26. Селедка плюс водка

Во времена бартерных отношений, когда, казалось, деньги исчезли и
страна перешла к натуральному хозяйству, редакция брала за рекламу
всем: мебелью, краской, линолеумом, обоями, мылом и стиральным
порошком, сгущенкой и тушонкой, вином и водкой, канцтоварами и
прочим. Не брезговали ничем и были особенно рады, если товары и
продукты шли плюсом к зарплате. В данном вопросе разделения труда
не было - все писали обо всем.

Как-то однажды, 2 мая, меня с трудом, но все же разыскал редактор
Сергей Ухов. Я была в гостях, слегка навеселе, но все же попыталась
вникнуть в суть его звонка. В текущий номер, сразу после майских
праздников, нужно было написать об одной фирме - оптовиках,
торгующих разного рода товаром. Расчет - селедкой, которую фирме
надо срочно реализовывать, а в связи с праздниками вышел некоторый
затор в сбыте.

- Татьяна Сергеевна, - убеждал он, - берите два полиэтиленовых
пакета и идите. Один - вам за работу, другой положите в холодильник
и завтра несите в редакцию.

Идти, естественно, никуда не хотелось, но фирма находилась в двух
шагах от меня, людей я хорошо знала, поэтому (однако сомневаясь, не
розыгрыш ли это), я двинулась в путь.

Дверь была закрыта. "Точно,
розыгрыш!, - подумала я и начала ругать себя за доверчивость. - Но
ведь Ухов - не Голиков и не Коковихин, - размышляла я дальше,
топчась у двери, - и едва ли будет кого-то разыгрывать. Нет, все-таки
это на него это не похоже".

И я затарабанила в дверь, что есть силы. Наконец, извинившись, мне
открыли и провели, так сказать, в закрома. Фирма, как и весь народ,
отмечала праздники. Поэтому меня нагрузили рыбой, а беседу, к моей
несказанной радости, перенесли на завтра.

Вскоре на страницах издания появилась статья под названием
"Фаэтон: лучше рыбки нет на свете", в которой описывались все
достоинства селедки, и даже давались рецепты приготовления блюд.

В другой раз, перед Новым годом, меня послали сделать материал об
одной оптовой фирме, торгующей в том числе и алкогольными
напитками (в праздник они бы очень пригодились). Суть состояла в
том, что фирма боролась против тех, кто торгует вином и водкой без
акцизных марок.

Я поговорила с руководителем фирмы, задала ему все интересующие
меня вопросы и начала откланиваться. "Люда, - набрал он внутренний
номер, - проводи журналиста на склад - пусть выберет пару ящиков,
что ей там приглянется".

Дело было вечером, на улице и на складе темно, и мне, и кладовщице
Люде видно плохо, поэтому я ткнула пальцем во что-то в красивых
бутылках, меня посадили на газик, любезно выгрузили и проводили
вплоть до квартиры (по просьбе редактора ящики покуда должны
были храниться у меня на балконе).

Дома я, естественно, достала одну бутылку, обтерла пыль со стекла,
открыла и попробовала содержимое. Вино - как вино. Но тут я
заметила, что на бутылке нет того самого знака, той акцизной марки,
за которую так ратовал представитель качественной алкогольной
продукции. Странно!

Ровно в восемь утра меня разбудил звонок. Вчерашний мой
собеседник взволнованным голосом извинялся, говорил, что
ошибочка, мол, вышла, кладовщица перепутала и выдала мне совсем
не то, что предназначалось. "Я вам поменяю, сегодня же поменяю! -
лебезил он. - Вы, пожалуйста, не думайте, это у нас не для реализации,
это как раз уже списанный, некачественный товар. Так, случайно,
застоялся на складе". И тут же выслал машину с иным товаром.

Случайно, так случайно. Чего в жизни не бывает?

Однако самым сногсшибательным был случай, когда в газете
появилась статья об одном из первых в городе салонов "Интим". Она
называлась "Дружок, купи для милой "Улыбку крокодила" (понятно,
что речь шла о какой-то штучке для сексуальных забав).

Журналист, писавший статью про «Интим», взял по бартеру
механический фаллоимитатор и первым делом принес его в редакцию
похвастаться перед друзьями заморской диковинкой. Когда одна из
дам случайно зашла в редакцию и увидела на столе среди бутылок плящущее
резиновое изделие недвусмысленной формы, то чуть было не упала в
обморок...

Однако смех смехом, но в самые трудные времена в «Товаре» можно было выжить. Кроме того, нам регулярно платили, хоть и небольшую, но все-таки более-менее стабильную зарплату.

Когда же по той или иной причине (особенно если по иной) происходили сбои в выплате зарплаты, а это случалось в первые пять лет, я обычно поступала, может быть, и не очень красиво, но с моей точки зрения справедливо. Шла в фирму, принимала наличные деньги за статью или рекламу, отчитывалась деньгами и документами, а причитавшуюся мне сумму оставляла себе.

Хотя так или иначе, а денег постоянно не хватало. Одно время я в панике подрабатывала везде, где только могла: гнала информацию на «8 канал», добывала самых первых рекламодателей для «Европы плюс Киров», делала платные поздравления на ради и телевидении, как внештатница сотрудничала чуть ли не со всеми городскими газетами, хваталась за любой заказ, за любую возможность заработать. Дочь училась в престижном столичном вузе, и ей надо было помогать.

Надо сказать, что работа рекламного агента, которой я одно время занималась довольно много, меня увлекала. Я смотрела на нее, как на спорт: этакая баталия на футбольном поле, и в чьи ворота будет забит гол, до последнего момента неизвестно. Но работа вышибальщика денег так же, как и игра футболиста, требует формы.

Тут важен не только внешний вид, но и  умение держать себя с заказчиком – уверенность в себе, нужная интонация, способность маневрировать, вести беседу, склоняя его на свою сторону. Многие приемы и методы, которыми можно воздействовать на человека и которыми рекламные агенты пользуются интуитивно, позднее я случайно обнаружила в некоторых умных учебниках и испытала также их на себе со стороны тех, кто прекрасно ими владеет.