Эмка и Николай Иванович

      Было обычное майское утро 1947 года. Мы и соседи завтракали. Мы, это мама, бабушка, младшая сестра и я, отец опять попал в госпиталь. Жили мы в 2-х этажном, казённом доме на втором этаже, две семьи с общей кухней. Кухня была большая, с русской печкой, и мы и соседи обедали в кухне. Наши соседи были прекрасные интеллигентные люди. Глава семьи Николай Иванович занимал какую-то немалую должность в Крайсельхоз управлении, жена его, тётя Лида была учительницей. Было у них две дочери-старшеклассницы. Жили мы очень дружно.
   Вдруг во дворе просигналила машина, я посмотрел в окно и обомлел - К нам во двор приехала чёрная "Эмка"! Иногда заезжала грязная, потрёпанная полуторка, но чтобы легковушка! Пропустить такое событие я не мог, тем более, что у машины уже собрались мальчишки. Что делать? И тут я совершил неслыханный по своей дерзости поступок, без разрешения, не окончив завтрак, выскочил из за стола и бросился вниз по лестнице! Навстречу мне поднимлись двое в форме и с наганами на ремне, но мне было не до них. Подбежал к машине, мальчишки оживлённо переговаривались вокруг машины, горделиво сверкающей чёрным лаком, кто-то попытался погладить крыло, но грозный окрик его остановил, тоолько сейчас я заметил шофёра, тоже в форме и с наганом. Ребятишки шепнули, что это НКВД.
   А в это время вышел бледный Николай Иванович в сопровождении людей в форме, расселись в "эмке" на заднем сидении, в середине Николай Иванович, по бока военные. С плачем выбежала тётя Лида, мама с бабушкой уговаривали её вернуться в квартиру. Наконец до меня дошло, что Николай Ивановича арестовали НКВДешники. Поднялся наверх, один из оставшихся офицеров рылся в вещах наших соседей, он с удовольствием разбрасывал на пол всё подряд, вот полетели подушки, вот учебники девочек, а он ходил по ним сапогами.
Перерыл, всё что мог и ушёл
   А ночью я проснулся оттого, что была зажжена на столе настольная лампа, почему-то топилась угловая круглая печь, а мама с бабушкой сортировали фотографии из альбомов. На другой день я достал все альбомы, Один из альбомов, в котором были дореволюционные фотографии, был почти пуст, много снимков исчезли и из других альбомов.
   Дня через три тёте Лиде сказали, что её муж враг народа и осужден на 10 лет без права переписки. Вскоре семью Писаревых заставили освободить квартиру. Жильцы дома долго и со страхом ждали вызова на допросы, но никого не допрашивали.
   Я заметил, что многие соседи стали избегать тётю Лиду, опускали глаза и не здоровались, к её дочерям перестали заходить одноклассницы.
   Прошли годы, и вдруг, в конце 1953 года пришло письмо от Николая Ивановича! Письмо пришло на старый адрес, один из старых жильцов передал его маме, а мама тёте Лиде. К тому времени уже не стало "вождя мирового пролетариата", "учителя и вождя", "друга детей" и пр. пр. Начались некоторые послабления в лагерях и тюрьмах, да и Берия уже расстреляли.
   В 1957 году Николая Ивановича освободили. Мы с мамой пошли к ним. Нас встретил старичок, седенький, лысый и без зубов, я его не узнал. Николай Иванович рассказал, за что его посадили. Ночью у них было партийное собрание, раньше их всегда проводили по ночам. Пришла директива из ЦК партии по сельскому хозяйству, все, разумеется одобрили, а вот Николай Иванович сказал, что для наших условий сроки сева не подходят, вот тут и началось! А утром его арестовали.
   Вскоре Николай Иванович был реабилитирован, даже предлагали в партии восстановиться, но он отказался. Через два года его не стало.