Скучный праздник

В комнате горел свет, суетились люди. Сегодня у Павлика День Рождения. Ему исполнилось пять лет.

Приехали родственники, знакомые, знакомые знакомых, все такие праздничные и нарядные. Они постоянно находились в движении, пестрой гусеницей переползая от большого праздничного стола к сумкам в коридоре, из кухни на лестницу,с балкона в комнату. Гусеница топала многочисленными ногами, шевелила пестрыми руками, говорила и смеялась зубастыми ртами. То и дело, вырвавшись из тела гусеницы, к мальчику подходили гости, красные и потные от духоты и суеты, тыкали пальцем, приговаривая: «Какие мы теперь большие и славные»,- и дарили Павлику очередной подарок. Вокруг мальчика их лежала целая гора: машинки, паровозики, пистолеты, книжки, карандаши… Павлик равнодушно принимал подарок, клал его в общую кучу и дежурно улыбался.

Потом, не переставая галдеть, все уселись за стол, и гусеница бесконечным количеством рук начала закидывать в голодные рты салаты, бутерброды, пирожки, рвать жареную курицу, громко вскрывать бутылки, греметь рюмками. А Павлик сидел на почетном месте, смотрел на это безумие и давился ненавистным бисквитом.

Откуда-то из утробы гусеницы всплыла мама. Павлик любил её, но боялся – мама была огромная, пышная, необъятная. Казалось, что это не только павликова мама, а вселенская мать, готовая укрыть в своих объемах весь мир. Мальчик частенько боялся, что если мама вдруг упадет, то обязательно его раздавит.

- Павлик, ну что же ты не веселишься?

- Веселюсь, мам! Просто ты сама говорила – когда я ем, я глух и нем.

Мама улыбнулась и уплыла обратно в шумную гусеницу.

Веселье продолжалось, а у Павлика разболелась голова. Пьяная гусеница вздрагивала от смеха и тяжело дышала. Спертый воздух в комнате превратился в удавку, из праздничного тумана то и дело всплывали лица, что-то говорили или пытались сказать и пропадали.

Мальчик грустно смотрел в окно, где весенний ветер гонял по детской площадке обрывки газеты, и, свободные от празднования деньрождений, мальчишки увлеченно играли в войну.