Два из семи

     Осень выдалась злая, холодная и мокрая.
     «Осталось пол-года и еще немного. Два или три месяца» - мысли тоскливо ползли по извилинам, соскальзывая скопившимися дождевыми каплями за воротник.
     Николай попытался поправить старый колючий клетчатый красно-белый шарф, но это не помогло. Только сбило толстый свитер под пальто на спине в неудобный ком.
     «Придется потерпеть. Снимать пальто холодно, положить некуда, да и лишнее внимание привлекать не стоит» - последнее превалировало.
     Ветер упорно сквозил в щель между воротником старого пальто и вязаной синей шапкой.
     Николай встал с бревна и перешел за угол фанерного куба. Там была низенькая скамейка, тоже бревно, но лежащее прямо на земле. На нем можно было скрыться от посторонних глаз и спокойно досидеть оставшиеся часы.

     Из-за угла вдруг резко пахнуло:
     - Фу! Опять нагадили. И кто это делает? Вчера ведь не было, - Николай попробовал все же присесть на «скамейку», но уже через три минуты вонь стала невыносимой.
     Не вставая с бревна, он сильно наклонился и выглянул из-за облупленного фанерного угла. Внимательно осмотрел площадку. Свободное место было только под высоким, гремящим от порывов ветра железным навесом. Место было бы неплохим, но оно никак не защищало от сквозняка и было у всех на глазах. Летом еще терпимо - ветки кустов дают какую-то тень, скрывая ею от посторонних, но вот осенью …
     «Там уже не скроешься».
     Да и само сидение под навесом надзирателями не приветствовалось. Распорядком полагалось постоянное нахождение на виду. На площадке.
     К счастью, стал накрапывать мелкий дождик и появилась легальная возможность перебраться под навес, изобразив желание скрыться под ним от капающей сверху сырости. Но единственная свободная скамья под навесом оказалась железной, стылой. Деревяшки с нее уже посрывали и, видимо, недавно:
     «И кто это делает?»

     Деревяшки традиционно исчезали с любой скамьи в округе, в городе, в стране в течение месяца, максимум двух, превращая места для нормального сидения в насесты или в скребки для толстенных комьев осенней глины на подошвах сапог и толстых башмаков.
     Сидеть на таком железном насесте даже в ватных или шерстяных штанах было очень холодно и скоро ноги в кирзачах, точнее, колени над ними, начало безостановочно колотить.
     «Хорошо еще, что за лето сапоги разносились и при ходьбе не терли, даже когда отсыревали», - мысль пришла в голову совершенно не к месту, но под такую дрожь туда могла залезть любая нелогичность. Хорошо, хоть не гадость.
     И хорошо, что носки в болтающиеся сапоги нужно было одевать еще и шерстяные, поверх обычных. Николай попробовал подвернуть под себя край пальто, но оно было для этого слишком коротким, а сидеть на ладонях оказалось еще хуже. Руки, пальцы, ладони на металле мгновенно окоченели и застыли.
     Старательно отводя взгляд от надзирательницы и упирая его в землю, Николай пытался не обращать на себя ее внимания, но это не всегда получалось. Раз или два она все же повернулась к нему из другого конца навеса и бодрым криком:
     - Ты чего здесь сидишь?! Давай иди к остальным! - выгнала его снова под мелко моросящий дождик, не слушая приглушенного бормотания под нос о дожде, ветре и прочих несущественных мелочах:
     - Видишь? Все там! Иди, давай!
     Николай медленно снова побрел по кругу, тщательно, с запасом обходя чем-то занятых сокамерников.
     Снова забредя за фанерный угол, он поколебался, но быстро понял, что вонь невыносима.
     Совсем. До рвоты.
     Спасаясь от подступивших вдруг позывов, он отскочил назад, всеми силами стараясь скрыть свое зеленое состояние от остальных. Поворачиваясь к ним спиной.
     «Осталось пол-года и еще немного», - снова сквозь серо-зеленую муть подумал он - «Год же как-то прожил … Больше года … Год и еще половина … Осталась еще зима и потом весна. И там совсем немного. Там немножко легче. Тепло …».
     Николай вспомнил зеленые деревья и яркое летнее солнце. Это сделало мысли немного теплее, но холодные колени продолжали предательски дрожать, спазмируя застывший живот. Тошнота не отпускала, рвалась наружу. Надо держаться:
     «А потом уже в школу …
Летом - будет уже семь. День рождения».
 
     Неизвестность пугала, но манила слабой надеждой на перемену.
     Хотя …

сборник миниатюр: «Старая Карусель. Истории для Школьников и их Пап»

«Старательный Мальчик - сказка для папы» http://www.proza.ru/2014/06/04/165
«Скользя» http://www.proza.ru/2014/06/19/25
«Пропасть» http://www.proza.ru/2014/08/02/56
«матрёшка для Барби» http://www.proza.ru/2014/10/08/66
«Байга» http://www.proza.ru/2014/08/23/50
«Шаг» http://www.proza.ru/2014/08/25/75
«Два из семи» http://www.proza.ru/2014/07/30/119
Бассейн. Часть 1 http://www.proza.ru/2014/09/30/45
Бассейн. Часть 2 http://www.proza.ru/2014/10/01/86
Бассейн. Часть 3 http://www.proza.ru/2014/10/02/5
Бассейн. Часть последняя http://www.proza.ru/2014/10/03/82
«Без билета» http://www.proza.ru/2014/06/26/36
«Ёзик» http://www.proza.ru/2014/06/27/28
«Чеботок» http://www.proza.ru/2014/06/22/44
«Журавлиная клюква-ягода». Легенда http://www.proza.ru/2014/06/11/162
«Хранить и охранять» http://www.proza.ru/2014/06/04/264
«Другой Кирпич» http://www.proza.ru/2014/07/04/2062