Надежда Степановна и её семья

        Надежда Степановна жила на окраине города со сложной криминогенной обстановкой.
 
        Когда вошедшая в двери старшая дочь Наташа, не раздеваясь, повалилась ей на плечо и зашлась в рыданиях, она  вся похолодела и начала трясти её за плечи:

        - Да ты хоть скажи, что случилось-то? Что? Наташа, что случилось?

        Помогла ребенку снять шубу, трясущимися руками расстегнула сапоги, глянула на золотые капельки-сережки в ушах - вроде всё цело.
 
        Усадила на диван, побежала на кухню за водой.

        - Кого обидели? Тебя? Игоря? Лизу?

        Игорем звали Наташиного мужа, Лизой – их годовалого ребенка, радость родителей и четырёх бабушек-дедушек.

        Но Наташа отрицательно кивала головой, и, стуча зубами о край стакана, пыталась и не могла успокоиться. Выпив воду, прорыдала:

        - Мама… у меня больше не будет детей… я только что от гинеколога, мама…

        И повалилась на диван, закрыв руками лицо.

       - Доча, что тебе доктор написал, давай я почитаю!

        Надежда Степановна была не только матерью троих детей, но и старшей медсестрой в одном из женских отделений психиатрической больницы. Гинеколог у них хорошая, да и кое-какие связи можно в случае чего задействовать.

        Но, ознакомившись с медицинскими заключениями, Надежда Степановна поняла, что диагноз окончательный. Приговор, обжалованию не подлежащий.

        Из монолога дочери, между всхлипываниями и рыданиями следовало, что дочь тоже всю жизнь мечтала о многодетной семье, что хотела не меньше трех детей, а может и больше. Что вышла за Игоря, а не за Стаса, потому что Игорь разделял её отношение к семейным ценностям и был настроен на многодетную семью. Что после того как Лизе исполнился годик, они стали проектировать мальчика, началось обследование и – вот результат. Теперь она потеряла смысл жизни; не знает, как сказать мужу, не уверена, что он не оставит её с Лизой и не женится на женщине, которая сможет ему рожать детей и вообще, всё кончено, кончено, кончено и незачем дальше жить.


       Когда с работы вернулся, муж Надежды Степановны, нашел жену и старшую дочь уреванными.
 
        Узнав, в чем дело, велел обеим умыться и садиться ужинать. За ужином сказал, что Наташе лучше остаться дома, не уходить, на ночь глядя, к утру, глядишь и начнет успокаиваться. Что Лизу она уже родила, а значит, не такая уж и страшная трагедия. Позвонил Игорю. Игорь сказал, что тоже сейчас приедет к теще и тестю, а Лизу из садика уже забрала мама.

       Квартира у Надежды Степановны была большая, в  четырёх комнатах размещались средняя дочь Ольга, младший сын Антон. Наташу с Игорем уложили в зале, сами ушли в спальню. К полночи все успокоились. Правда, Наташе пришлось дать таблетку. У Надежды Степановы всегда был «НЗ» на такие случаи.

        Она мыла посуду на кухне и тоже плакала. Было жалко дочь. Игорь вроде бы отнесся к случившемуся более или менее адекватно, но… кто его знает, как оно дальше обернется.

       
        А в первом часу ночи в дверь вдруг позвонили. Звонок был порывистый, «нервный» и исполненный явно незнакомой рукой.

        Надежда Степановна подошла и заглянула в глазок. Неверный свет подъездной лампочки осветил мужскую шапку в снегу. Было видно, что человек под шапкой во-первых, молод и, во-вторых, один.

        «Неужели к Антону в такой поздний час», - подумала Надежда Степановна,- «а чего он весь в снегу, упал, что ли…  и вообще, я что-то не помню у него такого друга или одноклассника».

        На всякий случай, она спросила, кто там. Парень ей ответил вопросом:

        - Хозяйка, мужчины в доме есть?

        - Есть, - озадаченно произнесла хозяйка. – Муж, сын и зять. А что?

        - Тогда откройте мне, пожалуйста, дверь. У меня паспорт есть! За мной гонятся!

        Голос парня дрогнул. Четверть века работы в психиатрических отделениях позволили Надежде Степановне легко понять, что парень не врет.
 
       Она открыла дверь.

       Гостю было от силы лет восемнадцать. Весь в снегу, бледный, из разбитой губы сочится кровь, на руках - ссадины, и тоже кровят.

        - Раздевайся и проходи на кухню.

        Достала аптечку, обработала лицо и руки. Пока обрабатывала, парень рассказал, что проводил свою девушку до квартиры. Вышел из её дома, пошел на остановку, где и столкнулся с группой скучающих полупьяных подростков «человек в восемь». Они и гоняли его по дворам, «как оленя».

        - Они тебя били?

        - Не догнали. Это я пару раз падал неудачно.

        Напоила его чаем. Постелила на кухне. Парень отдал паспорт, назвался Витей и спросил, можно ли ему закурить. Хозяйка разрешила, только велела открыть форточку и закрыть дверь.
 

        Когда через час она встала в туалет, то увидела, что парень не ложился. Заглянула к нему на кухню, увидела полную пепельницу окурков. Вздохнула, достала из пачки таблеток еще одну, дала ему, еще раз вздохнула. Решила, что сейчас он точно успокоится и уснет и пошла спать сама.
 
       Но уснуть почему-то не могла. Надо же в одну ночь – у дочки горе, и вот Господь гостя привел. Где же тут уснёшь.Хотела уж и сама принять таблетку, посмотрела на часы - полчетвертого, скоро вставать.
 
       И тут её буквально подбросило: ведь парень-то не бесхозный, родители-то поди не спят! Как же она сразу не сообразила!

       Она вскочила с постели, побежала на кухню, начала его трясти за плечи.

        - Витя, у тебя мама есть? Ты с мамой живешь?

       Таблетка взяла своё. Витя смог лишь пробормотать, что живёт с мамой и зовут её Елена Петровна. После чего обмяк и погрузился в сон.

        Надежда Степановна нащупала в кармане его куртки сотовый телефон, достала его и набрала номер, обозначенный «мама».

        Трубку взяли сразу же. Визгливый женский голос кричал:

        - Витька, ты где, сволочь такая?

        Надежда Степановна пыталась говорить как можно более вежливо и спокойно:

        - Елена Петровна, ваш сын у меня ночует, с ним всё в порядке.

        Но в ответ слышался визг, слезы, крик и мат. Надежду Степановну несколько раз приложили «сукой-проституткой». К собственному удивлению, она не обиделась, а попыталась донести до отчаявшейся женщины, что сын её жив и завтра, то есть, уже сегодня, вернётся домой. Наконец ей это более или менее удалось. Правда, Елена Петровна пообещала лично прийти и наплевать в её «бесстыжие глаза», потому что «стыд и срам взрослой тётке на пацанов зариться». И бросила трубку.

        Утром, собираясь на работу, Надежда Степановна разбудила парня, зятя, мужа, старшую дочь, усадила их завтракать.
 
        Первым столом пили чай Наташа и Игорь.

        Наташа выглядела опухшей и вялой. Игорь наливал ей чай, мазал маслом хлеб, размешивал сахар в её стакане. Они быстро собрались и уехали на автомобиле Игоря.
 
        Вторым столом были хозяева и их ночной гость.

        Витя тоже был хмур, на лице кое-где отразились вмятины подушки. Он чувствовал себя явно смущенным. Но доброжелательность Олега, его чисто мужская готовность поддержать его в сложной ситуации сделали своё дело. Парень стал понемногу оттаивать.

        Когда же Надежда Степановна вернула ему паспорт и сообщила, что смогла дозвониться до его матери, он снова вспыхнул:

        - Мама сильно на вас ругалась?

        - Да нет, что ты! – улыбнулась Надежда Степановна.

        Но Виктор знал свою мать.

        - Пожалуйста, не сердитесь на неё, она матерится, но так-то она добрая!

        - Парень, Надя в дурдоме всю жизнь проработала, матерком её сложно обидеть, - успокоил его Олег.

 
        Придя на работу, Надежда Степановна за утренним чаем рассказала обо всём случившемся с ней за минувшую ночь. В отделении персонал жил одной семьей, секретов почти не было. Поахав и поохав о Вите и о матерках его мамы, все единодушно осудили Наташу за слёзы, ведь у неё уже была Лиза.

        Заведующий отделением тоже сказал, что вообще не видит причин для нервного срыва и сразу посоветовал Надежде Степановне курс антидепрессантов или госпитализацию дней на десять в платное отделение «пограничных состояний».

        Психолог отделения выразила сочувствие семейному горю. Сказала, что сама жизнь с течением времени подскажет нужную тактику поведения. Будучи верующей, добавила, что «Господь никогда не даёт креста выше сил человеческих». Предложила организовать встречу «для беседы и обследования глубины депрессии и качества личностных резервов».

        Выслушав психиатра и психолога, Надежда Степановна немного успокоилась. Но на всякий случай взяла еще одну упаковку таблеток и попросила списать их на какого-нибудь  из лежащих в отделении хронических больных.

        В конце рабочего дня за ней, как обычно, заехал муж.

        Когда они подъехали к подъезду, то увидели Витю с тортом и стоящую рядом с ним женщину с букетом цветов. Она оказалась настолько симпатичной, что Надежда Степановна невольно покосилась на мужа. А Олег радостно предложил гостям подняться наверх и попробовать торт всем вместе.
 
        За столом Елена Петровна горячо благодарила всю семью и так же горячо извинялась за сказанные ночью по телефону грубые слова.

        Наташи с Игорем дома не было, видимо, уехали к себе.

      
        После ужина, проводив гостей, Надежда Степановна села звонить дочери.

        Теперь она знала, ЧТО следует говорить ей в утешение.