Перо из крыла ангела

ПРОЛОГ
Перо первое. Катя
Ангелы не властны над своей судьбой. Они выполняют Урока, не рассуждая и не задавая вопросов. Этот ангел появлялся там, где ребенку грозила беда. Он был ангелом, охраняющим детей. На земле миллиарды детей, но ангел всегда летел туда, куда его несли крылья.
Ангел был пытлив. Его давно волновал один вопрос: почему в понедельник его несут на запад, а в среду на восток? Почему во вторник он должен спасти мальчика семнадцати лет, а в пятницу — девочку трех лет? Ангел задавал себе эти вопросы, но никогда не надеялся получить на них ответ.
Крылья ангела были покрыты мягкими перышками, которые так приятно было ощущать. Однако именно они управляли полетом ангела. Перышки знали: сегодня им придется расстаться. Перо упадет на землю, и ребенок поднимет его. Ангел спустится на землю и в течение суток будет неотрывно находиться рядом с этим ребенком. Ибо этот ребенок был отмечен!
Ангел не знал, кем и за какие заслуги был отмечен этот ребенок, и на какое время. Он лишь чувствовал, что пришло его время. Ничего особенного ангел не делал. Перышко управляло событиями, а ангел лишь наблюдал, чтобы свершилась воля Его. Он никогда не видел того, кто назначает Уроки. Возможно, были ангелы, которые видели и слышали больше, чем он, Ангел падающих перышек, однако...
Вдруг плавные мысли ангела пришли в смятение. Девочка, которая должна была подобрать перо, была так расстроена, что прошла мимо. Малышка всего несколько месяцев назад пошла в школу, и ангел видел все ее мысли и ощущал все ее чувства. Маленькую девочку звали Катей. У нее была полная семья, в которой ее любили, но не любили в школе. Первая учительница Кати была заслуженным учителем и выучила много детей.
Катенька была доверчивой и умной девочкой, но, к сожалению, немного неопрятной. Учительница невзлюбила ее. Так бывает. Учительница сама не могла понять, что же ее так раздражает в Кате. Сначала она ругала девочку, потом начала кричать на нее. Все это происходило на глазах у всего класса. Неделя шла за неделей, но ситуация в классе не менялась. Вернее, менялась, но в худшую сторону. Сегодня учительница ударила Катю указкой, и девочки из класса начали сторониться Кати.
Учительница была осторожна. Она не хотела неприятностей. Женщина велела положить руки на парту ладошками вверх и била Катю по ладошкам. Катюше было больно, но она мужественно терпела. Девочка знала, что если начнет кричать и плакать, будет еще больнее. Учительница оставит ее после уроков и будет продолжать истязания. Надо было только потерпеть! Это был последний урок, и Катюша надеялась, что на сегодня ее мучения закончены. Детей построили в пары и вывели со школьного двора, где учеников встречали родители.
Катю никто не встретил. Старшая сестра была занята и не успела встретить малышку. Уже давно все разошлись, но одна лишь Катя стояла возле стены школы и терпеливо ждала. Когда прошло полчаса, девочка поняла, что за ней никто не придет. Это оказалось последней каплей. Катюша шла по дороге и разговаривала вслух. Маленькая девочка плакала и жаловалась на то, что с ней никто не играет. Про учительницу, которая была так незаслуженно строга, Катя не вспоминала. Вернее, заставляла себя не вспоминать.
Около дома, мимо которого Катя проходила, была детская площадка. Бросив портфель на землю, девочка села на качели, но тут же получила удар. В нее бросили камень. Удар был такой силы, что Катюша слетела с качелей на землю. Камень был брошен рукой одноклассника Катеньки. Мальчик считал, что на качелях могут кататься только дети его двора. Катя не жила в этом дворе. Катю била учительница, и мальчик имел полное право выгнать одноклассницу. Потрясенная девочка медленно поднялась с земли и побрела, куда глядят глаза. Она даже забыла о портфеле. Мальчик, который бросил камень, нравился Катюше. Катя тайно заглядывалась на карие глаза и смоляные кудри мальчика. Ей казалось, что он не такой, как все. Но мальчик оказался самым обыкновенным. Катя узнала об этом только сейчас, и ее мир превратился в руины.
Малышка шла, не выбирая дороги. Путь ее проходил мимо старинного и очень большого парка. Аллеи парка были засыпаны листьями, а мамы с колясками чинно шли вдоль аллей. Перо лежало около большого дуба — это было любимое дерево Катюши. Возвращаясь домой, Катя знала, что в дупле дерева ее ждет сюрприз. Любимая сестра обожала делать сюрпризы.
Сегодня Катя шла домой одна и не надеялась на сюрприз. Она наступила ногой на перо и хотела пройти дальше, но ногу пронзила боль. Девочка подумала, что наступила на гвоздь, но даже не замедлила шаг. Боль была далеко-далеко, а мысли о мальчике, который ее обидел, близко! Наконец, Катерина пришла домой. Папа у девочки был строгий. Девочка попыталась прошмыгнуть мимо папы в свою комнату, но у нее ничего не вышло. Папа был не только строгий, но и внимательный. Папа любил своих детей и все время боялся, что их обидят. Однако свой страх папа старался прятать за маской строгости.
Увидев, что Катя пришла сама не своя, папа потребовал дневник. Дневника не было, не было даже портфеля. Ангел волновался. У девочки оставалось все меньше и меньше времени. Ангел не мог влиять на сознание людей. Он мог лишь дотрагиваться крылом. Мягкий ветер от крыльев взъерошил волосы папы, и папа принял решение. Когда он донес свое решение до Кати, девочка надела курточку и снова вышла на улицу. Портфель так и лежал там, где она его оставила.
Во дворе не было никого.
Во дворе никого не было, но Катя не решилась снова сесть на качели. Она возвращалась домой через парк, и её путь снова проходил мимо дерева. Перышко было таким белым, что от него словно струился свет, но девочка шла словно в тумане, механически переставляя ноги.
И снова произошло то же самое. Катя наступила на перо, и её ногу пронзила боль. Малышка подумала, что наступила на гвоздь, и даже сняла башмачок. Но гвоздя не было, зато рядом с туфелькой лежало белое, пушистое перышко. Немного помедлив, девочка подняла его. Мир закружился перед её глазами, но это длилось недолго. Ей захотелось пошалить, и она дунула на перышко. И ещё раз! И ещё! С каждым разом печаль отступала всё дальше и дальше.
От пера отделился маленький комочек пуха и поплыл в неизвестном направлении. Однако Катюша этого даже не заметила. Ей было весело и хорошо. Она вошла в подъезд и позвонила в дверь родной квартиры. Перышко лежало в кармашке курточки, и кармашек был бережно застегнут. Больше от Кати ничего не зависело. Она выполнила то, чего добивался от неё ангел.
Комочек пуха, отделившийся от перышка, неспешно плыл по воздуху. Ангел носился кругами и подгонял его. Потоки воздуха мешали ангелу управлять пухом, но он всё же двигался в нужном направлении. Наконец пух достиг своей цели. Он опустился на малиновый бантик, а затем перебрался на светловолосую макушку маленькой девочки.
Эта девочка была одноклассницей Кати. Она жалела её, но боялась как-то проявить свои чувства. Несколько раз она хотела подойти к Кате на перемене, но в последний момент не решалась. Её звали Любовью. Любонька стояла с мамой возле длинного стеллажа в магазине. Приближалось восьмое марта, и мама решила взять дочь с собой, чтобы выбрать ей подарок. Подарки уже были куплены, но Люба всё никак не соглашалась выйти из магазина.
Мама недоумевала, ей было непонятно, с чего это дочь сегодня так разошлась.
— Мама, мама, — Люба в который раз потянула мать за рукав, — ну, давай подойдём к этой витрине!
— Да что ты хочешь? — мама начала сердиться, — здесь же одни заколки! Ты же не любишь носить заколки! Или решила, наконец, отказаться от любимых бантов?
— Мама… — девочка замялась, — я…
— Да что такое? — мама встревожилась, — что случилось? Не скрывай от мамочки ничего! Слышишь, Люба!
— Мама, это я не для себя, — девочка подбирала слова с трудом, — это для Кати.
— Ну и что дальше? — мама перевела дыхание, — что ты тайны устраиваешь из ничего? Я даже испугалась! Кто такая Катя? И зачем ей понадобилась заколка?
— Мама, — Люба серьёзно поглядела в глаза самого близкого человека на свете, — пообещай, что ты никому не проболтаешься о том, что я расскажу!
— Да что же это такое? Уже и тайны у тебя какие-то появились? Ну, ладно, обещаю!
— Если ты скажешь кому-нибудь, то Кате будет очень плохо! Она сказала, что если мы кому-то проболтаемся о том, что она бьёт Катю, то плохо будет нашим родителям!
— Господи, — Светлана Ивановна всплеснула руками, — кто сказал? Что сказал? И причём здесь родители?
Из рассказа Любы, довольно путанного и эмоционального, Светлане очень скоро стало понятно, что обстановка в классе, в котором учится её дочь, оставляет желать лучшего. Учительница оскорбляет одноклассницу Любы, кричит на неё и бьёт. И всё это на глазах у остальных детей.
— Хорошо. Я всё поняла, — Светлана Ивановна погладила Любу по головке, — ну, а заколка-то тут причём?
— Мама, ну как ты слушаешь? — Люба топнула ногой от досады, — я же тебе уже всё рассказала! Иногда, мамочка, ты бываешь такой невнимательной! Мы купим заколку. Я подарю эту заколку Кате. Катя станет убирать и закалывать волосы, а учительница перестанет её ругать и бить. Она ругается из-за того, что Катя приходит в класс без кос. Можно, конечно, ещё делать хвостики, но у Кати волосы такие мягкие и непослушные… Они не держатся в хвостиках, мы уже с ней пробовали!
— Хорошо, — мама чуть насупилась, но потом решила, что не стоит показывать дочери, что эта история её так сильно зацепила, — сейчас мы спросим у продавца, — чуть помедлив, она обратилась к милой девушке, скучающей за прилавком, — простите, нам нужна заколка! И не просто заколка, а заколка для мягких, тонких и непослушных волос!
Заколку выбирали долго. Наконец Люба спрятала заветный подарок в свою сумочку, и мама с дочкой направились домой. Светлана механически кивала, слушая весёлую болтовню дочери, и мучительно думала. Она не знала, стоит ли вмешиваться в отношения учительницы и неведомой ей Кати. Женщина не знала, что независимо от её решения, результат уже предопределён.
Завтра Люба подарит Кате заколку. Когда Катя вернётся домой, папа обратит внимание на новую заколку. На вопросы папы Катя так же наивно и откровенно, как Любонька, расскажет о том, что делает с ней учительница на уроках и после уроков. И так же, как и Люба, она возьмёт с папы честное слово. Только в отличие от Светланы Ивановны, папа Катерины сомневаться и долго думать не будет. Ему станет ясно всё. Он поймёт, что происходило все эти долгие два месяца с его девочкой, и ужаснётся. Первым его побуждением будет пойти в школу и разобраться с учительницей.
Поостыв, он примет другое решение. Он купит крошечный диктофон и вложит его в любимую игрушку Катеньки. Первоклассникам было разрешено носить игрушки на уроки. Папа распорет игрушку, вложит диктофон и грубовато зашьёт шов.
Вечером следующего дня отец извлечёт диктофон и убедится, что его дочь говорила правду. Вы уже можете представить, как он будет действовать послезавтра.
Но какое отношение ко всему этому имеет ангел?
На самом деле, не так уж и большое.
У Кати, конечно, есть мама. В отличие от отца, она не склонна к анализу и сомнениям, а скорее предпочитает действовать. Если бы не вмешательство ангела, послезавтра Катя получила бы единицу в дневнике. Мама обнаружила бы эту единицу и наказала дочь. После этого...
Вот что было бы написано в записке, которую Катя оставила бы родителям:
«Мама и папа, я больше не хочу жить. В школе меня обзывают и бьют каждый день. Со мной никто не играет. Все называют меня вонючкой и грязнулей. Учительница бьёт меня по ладоням. Мои пальцы так болят, что я не могу спать по ночам. Мамочка, я так боюсь идти утром в школу. Я хочу, чтобы всё закончилось».
Если бы не ангел, Катя ушла бы в школу. Записку обнаружили бы позже под подушкой. Девочка сидела бы у открытого окна. На улице было не по-осеннему жарко, и окно только недавно открыли. Людмила Викторовна, первая учительница Кати, проверяла тетради.
Грязный след пальца, оставленный в тетради для домашних заданий, заставил бы её поднять голову и посмотреть на девочку в упор. В тот момент, когда учительница поднялась и взяла в руки указку, Катенька почувствовала бы, что ей нечем дышать. Учительница шла к парте, за которой сидела Катя, а в это время девочка начала бы подниматься со стула. Она не стала бы ждать, пока учительница подойдёт к ней вплотную. Катя встала бы со своего места, залезла на подоконник и шагнула с третьего этажа. Вот и всё. Ангел пытался бы задержать падение, но это было бы уже не в его власти.
К счастью, наша история закончилась по-другому. Катю перевели в другую школу. Учительница отделалась лёгким испугом, ей лишь погрозили пальцем. Не помогло даже то, что Светлана Ивановна, мама Любоньки, выступила свидетелем на суде. Впрочем, это было уже не важно. Ангел сделал своё дело. Катя осталась жива.
Учительница продолжает учить детей. Что же, бог ей судья!
Вывод у этой истории прост: не проходите мимо перышек, которые падают к вашим ногам. А вдруг это перо ангела, который спустился с неба, чтобы спасти вашу жизнь или жизнь вашего ребёнка?
Часть первая
Был звёздный, тихий вечер. Мальчик Костя бродил по опустевшим улицам. Сегодня он ушёл из дома, чтобы не возвращаться никогда. Мальчик был голоден, подавлен и упрям. Костя знал, что мама его ищет. На свете не было никого ближе мамы. Она уже должна была заявить в полицию об исчезновении. И полиция была обязана найти Костю. Полицейские должны были подъехать к мальчику, посадить его в машину и вернуть домой, к маме.
Но улицы были пусты. Никто не торопился к Косте. А сам мальчик поклялся, что не вернётся. Костя ненавидел отчима, и отчим отвечал ему тем же. Костя перебрал все способы, чтобы угодить новому мужу мамы. Он учился только на отлично, ложился спать в девять вечера, не гулял, не играл в компьютерные игры... Но всё было бесполезно! Новый муж мамы всегда находил к чему придраться!
Мама работала с раннего утра до поздней ночи, на трёх работах. Отчим тоже работал, но всего три часа в сутки, недалеко от дома. Когда Костя возвращался домой, отчим уже был дома. Делать отчиму было нечего, и он слонялся по дому. Иногда он брался проверять уроки, иногда делал ревизию в портфеле мальчика, но чаще всего его интересовали ящики письменного стола Кости.
Мальчик всё время был в напряжении. Правда, такие дни были не часты. Как только у нового папы появлялись деньги, у него сразу оказывалось много дел. Новый муж мамы уходил в запой. В течение двух-трёх недель пасынок переставал существовать для хмельного мужа. А по прошествии трёх недель в жизнь мальчика входил ужас. Побои и оскорбления — это лишь малая толика того, что проделывал с ним отчим Витя.
Мама любила Костю и жалела. Она выгнала бы отчима Витю, если бы узнала, что он творит с её сыном. Однако мальчик ничего и никогда не рассказывал маме. Косте было стыдно. Он не знал, какими словами рассказать маме о том, что творит с ним этот чужой и злой мужчина. Похмельный мужчина. Страшный мужчина. Озверевший мужчина.
На улице стало совсем темно, и мальчик почувствовал усталость и холод. Он уже около получаса крутился около полицейского участка в надежде, что его заметят и помогут. Мигалки полицейских машин проезжали мимо, из них выходили люди в форме. Мальчика заметили, но никто не спешил к нему подойти. В мечтах всё казалось простым и быстрым, но на самом деле никому не хотелось проблем.
Конечно, если бы мальчика объявили в розыск! Если бы его родители обрывали телефоны в поисках! Если бы листовки с его фотографией висели на всех столбах, а приметы постоянно перечисляли по телевизору! Однако никто не звонил, не писал и не сообщал о нём.
В этот тихий вечер мамы Костика не было в городе — она уехала в другой город. Вчера ночью, когда мальчик уже спал, в их дом пришла телеграмма. Мама — Зинаида Николаевна — разбудила отчима, собрала вещи и уехала. Перед отъездом она попросила близкую подругу взять Костю к себе на несколько дней.
Скорее всего, мама подозревала о проблемах сына. Она не раз замечала на его теле синяки и кровоподтеки, но мальчик молчал. А мама не спрашивала. Так было проще жить.
Подруга обещала приехать и забрать Костю, но… забыла. Нет, с памятью у неё было всё в порядке. Дело было в другом. Подруга, назовём её Мариной Ивановной, считала мужа Зины — Витю — идеальным мужчиной. Она думала, что он достался её подруге незаслуженно.
Ей казалось, что Костик должен боготворить нового отца! И ей было непонятно, зачем приезжать и забирать мальчика из трёхкомнатной квартиры в свою однокомнатную. Зачем кормить его, следить за тем, чтобы он вовремя возвращался из школы, если у мальчика есть отчим, который относится к нему лучше всякого отца?
В общем, зачем ей, Марине, лишние проблемы? Когда Зина обратилась к ней с просьбой, Марина не посмела отказать подруге, но, поразмыслив, пришла к выводу, что торопиться забирать мальчика не стоит. Если Зина упрекнет её в невыполнении просьбы, Марина всегда может сказать, что Витя не захотел отпустить пасынка.
Так обстояло дело на момент, когда мимо пролетал ангел. Ангел был мрачен. Он знал, что теперь его жизнь станет сложнее. Чья-то чаша терпения переполнилась, и на землю должен был спуститься ангел с чёрными крыльями. Белый ангел не знал, что воля Его уже свершилась и чёрный ангел уже здесь, в этом городе, который раскинулся на семи холмах. Город спит, а ангелы не спят никогда, они думают о том, как выполнить свою работу.
Костя хотел есть, хотел спать, но не хотел возвращаться домой. Однако, кроме дома, ему идти было некуда. В этом городе у него не было близких родственников — все его родные жили в том городе, куда уехала мама. У Кости был папа, но мама рассталась с ним, когда мальчику исполнился лишь год. Мама не скрывала, что жалеет о ссоре с папой.
Конечно, мама жалела Костю, понимала, как тяжело ему без отца, но ничего менять в своей жизни не торопилась. Уяснив, что окружающим, как всегда, не до него, Костя печально побрёл куда глаза глядят. Глаза глядели в сторону моря. Вот туда-то он и отправился. Берег моря был пуст. Фонари освещали пляж, аттракционы, лодки и кафе с темными витринами. На пляжном берегу всё было так, как и должно было быть ночью. По крайней мере, здесь, около моря, создавалась иллюзия жизни, иллюзия движения.
Море шумело, не замолкая ни на секунду. Фонари горели, и их свет проникал в самые тёмные переулки и дворы города. Мальчику казалось, что фонари, как сотрудники полиции, охраняют покой и сон горожан. Песок был тёплым, и мальчик лёг навзничь. Однако он не пролежал долго. Что-то тревожило его, какая-то мысль не давала ему покоя!
Мальчик не знал, что за ним внимательно наблюдают. Два ангела — чёрный и белый — уже уронили по перу и ждали, когда мальчик вспомнит. Чёрное и белое перо давно лежало слева и справа от мальчика, но он их пока не видел. Мальчик тёр виски. Он чувствовал, что должен вспомнить, но не помнил, что именно надо ему вспомнить. От отца, которого мальчик не помнил, Косте досталась большая библиотека детективов. Книг было огромное количество, и мальчик прочитал их почти все. Как только он делал попытку вспомнить, его мысли сразу же делали круг и возвращались к одной из детективных повестей.
Так происходило несколько раз. Костя снова бросился на песок, не замечая песчинок, наполовину засыпавших перья. Мальчика начинало не на шутку тревожить то, что он не может ухватить ускользающую мысль за хвост. Но как только он смирился со своим поражением и перестал терзаться, мысль тут же вернулась и встала перед ним во всей своей красе.
Мальчик вспомнил! Он не видел маму с самого утра. Обычно мама готовила ему завтрак и будила его. В те дни, когда не успевала это сделать, она оставляла записку о том, где лежит завтрак, и обязательно добавляла, что любит его! Сегодня утром не было ни завтрака, ни записки. Маму мальчик тоже не видел. Вчера, сквозь сон, он слышал, как мама и отчим разговаривали на повышенных тонах. Вроде бы даже что-то падало, а потом что-то тяжёлое волочили по полу… Осенённый страшной мыслью, мальчик даже вскочил на ноги.
Он уже читал о подобном в одном из детективов своего отца. Мужчина убил женщину, расчленил её и положил в мешок, а в это время из комнаты вышел его приёмный сын... Не в силах больше сдерживаться, мальчик заплакал, но затем решительно сел. Он понял, что ему нужно делать!
Мальчик решил отправиться к зданию, возле которого стоял уже несколько часов. Его путь лежал к полицейскому участку. Внезапно он услышал рядом глубокий вздох, который прозвучал отчётливо и тоскливо. Мальчик не знал, что так вздыхают чёрные ангелы, признавая своё поражение.
Пожав плечами, мальчик начал подниматься с песка и вдруг увидел перо. Перо было белым, чистым и сияющим. Повертев его в руках, мальчик хотел было бросить его обратно на песок, но передумал и засунул за ухо. Звуки моря стали отчётливее, и мальчику показалось, что море приблизилось. Однако это ощущение быстро прошло.
Костя шёл по ночному городу и удивлялся самому себе. Неужели это он, мальчик, которого не выпускают из дома позже девятнадцати часов, идёт по ночным улицам и ничего не боится? Около полицейского участка он был уже через 10 минут. Подойдя к дежурному, он услышал последние слова, которые тот говорил по телефону:
— …Да, был здесь один мелкий, крутился возле нашего здания! Никак нет, не поступало такой информации! Да вот же он, — мужчина развернулся всем корпусом к Косте, не отрывая трубку от уха, — сам пришёл! Бывают же такие совпадения!
Костя покосился на входную дверь. Ему не очень понравился приём, который оказал ему дежурный, но отступать было некуда. Наконец дежурный закончил разговор и вышел из своей стеклянной будки.
— У тебя какие-то проблемы, мальчик? — участливо спросил мужчина. — Я могу тебе чем-то помочь?
— Да, — теперь, когда можно было всё рассказать, Костя растерялся, — моя мама пропала! Мой отчим…
Мальчик старался сдерживаться, но подлые слезинки уже подступили к краям век и собирались скатиться по щекам.
— Ну ладно, ладно, успокойся, — дежурный похлопал Костю по плечу. — Давай начнём всё по порядку. Назови свою фамилию и имя, а потом проблему, из-за которой ты обратился в наше отделение полиции. Ты понимаешь, о чём я говорю?
— Меня зовут Костя, моя мама пропала, — Костя понимал, что вот-вот собьётся, и старался говорить как можно быстрее. — Я сегодня проснулся, а мамы нет.
— Нет, — дежурный покачал головой. — Того мальчика, который три дня назад сбежал из дома, зовут Аркадием, а заявление в полицию принесла его мама.
— Я… Что? — удивился Костя. — Мне рассказывать дальше?
— Да, — дежурный поплелся в свою каморку. — Конечно, рассказывай. Я говорю, что принял тебя за другого мальчика. Его объявили в розыск. Так как, говоришь, твоя фамилия?
— Мишенька. Моя фамилия Мишенька, а имя — Константин.
— Удивительно, — рассмеялся дежурный, — я впервые встречаю человека с такой же фамилией, как у нашего майора! Да, ты слышал, я только что говорил с ним по телефону. Он возглавляет отдел по розыску пропавших детей. Работа у него не из лёгких — ни выходных, ни праздников… Ладно, — дежурный осекся, — что-то я с тобой разговорился! Так что у тебя случилось?
Пока дежурный говорил, Костя успокоился настолько, что смог связно объяснить свою проблему.
— У меня есть отчим. Вчера ночью он убил мою маму, разрезал её на куски, сложил в чемодан и куда-то увез.
— Ого, — удивился дежурный, — это серьёзное обвинение! Ты уверен в том, что говоришь?
Костя кивнул.
— Ну что же, — вздохнул дежурный, — будем вызывать твоего однофамильца — майора Мишеньку.
Майор приехал через пятнадцать минут. Косте показалось, что он уже где-то видел этого человека. Что показалось майору, мы не знаем.
Достаточно было нескольких минут беседы, чтобы стало понятно, что перед майором Сергеем Константиновичем Мишенькой стоит его сын — Константин Сергеевич Мишенька.
Сергей не сразу признался мальчику, что он его отец. Мужчина боялся не сдержаться. Его бросало то в жар, то в холод. То ему хотелось срочно бежать бить морду гражданскому мужу Зины, то прижать к себе мальчика и больше никогда не отпускать, то…
Костя не понимал, что происходит. Он подозревал, что догадка о маме подтвердилась, и поэтому этот большой и такой знакомый мужчина так ласков и внимателен с ним.
Тихо и незаметно мужчина выудил всю информацию из мальчика. Костя даже рассказал майору то, что не рассказывал маме. После этого майор отвернулся и несколько минут смотрел в стену. Мальчик уже решил, что мужчина на него рассердился, однако это оказалось не так. Сергей Константинович чувствовал себя скверно. Его лицо пошло пятнами, а глаза подозрительно щипало.
— Так, — стараясь успокоиться, проговорил он, — с отчимом всё ясно. А где твой отец… Где твой родной папа?
— Я не знаю, — несмело улыбнулся мальчик, — я его никогда не видел. Он ушёл… Он давно куда-то ушёл. Вот, книги от него остались! А знаете, — мальчик оживился, — я все-все его книги прочитал.
— Прямо уж все? — добродушно усмехнулся майор. — А какая у тебя любимая книга?
— Калле Блюмквист. Это книга о мальчике-сыщике! — Костя гордо улыбнулся. — Мама говорила, что это любимая книга папы.
— Да, — согласился Сергей, — это так.
— Откуда вы знаете? — удивился мальчик. — Вы что, говорили с моим папой? Вы знаете моего папу?
— Знаю я твоего папу, — сурово проговорил майор, — подлец он!
— Не смейте, — закричал мальчик, — мой папа самый лучший! Он — мой папа! Он… — мальчик больше не мог сдерживать слез.
Сергей Константинович Мишенька понял, что скоро не выдержит и вот-вот расплачется, как сентиментальная дамочка. Он подошел к сыну и обнял его.
— Прости. Я… Костя, посмотри на меня! Дело в том… Дело в том, что я твой папа! Слышишь, я твой папа! Ты нашёл меня, и я больше никогда не позволю тебя обижать!
Костя не верил тому, что говорил мужчина. Этого просто не могло быть. У мужчины была та же ненавистная фамилия, из-за которой мальчика дразнили в школе. Мужчина работал в полиции. И самое главное, мужчина говорил, что он его ПАПА!
Когда накал страстей схлынул, Костя вспомнил о маме. Сергей организовал машину, и вскоре майор, его сын и ещё несколько полицейских были у дома Кости. Отчим был после очень большого запоя и никак не мог понять, чего от него хотят люди в форме.
Очень скоро всё прояснилось. На следующий день приехала мама, живая и здоровая. А отчим, наоборот, уехал. Уехал срочно, на самом скором поезде. Он всегда держал нос по ветру, и когда перед ним замаячило обвинение в растлении малолетнего пасынка, решил, что пора бежать.
На свете много женщин, готовых приютить и прописать. Стоит только рассказать о нелёгкой судьбе, измене жены и одиночестве! Стоит только пожаловаться на отсутствие женской ласки! О, бывший отчим умел говорить убедительно и красноречиво, когда надо было уболтать очередную доверчивую женщину.
Сергей так и не помирился с Зиной. Он никак не мог простить ей того, что она была слепа и не видела того, что делал с мальчиком отчим. Зато с сыном у майора отличные отношения. Они видятся каждый день. А на выходные майор забирает мальчика к себе. Зинаида и не возражает против этого.
И опять у вас может возникнуть вопрос: а ангел-то здесь при чём?
И опять я отвечу: да не при чём, в общем!
Дело было не в ангеле и даже не в его перышке. Дело было в мальчике. Дети, особенно до 13 лет, обладают даром предвидения. Тогда, на пустынном пляже, мальчик увидел будущее. И это будущее было страшным.
Всё произошло бы в точности так, как и привиделось Косте. Пьяный отчим жестоко расправился бы с Зинаидой и… Нет, Костя был бы к этому моменту уже мёртв. Отчим со звериной жестокостью разобрался бы с ненавистным пасынком. В тот вечер погибли бы не только Костя и Зинаида. Нечаянной жертвой стала бы и подруга Зины — Марина. Та, которая считала Витюшу идеальным мужчиной, тоже была бы убита. Она забежала бы в тот роковой вечер за какой-то кофточкой, которую обещала ей дать на выходные Зинаида.
Но, как вы уже знаете, драмы не произошло.
Костя учится всё также отлично и собирается стать полицейским, как его папа!
Если однажды в тишине вам послышится тихий, горестный вздох, знайте: мимо вас прошла большая беда! Вы сделали правильный выбор — подобрали перо белого ангела! И теперь у вас всё будет хорошо!
ПЕРО ТРЕТЬЕ. ДОРА
— Мама, — кричала маленькая девочка, — где мои крылья?
— Какие крылья? Здрасте вам через окно! Вот я тебе скажу, Дора, ты только не обижайся! Крылья только у птиц! Ты разве птица?
— Мама, — снова раскричалась девочка, — ты зачем бабушку Мотю привела? Ты же знаешь, как я нервничаю перед спектаклем! Вот теперь крылья куда-то задевались!
— Нута, — снова не удержалась бабушка, — уйми свою птицу! Перестаньте этих глупостей! Она же слова не дает мне сказать! Так вот, в том году, когда познакомились твои дед с бабкой…
— Мама, — в голосе девочки уже явственно звучали слёзы, — до спектакля остался час! А у меня ещё ничего не собрано… Где мои крылья?
— А ну, тихо все! — женщина, которую находящиеся в комнате попеременно называли то мамой, то Нутой, не выдержала и шарахнула сумкой об пол. В сумке что-то подозрительно зазвенело, а бабушка Мотя и девочка Дора сразу же замолчали.
— Значит так, — оглядев притихших дам, проговорила мама, — говорить буду я, вы меня только слушаете! Ловите ушами моих слов! Это понятно?
— Но я же только хотела сказать, — снова заканючила девочка, — что если мы опоздаем…
— Дора, ты вгоняешь маму в гроб и даже глубже, — матери вдруг изменила выдержка, и она перешла на крик, — ты когда-нибудь меня слушать будешь?
А то мне все больше кажется, что ты становишься похожей на своего папашу, тот тоже чуть что, и сразу в слёзы! Сентиментальный шибко! А я…
— А что ты хочешь, вся семья его такая, — снова влезла в разговор баба Мотя, — помню, ещё до войны его дед…
— Послушайте, — внезапно прошептала Нута, — я вас обоих сейчас… убью! Убью и закопаю в подвале, как прадедушка Капа когда-то закопал царские червонцы. Спрячу и забуду! Так и я убью вас и забуду, где закопала!
— Мама, а где тот подвал? — спросила Дора, не обращая внимания на угрозы. — Это был мой прадедушка? А папа знает про эту историю?
— Всё, не могу больше! Что ты хочешь от моей жизни? Уже сиди и не задавай вопросы! Я сколько раз тебе говорила! Ни слова о папе! — мать схватила девочку за плечи и начала трясти. — Молчи, глупая девчонка! Слышишь, что тебе говорят?
В комнате снова ненадолго повисла тишина, которую, впрочем, тут же нарушила бабка Мотя:
— А что папа… Хороший был папа! Чернявенький такой! Помню, иду к вам в гости, а он стоит на веранде и играет. Играет и играет! На скрипке! Я думаю: вот же бог дал соседу вашему, Семену, сына! Играет и играет! В пять лет играл, в десять играл, в пятнадцать играл…
— Мотя, — снова закричала Нутка, — ты уймешься, когда-нибудь? И не крути мне фаберже! Не на скрипке он играл, а на баяне! И репетировал всегда стоя на балконе! Слышишь! На балконе он стоял, а не на веранде!
— Мама, — с опаской проговорила Дора, — до спектакля осталось…
— Так, а теперь послушайте! Я хотела вас предупредить, но вы меня перебивали. Вы, шо, спешите скорее, чем я? Вот, теперь пеняйте на себя! Через десять минут за мной приедет машина. Я уезжаю в однодневную командировку. Ты, тетушка Матрена, остаешься за меня на хозяйстве. Ты, любимая дочь, Дора, будешь любить, уважать и слушать бабушку Матрену! Всем все ясно?
— Все ясно, — с сомнением повторила Дора.
— А мне не ясно, — вдруг взвилась Мотя, до которой только сейчас дошел весь ужас ситуации, — ты зачем меня позвала? Нет, я с этим дитем не останусь!
— Ну, что с вами делать? Ну, нет у меня времени на объяснения! Все мое время вы сжевали и сглодали! И нечего кидать брови на лоб! Просила вас по-человечески? Просила? Хотела все объяснить! Вот… Слышите? Такси приехало! Так, что, мои дорогие, гуд бай май лав гуд бай!
Да, деньги на проезд, и на продукты, в верхнем ящике тумбочки!
Анюта уже давно уехала, а бабушка Матрена все никак не могла поверить в происходящее. Ничего себе, зашла чайку попить!
— Это она по-каковски?
— Что? — рассеянно спросила Дора.
— Ну, на каком языке она пела сейчас: «Бай, бай!»
— На английском. Это переводится как: прощай любовь, прощай!
— Все-то ты знаешь, — недовольно повела носом Мотя, — а вот в наше время… Это, что? Это, что ты делаешь?
— Это я плачу! Будто не видишь! — шмыгнула носом девочка. — Все пропало! Теперь я точно опоздаю на спектакль! А крылья я так и не нашла!
— Да, видела я твои крылья! На балконе сушатся! Нута наверно постирала их и забыла снять!
Ну, что стоишь? Снимай крылья и поехали!
— Нет, не хочу!
— Как это, не хочу? Нечего тут коники строить! Поехали!
— Мы не успеем вовремя! Теперь другую девочку поставят ангела играть! Светлана Николаевна меня предупредила, если я еще раз опоздаю, то все, не видать мне главной роли! Другую девочку поставят — Соньку!
— Так, чего же ты молчишь? Как это, другую девочку?! Это мы будем еще посмотреть! Не бывать этому! Бежим!
— Я-то побегу! А вот ты…
— Да, c моими ногами и моей палкой… Ну ладно, пошли на остановку, по дороге разберемся!
Ангел никогда не бывал в этом городе. Ну, не приходилось. Здесь жили веселые, яркие люди. Шумело море. Жизнь била ключом. И случай-то был не сложный, однако… Однако никак нельзя было избежать этого задания.
Сонька была заклятой подругой Доры и конкуренткой. Они вместе ходили в садик, вместе пошли в первый класс. И та, и другая, прошли конкурс в театральную студию.
Дора и Мотя приехали почти вовремя. Ну, опоздали на каких-то… тридцать пять минут, но приехали же!
Когда Дора и Матрена вошли в репетиционный класс, все дружно повернулись в их сторону, но голос подала только Сонька:
— Ага! Агушки! Я выиграла! Дора опять опоздала, и сегодня роль ангела играю я!
— Подожди, София, — попыталась вмешаться педагог, она не любила рубить с плеча и если была возможность предотвратить конфликт в зародыше, то обязательно этим пользовалась, — надо спросить у Доры, почему она опоздала на этот раз. Может, у нее была веская причина. Ну, Дора, чего ты молчишь? Почему ты опоздала? По счастливой случайности спектакль отложили на полтора часа, а то бы нам худо пришлось. Соня сегодня крылья не взяла, ведь на главную роль ты назначена. Ну, чего ты молчишь?
— Я крылья найти не могла. А потом они оказались на балконе, мои мокрые!
Маленькие артисты засмеялись. Серьезной осталась только Соня, ну, еще и педагог, конечно.
— Все, я спор выиграла! Дорка опоздала без уважительной причины.
— Выиграла, — подтвердила педагог, — а крыльев-то у тебя нет. Что делать будешь? Домой побежишь? Далеко, не успеешь!
— Зачем домой? Мне Дора свои крылья даст. Дора, ты же дашь крылья? Ты же не позволишь, чтобы спектакль был сорван?
— Я не знаю… — Дора замялась, — я думала, что сегодня ангела играю я! И моя мама будет недовольна…
— Конечно, я недовольна, — громко проговорила Мотя, когда поняла, что происходит. — И вообще, что это за манеры такие? Я имею в виду, как можно отбирать у ребёнка роль? Не тешите себя напрасными надеждами!
— Понимаете, — промямлила педагог, — у детей было пари! Если бы Дора приехала вовремя…
— Не трогайте меня за здесь! Я и слов-то таких не знаю. Пари какое-то… Я вас умоляю! Мне известно только, что ребёнок всю ночь не спал, — Мотя хитро посмотрела на Дору, — роль девочка учила. Совсем нас с матерью замучила. Проверьте, да проверьте! Это значит, она слова, как стих, читает, а мы по бумажке проверяем, верно ли, нет ли ошибки.
В классе повисла тишина. Дети переводили взгляд с Доры на Мотю и обратно. Дора покраснела. Наконец, педагог решила вмешаться и спросила Мотю:
— А вы, собственно, кто?
— Я? Бабушка… Двоюродная… Её матери родной теткой прихожусь!
— А, понятно, — улыбнулась педагог, — значит, двоюродная…
— Да, — подбоченилась Мотя, — двоюродные мы! А что, разве президент запретил состоять в родстве с двоюродными?
— Нет, — испугалась педагог, — что вы! Просто, если бы вы были родной бабушкой, то знали бы, что роль, которую играет Дора, без слов! У неё пантомима под музыку, а потом…
— Всё, я устала! — Мотя обречённо обернулась. — Не умеешь ты детей воспитывать, барышня! Ну что ты мне строишь глазки? Раньше, в прежние, пионерские времена, уже какой-нибудь малец прибежал бы и стул под меня подпихнул. Садитесь, бабушка! А у вас что девчонки, что мальчишки, все неслухи невоспитанные!
— У нас нет стульев, — влезла в разговор Соня, — это репетиционный зал. Здесь мы танцуем, делаем разводку сцен, а ещё… Вот в лекционном зале, там есть стулья! А ещё в зрительном зале. У нас два зала — большой и малый! А ещё кинозал есть.
— Шо ты мне начинаешь? — Мотя немножко разозлилась. — Угомони свои таланты! Не понимаю я то, что ты говоришь! Разводка, разведка, мима какая-то, неужели не можете по-русски сказать: «Тетя Мотя, иди отсюда, старая ты дура!»
— Ой, — снова испугалась педагог, — да что вы такое говорите? Вам плохо? Дети, бегите за стулом! Найдите, где хотите! А мои дети, — педагог подошла к Моте вплотную, — таких слов не знают!
— Каких? — тоже перешла на шепот Мотя, — что я такого сказала?
— Не портите мне воспитание! Вы сказали слово «дура», а мои маленькие артисты не произносят это слово никогда!
Тетка Матрена была в недоумении:
— Как же они тогда на улице друг на друга кричат?
— Они не кричат на улице и почти не гуляют. У них просто нет на это времени. Помимо театральной студии, родители водят детей на различные кружки: музыки, рисования, английского языка. Насколько я знаю, ваша Дора дополнительно занимается с репетитором по русскому языку и математике. Это так?
— Вроде да! — согласилась Мотя. — Она у нас слабенькая, долго болела и отстала от одноклассников.
— Да? А у меня другие сведения. Дора рассказывала, что отстала от учебы, потому что они с мамой уезжали на полгода в Англию. У Анюты бывают такие длинные командировки, и девочка… Что такое? Дети, дети, перестаньте драться!
Хотите стоп-кадр? Вы его получите!
Конечно, никакого стоп-кадра не было, это я делаю для вас, дорогие читатели. Просто эту обитель муз наконец-то посетил ангел. И не просто посетил — он внес раздор в стройные ряды маленьких артистов.
Высоконравственные дети, которые никогда не ругались на улице, сейчас тузили и толкали друг друга от души. А еще они ругались. И слово "дура" было самым мягким в их лексиконе. Педагог металась от одного ребенка к другому и пыталась воззвать к разуму! Но дело зашло так далеко, что разум уже больше не присутствовал в этом зале.
А началось все довольно невинно.
К Доре подбежала Софийка и сказала:
— Не надо мне твоих мокрых крыльев, мне мама мои, белые и блестящие, привезла! Мама ушла в зал, а я пошла гримироваться. Ведь сегодня я играю ангела, ты не забыла?
— Нет, — хмуро подтвердила Дора. — Я не забыла.
Сказав это, Дора развернулась и пошла. Софийка удивилась:
— Ты куда? Сегодня ты — зритель, а зрительный зал в другой стороне!
— Я иду в гримерку, — вызывающе выпалила Дора, она же Дара, она же Дарья. — Если Светлана Николаевна все же решит, что я не буду ангелом сегодня, тогда я разденусь, сниму крылья и пойду в зал. А сейчас я иду в гримировальную комнату. Готовиться к спектаклю.
Сонька топнула ногой от досады, но догонять Дору не стала. Она была уверена, что педагог встанет на ее сторону, и ангела сегодня будет играть она, София. Все, кто участвовал в спектакле, спокойно занимались своим делом. Бабушка Матрена задремала на своем стуле, который ей все-таки принес кто-то из ребят. Девочки появились в репетиционном зале почти одновременно. Светлана Николаевна поднялась со своего стула, чтобы вынести окончательный вердикт, и тут произошло вот что: ангел, невидимый для девочек, медленно влетел в открытое окно.
Репетиционный зал был очень большим, но для ангела и его крыльев он был все же маловат. Время спектакля приближалось, а Светлана Николаевна все никак не могла поставить точку в затянувшемся споре. Стрелки часов в очередной раз сдвинулись. Сдвинулся и ангел. Его время пришло. Перо упало. Упало между девочек. Обеим красоткам показалось, что красивое перышко выпало именно из ее пары крыльев.
Обе девочки рванулись и одновременно стукнулись лбами. Закипела драка. Все. Бедным искусственным крыльям Доры и Сони тут же пришел конец. Девочки дрались не по-детски. Во время драки Соня и Дора зацепили несколько человек. Кто-то из детей сам полез в драку, кого-то втянули. Светлана Николаевна металась между детьми.
Баба Мотя спала, а ангел безмятежно взирал на дело рук своих. Ибо он знал, что так будет. Вы уже встречались с этим ангелом и, наверное, удивлены его, так сказать, нестандартным поведением? Однако так действительно было надо. В зрительном зале детей ждала большая беда. Боевики из исламистского объединения «Кулак аллаха» знали о предстоящем спектакле еще в тот момент, когда он был на стадии завершающих репетиций. Им нужна была именно такая операция захвата. Громкая, безрассудная. Здесь была возможность выдвинуть любые требования.
У всех народов на земле всегда самая главная ценность — это дети. Ставка на детей почти всегда беспроигрышный вариант. Во время второго действия, как раз во время триумфального выхода ангела с искусственными крыльями, должен был начаться захват. Потом, позже, во время операции, которая завершилась бы штурмом спецназовцев, погибла бы почти вся театральная труппа. Светлана Николаевна ценой своей жизни закрыла бы собой самую маленькую актрису. Ей должно было исполниться только пять лет. Девочку успели бы доставить в больницу. Но малышка умерла бы на операционном столе. В живых осталась бы только мама Софийки, которая спустилась бы в зрительный зал, чтобы насладиться триумфом дочери. Однако Софийка погибла бы одной из первых, и жизнь мамы стала бы пустой без дочери, и она очень скоро ушла бы вслед за своей талантливой дочуркой.
Все это ангел увидел в старых, выцветших глазах бабы Моти, в тот момент, когда женщина подняла голову и углядела на балконе крылья Доры. Бабушка Матрена шла в гости к любимой племяннице и предвкушала долгое чаепитие с воспоминаниями на десерт. О том, что должно было случиться, мы уже поговорили, теперь же давайте вернемся в зал для репетиций и попытаемся разнять драчунов.
Однако, как оказалось, наша помощь уже не требовалась. За считанные минуты в зал прибежало множество взрослых, которые быстро разняли детей. Спектакль должен был проходить во дворце искусств — новом здании, построенном с использованием нанотехнологий.
Детей отмыли и переодели, но было очевидно, что спектакль сегодня не состоится. Некоторые синяки, ссадины и кровоподтеки было невозможно замаскировать. Особенно это было заметно на двух несостоявшихся ангелах — Дарье и Софии. У Софии, помимо всего прочего, была вывихнута лодыжка, а у Доры — ушиб головы и вывихнуто запястье руки.
Светлана Николаевна была всего лишь педагогом, а в дружном коллективе детского театра работало три режиссера-постановщика (по разным возрастным группам), гример, костюмер, звукооператор (и не один), хореограф и специалист по постановке голоса. Взрослых было больше, чем детей. В момент, когда началась драка, каждый из них занимался своим делом. Ожидался наплыв гостей, и взрослые, естественно, переживали, чтобы дети не ударили в грязь лицом перед высокими гостями. Поводом для сегодняшнего мероприятия было открытие дворца искусств, который построили в рекордно короткие сроки, и теперь требовалось его отметить.
Банкет, конечно же, ждал гостей вечером, а сейчас, перед банкетом, все предвкушали встречу с прекрасным. Детский театр был экспериментальной площадкой, где каждый ребенок был, так сказать, уникумом. Детей отбирали долго и тщательно. Это была государственная программа, и под нее принимались на работу талантливые взрослые, умеющие работать с детьми. Дети занимались каждый день по шесть часов, включая субботу и воскресенье, не считая учебы в школе.
Программа была той же, по которой учились студенты театральных вузов, но адаптированная к детскому возрасту. Главному режиссеру и художественному руководителю детского театра было чуть больше 60 лет. Фамилию его здесь называть не будем, тем более что сегодня в зале он не присутствовал — был серьезно болен.
Будь режиссер здесь, никаких споров о том, кто будет играть роль ангела, не возникло бы. В театральной труппе было два состава, но все спорные вопросы решал всегда только главный режиссер. Режиссер заболел внезапно, поэтому некоторые вопросы пришлось решать педагогу. Главный режиссер вникал во все мелочи, связанные не только с творчеством, но и с воспитанием маленьких артистов. Три режиссера-постановщика занимались лишь искусством, не вмешиваясь в педагогику. Сам ли заболел режиссер, или этому посодействовал ангел, мы никогда не узнаем. Главное — что цель ангела была достигнута: спектакль был сорван.
Результат был налицо. Мероприятие свернули, гости разошлись, детей забрали родители. Вскоре в зале остались только зачинщики драки, а также педагог, мама Софии и баба Мотя. Вы не поверите, но бабушка Мотя проспала драку. Старые люди — они такие: тяжело засыпают, но если уж заснут, то иногда их и пушкой не разбудишь. Да, кстати, ангела в репетиционном зале давно уже не было. Перо было разодрано надвое: большая часть досталась Софийке, меньшая — Доре.
Собираясь с мыслями, Светлана Николаевна молчала. Молчали и все остальные. От тишины проснулась баба Мотя.
— Все, я вспомнила! — громко проговорила она. — Дед Капитон перед смертью облегчил душу и рассказал мне о том месте, где спрятан клад. Я тогда была молоденькой свиристелкой, типа Доры нашей, и не поверила деду. А потом и забыла. Это было как раз на 7 ноября. На улице кричали и пели, из громкоговорителей звучали лозунги, громко играла музыка… Где-то даже подрались… Нет, драться тогда на улице было нельзя! Партия осуждала. Так вот, дед Капитон описал мне то место, где он спрятал царские червонцы. Если свернуть от того дома, где живут сейчас Нута с Дорой, на восток и перейти через площадь, то…
Прости, дорогой читатель, рассказ про червонцы — это совсем другая история. И к нашей она отношения не имеет. Впрочем, вру, или, как сказала бы баба Мотя, брешу! Все же связь между этими историями есть. Пока в зале была драка, бабушке Матрене приснилось прошлое.
Звуки драки в ее мозгу трансформировались в праздничное шествие, посвященное 7 ноября. Мотя вернулась в прошлое и увидела себя в том возрасте, в котором была сейчас ее внучка Дора. Но это, действительно, уже совсем другая история.
В заключение хочу сказать: приглашайте почаще к себе в гости своих пожилых родственников. Дальних и ближних, бабушек, тетушек, двоюродных и родных. Приглашайте по поводу и без повода. Слушайте внимательно то, о чем они рассказывают вам. То, о чем они вспоминают. Перед вами целая планета.
С исчезновением этой планеты исчезнут и воспоминания. Исчезнут и никогда не вернутся.
И еще: может быть, однажды взгляд пожилой родственницы, брошенный на балкон вашей квартиры, спасет жизнь вашей любимой дочери. Потому что глаза пожилых людей имеют магическое свойство, они притягивают взгляды ангела.
ПЕРО ЧЕТВЕРТОЕ. ЛУИЗА
Луиза всегда хотела иметь маленького ребенка — своего собственного, маленького, теплого, очаровательного ангела. У ее подруги Мэри было три брата и две сестры. Мэри была старшей, и Луиза вдоволь насмотрелась на подгузники, пеленки, горшки и бутылочки, которые сопровождали все детство подруги. Однако это ни в коей мере не охладило желания Луизы.
Она всегда мечтала о том, чтобы стать матерью. Луиза была единственным ребенком в семье, и её родители старались дать ей всё самое лучшее.
В школе она была первой по успеваемости, с отличием окончила университет и нашла замечательную работу. Однако со временем слово «отлично» стало для неё ненавистным. В её пятикомнатной квартире царили тишина и скука.
Родители с нетерпением ждали, что их дочь встретит прекрасного парня, выйдет замуж и подарит им замечательного внука. Но время шло, а Луиза занималась карьерой и поднималась по служебной лестнице, ненавидя праздники и выходные.
Особенно ей не нравилось ходить в гости к родителям. Она едва выдерживала страдальческие взгляды матери и наигранно-неунывающий тон отца. Все её подруги давно были замужем и имели детей. У той же Мэри уже было трое детей, а Луиза всё ещё находилась в поисках своего счастья.
Нельзя сказать, что за эти годы она не встречала достойных мужчин. Несколько раз дело даже доходило до свадьбы, но образ маленького ребёнка, который будет называть её мамой, вставал перед глазами Луизы, и она расторгала помолвку. Она была уверена, что её будущий ребёнок будет очень похож на отца — на её будущего мужа.
Луиза не была одержимой или фанатичной. Ей не снились вещие сны, но она знала. Стоило ей только представить личико своего будущего ребёнка, как рядом возникало лицо мужчины — лицо её будущего мужа. Видения были нечеткими и размытыми, но она была уверена, что обязательно узнает своего будущего мужчину, если он окажется рядом с ней.
Встреча произошла на дне рождения одного из детей Мэри. Джон работал в процветающей юридической фирме и в свои тридцать лет был ещё не женат. Луиза тоже не была юной девушкой. К моменту их встречи ей должно было исполниться 27 лет. В отличие от скучавших гостей, Луизе искренне понравился годовалый малыш, ради которого и был организован праздник. Мэри чувствовала эту искренность и была очень рада, что Луиза пришла. Вскоре гости стали собираться домой.
Луиза сидела и боялась пошевелиться — малыш заснул у неё на руках. Мэри спасла её, рассмеявшись и разбудив сына. Он похныкал, но тут же снова заснул, устроившись поуютнее на руках у мамы. Мэри пошла в детскую, чтобы уложить его в кроватку. Луиза расправила затекшую спину и отправилась за подругой. Полюбовавшись на раскрасневшегося малыша, они решили, что пора навести порядок.
Гостей было много. Муж Мэри пошёл проводить своего босса, который тоже присутствовал на празднике, а уборка осталась на долю жены. Луиза не могла допустить, чтобы уставшая за день подруга взяла на себя ещё и всю уборку. Девушка активно принялась помогать. Вечеринка проходила на лужайке около дома, и стопа тарелок высилась, как башня.
Луиза думала только о том, чтобы донести тарелки до мойки в целости и сохранности, и не заметила молодого человека, который неловко топтался посреди лужайки. Джон опоздал на праздник, но просто так взять и уйти он не мог. В руках у него была огромная коробка с подарком, которую он принёс, чтобы вручить годовалому Стиву. Однако Джон никак не мог найти Мэри.
Луиза наткнулась на Джона и… Нет, она смогла удержать пошатнувшуюся башню и не выронила ни одной тарелки. Тарелки не пострадали, пострадал Джон. Соус и объедки испачкали новенький костюм молодого человека. Луиза увидела свою оплошность и подняла глаза на красного от растерянности Джона. И тут же поняла, что краснеет сама. Перед ней стоял Он — её будущий муж. Естественно, она представляла не такой встречу со своим будущим мужем.
Ситуацию спасла Мэри. Вскоре все трое смеялись, и всякая неловкость была забыта. Домой Луиза возвращалась не одна. Джон сразу понравился ей, но, скорее всего, воспоминания о встрече вскоре канули бы в вечность, если бы не твёрдая уверенность Луизы в том, что рядом с ней идёт человек, которого она ждала всю жизнь. Луиза никогда не была наглой и уж тем более не умела брать штурмом тех мужчин, которые ей нравились. Но нынешний случай был особенным.
В Джоне на первый взгляд не было ничего выдающегося. Перед Луизой стоял порядочный молодой человек из хорошей семьи. Его судьба была чем-то схожа с судьбой Луизы. В своё время он, так же как и девушка, положил все свои силы на алтарь родительского снобизма. Конечно, он учился в другом городе и в другом университете, да и факультет был другой. Но на этом различия кончались.
Джон, так же как и Луиза, не любил шумные вечеринки. Он предпочитал проводить вечер за хорошей книгой или любимым фильмом. В жизни Джона не было потрясений, резких взлётов и падений. Так же, как и Луиза, все праздники и выходные он посвящал своим родителям. Впрочем, отличие у них всё же было. Джон не видел внутренним зрением ту, которая станет его будущей женой. Луиза же знала, что такой шанс выпадает в жизни только один раз. И главным всё-таки было то, что ей понравился Джон.
В нём девушка увидела что-то родное. Через год молодые сыграли свадьбу, ещё через год у них родился сын. После этого прошло ещё два года, и на свет появился второй ребёнок. Джон очень любил свою семью. Он гордился своими детьми. Он уважал родителей Луизы и был полон благодарности к жене за то, что та с таким же теплом относится к его родителям. На работе у Джона тоже было все отлично. Медленно, но верно он поднимался по служебной лестнице. Кажется, ну чего еще желать человеку? Однако в последнее время он почувствовал резкое охлаждение со стороны жены. Даже не так, охлаждения не было. Было страдание.
 
Луиза страдала, но не говорила Джону о том, что с ней происходит. Джону не с кем было посоветоваться. Мужчина понимал, что в доме поселилась боль и тоска, но не понимал причин ее. Последние роды были такими тяжелыми, что врачи боялись за мать и малыша. В конце концов, все обошлось благополучно, но врач предупредил, что Луизе нельзя пока больше иметь детей.
 
Однако Джон не заметил, чтобы Луиза очень уж горевала бы по этому поводу. Во всяком случае, два месяца назад, в тот момент, когда муж привез жену и нового члена семьи домой, на лице у Луизы было только чувство облегчения и счастья. Два месяца семья жила дружно и счастливо. И вот теперь…
 
У Джона был друг. Чуть поколебавшись, Джон все же решился обратиться к нему за помощью. Он подозревал, что у Луизы послеродовая горячка. Друга звали Майкл, и он был врачом-хирургом. Женские проблемы были не его специализацией, но он порекомендовал Джону человека, к которому можно было обратиться. Луиза согласилась на обследование, не спрашивая ни о чем. Однако все анализы были в норме. Визиты к невропатологу и психиатру тоже ничего не дали. Все специалисты отмечали отменное психическое здоровье Луизы и ее здравомыслие. Ситуация зашла в тупик.
 
Джон чувствовал, что Луиза пытается что-то ему открыть, он был готов выслушать и понять все, чтобы ни рассказала ему жена, но Луиза никак не могла решиться. Несколько раз она начинала разговор о своем детстве, но тут же сама перебивала себя и уходила в детскую.
 
Ну что же, сделав вывод, что ждать помощи от Луизы бесполезно, обратим свои взоры к ангелу. Тем более, что он уже давно кружит над детской кроваткой. Однако кроватка стоит не в той детской, которую мы только что покинули, да и не кроватка это вовсе, а вместилище для трех маленьких тел. Нет, детская кровать была не шире и не уже, чем обычно. Обычная стандартная детская кровать.
 
Однако тем детям, которые лежали в ней, было тесно и неуютно. И не удивительно. Дети были привязаны веревками, и весь их мир ограничивался бортами кровати. Все трое детей были инвалидами. Две девочки были маленькими и худенькими, мальчик был толстым и рослым. Однако, приглядевшись, можно было заметить, что мальчик явно не богатырь и полнота его не от хорошего питания. Мальчик был тоже болен.
 
Детский дом, о котором я сейчас рассказываю, находился далеко от Москвы. В краю, где девять месяцев свирепствуют сибирские морозы. В детском доме было холодно. Батареи еле теплились. Дети, лежащие в кроватке, были одеты очень легко. Однако никто не тревожился по этому поводу. Никто не спешил одеть детей потеплее и подоткнуть под них одеяло. Нянечки, снующие по коридорам детского дома, были добрыми и ласковыми, но очень уже замотанными. Детей было больше двухсот человек. Большая часть детей обслуживать самих себя не могла. По стенам текло, в туалете не работал слив, и приходилось довольствоваться шлангом. Стекла в некоторых окнах были выбиты.
 
Ангелы не бесстрастны. Во всяком случае, наш ангел не был спокоен. Он был удивлен и встревожен. В одной из кроваток лежала девочка, будущее которой обещало быть великим. Девочка обладала необычной внешностью и прекрасным характером. В те редкие минуты, когда кто-то из взрослых находил минутку, чтобы погладить ребенка по голове и сказать несколько ласковых слов, малышка включала все свое обаяние. Златокудрая куколка тянула маленькие ручки ко всем, кто хотел ее приласкать. Ручки у малышки были чудесные – маленькие, пухленькие, все еще в младенческих ямочках, а вот ножки… Ножек у маленькой принцессы не было.
У девочки не было малых берцовых костей, лодыжек и костей стоп. Много лет назад Луиза увидела её в своём видении, где были они все трое: Джон, Луиза и маленькая русалочка с золотыми кудрями. Ангел кружил над детской кроваткой, но не мог ничего сделать. Ему был неясен замысел божий в отношении этого ребёнка. Дело в том, что у ангела не было пера для этой девочки, однако улететь он тоже не мог. Небесно-голубые глаза маленькой крохи держали его в комнате детского дома сильнее магнита.
Иногда ангелу казалось, что девочка его видит, но он тут же отгонял от себя эту бредовую мысль. Но, вероятно, девочка всё же видела ангела. Каждое утро, едва открыв глаза, она находила взглядом ангела и улыбалась ему. Ангелы не испытывают чувства умиления. С каждым днём ангел лишь больше и больше тревожился. Он уже больше месяца находился здесь, в детском доме, затерянном где-то на просторах Сибири, но не мог предпринять никаких действий.
Ангел знал лишь одно: пера для этого ребёнка у него нет. Много лет назад это перо приземлилось в руки другой маленькой девочки, и ангел подозревал, что произошла путаница. Кто-то что-то напутал в небесной канцелярии. Если такое вообще было возможно. И вот теперь ангелу приходилось ждать неизвестно чего и переживать о том, что будущее маленькой воспитанницы детского дома ему не подвластно.
Той девочкой, около ног которой много лет назад приземлилось белое светящееся перо, была Луиза. И именно об этой истории она несколько раз порывалась рассказать Джону.
Дело было так: однажды Луиза потерялась. Она училась в самой обыкновенной школе, однако школа была очень хорошей. Два раза в месяц школьники отправлялись в пешие походы. Походы были интересными: были привалы, разжигали костры, готовили пищу. Экскурсовод удивительно интересно рассказывал о тех местах и тропах, по которым сейчас шли ребята.
Сценарии походов всегда тщательно продумывались и отличались разнообразием. Детям никогда не надоедало идти и узнавать о своём крае что-то новое. Каждый раз перед походом проводился тщательный инструктаж. Луиза считала себя бывалой путешественницей и инструктаж почти не слушала. Хотя в этот раз ей бы очень пригодилось то, о чём рассказывали и предупреждали взрослые.
Неделю назад Луизе исполнилось девять лет. Было много гостей и подарков. Мэри подарила Луизе набор, который назывался «Шкатулка рукодельницы». В наборе было много разнообразных бусин, бисер, бусинки-поедки и всяческие блестяшки. Набор был предназначен для того, чтобы девочки учились сами создавать себе предметы бижутерии. Чуть потрудившись, можно было собрать из набора бусы, браслеты, кольца. Кроме того, можно было собрать даже диадему и колье.
Разбирая подарок, Мэри и Луиза обнаружили в коробке шарик молочного цвета. В шарике не было отверстия, да и для бусины он был великоват. Мэри сразу отодвинула шарик, а Луиза перечитала перечень того, что было вложено в коробку для рукодельниц. Шарик в перечне не упоминался. Удивительно, но шарик стал самой любимой игрушкой Луизы. Когда она смотрела в глубины шарика, ей казалось, что туман начинал двигаться, и проступали шпили королевского замка. Однажды туман раздвинулся настолько, что Луиза увидела мачты корабля.
А когда туман растаял совсем, взору девочки предстала палуба корабля. По палубе прогуливались Русалочка и Принц. Луиза не отдала бы теперь этот шарик за все богатства мира.
Но вернёмся к пешему походу. Дорога, по которой шагали школьники, была утоптана тысячами башмаков. Экскурсовод не требовал, чтобы дети шли парами. А раз этого не требовал экскурсовод, то и учительница не настаивала. Дети вели себя хорошо: не шумели, вперёд не забегали, и поэтому учительнице даже не пришло в голову каким-то образом ограничивать своих учеников.
Мэри, заслушавшись, чуть отступила вперёд. Не то чтобы её очень увлекали истории, которые рассказывал краевед. Девушку больше интересовал сам экскурсовод — молодой парень, недавно окончивший исторический факультет.
Луиза, чуть отстав, засмотрелась на мерцание шарика. Ей казалось, что ещё немного, и он откроет ей то, о чём она мечтала с детства — всю сказочную страну.
Засмотревшись, девочка не заметила, как наступила на небольшую выбоину. Она смогла удержать равновесие и не упасть, но удержать шарик не получилось. Он выкатился из ладони и упал вниз. По обеим сторонам дороги были скаты, и шарик благополучно скатился и исчез в лесной поросли.
Луизе стало плохо. Ни за что на свете она не согласилась бы расстаться со своим шариком. Оглянувшись на одноклассников, которые бодро трусили за экскурсоводом и учительницей, девочка приняла решение: она отстанет от группы лишь на несколько секунд, а потом догонит их.
Спустившись по скату, Луиза раздвинула траву и тут же нашла шарик. Однако снова подниматься на дорогу она не захотела. Параллельно дороге шла самодельная тропа, и Луиза решила, что не будет никакого ущерба, если она пойдёт по этой тропе. Девочка была уверена, что в любой момент сможет снова выйти на дорогу. Так она и сделала. Какое-то время она даже слышала голоса одноклассников, которые, впрочем, скоро отдалились и исчезли. Правда, Луиза не сразу заметила это. Взволнованная и счастливая, она изо всех сил прижимала к себе шарик.
Вдруг глубины шарика потемнели! Или это стало темно в лесу? Луиза очнулась и обнаружила, что давно не слышит голоса друзей. Заволновавшись, она попыталась вернуться обратно на дорогу. Однако, пройдя несколько метров, обнаружила, что заблудилась. Три дня маленькая девочка провела в лесу одна, не зная, что её разыскивают. Разыскивает большое количество людей.
Лес все три дня утюжили вертолёты. Однако зелёная шапка леса была столь непроницаема, что сквозь неё невозможно было что-то увидеть. Кое-что было у Луизы в рюкзачке, но этой еды хватило ненадолго. К вечеру следующего дня Луиза стала терять силы. Утро третьего дня девочка встретила лежа под поваленным дубом.
Впрочем, к тому моменту, когда она очнулась, было уже не утро. Был полдень, и полуденное солнце припекало всё сильнее. Луиза лежала и думала о том, что уже никогда не увидит маму. И папу. И любимую подругу Мэри. У девочки не было сил даже плакать. И вдруг её рук коснулось что-то лёгкое и шелковистое. Она скосила глаза и увидела белое перо. Она попыталась взять перо, но оно не далось в руки. Дунул ветерок, и перышко полетело. Однако далеко оно не улетело.
Впервые за три дня у Луизы проснулся интерес. Перо свободно висело в воздухе и будто ждало, когда девочка подойдёт и возьмёт его. Впрочем, как только девочка двинулась вперёд, сдвинулось с места и перо. Луиза вернулась за рюкзачком и, не колеблясь ни минуты, пошла туда, куда вело её перо. Через час девочка вышла на дорогу. Она находилась за много километров от дома, да и дорога была другой, но всё равно это была победа!
Через десять минут девочку подобрала машина, и в ближайшем городке водитель остановился перед полицейским участком. На следующее утро за Луизой приехали родители. Пришло время попрощаться с перышком, которое она крепко держала в руке, боясь расстаться с ним даже на мгновение. Она даже забыла о своем шарике. Однако, когда настало время садиться в машину к родителям, перо забеспокоилось. Прежде чем выпустить его, девочка вытащила из кармана шарик. Неожиданно ей захотелось пошалить! Она водила перышком по шарику и смеялась. Печали предыдущих дней вдруг отступили.
И вот тогда Луиза увидела. Она увидела себя, Джона и золотоволосую малышку. С тех пор эта картинка преследовала девочку повсюду. Ей было всего девять лет, когда она увидела будущее. Изображение троих человек ярко сияло в глубинах шарика. Тумана, который все время клубился в глубинах, как не бывало. Все кончилось в тот момент, когда ее окликнули родители. Перо вырвалось из ладони и тут же улетело, подхваченное ветром.
А шарик… Шарик больше никогда ничего не показывал. В его глубинах больше никогда не клубился туман. Это был просто стеклянный шарик. Похожий на миллион других шариков. Впрочем, это уже не имело значения. Для того чтобы увидеть свое будущее, Луизе не нужны были никакие атрибуты. Стоило ей только подумать и вспомнить, как видение троих человек — двух взрослых и совсем маленькой девочки — вставало перед ней.
Но вернемся к настоящему. Вот уже целый месяц Луиза не могла найти себе места. Ей казалось, что она совершила самую чудовищную ошибку! Она вышла замуж не за того человека! По ночам, укачивая маленького Билли, она перебирала всю свою жизнь и не могла найти выхода из создавшегося положения. Луиза думала, что поторопилась. Что, если Джон не был ее суженным? Ведь на свете так много похожих людей! Однако женщина не могла представить рядом с собой другого мужчину. Она любила своего мужа. Любила своих детей.
Когда врач осматривал ее на УЗИ и сказал, что у нее снова будет сын, Луиза нисколько не встревожилась. Что же, сын так сын! Она еще молода и сможет родить через несколько лет желанную дочку. После рождения Билли Джона и Луизу пригласил на беседу врач. Его приговор прозвучал как гром среди ясного неба! У Джона и Луизы больше никогда не будет детей! Но как же так? Значит, вся ее жизнь и все ее стремления были напрасны? Луиза понимала, что ее поведение попахивает одержимостью и даже каким-то… фанатизмом, но сделать ничего с собой не могла! Ситуация разрешилась на следующее утро.
Утром Джон задал свои вопросы и получил на них исчерпывающие ответы. Он ожидал от своей жены каких угодно ответов, но то, что услышал на самом деле, было столь невероятным, что весь следующий месяц он прожил как во сне. Несколько раз он порывался рассказать обо всем родителям. Отбросив эту идею, он уже брался за трубку телефона, чтобы снова позвонить другу, но вдруг вспоминал заключение врачей. Но если его жена здорова, то тогда получается… На какое-то время супруги даже отдалились друг от друга.
Наконец, Джон решился на повторный разговор. Луиза долго плакала и извинялась за то, что столько лет молчала и боялась доверить мужу свою тайну. Джон утешал жену и просил только об одном. Луиза не должна отчаиваться! Не должна принимать поспешных решений. Если Луиза по-прежнему верит в то, что увидела в глубинах шарика, то он, Джон, готов помочь ей во всем. Вечером Джон долго всматривался в милые личики своих сыновей. Он знал, что решение придет. Надо только не форсировать события. Такое с ним уже было. Как только перестаешь думать над проблемой днем и ночью, решение приходит само собой.
Сбросив с себя бремя тайны, Луиза повеселела и стала даже вроде спокойнее. Однако Джон знал, что жена ждет. Несколько раз он ловил на себе ее вопрошающие взгляды. Был тихий осенний вечер. Джон сидел на ковре и играл со старшим сыном, Луиза кормила младшего. В гостиной тихо бубнил телевизор. Все дышало вечерним покоем и миром, как вдруг Джон почувствовал тоску. Это было невероятно, но Джон остро ощутил, что в этой комнате не хватает маленькой золотоволосой девочки.
Решение было близко, почти на кончике пера. Того пера, которое вывело Луизу из лесной чащи. Через день Джон нашел решение. Он вспомнил свою кузину. Муж кузины в детстве перенес тяжелую операцию и не мог иметь детей. После отчаянной пятилетней борьбы с бесплодием он (муж кузины) сдался и согласился на усыновление ребенка. Сейчас Майклу — усыновленному мальчику из России — было уже 12 лет. Когда раскрасневшийся Джон ворвался в дом, Луиза испугалась. Она решила, что что-то произошло с кем-то из родителей.
Решение Джона стало для неё полной неожиданностью. Спустя полчаса она подошла к мужу и, не говоря ни слова, положила голову ему на плечо. В этот момент не нужны были слова.
С этого момента события закрутились с невероятной скоростью. Однако, как казалось ангелу, находящемуся в заснеженной России, они двигались недостаточно быстро. Он уже давно осознал, что девочка-инвалид, из-за которой он застрял здесь, является уникальным ребёнком, и ей предстоит совершить нечто выдающееся. За время, проведённое в стенах детского дома, ангел не смог помочь как минимум десяти детям.
Перья, предназначенные для детей, не могли покинуть своего владельца. Лунки, к которым они крепились, воспалились, а сами перышки почернели и приобрели неприглядный вид. Ангел терпел, а что ему ещё оставалось делать?
Джон и Луиза за это время окончили курсы под названием «От сердца к сердцу», где обучались люди, желающие стать приёмными родителями. Когда курсы были окончены и можно было приступить к выбору ребёнка, оказалось, что в России существует закон, согласно которому можно усыновить и увезти в Америку только ребёнка-инвалида. Однако супругов это не остановило. Им казалось, что время ускорилось, и кто-то настойчиво подталкивает их в спину.
Луиза пересмотрела множество фотографий, но ни в одном из альбомов не было фотографии той девочки. Джон ничем не мог помочь своей жене. За месяц она проделала огромную работу, но, к сожалению, безуспешную.
В очередной раз встречаясь с официальными органами, которые начали проявлять нетерпение, не понимая, что нужно этим настойчивым американцам, Джон с удивлением узнал, что есть ещё один детский дом, воспитанников которого ему ещё не показывали. Оказалось, что дети из этого детского дома имеют очень тяжёлые заболевания. И до сих пор никто из иностранцев не усыновил никого из этого детского дома, хотя многие пытались. Однако, когда дело переходило от стадии рассматривания фотографий к знакомству с живыми детьми, будущие приёмные родители пугались и отказывались иметь дело с инвалидами. Поэтому организация, занимающаяся усыновлением, и перестала водить иностранцев в этот детский дом.
Джон потребовал фотографии всех воспитанников этого детского дома, и его требование было немедленно удовлетворено. Луиза ждала Джона в гостинице. Фотография нашлась на третьей странице альбома. Девочка действительно была похожа на Джона. Когда Джон в первый раз увидел её, она сидела на горшке и была привязана к детской кроватке. Взяв малышку на руки, Джон чуть не расплакался. Таким худеньким и тщедушным был этот ребёнок.
Слезы мешали разглядеть кроху получше, однако малышка сама разобралась со слезами будущего папы. Она протёрла своим пальчиком Джону глаза, но тут же засунула этот палец в рот. Джон что-то говорил златовласому эльфу, сидящему у него на руках. Он ворковал и сюсюкал, то есть занимался тем, что категорически запрещал себе и жене, когда воспитывал своих сыновей.
Луиза не поехала с ним. Она просто боялась. Боялась, что опять ошиблась. Боялась, что фото обмануло её. Боялась, что в действительности девочка окажется другой, не похожей на фотографию. Луиза не знала, что перья ангела никогда не ошибаются. В тот момент, когда обессиленная девятилетняя девочка поверила и пошла за пером, уже всё было предрешено. Это не значит, что у Луизы не было возможности свернуть с выбранного пути. Конечно, такая возможность была.
Но, к счастью для маленькой сироты из России, Луиза не воспользовалась этой возможностью. Девочку звали Тамарой, так назвала её 16-летняя мать перед тем, как отказаться от неё. Джон и Луиза удочерили Тамару, когда ей исполнился годик. Когда супруги вместе с новой дочкой вернулись в Америку, маленькая Тамара получила другое имя. Её назвали Джулией.
В тот день, когда малышка стала гражданкой Америки, Джон, Луиза и Джулия сфотографировались все вместе. Круг замкнулся. Теперь уже действительно не было пути назад, потому что там, в прошлом, девятилетняя Луиза увидела именно эту фотографию в туманных глубинах шарика.
Девочка из детдома оказалась пытливой, общительной, а ещё она обладала сильным характером. Русским характером.
В полтора года Джулии сделали операцию. Ей ампутировали ноги ниже колен, изготовили протезы и стали  учить ходить. Повторюсь,для нее были изготовлены самые современные протезы. Прежде, чем я расскажу о том, что произошло дальше, давайте отпустим ангела. Он устал от неподвижности и неизвестности. Стоило только ангелу узреть Луизу, как ему стало все понятно. Перо не упало к ногам Джулии-Тамары, зато оно спасло много лет назад жизнь ее приемной мамы, а значит, и жизнь самой Тамары.

Потому что, через полгода Тамара умерла бы. Это в том случае, если бы девочка осталась в детском доме. Если бы ее не забрали из детдома, ее ждала бы короткая жизнь. Она бы пролежала привязанная к кровати несколько месяцев, ходила бы под себя и просто умерла из-за отсутствия должного ухода. Она бы не только никогда не научилась бы ходить, но даже не научилась бы разговаривать.

Однако вознесем хвалу богу за то, что он посылает ангелов тем, кто в них нуждается. У Джулии-Тамары все хорошо. Даже больше, чем хорошо. Сейчас у нее есть протезы на все случаи жизни. Есть протезы для свиданий, есть протезы для презентаций. Есть протезы для встреч с журналистами.
 Джулия сейчас известная спортсменка. Ее знает весь мир. В 12 лет она выиграла свою первую олимпиаду в параолимпийских играх. Вторая олимпиада была в 14 лет. Третья — в 16 лет. Сейчас у Джулии 18 мировых рекордов, пять которых не побиты до сих пор. Вот так. Простенько и со вкусом. И вот, что я вам скажу.

Не отчаивайтесь, если врачи вынесли вам приговор. Даже если грустный человек в белом подтвердит вам то, о чем вы уже догадывались, даже если он войдет в кабинет, где вы ждете его слов как приговор, и сообщит, что у вас никогда не будет детей. Даже если… Просто поблагодарите доктора и идите прочь из больницы на улицу. Верьте, что и для вас у ангела припасено перо. Ищите перышко, и будьте счастливы!

Да, еще один момент. Если вдруг окажется, что пера для вас нет, усыновите ребенка. И бог обязательно подарит вам долгожданную беременность. Так случилось у Луизы. После того, как они с Джоном удочерили Джулию, у Луизы родилось еще двое детей. Прошло время. И настал момент, когда младшая сестричка Джулии выросла и стала самой верной ее болельщицей.
Это было довольно давно, когда отношения между Россией и Америкой были относительно тёплыми. Сейчас Россия не отправляет своих детей в Америку, а дома малютки превратились в настоящие дома для детей.
Так верьте же в чудо и будьте счастливы!
ПЕРО ПЯТОЕ. МАША
Утро наступило неожиданно быстро. Валентина, которая всего несколько часов назад перенесла длительные и тяжелые роды, не могла понять, кто так надрывно кричит. Она пыталась заткнуть уши, спрятаться под одеялом и накрыть голову подушкой, но всё было тщетно. Тонкий, дребезжащий голосок, словно бур, проникал в самую глубину сознания.
Валентина попыталась подняться и тут же рухнула на кровать. Тело и голова нестерпимо болели. Чтобы прийти в себя, ей понадобилось не меньше пяти минут. Она вспомнила, что находится в родильном доме, а в люльке, или как там называют детскую кроватку, лежит её новорожденная дочь. Её дочь! Собравшись с силами, Валентина приподнялась на кровати, чтобы взглянуть на девочку.
Результат её не порадовал. Нет, она не прониклась к малышке ненавистью, но и особой любви к ней тоже не возникло. Валя посетила все курсы «Будущая мама» от начала до конца и понимала, что если не дать ребёнку грудь, эти вопли никогда не прекратятся. Приложив малышку к груди, она затаив дыхание ждала, что вот сейчас, сию минуту, у неё вдруг появятся материнские чувства и вспыхнет безграничная любовь к маленькой девочке. На глазах крохи все ещё висели слезинки. Малышка чмокала и в перерывах между жадными глотками всхлипывала. Наконец, маленькая наелась и уснула. Однако Валентина не спешила положить её обратно в кроватку.
Девочка спала, а в ушах у Валентины всё ещё звенели её крики. Появилось чувство усталости и раздражения. Захотелось заснуть надолго-надолго и не думать о будущем. А ещё ей захотелось плакать. И Валя завыла, оплакивая свою неудавшуюся семейную жизнь, неудавшееся материнство и загубленную молодость. Валя плакала и не могла остановиться. Проснулась малышка и тоже заплакала. Валентина бросила кроху в кроватку и растянулась на кровати. Слёзы текли рекой, тело сотрясали рыдания, и очень хотелось, чтобы события последних девяти месяцев оказались сном, только сном. Крошка надрывалась в кроватке, но Валечке было не до неё. Наконец двойной ор достиг ушей врача, пост которой был недалеко от палаты, где лежала Валечка.
Девочку успокоили достаточно быстро, с мамой врачу пришлось повозиться. Наконец в палате повисла тишина, и мама с дочкой заснули. Шли дни, приближалось время выписки, а Валя по-прежнему не знала, что ей делать с маленькой девочкой, которую теперь все окружающие будут называть её дочерью. Домой с ребёнком ей возвращаться было нельзя. Мать с отцом предупредили, что с ребёнком не пустят её даже на порог. Сама Валентина может возвращаться и жить как ни в чём не бывало, благо у неё была своя комната, а для ребёнка места в квартире нет. Никита, её парень, ушёл за два дня до родов, хлопнув дверью, и возвращать его назад у Валентины не было особого желания. Однако срок аренды квартиры, которую Никита и Валентина снимали вместе, заканчивался через пять дней, а денег, чтобы продлить аренду, у Валечки не было.
Оставался один день до выписки, и Валентина стала подумывать о том, чтобы написать заявление об отказе от ребёнка, когда произошло неожиданное событие. По сотовому телефону ей позвонила двоюродная сестра Мария и предложила Валентине первое время пожить с малышкой у неё в квартире. Встречала Валентину с девочкой тоже Мария. Она же позаботилась о вещах для малышки и о подарках для медперсонала.
Первые две недели показались Валечке адом. Кроха орала днём и ночью не переставая. Медсестра, которая приходила несколько раз, сказала, что это просто колики и это скоро пройдёт. Нужно потерпеть каких-то три-шесть месяцев. Легко ей говорить, она пришла и ушла, а ей, Валечке, никуда не деться от орущего красного комочка. Валентина продержалась ещё две недели. Однажды утром Маша обнаружила, что время кормления девочки давно прошло, а Валя всё никак не хотела просыпаться. Маша была девушкой деликатной, но, однако, когда голосок крохи стал уже хрипеть, она не выдержала и ворвалась в комнату. Валентины в комнате не было. Кровать была аккуратно застелена, и на подушке лежала записка.
«Больше не могу. Возвращаюсь к родителям. Можешь сдать её в детский дом или взять себе. Если решишь оставить её, позвони, я оформлю все документы. Не вздумай меня уговаривать. Я приняла окончательное решение. Твоя сестра, Валентина.»
 
Мы никогда не узнаем, что почувствовала Маша, прочитав записку Валентины. Маша была совестливой и сентиментальной девушкой, но поступок Валентины подорвал её веру в людей. Однако долго предаваться возмущению она не могла. Ребёнок заходился в плаче всё сильнее и сильнее. К счастью, в доме ещё оставалась банка прикорма, которую Маша купила по совету медсестры. Медсестра была опытной женщиной и подозревала, что ребёнок плачет не только из-за колик, но и потому, что ей не хватает питания. Молоко Валентины не удовлетворяло потребности малышки.
 
Успокоив девочку, Маша ещё раз перечитала записку. Только теперь она начала понимать, что произошло. До этого дня она была у Вали на побегушках: «Принеси, пожалуйста!», «Подай, пожалуйста!» Она стирала, гладила, покупала смеси и памперсы, но малышку как таковую ещё и не видела. Теперь же у неё было море времени, чтобы налюбоваться на неё.
 
Однако в отношении времени Маша немного ошиблась. Его не оставалось совсем. Через полчаса ей нужно было уже выходить из дома, чтобы не опоздать на работу. Сев на краешек кровати, на которой последние дни спала Валентина, Маша ещё раз перечитала записку, пытаясь понять, о чём же на самом деле думала Валентина, когда писала её. Но записка не собиралась открывать свои тайны. А может, и тайн в ней никаких не было, просто бездушие, эгоизм и себялюбие — все те качества, которые вылезли на поверхность, как только избалованная девочка Валечка попала в трудную ситуацию. Нет, Маша не осуждала двоюродную сестру, ей сейчас было не до того. Растерянная девушка пыталась найти выход из того положения, в которое её втравила Валентина.
 
Допустим, она, Маша, договорится с начальником, и он разрешит ей не приезжать сегодня на работу, а сделать всю работу дома. Допустим. А как она объяснит друзьям и сослуживцам появление ребёнка? Нет, это просто невозможно. Надо звонить Валентине, пускай она сама отвезёт девочку в детский дом. Надо… Но это просто невозможно, кроха погибнет в детском доме! Вон сколько историй рассказывают! А если её усыновят американцы? А если она там погибнет?
 
Кроха проснулась. Машенька только успела отпроситься у начальника, как день помчался с бешеной скоростью. Пришла в себя Мария только поздно ночью. Руки и ноги гудели, но Машенька неожиданно поймала себя на том, что улыбается! А ещё она придумала крошке имя — она назвала её Катенькой! Возясь с малюткой, Маша неожиданно заметила, что девочка похожа на её покойную мать. Сначала Машенька подумала, что ей это только кажется, но, достав вечером семейный альбом с фотографиями мамы, она убедилась в своём наблюдении. Вглядываясь в мамины детские фотографии, Машенька несколько раз всплакнула, потом отругала себя за неуместную сентиментальность, потом несколько раз бегала к кроватке, чтобы сравнить спящую малютку с фотографиями мамочки, пока не догадалась принести весь альбом в комнату, которой предстояло теперь стать детской. Маму Марии звали Катериной, она умерла несколько лет назад от сердечного приступа.
 
Через месяц Маша стала официальной матерью малютки. Однажды, когда Катеньке было уже полгода, к Маше в дом пришла неожиданная гостья — Валентина решила навестить Катеньку. Однако не прошло и часа, как гостья засобиралась домой. Дело было вот как: Маша, обрадованная неожиданной помощью, попросила поменять Катеньке памперс и помыть малышку, пока она, Мария, будет варить девочке кашу. Валентину как ветром сдуло.
 
В садик девочку оформили, когда ей исполнилось полтора года. Маша никогда бы не рассталась с дочкой, но у девушки просто не было выхода. Содержать Марию с ребёнком было некому. До того, как Маша неожиданно стала мамой, у неё был молодой человек, который, впрочем, быстро скрылся в неизвестном направлении, когда узнал, что его девушка усыновила чужого ребёнка.
 
Однако в садик девочка долго не проходила. Не прошло и недели, как крошка заболела. Вечером, забрав девочку после садика, Маша покормила её ужином и села за срочную работу. Катенька возилась в углу с игрушками. Через час Маша почуяла неладное — было слишком тихо. Катенька по натуре была жизнерадостным и непоседливым ребёнком. Её всё удивляло и радовало в этом мире. Когда Катенька бралась рассматривать какую-то вещь, обыденный и привычный вид предмета вдруг приобретал для её приёмной мамы неожиданный смысл. Иногда Марии казалось, что всё, до чего дотрагивается её приёмная дочь, начинает светиться. Конечно, бывало и так, что предмет, оказавшийся в руках у ребёнка, превращался впоследствии в клочки или осколки. Впрочем, это бывало редко.
Однако сегодня вечером в комнате царила необычная тишина. Мария, отодвинув ноутбук, обратила внимание на место, где обычно играла её дочь Катенька. Девочка мирно спала на коврике для игрушек.
Сначала Мария подумала, что дочь задремала от тепла, которое щедро заливало комнату на закате. Но солнечный свет не достигал того уголка, где любила играть Катенька. Кстати, когда-то это было её любимое место, где она наблюдала за мамой, которая весь день работала на швейной машинке.
У Марии не было опыта в воспитании детей, но она с самого рождения Катерины активно участвовала в её жизни. Её очень удивило, что девочка заснула так рано. Взяв её на руки, она отнесла её в кроватку, и только тогда до неё дошло, что у Катеньки поднялась температура. Её дочь заболела!
Не зная, что делать, Мария разбудила Катеньку. Малышка была вялой и капризной. Зачем-то Мария попыталась её накормить, но её вырвало. Паника охватила девушку. Наконец, взяв себя в руки, она догадалась вызвать скорую помощь.
Скорая помощь приехала быстро, хотя для Маши минуты ожидания показались часами. Врач скорой помощи, выслушав её, рассмеялся, когда она испуганно спросила, есть ли спасение от болезни дочери. Выписав рецепт, врач посоветовал успокоиться и вызвать завтра участкового врача. Для него, врача, который видел много больных детей, болезнь Катерины звучала просто как ОРВИ. Для Маши же это был конец света.
Утром пришла педиатр. Малышку нужно было лечить, и Марии пришлось взять больничный лист. Начальство девушки не было в восторге от её звонка и сообщения о болезни дочери, но Маша была ценным работником, и на этот раз всё обошлось.
Следующий раз наступил ровно через неделю после того, как Мария отправила дочь в детский сад. Снова была температура, врач, гора пузырьков с лекарством на столе и больничный лист. И снова, и снова, и снова. Стоило только Марии подлечить дочь и отправить её в садик, как через неделю или две ребёнок обязательно заболевал.
Начались различные осложнения. Ребёнок переболел всем, чем только можно: болями в ушах, зубами, один раз едва успели предотвратить воспаление лёгких, а другой раз дело закончилось пиелонефритом. Видя недовольное лицо начальника, Маша начала подозревать, что её статус понизится и она перейдёт из разряда ценных работников в разряд кандидатов на увольнение.
Но выхода не было. Ни бабушек, ни дедушек, готовых помочь Марии, не было. Единственными родственниками, которые остались у девушки, были родители Валентины и, конечно, сама Валентина. Мама Валентины приходилась родной и единственной теткой Маши. Однако, зная отношение дяди и тети к внучке, Маша даже не пыталась просить у них помощи. А Валентина к тому времени вообще уехала куда-то из города и не подавала никаких сигналов.
«Няня, вот решение!» — с этой мыслью как-то проснулась Маша, не спавшая накануне почти до трёх часов утра. Как только решение созрело, от чувства недосыпа не осталось и следа. Однако, подойдя к кроватке дочери, Маша почувствовала, что её решимость отдать свою девочку в руки чужой женщины тает на глазах. Она получала достаточно для того, чтобы иметь возможность нанять няню, но...
Прошерстив несколько сайтов в интернете и прочитав гору информации, девушка поняла, что никогда не пойдёт этим путём. Чего только не делали няньки с маленькими подопечными, оставленными на их попечение! И голодом морили, и били, и заставляли детей попрошайничать! Когда же Маша прочитала о случае сексуального растления ребёнка, эта идея, так и не воплотившись в жизнь, растворилась в воздухе, не оставив ей ничего, кроме разочарования.
Решение пришло неожиданно. Дом, в котором жила Мария, был населён преимущественно пожилыми людьми. Это место никогда не было популярным у горожан: оно находилось далеко от центра и магазинов, а до ближайшей школы нужно было ехать пять остановок, а до детского садика — ещё дальше. Дом находился почти на окраине и не привлекал внимания коммерсантов, новых русских и других обеспеченных людей.
Пожилые женщины, жившие в этом подъезде, помнили ещё Машину бабушку, которая, как и её мама, умерла от сердечного приступа. Одна из них, близкая подруга бабушки, была ещё жива.
Именно она подняла тревогу, когда однажды, возвращаясь из магазина, Маша присела на скамейку, чтобы отдохнуть, и потеряла сознание. Зная о проблемах, которые были у её бабушки и матери, старушка испугалась. Машу привели в чувство и помогли дойти до квартиры. Вызвали врача, который успокоил собравшихся у подъезда пожилых людей и поставил диагноз — переутомление.
Маша никогда не скрывала от соседок, что Катенька не её родная дочь. Это было бы и невозможно, ведь всё детство и юность Марии прошли на глазах этих женщин, и скрыть от них что-либо было невозможно. Да Маша и не пыталась. Ей было просто не до того.
Подруга её покойной бабушки, Анастасия Ильинична, предложила оставлять Катеньку у неё. У доброй соседки были ещё три подруги, жившие в этом и соседних подъездах, и вскоре для Катеньки было составлено чёткое расписание. Понедельник был днём Анастасии Ильиничны, вторник — Раисы Андреевны, среду забирала бабушка Фаина, четверг принадлежал артистке оригинального жанра Леопольдине Леопольдовне, а пятница…
О пятнице стоит рассказать отдельно. В этот день с Катенькой нянчился Иван Петрович. Машенька была в недоумении, когда узнала, что Иван Петрович тоже хочет участвовать в воспитании маленькой соседки. Подумав, она решила, что не имеет права обижать отказом Ивана Петровича, которого тоже знала с детства. К тому же, у неё по-прежнему не было другого выхода — пятница стала таким же рабочим днём, как и остальные.
Конечно, Маша понимала, что ничего не бывает просто так, и пыталась отблагодарить сердобольных соседок, как могла. Но её возможности были ограничены. Деньги все пятеро отказались принимать. Продуктами Маша и раньше делилась с Анастасией Ильиничной и Раисой Андреевной. Ей ничего не стоило покупать не две булки хлеба, как она делала раньше, а пять.
Однако возникла другая проблема. Купив пять булок хлеба, пять пакетов молока, пять брусков масла и пять коробок с яйцами — в общем, всё то, что она брала всегда, только в пять раз больше — Машенька не смогла сдвинуть сумку с места. Пришлось вызывать такси, хотя до дома было всего несколько шагов.
В конце концов, проблему решили. На общем совете, куда Машу не пригласили из деликатности, было решено, что Маша может покупать продукты только той соседке, которая в этот день сидит с Катенькой. Маша приняла это предложение скрепя сердце. Ей всё же показалось, что такой помощи слишком мало. Чтобы успокоить свою совесть, она предложила по субботам делать генеральную уборку всем старичкам по очереди.
Кто-то очень обрадовался такой помощи, кто-то категорически отказался, но совесть у Маши была чиста. Она знала, что старички оценили её предложение и, если будет необходимость, обязательно обратятся к ней за помощью.
Пятеро старичков имели разное материальное положение. Конечно, в чём-то они были едины — все пятеро получали пенсию. Но все знают, что пенсия пенсии рознь.
Леопольдина Леопольдовна до сих пор работала, давая на дому частные уроки ученикам. Бабушка Фаина сидела дома с четырьмя внуками. Иван Петрович работал по ночам сторожем. Анастасия Ильинична и Раиса Андреевна были акушерками и проработали в роддоме до самой пенсии. Они до сих пор с удовольствием рассказывали Маше, с каким весом родилась её мама и на какой минуте закричала она, Мария.
Маша не сразу отказалась от детского садика. Какое-то время она ещё держала место за собой. Однако, когда прошёл месяц, она всё-таки решилась. Катенька была чудесным ребёнком. Она могла, не привлекая ничьего внимания, целый день возиться с игрушками или рисовать. Конечно, вначале было не всё гладко: то внуки бабушки Фаины сломают любимую куклу, то песик дедушки Ивана растреплет любимые тапочки, пока Катенька спит в обед, но в основном всё было хорошо.
Катеньку было невозможно не любить. Она была как отражение той соседки, у которой сегодня гостила. С бабушкой Фаиной она научилась вязать. Когда у внуков бабушки Фаины заканчивались каникулы и дети разъезжались по домам, они с бабушкой Фаиной вязали носки и пели старые русские народные песни. Конечно, вязала одна бабушка Фаина, а Катенька пока только путала нитки, но зато малышка быстро выучила песни северных каторжан и тоненьким голоском подпевала бабушке Фае: «…и осталась я одна с оравой деток…», «На кого меня, любимый, ты покинул?»
Катенька была очень домовитой, и ее любимым занятием было расставлять по местам тарелки, подбирать к ним подходящие ложки и так далее. Бабушки уделяли много внимания обучению и воспитанию девочки. С одной из соседок Катюша выучила алфавит и быстро научилась читать. Другая соседка научила ее рисовать, а с третьей Катенька стала специалистом по сериалам и мыльным операм.
Девочка могла с видом знатока рассказать вернувшейся с работы маме, как случилось, что Игнасио выгнал беременную Люсию из дома, а через двадцать лет его сын Фернандо, которого родила Люсия, будучи в изгнании, женился на дочери Игнасио, которую тот взял из детского дома. Машенька готовила ужин и с серьезным видом кивала, когда дочь останавливалась на особенно драматических моментах.
Мы любим то, во что вкладываем душу.
У соседок Маши было много времени, и они не стеснялись вкладывать душу в воспитание малышки. С дедушкой Иваном девочка стала завзятым механиком. Когда в гараже по воскресеньям дедушка Иван начинал свой бесконечный ремонт давно уже не выезжавшей из гаража «Копейки», лучшего помощника, вернее, помощницы, чем Катюша, у Ивана Петровича не было. Протянув руку, дедушка Иван только собирался попросить какую-то деталь, а девочка уже подавала ему нужный ключ.
Но особенно Катюша любила приходить в гости к Леопольдине Леопольдовне. Как я уже говорила, Леопольдина Леопольдовна в прошлом была артисткой. Она выступала на сцене в довольно редком жанре — жанре чревовещания. У нее была кукла Аленушка, которая разговаривала сама по себе и очень радовала зрителей.
В древности чревовещание приравнивалось к магии.
Женщин и мужчин, владеющих приемами чревовещания, в эпоху инквизиции даже сжигали на кострах. Однако ничего загадочного в науке чревовещания нет, по-научному это искусство называется вентрологией. Со стороны всегда кажется, что звук у человека, который занимается чревовещанием, идет из живота. Отсюда и пошло это название, потому что чрево — это живот, а вещать — это значит говорить. Говорить животом — вот что получится, если соединить эти слова.
Маленькие зрители в зале всегда были свято уверены, что с ними говорит именно кукла Аленушка, потому что рот стоящей рядом с Аленушкой Леопольдины Леопольдовны всегда был закрыт.
Леопольдина Леопольдовна происходила из знаменитой семьи. Ее бабушка еще до революции выступала на сцене с той же знаменитой куклой Аленушкой. Традицию продолжила мама Леопольдины. К сожалению, у самой Леопольдины Леопольдовны детей не было, и традиции славного рода должны были скоро угаснуть.
В свое время Леопольдина Леопольдовна окончила театральное училище, чтобы иметь право выступать на сцене со своим номером. Она даже недолгое время проработала в драматическом театре и один раз снималась в кино. Но основным местом работы Леопольдины Леопольдовны была филармония. Женщина проработала там почти сорок лет. Оттуда и проводили ее на пенсию.
За годы работы Леопольдины Леопольдовны сотни ребятишек и взрослых просмотрели ее веселые представления. От прошлой жизни пожилой женщине остались лишь фотографии ее выступлений, которые она развесила по стенам. Особенно много фотографий было в гостиной, где Леопольдина Леопольдовна принимала учеников. Она готовила учеников для поступления в театральные ВУЗы.
В программу обучения входило множество предметов, включая актёрское мастерство, сценическое движение и сценическую речь. Одним из разделов сценической речи была венерология. Тем ученикам, которые не хотели углубляться в сложную профессию чревовещателя, Леопольдина Леопольдовна (так я буду называть Леопольдину Леопольдовну) давала лишь общее представление о предмете.
Тем же, кто был готов получить знания в полном объёме, она рассказывала всё подробно. В эти моменты старая актриса расцветала, и становилось ясно, почему её так любили зрители. Она рассказывала в ярких красках о своём славном актёрском прошлом, подкрепляя свои слова фотографиями, на которых была запечатлена как одна, так и в окружении знаменитых артистов.
Кого только не было на этих фотографиях: Юрий Никулин, Андрей Миронов и множество других талантливых артистов! В молодости у Леопольдины Леопольдовны была сольная программа, в которой она говорила голосами не только куклы Аленушки, но и разных животных, приходивших к ней в гости. Она также участвовала в сборных концертах, где познакомилась со многими знаменитыми артистами. Пока она была молода и полна сил, у неё было множество гастрольных поездок по стране.
Когда же она вышла на пенсию, спектакли, на которые валом валила ребятня, стали исполняться только в стенах филармонии. Леопольдина Леопольдовна не учила Катеньку ничему особенному. Во время уроков девочка тихо сидела на маленьком расписном стульчике, который когда-то принадлежал ещё бабушке Леопольдины Леопольдовны. На этом стульчике Катя смирно сидела по несколько часов, занимаясь своими делами. У неё был свой альбом и коробка с карандашами.
Леопольдина Леопольдовна запретила приносить книги. Ещё бы, ведь у неё сохранились книжки позапрошлого века, принадлежавшие ещё бабушке её бабушки. Они были напечатаны на странной бумаге, и буквы на них были почти не видны. Однако картинки в этих книгах сохранили свою яркость и завораживали странными, но притягательными рисунками. Но не настолько, чтобы девочка отрешилась от всего и пропустила хотя бы одно слово из того, что объясняла Леопольдина Леопольдовна.
Конечно, из всего, что объясняла старая артистка, Катюша понимала процентов пять. Её учениками были почти взрослые люди, выпускники старших классов разных школ города, и объясняла она свои лекции взрослым языком. Но когда дело касалось венерологии или искусства чревовещания, девочка внутренне собиралась и распахивала глаза и уши, боясь пропустить хоть чуточку информации. Куклу Алену, стоявшую на почётном месте в серванте, и других кукол-животных ей никогда не давали. Она любовалась на эти старые, проверенные временем игрушки издалека.
Да они ей, в общем-то, были и не нужны, ведь дело было не в куклах, а в мастерстве самой исполнительницы. Недостаточно быть только чревовещателем, чтобы заставить детей и взрослых целые полтора часа сидеть на спектакле не шелохнувшись. Недели шли за неделями, а Катенька потихоньку училась вместе со взрослыми учениками. Все те упражнения, которые Леопольдина Леопольдовна задавала своим ученикам как домашнее задание, Катюша выполняла играючи дома.
Куклы, зайцы, собаки и кошки — все они постепенно обретали свои голоса. Через полгода девочка разыгрывала настоящие спектакли перед куклами, которые соглашались быть её зрителями. Как я уже говорила, Леопольдина Леопольдовна Катеньку ничему не учила. Её задача была в том, чтобы ребёнок был сыт и хорошо спал в обед, а гулять они шли, когда заканчивалось занятие, и Леопольдина Леопольдовна шла провожать учеников до выхода со двора. Иногда ученикам и учителю не хватало отведенного на урок времени, и Леопольдина Леопольдовна продолжала что-то рассказывать, даже уже выйдя на улицу.
Дни шли за днями, и вот настал Новый год. Катеньке к этому моменту исполнилось почти три года. Марию, как лучшего работника, наградили билетом на новогоднюю ёлку, которую устраивала администрация края. Вход был по предъявлению паспорта и пригласительного билета. Сначала был спектакль. Катенька, сидя на руках у мамы, вся трепетала, когда на сцену выскакивала баба-яга и делала всякие гадости положительным героям. Потом был утренник вокруг ёлки. После этого детям раздали подарки, и можно было ехать домой. Однако в этот момент в зал вбежала группа телевизионщиков. Ждали губернатора, под чьим патронажем и проводилась эта ёлка. Артистов вернули, родителей попросили не переодевать детей.
Губернатор опаздывал. Чтобы как-то скоротать время и замаскировать паузу, у детей и родителей стали брать интервью. Катенька оказалась самой плодовитой. Она прочитала стишок, как учила её бабушка Настя. Потом спела песню, как учила её бабушка Фаина. Потом загадала несколько загадок телевизионщикам, на которые сама и дала отгадки. Все старички отнеслись к первому утреннику малышки очень серьёзно. Прошлогодний утренник Катенька пропустила, потому что болела.
Над нарядом для любимой воспитанницы бились, начиная с середины ноября, все вместе. Бабушка Настя и бабушка Рая даже поссорились. Бабушка Раиса хотела купить карнавальный костюм в магазине, а бабушка Настя настаивала на том, что костюм надо сшить. К середине декабря пришли к общему решению, и на новогодний утренник малышка пошла в костюме снежной королевы. Костюм был чудесный, а девочка ещё краше.
Время шло, губернатор должен был вот-вот появиться, а настырная девочка всё продолжала изводить телевизионщиков своим творчеством. Когда бабушки собирали Катю на ёлку, они дали ей много наставлений. Катя была послушной девочкой и старалась изо всех сил выполнить все указания.
Когда телевизионщик дослушал стихотворение про «мишку, который рассердился и ногою топ!» и попытался выключить камеру, в зале, где проходил новогодний утренник, раздался заливистый лай. Это стало неожиданностью для всех присутствующих.
Началась суматоха, администрация бросилась искать собаку. Но лай тут же сменился громким «кукареку!» Взрослые были в замешательстве. Эта звуковая вакханалия продолжалась: ржание лошади, курлыканье голубей, визг поросёнка, а закончилось всё мяуканьем котёнка. К счастью, губернатора в то утро не было.
В этот момент включили музыку. Маша повернулась к Катеньке и услышала:
— Мама, тебе понравилось? Это я за всех животных говорила!
К ужасу Маши, музыка в этот момент смолкла, и признание девочки услышали все в зале. Это был настоящий скандал! Чтобы замять ситуацию, Мария схватила в гардеробе одежду и, не переодевая девочку, накинула на неё шубку. На улице было тепло, и они смогли выйти из здания.
К несчастью для Маши, один из отцов, пришедших на новогодний утренник со своим ребёнком, снимал всё происходящее на телефон. На следующий день ролик, посвящённый происшествию на утреннике, был размещён в интернете. Его посмотрело огромное количество людей.
На видео было хорошо видно, что губы девочки плотно сомкнуты. Она имитировала звуки, не раскрывая рта. Если бы не признание девочки, прозвучавшее в тишине, как взрыв бомбы, было бы невозможно догадаться, кто является автором начавшегося переполоха.
Телевизионщики, которых отрядили для съёмок губернатора (который, кстати, так и не появился в то утро), тоже были не лыком шиты. Они регулярно ныряли в мутные воды интернета в надежде найти что-то интересное. И они это сделали!
Не успел ролик, снятый бдительным родителем, занять своё место в интернете, как телевизионщики появились под окнами квартиры, где жила Маша с Катей.
Мария думала, что достаточно уйти с места, где произошёл конфуз, и всё будет забыто. Но их вычислили быстро. Тем более, что перед своим эпохальным выступлением Катя прямо в микрофон представилась: «Меня зовут Катенька Петрова. Сейчас я прочитаю стишок, которому меня научила бабушка Настя. Стишок называется: „Белый снег пушистый в воздухе кружится!“»
Бдительные бабушки устроили работникам телевидения настоящий допрос. Когда же оказалось, что пришли снимать Катеньку, началась настоящая паника.
Бабушка Фаина успела сбегать домой, переодеться и протолкаться вперёд. На груди у ретивой бабушки висела медаль героя труда. Она же первая и дала интервью. Время шло, а проходы к заветной двери были перекрыты. Записывая четвёртое интервью, оператор Петя вдруг поймал себя на мысли, что вся эта бодяга ему что-то напоминает.
И вдруг он вспомнил! Точно так же атаковала его своим искусством девочка Катя, верная заветам своих заботливых соседок. И ему стал понятен смысл поговорки, что яблочко от яблони недалеко падает. Наконец, с интервью было покончено, и телевизионщики поднялись на второй этаж, сопровождаемые эскортом соседок.
Маша не хотела открывать дверь, тем более, что в квартире шла активная подготовка к Новому году. Ёлка была почти наряжена, но рассыпанные блёстки, обрывки мишуры и осколки от шариков требовали немедленной уборки. Пришлось провести всю телевизионную компанию в детскую комнату. В детской стало тесно.
Напрасно ведущая пыталась объяснить бабушкам, что интервью берёт у маленькой девочки, а не у всего двора. Однако бабушки делали вид, что не слышат. Ни одна из них не хотела покидать поле битвы, или, точнее, поле славы!
— Девочка, — начала ведущая, но её тут же перебила бабушка Раиса:
— Её зовут Катерина, Катенька!
— Ну хорошо, — поморщилась ведущая, — Катенька, расскажи, пожалуйста, кто научил тебя разговаривать, не разжимая рта?
— Я сама научилась! — прозвенел голосок девочки.
— Но, Катюша, так не бывает! Ведь кто-то из взрослых должен был объяснить тебе… — попыталась подтолкнуть девочку к нужному ответу ведущая.
— Если Катя говорит, что сама научилась, значит, так и есть! — не утерпел бдительный Иван Петрович. — Она у нас девочка правдивая, всегда говорит правду!
— Ну хорошо, хорошо, — сдалась ведущая, — тогда я задам вопрос по-другому: кто надоумил тебя устроить розыгрыш на новогоднем утреннике?
— Никто, — опять ответила Катенька, — я сама придумала, когда вот этот дяденька, — девочка показала рукой на оператора, — не дал мне рассказать все стихи и спеть все песни, которые я учила с бабушками…
— А мы ведь с тобой ещё разучили танец снежинок, — подсказала бабушка Настя.
— Да, и танец снежинок мне тоже не дали показать! — запоздало возмутилась Катя.
— Какая, однако, разговорчивая девочка, — выключая микрофон, проговорила ведущая, понимая, что интервью ей сегодня записать не удастся. Но вдруг около окна кто-то громко заговорил, и в комнате повисла тишина. Говорила женщина, однако, когда ведущая оглядела детскую, оказалось, что все молчат.
Глаза малышки озорно блестели, а губки были сомкнуты. Однако, как поняла позже ведущая, говорила именно девочка.
— Однажды в ресторане, в одном из городов Германии, произошёл розыгрыш! В зале ресторана почти никого не было. Занято было лишь несколько столиков. Вот как раз за одним из них и сидел человек с собакой. Человек кушал, собака не сводила с хозяина глаз. Хозяин с аппетитом ел, не обращая на собаку никакого внимания. Количество блюд на столе уменьшалось, как вдруг собака решила напомнить о себе:
— Сколько можно есть? — громко спросила она, — я же тоже хочу кусочек мяса!
— Нужно быть терпеливой! Собаку украшает терпение, — ответил хозяин.
Пес полез под стол, но и оттуда время от времени слышались его возражения.
— Так обращаться с любимой собакой нельзя, — доносился ворчливый голос из-под стола, — я так же хочу мяса, как и ты. А ты всё съедаешь, а мне достаются лишь голые кости!
Посетители, сидевшие за соседними столиками, были в полном недоумении. Особенно поразил англичанин, который в то время гостил в этом небольшом немецком городке. Он был настолько поражён, что даже забыл о еде. Его охватила непреодолимая идея — во что бы то ни стало купить говорящую собаку. Даже высокая цена, которую за неё просили, не остановила его.
Собака упиралась и скулила, когда хозяин передавал её из рук в руки. Особенно обидела её ситуация, когда англичанин надел на неё ошейник.
— Здесь нарушают права собак, — отчетливо произнёс пёс. — Пока ко мне не прибудет представитель ООН, я больше не скажу ни слова!
Это был розыгрыш, и вскоре его раскрыли. Конечно, собака не умела говорить, за неё говорил хозяин. Его звали Шрейберг, и он был известным артистом-вентрологом.
«Вентрология» — это искусство, которое сочетает в себе элементы танца и пения. Однако говорить животом на самом деле невозможно. Вентрологи, как и все люди, пользуются голосовыми связками.
— Что это такое? — удивилась ведущая. — Кто это говорил?
— Да я же, — засмеялась Катенька. — Хорошо у меня получилось? Я запомнила всё, что говорила бабушка Леопольдина вчера. Она рассказывала это мальчику Андрюше, а я запомнила.
— Этого не может быть! Такая маленькая девочка не может запомнить столько слов и… Но… Это же был не твой голос!
— Она говорила моим голосом, — в дверях появилась припозднившаяся Л.Л. — Но я заявляю, что к этому безобразию, которое натворила эта девочка, я не имею никакого отношения. Я не учила её вентрологии, да это и невозможно! Такой маленький ребёнок… Мама начала заниматься со мной только с семи лет, чтобы подготовить к артистической карьере!
— Но неужели вы не поняли, — взорвалась ведущая, — она говорила вашим голосом, с вашими интонациями и характерными словечками!
— Что же, Катерина, ты меня так подводишь? — обратилась Л.Л. к притихшей Катеньке. — Я за подарком тебе ходила, а ты… Хорошо же ты меня поздравила с Новым годом!
Л.Л. повернулась и вышла из комнаты.
Вслед ей зазвенел растерянный голосок малышки:
— А что я такого сделала? Я же хотела, чтобы всем было весело!
— И тебе это удалось, — вздохнула Мария, провожая непрошеных гостей к входной двери.
Отшумел Новый год, закончились рождественские праздники. Катенька веселилась от души. Особенно впечатлил её праздник тем, что мама была с ней все десять дней. Катенька искренне привязалась к бабушкам, но такое количество дней, проведённых вместе с Машей, были для неё настоящим новогодним подарком. Маша, как могла, объяснила Катюше причину обиды Леопольдины Леопольдовны, но, кажется, девочка так и не поняла, почему пожилая дама вспылила.
Мария надеялась, что со временем вся эта история забудется, и они заживут по-старому. Однако её ожиданиям не суждено было сбыться. Наоборот, новогодний сюрприз вдохновил несколько СМИ на интервью с чудо-девочкой. Но последней каплей стало приглашение на телевидение. Катеньке предложили принять участие в ток-шоу. Ток-шоу снимается не один день, и поэтому Мария отказалась от предложения. Праздники кончились, и Маше надо было выходить на работу. Однако малышка проболталась бабушкам о заманчивом предложении, и предприимчивые бабушки на общем собрании постановили: ток-шоу быть! И непросто быть, а быть вместе с четырьмя бабушками, одним дедушкой и общей внучкой. К тому времени Катенька, конечно же, помирилась с Л.Л. и продолжала присутствовать на её занятиях с учениками. Новогодняя история, к счастью, ничего не изменила в отношениях Катеньки и Л.Л.
Пожилая артистка, как и прежде, была убеждена, что Катеньке ещё рано учиться. Если у девочки не пропадёт интерес к чревовещанию, то лет в семь, когда Л.Л. начала учиться у своей мамы, она приступит к подготовке малышки к артистической карьере. Ученики сменялись один за другим, а Катенька всё так же сидела на стульчике, который был изготовлен в позапрошлом веке, и внимательно слушала.
Когда Катенька уставала, она отправлялась в соседнюю комнату, где нежился на солнышке кот Тайсик и бдительно следил за ним пёс Алик. Между Тайсиком и Аликом уже несколько лет шла незримая борьба за влияние. Оба они беззаветно любили свою хозяйку, Леопольдину Леопольдовну, и ревностно относились к малейшим проявлениям внимания к сопернику. Появление Кати не изменило расстановку сил. Катя одинаково любила и Тайсика, и Алика, но животным нужна была только одна хозяйка.
Для Кати время, проведённое с животными, было настоящим богатством. Она могла часами наблюдать за их поведением. Однажды девочка решила поэкспериментировать со своими маленькими друзьями. Сначала она помяукала, и умный Тайсик лишь презрительно повел мордочкой. Совсем другая реакция была у Алика. Услышав заливистый лай и не увидев его источник, Алик забеспокоился и начал бегать по комнате, нервно взлаивая и кидаясь на дверь и окна.
На воскресенье Маша взяла билеты в кукольный театр, а в субботу пришла неожиданная гостья. В руках у гостьи была кукла Барби. Маша и Катюша рисовали красками. Краски были необычными: ими можно было рисовать не только на бумаге, но и на лице и теле. Они были безопасны для ребёнка и не вызывали раздражения. Изрисовав кучу бумаги, Катюша расшалилась и начала разрисовывать Машу. Ей захотелось нарисовать на лице мамы маску кошки.
Процесс превращения из человеческой мамы в маму-кошку был почти завершен, когда в дверь позвонили. В дверях стояла Валентина. Она была модно одета, в руках у неё был подарок для Катеньки. Вытирая на ходу лицо, Маша растерянно поздоровалась, а потом встрепенулась и пригласила сестру в комнату. За время отсутствия мамы Катюша успела разрисовать середину комнаты и подбиралась к одной из стен. Руки и ноги у неё были разрисованы, как у заправской любительницы татуировок. Маша усадила Валентину на диван и мучительно думала, как представить её Катеньке.
— Мама, — закричала Катюша, — а у меня бумага кончилась! А знаешь, мама, давай мы нарисуем тебе на лице другую мордочку. Ты получилась совсем не похожа на Тайсика!
— Доченька, — Маша запнулась, — Катя, вот хочу тебе представить… Это, — Маша беспомощно оглянулась на Валентину, — это Валя, она твоя…
— Тетя, — не выдержала Валентина, сердито глянув в сторону Марии, — да, я тетя Валя.
— Да, — с облегчением повторила Маша, — это тетя Валя. Катенька, подойди к тете и поздоровайся!
— Здравствуй, тетя, — доверчиво протянула ладошку Катенька, — это мне подарок?
— Тебе.
— А что там? Ой, Барби! Тетя, а ты машину мне не принесла?
— Нет, — улыбнулась Валя, — а ты что, не любишь кукол?
— Люблю, но есть у меня один проект, — произнесла Катенька вместо «проект». — Мне нужна старая машина, я её отремонтирую и сделаю из неё новую, только большую. Как дедушка Ваня. За руль посажу Алика, а в салон Тайсика.
— А кто такие Алик и Тайсик? — заинтересовалась Валя.
— Это котик и песик! Тетя, — вдруг засмеялась кроха, — а можно я на тебе тоже нарисую? У тебя лицо на крыску похоже, у Наташки из соседнего подъезда есть такая белая крыска! Красивая-красивая! Я маму просила мне такую купить, а она… Я уже даже знаю, какую краску надо, чтобы усики тебе нарисовать!
— Нет, — поднялась вдруг с места Валентина, — давай порисуем в другой раз! Я только что вспомнила про одно дело! Мне надо идти!
— Катенька, иди пока в ванную умойся, я провожу тетю… Валю, и мы с тобой почитаем!
— Ты что, специально её против меня настроила? — прошипела Валя, натягивая в прихожей сапоги.
— Валечка, Валентина, ну куда ты уходишь? Давай поговорим, я тебя обедом угощу! Катенька покажет тебе свои рисунки, расскажет стихотворение!
— Нет, спасибо, хватит с меня того, что на мне собирались крысу нарисовать! А что касается стихов… Что-то она у тебя слишком разговорчивая, ты что, её воспитанием совсем не занимаешься? Как она разговаривает со взрослыми?
— Валечка, ну перестань злиться! Это же твоя дочка, неужели она совсем тебе не понравилась?
— Дочка… Смотрю на это маленькое чудовище и не верю, что родила её! Она на меня совсем не похожа, скорее… Да, она же твоя копия! Ты была в детстве такой же противной! Надо же… Не провожай меня, я ещё дорогу не забыла!
Валентина уже давно ушла, а Машенька всё никак не могла успокоиться! Ей было больно и обидно. Совсем не так представляла она встречу матери и дочки. Обидные слова жгли душу, и хотелось высказать Валентине всё, что наболело за эти годы. Однако Маша знала, что повторись вся ситуация сначала, она, Машенька, не смогла бы поступить по-другому.
Читать Машенька не смогла. В горле стоял ком, и ей не хотелось, чтобы дочка испугалась, если она, Мария, расплачется. Хорошенько умыв девочку, она посадила её рядом с собой на диван и включила телевизор. Катенька почуяла своим чутким сердечком, что маме плохо, и не стала возражать против мультиков. Конечно, она из происходящего ничего не поняла, однако образ тети Вали чётко соединился в её мозгу с заплаканным лицом мамочки. Мама плакала редко, но всегда, когда девочка видела слёзы на любимом лице, почему-то в её памяти всплывал образ странной тети Вали.
Однако время остановить нельзя, и в понедельник, по дороге на работу, мама отвела Катеньку к соседке по лестничной клетке — бабушке Насте. Бабушка Настя накормила Катеньку завтраком и посадила читать по слогам книжку. Пока Катенька старательно собирала в кучку непослушные слоги, бабушка Настя обзвонила всех, кто собирался сопровождать девочку на ток-шоу.
Завтра предстояла первая репетиция ток-шоу. Бабушки Настя и Рая снова начали спорить о том, как лучше всего одеть Катеньку. Бабушка Рая была за брючный костюм, который, как она знала, у девочки уже есть. Бабушка Настя же настаивала на красивом платье, которое она сама подарила Кате на Новый год.
Л. Л. предложила спросить у самой Катеньки, в чём она хочет быть одета. Однако ответ девочки не удовлетворил ни одну из спорщиц. Бабушка Фаина принесла два огромных белых банта, но они не хотели держаться на непослушных волосах Катеньки.
Наконец, пришёл дедушка Иван и предложил одеть девочку в костюм байкера: брючки и курточку из блестящей чёрной ткани. Этот костюмчик он как раз присмотрел сегодня на рынке.
Катенька завизжала от восторга, но её визг потонул в гуле возмущения. Совсем не таким представлялся бабушкам образ воспитанной домашней девочки. Однако дедушкино предложение было принято, и на новогоднем утреннике Катюша предстанет в образе крутой байкерши.
Ток-шоу называлось «Эти гениальные детки». Темой передачи была «Гениальность в маленьких детях — это благо или зло?». Об этом и собирались поговорить и поспорить во время телевизионной передачи.
На репетиции Катеньке вопросов не задавали. Ей просто объяснили, под какую музыку нужно заходить в зал, когда молчать, а когда говорить, и на какой диванчик садиться. Ведущего показали издалека, он как раз был занят и ругался с оператором. Бабушкам посоветовали разделиться: кто-то должен был находиться в зале, а кто-то выходить во время передачи из-за кулис на сцену. Для бабушек и дедушки это оказалось сложной задачей. Как и предполагала Катенька, добровольно в зал спуститься отказались все.
Ассистент режиссёра помялась, но решить эту проблему не смогла. Было решено, что бабушки обсудят этот сложный вопрос, вернувшись домой. Режиссёру передачи было всё равно, кто будет кричать в микрофон из зала, а кто будет рассказывать слезливую историю маленькой девочки на сцене.
Когда Маша давала соседкам согласие на участие в передаче, она строго-настрого запретила упоминать о том, что Катя ей не родная. Бабушки клятвенно пообещали. На съёмку этого ток-шоу отводилось 6 съёмочных смен. Обычно съёмочная смена длится от шести до двенадцати часов, но так как в этом ток-шоу главными действующими лицами должны были быть дети, то смену сократили до пяти часов.
Кроме Катеньки, на шоу было приглашено ещё трое детей. Катенька видела их издалека. С одним мальчиком, Севой, девочка даже успела переброситься несколькими словами. Катеньку заинтересовал автомобиль, который был в руках у Севы, а Севу — кукла Барби, которую подарила Кате тётя Валя. Катя не хотела брать эту куклу с собой, но ассистент режиссёра потребовала, чтобы у девочки была кукла.
Кукла должна была быть красивой и в яркой одежде. Мама пересмотрела все куклы, которые лежали в коробке из-под игрушек, но все забраковала. С некоторыми из кукол ещё сама Маша в детстве играла. Несколько кукол имели неплохой вид, но одежда на них оказалась потрёпанной. И наоборот, те куклы, на которых неплохо сохранилась одежда, были с облупленными носами, выдавленными глазами и оторванными руками. Видя, как мрачнеет лицо Катюши при упоминании о подарке от «тёти Вали», Мария попыталась соединить не соединяемое, но, как ни старалась, платья, снятые с одних кукол, никак не желали подходить к другим. Наконец сама Катя поставила точку в страданиях мамы.
— Мамочка, мне уже нравится эта Барби, перестань одевать куклу Машеньку в платье Дашеньки.
— Ты в самом деле хочешь взять Барби на съёмку? А может, сходим в магазин и купим другую куклу?
— Мама, ты такая смешная! Меня будут снимать уже завтра, а магазины сегодня уже закрыты. Не переживай, мамочка, я возьму Барби понарошку, а мою любимую куклу Ксению положу в кармашек. Правда, хорошо, что она маленькая?
— Правда! Ты у меня такая умница!
Вернемся к четырем деткам, к которым приклеили ярлык гениальности. Точнее, к Севе. Катенька сама подошла к Севе, ей показалось, что мальчик недавно плакал. Во всяком случае, вид у малыша был несчастный. Папа мальчика отправился в буфет, который был на втором этаже студии, а Севе приказал сесть на стул и никуда не уходить.
На вид мальчику было примерно столько же лет, что и Кате. Катя начала разговор первой:
— Это твоя машина? — спросила девочка, не обращая внимания на правила вежливости. — Можно поиграть?
— На, — Сева протянул ей машину, но такой поворот событий Кате почему-то не понравился.
— Нет, — она убрала руку за спину. — Так нельзя! Ты должен спросить, что я дам тебе взамен.
— Не хочу, — насупился мальчик. — Забирай просто так, а то выброшу!
— А где твои бабушки? — поинтересовалась Катя.
— У меня нет ни бабушки, ни дедушки, — ответил Сева, всё больше мрачнея.
— Так не бывает, — назидательно произнесла Катя. — Вот у меня их пять: четыре бабушки и один дедушка.
— А мама у тебя есть? — ревниво спросил мальчик.
— Мама есть, — с гордостью подтвердила Катенька. — А ещё у Леопольдины Леопольдовны есть кот Тайсик и пёс Алик.
— А у меня нет ни мамы, ни собаки, ни кошки. Есть только папа.
— Ну так будем меняться? — снова перевела тему разговора Катя. — У меня в кармане есть маленький мячик, игрушечная вилка и разводной ключ, правда, тоже игрушечный. И вот… Ещё Барби есть!
— Отдай мне куклу, — оживился Сева. — А машину забери себе!
— На, возьми, — обрадовалась Катюша. — А что ты будешь с ней делать? Сразу сломаешь?
— Нет, — деловито расстёгивая платье у Барби, отрицательно покачал головой мальчик. — Зачем мне её ломать? Мне кукла не нужна, мне нужно её платье.
— А зачем? — удивилась Катя.
— Я… — увидев папу, который нёс сок и бутерброды на бумажной тарелке, мальчик скомкал кусочек ткани, из которой было сшито платье, и засунул в карман штанишек. — Уходи, а то папа будет ругаться, и куклу забери!
— Машину отдать? — деловито спросила Катя.
— Нет. Уходи скорее.
Возвращаясь в съёмочный павильон, Катюша сначала хотела «забыть» Барби где-то в уголке, но потом вспомнила наказы мамы быть аккуратной и воспитанной девочкой и, дойдя до ближайшей урны, бросила куклу туда.
Итак, время пошло. Для начала режиссёр программы оглядел разношёрстную компанию и проговорил:
— Каждый из вас должен выглядеть максимально заинтересованным! Смотрите на ведущего так, будто это ваш лечащий врач, который вот-вот сейчас выпишет вам лекарство сразу от всех болезней, — пошутил режиссёр. — Дальше в программе будут участвовать несколько специалистов: педагоги, психологи, юристы, медики. Огромная просьба не аплодировать после их выступлений. Это сбивает и мешает течению передачи.
Следующая информация предназначена для мам, бабушек, пап, дедушек и других родственников. Не стоит излишне опекать детей и спешить на помощь, как только они забудут какое-либо слово или застесняются. Не стоит подсказывать решения задач, строчки из стихов и песен, химические формулы и так далее. Ваших детей никто не обидит. К каждому ребенку приставлен ассистент. Помните, наша передача — это, прежде всего, шоу, и чем естественнее будут держаться ваши дети, тем интереснее будет шоу. Теперь о одежде и макияже для дорогих дам…
Пока режиссер продолжал говорить, Катюша заснула прямо на руках у дедушки Ивана. Наступило время послеобеденного сна, а пропускать его Катенька не любила. Она отлично выспалась и, как раз к тому моменту, когда режиссер предложил приступить к репетиции, открыла глазки и спросила:
— А мы когда домой пойдем? Мама, наверное, уже с работы вернулась! Я по маме соскучилась!
На Катеньку зашикали слева и справа, а режиссер обернулся на звонкий голосок:
— У кого это тут голос такой громкий? — к режиссеру подбежала ассистентка и что-то прошептала на ухо. — Ну что же, мне все понятно, вот с тебя, девочка, и начнем! Тебя зовут Катя Петрова? Я не ошибся?
Пять дней пролетели как один час. Катенька выполняла все указания режиссера и ассистентов как взрослая, без возражений и капризов. В первый день бабушки принесли с собой еду в кастрюльках, чтобы дорогое чадо не оголодало. На третий день разразился скандал. Пока взрослые говорили умные слова, Катя, порядком уставшая сидеть без движения, взяла с собой Севу и девочку Галю и увела за собой в соседнюю студию, смотреть съемку ролика с Анной Семенович. Она бы и мальчика Павлика с собой захватила, но Павлик, даром, что был самым старшим из детей, сидел на руках у мамы и что-то быстро писал в тетрадку.
И вот настал день съемки. Маша так разволновалась, что хотела отпроситься с работы. Бабушки отговаривали ее хором. Кудряшки Катеньки были заплетены в тугие косички — так велела ассистент режиссера. Конечно, перед самой съемкой над детьми еще должны были поработать стилисты и костюмеры, но домашнюю заготовку надо было обязательно представить на суд помощника режиссера.
Провожали Катюшу как героиню всем двором. Ну, конечно, не всем, а только взрослой частью населения близлежащих домов. И если быть точнее, не работающей частью населения.
Катюша была разочарована тем, что ее триумф не видит троица взрослых девчонок из первого класса. Девчонки были вредными и заносчивыми и очень гордились тем, что учились аж в первом классе. Бабушки и дедушка, вместе с Катей, загрузились в два такси и, провожаемые завистливыми и восхищенными взглядами соседок и соседей, тронулись навстречу славе. Конечно, взглядов было больше восхищенных, чем завистливых, а если быть еще более точной, то на пятнадцать восхищенных был всего один завистливый, но он был, и от этого никуда не деться.
Договорились так: бабушка Фаина и Леопольдина Леопольдовна будут сидеть в зале и активно участвовать в обсуждении проблем, которые будет озвучивать ведущий. Когда пригласят Катюшу на сцену, она выйдет в сопровождении Ивана Петровича, а бабушка Настя и бабушка Рая выйдут из-за кулис друг за другом с разрывом в десять минут и будут рассказывать про жизнь Катюши и про то, в каком возрасте у нее открылся талант чревовещателя. И вот здесь настанет звездный час Л.Л.
Она поднимется из зала на сцену и расскажет об искусстве вентрологии, поведает залу несколько забавных историй из жизни чревовещателей. А также покажет несколько забавных номеров с куклой Аленушкой. Чем должны были поражать зал остальные дети, Катюша не знала. Таланты детей до последнего момента держались в тайне. Единственное, что знали присутствующие, это то, что самым старшим был мальчик Павлик. Сева и Катюша были примерно одного возраста.
Первым показали ролик про Всеволода, то есть про Севу. Талант мальчика заключался в том, что он шил. При виде свободного клочка ткани его глаза загорались. Без всякой линейки и портновского метра, на глаз, он делал выкройку и застрачивал ткань на маминой швейной машинке. Мама у мальчика умерла, когда малышу еле-еле исполнилось два года. Постепенно желание шить превратилось у мальчика в манию. Он просматривал журналы, которые остались от мамы, он смотрел передачи по телевидению и все с одной единственной целью — научиться шить. Все игрушки были одеты руками Севы, он даже чехлы на игрушечные машинки сшил.
Оглушенный горем отец долго не замечал, того, что творится с малышом. Пришел в себя он лишь в тот момент, когда увидел, как Всеволод раздевает куклу, которая была подарена матери Севы в день свадьбы. Отец заподозрил маленького мальчика в извращенных наклонностях. Это двухлетнего-то малыша! Однако талант убить нельзя!
Куклы, игрушечные звери — всё это было безжалостно выброшено в мусор. Швейную машинку отец убрал на антресоли, куда ребёнок пока не мог дотянуться. Но мальчик не сдавался: он нашёл набор иголок и ниток и начал шить вручную.
Иголки и нитки — полезные вещи в хозяйстве, но отец, охваченный гневом, выбросил и их, не задумываясь о последствиях! Два дня ребёнок вёл себя как обычный ребёнок, но на третий день он нашёл в папином ящике с инструментами тонкую и прочную проволоку. С её помощью он создавал удивительные вещи: украшения для кукол, которые были сделаны из ткани, проткнутой зубочистками.
Видя, что его воспитательные меры не приносят результатов, отец отвёл ребёнка к невропатологу. После обследования врач сказала, что малыш здоров, но, чтобы успокоить отца, посоветовала обратиться к психиатру. Психиатр не проявила сочувствия к отцу, попросив не отвлекать её от важных дел и не водить в больницу абсолютно здорового ребёнка.
Только психолог смог помочь отцу. Она объяснила ему, что ребёнок тоскует по матери, и именно это объясняет все необычные, на первый взгляд, действия малыша.
После этого отец сдался. Он не вернул швейную машинку с антресолей, но перестал водить ребёнка по врачам.
Устроив сына в детский сад, отец вздохнул с облегчением. Однако его радость была преждевременной. Садик славился развивающими программами, которые применялись к детям, а также победами в различных конкурсах.
Один из таких конкурсов — «Сделай своими руками» — проводился всегда в канун Нового года. Все детские сады города соревновались, чтобы стать победителями и выйти в финал. Финалисты обычно выставляли свои поделки в центральном зале общегородского центра детства и юношества.
Поделки, картины, панно, рисунки — всё это тщательно отбиралось, прежде чем быть представленным на суд самого строгого зрителя — детей. Среди других победителей оказался и детский сад, в котором находился Всеволод. Более того, сам Всеволод стал победителем в конкурсе. Костюмы, которые он сшил и одел несколько кукол, произвели фурор. Кукол было девять: от самой маленькой, почти пупсика, до самой большой, рост которой был более 50 см.
Дело было на открытии выставки. Ведущая телепрограммы «Наши дети» сначала не поверила, что все эти шикарные костюмы сшил мальчик. Однако, когда организаторы выставки показали ей этого мальчика воочию, она была ещё больше удивлена. Мальчику не было и трёх лет, а из-под его ловких пальцев почти со скоростью звука вылетали готовые изделия для кукол. К Севе выстроилась очередь из детей, желающих получить новое платье для любимой куклы.
Сюжет о ребёнке был снят и показан на следующий вечер. Директор детского сада ликовала: они прославились! Однако отец Всеволода был мрачнее тучи, его такая популярность совершенно не вдохновила. Когда ему позвонили и предложили принять участие в ток-шоу, он категорически отказался. Организаторы передачи всячески уговаривали грозного родителя, и лишь через две недели он согласился, что его ребёнок будет героем ток-шоу. Несмотря на свалившуюся как снег на голову популярность, отец не изменил своего отношения к мальчику. Он был с ним суров и по привычке пресекал все попытки ребёнка что-либо сшить.
После показанного видеоролика зрители, как и было отрепетировано, разразились аплодисментами. На сцену вместе с папой вышел мальчик. Их усадили на отдельный диванчик. Ведущий беседовал в основном с папой, мальчик молчал. Выразив сочувствие, ведущий спросил о том, что же случилось с мамой. Папа коротко обрисовал ситуацию. После этого внесли кукол.
По залу полетел незапланированный сценарием шепоток. Платья, в которые мальчик одел кукол, были прекрасны. Тем, кому с последнего ряда было не видно, показывали в видеозаписи каждую куклу отдельно. На съёмке были хорошо видны каждая пуговка, каждый стежок, каждая оборочка. Зал зааплодировал.
Аплодисменты были искренними и бурными. Катюша, которая видела всё, что происходит в зале, на закулисном экране, тоже зааплодировала. К куклам и платьям она так и осталась равнодушной. Ей хотелось поддержать Севу, который, несмотря на свалившуюся славу, был мрачен. Камера несколько раз показала лицо малыша крупным планом.
Мальчик заметно оживился, когда на сцену вынесли столик со швейными принадлежностями. Увидев швейную машинку, он даже привстал, но строгий шепот папы тут же вернул его на место. Однако ведущий программы, получив четкие указания от режиссера, подошёл к мальчику и предложил ему опробовать швейную машинку. Ребёнок с огромным энтузиазмом согласился.
Усадив мальчика за машинку, ведущий спросил, для кого он хотел бы что-нибудь сшить: для куклы или для человека? Мальчик, не раздумывая, выбрал человека. Следующий вопрос режиссёра был о том, кто ему нужен в качестве манекена: ребёнок или взрослый? Трёхлетний малыш чуть задумался и ответил: «Взрослый».
После секундной заминки на сцену вышла молодая женщина. По её уверенному виду можно было предположить, что она завсегдатай различных ток-шоу. Из-за кулис тут же вышла ассистентка и вынесла большой рулон ткани.
Платье было готово через пятнадцать минут. Пока мальчик шил, на сцену выходили: учитель с тридцатилетним стажем, детский психолог и, наконец, Вячеслав Зайцев, который рассказал о своём детстве и о том, как и Всеволод, стремился создавать прекрасное. И психолог, и педагог, и Зайцев пришли к единодушному мнению, что мальчик гениален и в данном случае гениальность — благо.
Платье было готово. Девушка отправилась за кулисы на примерку, а мальчик застыл за машинкой, ожидая её возвращения. Когда девушка вернулась, платье сидело почти идеально. Несколько мелких огрехов мальчик пообещал устранить, как только девушка вернёт ему платье на доработку. На доделку мелких деталей ушло ещё пять минут.
Последней приглашённой была швея из салона одежды с многолетним стажем. Она-то и приняла работу Всеволода. После этого мальчик занял своё место на диванчике. Вероятно, в смонтированном виде сюжет должен был выглядеть так: ведущий должен был предложить зрителям посмотреть небольшую рекламу. На самом же деле на сцене началась смена приглашённых гостей. На диванчике остались сидеть папа и мальчик, столик со швейной машинкой был унесён.
Следующей должна была идти на сцену закадычная подружка Кати и Севы — Галя, но режиссёр неожиданно решил всё переиграть, и на сцену вывели мальчика Павлика вместе с бабушкой. Впрочем, это ничего не изменило. Дети с сопровождающими их взрослыми всё равно стояли за кулисами и ждали своей очереди. А приглашённым гостям тоже было всё равно, их вызывали прямо из зала.
Мальчик Павлик в свои четыре года открыл новый химический элемент. К приглашённым гостям добавился известный учёный-химик, сотрудник нанохимической лаборатории, которую патронировал сам президент.
История Павлика, мальчика четырёх лет, была недолгой. Что можно рассказать о ребёнке, который только начинает свой путь в этом мире?
Как и следовало ожидать, родители Павлика были химиками. Все разговоры в семье были о химии — их любимом занятии. Не удивительно, что друзья и знакомые, вхожие в их круг, тоже были связаны с этой наукой.
История Павлика отличалась от истории Всеволода. Все попытки мальчика погрузиться в мир химии встречали поддержку и понимание со стороны родителей. Ему помогали и словом, и делом, а также формулами, реактивами и микроскопом. Знаменитый эксперт-химик, к удивлению, оказался старым знакомым дедушки Павлика. Эта новость была встречена умеренными аплодисментами.
В отличие от отца Всеволода, родители Павлика стремились, чтобы открытие их сына получило не только всесоюзную, но и мировую известность. Через неделю после того, как мальчик сделал своё открытие, несколько газет опубликовали небольшие статьи о нём, называя его гениальным ребёнком, надеждой науки.
Но на этом триумф, казалось, закончился. Однако бабушка Павлика, не имевшая отношения к науке, но обладавшая отличными организаторскими способностями, решила, что о гениальном ребёнке должна узнать вся страна. Она позвонила на телевидение, и был снят небольшой сюжет. Когда пришло приглашение на ток-шоу, семья сразу же согласилась. Это был настоящий праздник для всех!
Сам мальчик, казалось, не обратил внимания на шум вокруг него. Как и в случае с Севой, Павлика интересовал процесс, а не результат его работы. Вот и сейчас, едва выйдя на сцену, он попытался сунуть нос в тетрадку и начал что-то писать карандашом. Бабушка с трудом отобрала у него принадлежности. Мальчик чуть не расплакался, но, увидев огромное количество глаз, глядящих на него, сдержался. На вопросы ведущего он не ответил ни разу.
Вместо него отвечала бабушка. Настало время высказаться зрителям и приглашённым гостям. Высказывались педагоги, психологи, официальные и неофициальные лица. Как и в случае с Севой, залом был вынесен вердикт: ребёнок, несомненно, гениален. Однако, когда возник второй вопрос: на благо или во вред, мнения разделились.
К соглашению пришли быстро и отрепетировано. Пора было приглашать третьего героя или героиню, но оказалось, что приглашённым гостям ещё рано перемещаться со сцены в зал. Слово взял учёный-химик, друг семьи. Чтобы эксперимент был чистым, во время второго сюжета, вернее, в самом начале его, химику дали формулу, которую изобрел ребёнок.
После этого учёного препроводили за сцену, чтобы он мог в спокойной обстановке разобраться, является ли формула Павлика открытием. Формула, в полном смысле, открытием не являлась, хотя мальчик был, несомненно, гениален и действительно обладал недюжинными познаниями в области химии в столь нежном возрасте. Но формула открытием не была. Забегая вперёд, скажу, что после передачи химику было отказано от дома. Но правда остаётся правдой, открытие не состоялось.
Подошла очередь Катеньки. Однако ассистент режиссёра сообщила, что план передачи опять изменили. Вместо Кати на сцену пригласили девочку Галю.
Галинка была ровесницей Кати, но выглядела так, будто ей было уже лет шесть, а то и семь. У неё было трое братьев, были папа и мама, но не было только признания. Родители работали в цирке. Галя была младшей и с самого детства наблюдала за работой родителей и братьев. Родители давно мечтали о девочке, и когда Галочка родилась, буквально сдували с неё пылинки. Ей исполнился только месяц, а многочисленная родня уже надарила ей полный шифоньер юбочек с рюшами, шёлковых платьиц, шляп и косыночек. Шкаф с игрушками был полон кукол и пупсов. Все ждали, что Галя будет тихой, ласковой и послушной, однако произошло по-другому.
Уже в тот момент, когда ей исполнился год, было понятно, что девочка обладает сильным характером. Никаких кукол, никаких юбочек с бантами. Только брючки и только машинки. В два года Галя заявила, что будет ходить на работу вместе с братьями. Естественно, что родители ответили девочке отказом, а братья подняли её на смех.
В два с половиной года Галя пошла в садик. Семья считалась многодетной, и мама, хоть и с трудом, но добилась, чтобы ей дали путевку в садик. Галя не возражала против того, чтобы рано вставать, трястись в переполненном автобусе и оставаться в садике без мамы. Она даже научилась есть манную кашу и петь песни вместе со всей группой, однако сонный час вызвал у Гали бунт. Две недели всё было тихо. Мама забирала девочку в 12 часов дня. Так было положено.
Взрыв произошёл в тот день, когда все решили, что Галинка теперь полноправная воспитанница детского сада, и мама оставила дочку на целый день. После обеда воспитательница велела девочке снять верхнюю одежду и остаться только в майке и трусиках. Галя ответила отказом.
Однажды, когда воспитательница попыталась заставить Галю раздеться и лечь спать, девочка не послушалась и подняла женщину на руки. Это было неожиданно и невероятно. На крики воспитательницы сбежались другие взрослые. Родители были срочно вызваны.
Пока не приехали родители, Галя не соглашалась отпустить воспитательницу на пол. Хотя воспитательница была маленькой и хрупкой, её визгливый и неприятный голос долго звучал в ушах. Родители не стали наказывать Галину. Отец вообще считал, что все вопросы можно решить мирным путём, без применения насилия.
Однако воспитательница была другого мнения. Если бы она могла, то наказала бы Галину немедленно, но у неё не хватило на это сил. Она заявила, что больше никогда не будет работать в детском саду, если непокорную девочку не переведут в другую группу. Но мест не было, а коллеги-воспитательницы не хотели брать к себе непослушного ребёнка. Никому не нужна была лишняя головная боль.
Кое-как пришли к соглашению. Так как игровой зал во время сонного часа превращался в спальню, администрация садика решила, что ничего страшного не случится, если Галя будет проводить два часа в одиночестве в спортивном зале.
Была надежда, что постепенно девочка привыкнет к порядку в садике и будет спать вместе со всеми. Спортивный зал был шикарным. Один из родителей, имеющий отношение к большому спорту, оснастил его всем необходимым. Правда, спортивные снаряды, маты и козлы были немного изношены, но дареному коню в зубы не смотрят.
В спортивный зал принесли детский столик со стульчиком, несколько книг и раскраски. Нужно было чем-то занять девочку, пока её друзья из группы спят. Однако заведующая не учла, что Гале никогда не бывает скучно. Девочка не прикоснулась к книжкам и раскраскам.
Галя тренировалась. Малышка поставила перед собой цель — стать сильнее братьев. На работе, в цирке, её мама, папа и трое братьев имели свой оригинальный номер. Каждый вечер они показывали его благодарной публике, демонстрируя чудеса выносливости и силы. Галя не раз видела, как тренируются её родители и братья. Она изучала их разминку и режим отдыха и решила применить эти знания на практике, то есть на себе.
Через три месяца воспитательница попыталась уговорить Галину занять свою кроватку и отдохнуть в сонный час, но получила отказ. Больше воспитательница с этим вопросом к девочке не лезла. Когда Галиночке исполнилось три года, произошёл необычный случай.
Был летний полдень. Воспитательница и её группа чинно и благородно следовали в театр. В театре юного зрителя должны были показывать спектакль «Красная шапочка». Галя, как я уже упоминала, была девочкой рослой и поэтому шла последней. Она с девочкой Настей были завершающими в колонне маленьких любителей театра. До здания театра оставалось всего ничего, как вдруг из-за поворота на детей налетела легковая машина.
За рулём машины сидела грузная дама. У неё схватило сердце. Женщина изо всех сил старалась остановить машину или хотя бы не врезаться в кого-то, но уже не могла ничего сделать. Сознание её меркло. Не помня себя, Галина вылетела вперёд и остановила машину. Конечно, если бы машина летела на полной скорости, то девочка ничего бы не смогла сделать. Ведь при всей своей силе Галя была всего лишь маленькой трёхлетней девочкой.
Однако теряющая сознание женщина смогла снизить скорость до минимума. Галя толкала машину, а машина толкала её. К счастью, кто-то из остолбеневших взрослых догадался присоединиться к девочке. Двое мужчин встали рядом с ней и пытались остановить машину. Третий мужчина забрался по пояс в открытое окно, дотянулся до ключа зажигания и остановил автомобиль. На секунду воцарилась тишина.
В следующую секунду тишину пронзил визг. Это была воспитательница. Она визжала так, что проезжавшие мимо машины останавливались. К месту происшествия начали сбегаться люди. История с машиной могла бы остаться незамеченной, если бы не запоздалая реакция воспитательницы. Сначала она визжала, а потом...
Потом она вдруг закричала и схватила Галю за руки. Она прижимала к себе девочку и осыпала её лицо поцелуями. Именно воспитательница стала бы первой жертвой аварии, если бы Галя не остановила машину.
Кто-то заснял всё, что произошло, на сотовый телефон. Кто-то выложил видеоролик в интернет. То, что произошло дальше, было делом техники. Видеоролик увидел один из ассистентов режиссёра программы. Долго не могли найти детский сад, в котором работала громкоголосая воспитательница. Но, в конце концов, и это препятствие было преодолено.
Братья Галины были в восторге от того, что их маленькую сестричку пригласили на передачу. Родители не были в восторге, но не возражали. Гале пообещали, что если она хорошо будет вести себя на репетициях программы и выполнит на сцене всё, что ей велит режиссёр, то вскоре ей разрешат участвовать в подготовке нового циркового номера.
Что же, Галя доказала, что имеет право быть самой сильной среди девочек. Родители признали этот факт и согласились на все условия девочки. Теперь, после того что случилось, они были согласны на всё, что угодно, лишь бы не отпускать своё драгоценное чадо больше от себя. Мама Галочки заболела. Страшная картина так и стояла у неё перед глазами: машина летит на полной скорости, чтобы сбить её обожаемую крошку, а они, родители, далеко от своей Галиночки и ничем не могут помочь.
На передачу были приглашены: воспитательница, заведующая детским садом и двое детей. Эти дети шли в первой паре, сразу за воспитательницей, и, вероятно, тоже бы пострадали, если бы не Галя. Со словами благодарности выступали родители детей. Они благодарили маму и папу девочки за то, что те вырастили такую чуткую и, главное, сильную дочурку.
После того как посмотрели видеоролик, вышла Галя и продемонстрировала всё, что умеет. А умела она много. Дошло даже до того, что она попыталась поднять на руки ведущего. Мужчина был не готов к такому экспромту.
Режиссёр из мелкой мести не предупредил его о том, что девочка именно на нём будет показывать свои силы. Конечно, ведущий был недоволен, но постарался сдержаться. То есть расслабился и получал удовольствие. Потом на сцену въехала машина. Можете представить, что вытворяла маленькая силачка с этим куском железа. Зал искренне аплодировал.
Потом слово взяла воспитательница. Девушка училась на последнем курсе педагогического института и мечтала о титуле «Воспитательница года». Было видно, что она до сих пор не может прийти в себя. Она знала о решении родителей не водить больше Галину в детский садик, но не возражала. Однако у воспитательницы была просьба. Она попросила, чтобы родители разрешили ей быть крестной мамой девочки. Вспоминая о том, что произошло в тот страшный день, девушка расплакалась. Заведующая успокоила свою подчиненную и поведала о том, что теперь будет считать вторым днём рождения воспитательницы тот день, когда маленькая воспитанница детского сада остановила на ходу летящую машину.
Потом на сцену поднялись: детский врач, профессор психологии, мастер спорта по поднятию тяжестей. И опять был вынесен вердикт о том, что девочка гений. Но после этого мнения разделились. Детский врач была категорически против того, чтобы маленькая Галя продолжала наращивать силу. Она считала, что в будущем это может помешать девочке стать матерью и вообще жить полноценной жизнью молодой девушки. Детский психолог долго путался в научных терминах, пока, наконец, не стало ясно, что ни конца ни края его рассуждениям мне не предвидится.
А вот мастер спорта считал, что талант девочки от бога. И если повернуть её тренировки в нужное русло, то в будущем она сможет служить своей стране в большом спорте. Под искренние аплодисменты девочку усадили на диванчик и благополучно забыли. На экране телевизоров шла реклама. А на сцену должна была выйти Катя.
И вот здесь мы прервёмся. Вы, наверное, удивлены: уже прочитано столько страниц, а ангел всё не появляется! Не обижайтесь, всему своё время. Время ангела пришло.
Миссия, с которой прилетел ангел, вряд ли понравилась бы соседкам Маши. Бабушки не могли дождаться, когда их драгоценное чадо выйдет на сцену и поразит зал своим талантом. И Катя, конечно, вышла бы и поразила, если бы не ангел.
Ангел был против того, чтобы Катя выходила на сцену. Он не хотел, чтобы она показывала свой талант, не хотел, чтобы её показывали крупным планом. Ангел стремился к тому, чтобы Катя как можно скорее покинула телевизионную студию. Однако он не знал, как это осуществить. Перо уже давно готово было покинуть своего хозяина, но ангел не позволял ему это сделать. Ну упадёт перо к ногам Кати, и что это изменит?
Взрослые не позволят девочке идти туда, куда поведет её перо. Иван Петрович крепко держал Катеньку и не отпускал её от себя ни на минуту. Не видя другого выхода, ангел решился на крайние меры. Он послал перо в зал. Перо зависло над головой какой-то женщины. От пера отделился кусочек пуха и мягко приземлился на роскошные смоляные кудри. Женщина ничего не почувствовала, ей было невдомёк, что на маленькую девочку, которая сейчас выйдет на сцену, наслали морок.
Катя действительно вышла на сцену и увидела в зале тетю Валю. Как вы понимаете, матери Катюши в зале не было и быть не могло. Она просто не знала о съёмках, в которых участвовала её дочь. Перо нарисовало поверх облика реальной женщины лицо тети Вали, Машиного обидчика. Во всяком случае, так воспринимала свою родную мать Катя.
Ангелу было неприятно то, что он делает. На такие меры он пускался редко. Он знал, что за всё бывает расплата, и в этом случае ему придётся платить вдвойне. Однако урок, который задал ему на этот раз Он, должен был быть выполнен любой ценой. Женщина, сидящая в зале, любовалась маленькой девочкой, которая только что вышла на сцену, и не могла понять, почему малышка бросает на неё испуганные взгляды. Она видела Катю впервые в жизни.
Прозвучали слова ведущего, показали видеоролик, однако Катя не желала подниматься с диванчика и выходить вперёд. На Катю напал ступор. Ей казалось, что сейчас тетя Валя поднимется на сцену, подойдёт к девочке и спросит о том, куда она дела куклу Барби. Пытаясь как-то замаскировать паузу, ведущий ещё раз показал отрывок из новогоднего конфуза телевизионщиков. Были видны сомкнутые губки Кати и её смеющиеся глаза.
Зал ещё раз поаплодировал. Однако Катя по-прежнему не желала принимать участие в передаче. Тогда на сцену стали выходить бабушки-соседки и рассказывать о Кате. Зал опять поаплодировал, но уже как-то вяло, без энтузиазма. Ведущий подошёл к Кате и попытался вызвать её на разговор. Однако Катя молчала. Глаза её были полны слёз. Придя к выводу, что ничего сегодня с девочкой не добьётся, ведущий решил достать из колоды главный козырь — Леопольдину Леопольдовну.
Настал звёздный час старой артистки! Она умела держать зал в напряжении. Вскоре все забыли о маленькой девочке. Кате только того и надо. Она тут же расслабилась и, привалившись к боку деда Ивана, заснула. Выступление Леопольдины Леопольдовны она видела уже не один раз. Может быть, при других обстоятельствах она с удовольствием поаплодировала бы бабушке Леопольдине ещё раз, но сегодня ей было не до того. Стресс был столь силен, что включились все защитные функции организма, и она заснула. А на сцене царила великая чревовещательница. Куклы, звери, люди — всё шло в ход. Зал не мог оторвать глаз от старой актрисы. Но всё когда-нибудь кончается. Кончилось и выступление Леопольдины Леопольдовны. Экспертов на сцену не приглашали. Никто не комментировал степень таланта Катюши, так как девочка не выступала.
Ведущий что-то говорил, звучала какая-то музыка, кто-то аплодировал, а Катя спала. Она проснулась только тогда, когда всё закончилось. Бросив испуганный взгляд в зал, она обнаружила, что тети Вали в зале нет. Страх тут же отступил, и перед расстроенными бабушками и дедушкой снова возникла привычная Катенька. Девочку никто не ругал. Решили, что Катя просто застеснялась.
А что же ангел? Ангел будет рядом с девочкой ещё сутки, хотя его цель была уже успешно достигнута. Через некоторое время произойдёт похищение. Никто ещё, конечно, не знает об этом, но угроза уже нависла над головой Катеньки.
Однако вмешательство ангела спасло ситуацию, и девочка вернулась домой целой и невредимой. Её спасло то, что звёздное выступление так и не состоялось. К сожалению, ангел не мог предотвратить само событие — не всё зависело от него.
В честь окончания съёмок мама Маша отпросилась с работы пораньше и с нетерпением ждала свою триумфаторшу дома. Когда Катя оказалась дома, ангел смог наконец расслабиться, но улететь ещё не мог. Пока не прошли сутки после съёмок, он кружил над домом, где жили Маша и Катя, и пытался понять, всё ли он сделал для того, чтобы малышка осталась в живых.
Через месяц всё вернулось на круги своя. Катенька всё так же переходила от одной бабушки к другой, а пятница была днём дедушки. Л. Л. прославилась на всю страну. Почтальоны пачками носили ей письма. Искусство старой актрисы задело всех за живое. Оказалось, что очень многие в России и странах СНГ помнят гастроли и выступления Л. Л. Целых полгода письма шли и шли. От администрации города Л. Л. даже поступило предложение. Со дня на день в городе ожидалось открытие театральной школы, и Л. Л. было предложено возглавить кафедру вентрологии. Л. Л. попросила время на обдумывание, но потом всё же отказалась от заманчивого предложения. Трое маленьких друзей Катюши — Сева, Павлик и Галя — тоже получили свою долю известности. Их маленькие мордашки часто мелькали в различных телевизионных программах. Лишь Катенька жила по-старому.
Когда прошёл месяц после съёмок, на пороге квартиры Машеньки нарисовалась Валентина. Она была очень недовольна. Катю оставили в детской, но она слышала, как тетя Валя выговаривает своим грубым и неприятным голосом что-то нелицеприятное её маме. Катя поняла, что речь шла о передаче, но не поняла, чем недовольна тетя.
Настала весна, а потом пришло лето. Катя давно забыла о съёмках, её детские мысли занимали другие проблемы. Она мечтала о море! Она никогда не видела моря вживую. Мама часто показывала Кате море на картинках и видео, но это всё было не то! Мама обещала накопить денег и свозить Катеньку на море, но… только на следующий год. Катенька не обижалась и не хныкала, она решила научиться голосам, которые издает море. Мама научила её пользоваться ноутбуком, и Катенька сидела и слушала, как кричат чайки, как шумит море в час прилива и в час отлива, как разговаривают дельфины. Её интересовали звуки, которые издает море, ударяясь о берег, и звуки моря во время шторма!
Впрочем, ноутбук был нужен маме для работы. Через полчаса Машенька закрывала крышку и ласково выпроваживала Катю в её уголок с игрушками. Катя тут же находила себе занятие. Она рисовала море и озвучивала его. В августе город потрясла страшная весть. В городе появился маньяк. Пропал мальчик 9 лет, а потом девочка 7 лет. Тучи сгущались над головой Катеньки, а ангел ничем не мог помочь. То, чему суждено было сбыться, сбудется!
В тот день Мария и Катерина собирались в гости. Они шли к двоюродной тетке Марии. Катя не знала, что они идут к её родной бабушке. Ей было сказано, что их ждёт в гости мама тети Вали. Катюша изменилась в лице, когда услышала эту весть, но тут же расслабилась, когда узнала, что тети Вали в городе нет. Поход в гости удался! Катя покорила пожилых родственников своим умом, обходительностью и лёгким нравом.
Три месяца назад тетка перенесла сложнейшую операцию. Какое-то время врачам казалось, что больная не выкарабкается. Однако Мария Ильинична, так звали тетку, внезапно пошла на поправку. Во время операции она перенесла клиническую смерть и увидела там, за чертой, что-то такое, что изменило женщину полностью. Во всяком случае, Валина мать вспомнила, что у неё есть родная внучка, и уже не раз просила племянницу привезти малышку в гости. Маша, которую назвали в честь тети, была девушкой доброй и отходчивой. К тому же её тяготило, что время идёт, а Катенька ещё никогда не видела своих самых близких по крови родственников.
Повторю еще раз, поход в гости удался! Катеньку закормили конфетами, задарили игрушками и книгами и очень просили Машу приходить с Катериной в гости почаще. По глазам дедушки было видно, что, будь его воля, он бы уже сейчас оставил внучку в родном доме и никуда от себя не отпустил. Однако пришлось ограничиться лишь объятьями и обещаниями видеться теперь чаще. После того как гости ушли, пожилые супруги разошлись по своим комнатам и переживали свою боль по одиночке. Каждый винил другого в том, что внучка растет теперь в другом доме. Будь Маша чужой, может быть, и попытались бы Мария Ильинична с мужем что-то предпринять, как-то попытаться отсудить внучку, но в данном случае сделать было ничего нельзя.
 
Однако теперь жизнь потекла по-другому. Жизнь старичков озарило солнце! Это солнышко имело совершенно солнечное имя — Катенька! Маленькое солнце хватало трубку вперед мамы и обстоятельно рассказывало бабушке и дедушке, как прошел день. В субботу Маше нездоровилось. Ее бросало то в жар, то в холод. Однако девушка знала, отменять визит к родственникам нельзя. Мария Ильинична и Сергей Павлович ждали субботы, как самого желанного праздника, и Маша никак не могла допустить, чтобы из-за какого-то недомогания встреча не состоялась.
 
Маша одела Катю и разрешила ей выйти на детскую площадку и подождать ее там. Катенька резво сбежала по лестнице и побежала к качелям. Маша вышла во двор минут через десять. Кати на площадке не было. Маша подумала, что Катенька не послушалась ее и решила забежать в гараж к Ивану Петровичу. Она двинулась в направлении гаража, но увидела Ивана Петровича, который шел ей навстречу.
 
— Что, хахаля завела? — сердито проговорил Иван Петрович. — Могла бы с нами познакомить!
 
— Что? — растерялась Маша. — Какого хахаля? Где Катя? Вы видели Катю?
 
— Как же, — испугался Иван Петрович. — Это разве не твой знакомый?
 
— Да кто? Дед Иван, быстро говори все, что тебе известно!
 
— Прибежал мальчишка и сказал, что какой-то мужчина разговаривает с нашей Катей. Я бросился на площадку. Мужчина уже открыл дверь машины, чтобы посадить Катюшку. Я давай к нему с вопросами. Он сказал мне, что является твоим женихом. Ты приболела, и поэтому попросила отвезти Катю к бабушке и дедушке. Я еще хотел с тобой поговорить, прежде чем они уедут, а Катя сказала, что ты действительно заболела. Это правда?
 
— Что? Я действительно себя неважно чувствую… Господи! Да о чем мы говорим? Нет у меня никакого жениха! И никого я не просила ни о чем!
 
— Так как же, — Иван Петрович схватился за сердце. — Что же я, нашу Катеньку своими руками…
 
— Дед Иван, — закричала Маша. — Валидол у тебя в левом кармане, а не в правом! Давай быстро под язык и… Господи, а что делать-то? Что делают в таких случаях?
 
— Вызывай милицию!
 
— А может, тебе скорую?
 
— Нет, я единственный свидетель! Мне нельзя болеть!
 
Милиция приехала быстро. Иван Петрович описал похитителя достаточно подробно. Теперь нужно было только ждать. Слух о похищении тут же разлетелся по городу. Дядя и тетя приехали сразу же после звонка племянницы. Заходили встревоженные соседки, звонили совершенно посторонние люди и пытались подбодрить Машу.
 
Леопольдина Леопольдовна отменила занятия и велела подружкам организовать опрос. Должен же еще кто-то, кроме Ивана Петровича и мальчишки, видеть, откуда взялся похититель. Вероятно, он не раз появлялся во дворе, если так хорошо знал распорядок жизни Машеньки и Кати. Он даже знал о субботних посещениях дяди и тети. Прошли сутки. Маша уже перестала надеяться, как вдруг поступил звонок из милиции. Машу попросили срочно приехать. Маша хотела поехать одна, однако дядя и тетя настояли, что поедут с ней. Чуть позже подтянулись и старички-соседи.
 
Катя сидела за столом и ела борщ. Рядом находилась сотрудница детской комнаты милиции. Можете представить, что произошло, когда взрослые увидели свою Катеньку.
 
Ангел знал, что Катя сможет спасти сама себя.
 
Катя заподозрила неладное еще тогда, когда дядя Толя, так назвал себя похититель, повез ее совсем в другую сторону. Девочка отлично знала, где живут бабушка и дедушка. Когда она указала на это дяде Толе, тот сказал, что дорогу ремонтируют и им придется ехать по другой дороге. Катюша знала, что к дому родственников ведет только одна дорога, но возражать не стала. Мама рассказывала дочери о маньяке, который появился в городе. Об этом же напоминали маленькой соседке и старички-соседи. Даже бабушка и дедушка и тетя несколько раз предупреждали Катю о том, чтобы она никогда не уходила с посторонними людьми.
Через два часа Катя уже была в городе. Ещё через час её приехали забрать домой родственники. На следующий день в полицейском участке состоялся долгий разговор, в котором Катя вместе с мамой принимали участие. Она даже согласилась показать то место, где дядя Толя толкнул её на землю.
После этого мама и дочка вернулись домой. Маша надеялась, что Катенька быстро забудет обо всём, и жизнь вернётся в прежнее русло. Однако всё сложилось иначе.
На следующее утро Маша обнаружила, что Катя лежит без сознания. Когда приехала скорая помощь, выяснилось, что у девочки высокая температура. Врачи увезли маму и дочку в больницу. К полудню следующего дня Катя пришла в себя, но оказалось, что у неё пропал голос. Так нервная система маленькой девочки отреагировала на стресс.
Со стороны могло показаться, что Катя легко перенесла похищение и ночное блуждание по лесу, но на самом деле всё было не так просто. Потребовалось много усилий со стороны врачей и родственников, прежде чем она снова начала говорить.
Маньяка так и не нашли, хотя у полиции было много примет этого мужчины. То место, куда привела полицию Катя, оказалось тайным кладбищем. Маньяк убивал детей и хоронил их там же. Естественно, что Кате об этом не стали рассказывать.
История похищения Катюши наделала много шума. И, как Маша ни старалась, кое-что из этой истории просочилось в прессу. Журналисты даже узнали, что Катенька не родная дочь Марии. Более того, они выяснили даже имя родной матери девочки. Маша не стала разбираться с теми, кто не умеет держать язык за зубами. Она лишь ещё больше сузила круг своих знакомых и старалась как можно реже выводить Катю за пределы дома и двора.
Однажды в дом к Маше постучал нежданный гость. Мария долго не хотела открывать дверь, но несколько слов, сказанных гостем из-за двери, заставили её открыть. На пороге стоял Никита, бывший возлюбленный Валентины и, как неохотно признала Маша, отец Катеньки. Катя спряталась в детской. С некоторых пор она стала бояться незнакомых людей, особенно мужчин.
Маша видела Никиту несколько раз. На семейном празднике Валентина познакомила его со своей роднёй. Это было шесть лет назад. Потом они ещё несколько раз встречались по разным незначительным поводам. И вот теперь Никита сидел у Марии дома и мялся, не зная, как начать разговор.
— Мне… — Никита запнулся, не зная, как выразить свою мысль. — Валька мне наврала. Тогда, почти четыре года назад, она прислала мне эсэмэску, что девочка, которую она родила, умерла в роддоме. Я не хотел иметь ничего общего с Валентиной и поэтому не стал допытываться и вдаваться в подробности. И вот неделю назад я увидел передачу и…
Никита надолго замолчал.
Маша не смогла выдержать его молчания и решила вмешаться.
— Никита, я понимаю, что у вас с Валей были непростые отношения, но Катя тебя не знает. Эта история с маньяком и так тяжело отразилась на её здоровье, а теперь ещё и новость о том, что нашелся её папа… Нет, как хочешь, но я не буду травмировать дочку!
— Но я…
— Никита, у меня нет к тебе злости. Ваши отношения с Валентиной — это ваши отношения, и они меня не касаются. Но Катюша — это совсем другое дело! Катя — моя дочь! Я официально удочерила её. И я никому её не отдам!
— Да нет же, я пришёл не для этого!
— Ну так зачем ты пришёл?
— Я не собираюсь преследовать Катеньку и тебя. Я понимаю, что поезд уже давно ушёл, но мне бы хотелось иногда видеть её. Дарить конфеты и игрушки.
— Конфет и игрушек ей и так много дарят! Особенно в последнее время! И вообще, — Маша посмотрела на поникшего Никиту и внезапно ощутила жалость, — ладно. Ты действительно имеешь право знать, как живёт твоя дочь. Я только прошу тебя об одном: не надо пугать малышку. Ты можешь приходить, но пусть она привыкает к тебе постепенно.
— Так ты разрешишь мне вас изредка навещать?
— Да. Но давай не будем её сразу огорошивать? Давай скажем, что ты её… дядя! Дядя Никита, дальний родственник. Согласен?
— Очень дальний… Родственник. Что же, я согласен, а что мне ещё остаётся?
Катенька стала успокаиваться. Теперь, когда её жизнь вошла в прежнее русло, она стала часто задумываться и долго не отвечала тем, кто её окликал. А ещё она перестала интересоваться вентрологией. Её дар куда-то пропал. Она перестала присутствовать на уроках у Л.Л. Когда приходили ученики, Катюша уходила в комнату, где ждали её Алик и Тайсик, и не выходила оттуда, пока бабушка Леопольдина не заканчивала урок.
Удивительно, но такая перемена задела старую актрису. Л.Л. давно уже разглядела недюжинные способности Катеньки и тешила себя мыслью, что через годик или два начнёт заниматься с девочкой серьёзно. Теперь же вялость и безразличие девочки к главному делу жизни Л.Л. серьёзно задевали самолюбие старой артистки. Она всяческими способами пыталась снова разжечь желание Катюши учиться, но пока что дело двигалось туго.
Никита приходил регулярно, раз в неделю, но у него не было конкретных дней посещения. Маша не настаивала на этом, её устраивало, что Никита пытался выполнять несложные мужские обязанности, которые всегда возникают у одиноких женщин с детьми. Он стеснялся предлагать Маше деньги, но зато приносил с собой продукты. Поначалу Маша возражала, но потом махнула рукой. Её всё больше тревожила вялость Кати, а остальное она старалась отодвинуть на задний план.
Пока Маша боролась за психическое здоровье дочери, давайте вернёмся к ангелу и обсудим его роль в этой истории. К сожалению, вернуть ангела уже невозможно — он улетел далеко и забыл о своей роли в жизни Кати. Таковы уроки ангелов — они выполняют свою работу, которую им поручают свыше. После того как работа сделана, ангелы забывают о маленьких детях, которым помогли. Наверное, это логично, иначе их сердца разрывались бы от боли, и некому было бы помогать детям, попавшим в беду.
В чём же заключалась роль ангела в этом случае? Я, конечно, расскажу, но сам ангел, когда работа была выполнена, счёл свою роль незначительной. Он думал, что мог бы помочь Катюше и больше, если бы у него была такая возможность. Он мог бы даже предотвратить встречу с маньяком дядей Толей! В его работе такое случалось! Однако не было соизволения, а ангелы не делают ничего, что им не велено. Вот так — ангелы не проявляют инициативу, они только выполняют уроки.
Вернёмся к конкретному случаю — к случаю с Катенькой Петровой. Дядя Толя, как вы уже поняли, был психически ненормальным человеком. Всё, что происходило в мире и вокруг него, он видел и интерпретировал по-своему. Он ненавидел детей и одновременно испытывал к ним влечение, но в этом влечении он обвинял самих детей. Ему казалось, что дети смотрят на него со значением, а их улыбки несут сексуальный подтекст. Ему многое казалось. А ещё дядя Толя был любителем ток-шоу, и особенно ему нравилось то ток-шоу, в котором должна была участвовать Катя.
Дядя Толя даже уходил с работы пораньше, чтобы не пропустить ни одного выпуска ток-шоу. Он записывал все передачи и крутил их раз за разом.
Вам ещё не понятно, к чему я веду? Нет? Хорошо, я объясню. Допустим, Кате удалось бы в тот день блеснуть своими талантами. Вся страна узнала бы о том, что есть такая девочка, которая может разговаривать, не разжимая рта. Дядя Толя был психом, но не был дураком. Зная о талантах девочки, которую он похитил, он бы обязательно догадался, что звуки, которые испугали его, издаёт Катя. После этого участь девочки была бы решена, и Маша никогда бы больше не увидела свою дочурку.
Когда передача вышла в эфир, режиссёр программы решил, что Катя испортила сюжет, и велел показывать её как можно меньше. Вся передача была построена на трёх детях и Леопольдине Леопольдовне. Катю показали всего лишь два раза, да и то мельком. Однако и этого было достаточно, чтобы дядя Толя несколько раз попытался вспомнить, где же недавно он видел эту девочку. То, что это было не во дворе дома, откуда он увез Катю, маньяк помнил точно. Но, к счастью Кати, он не стал останавливаться на этом вопросе более подробно.
Прошло полгода. Катя привыкла к Никите. Соседи, которые сначала отнеслись к молодому человеку с настороженностью, скоро привыкли и даже стали давать ему мелкие поручения. Это касалось бабушек-соседок. Дед Иван, так бесславно прошляпивший маньяка, был в случае с Никитой настороже и гораздо позже соседок-подружек привык к тому, что рядом с Катей и Машей маячит лицо мужского пола. Дядя и тетя своих мыслей по поводу Никиты не высказывали, но и не прерывали Катю, когда она рассказывала о веселом дяде.
Снова наступил Новый год. Катя наотрез отказалась идти на ёлку, и все десять дней новогодних каникул они провели дома. Никита звал маму и дочку на каток или на лыжную прогулку, но Катя начинала плакать, как только слышала о выходе на улицу.
В последний день каникул в их дом ворвалась неожиданная гостья — Валентина. Она с порога начала кричать на Машу, обвиняя её в том, что та забрала у неё сначала дочь, а теперь и жениха хочет присвоить. Маша боялась только одного: она знала, что Катя сейчас, сжавшись в комок, сидит в детской комнате, и хотела, чтобы Валентина говорила потише.
Маша увела Валю в кухню и закрыла дверь. Она не спорила с сестрой и не напоминала ей о том, что именно Валя четыре года назад бросила Катеньку. Маша была далека от того, чтобы что-то выяснять и напоминать. Она как могла успокоила Валю, потом набрала на дисплее телефон Никиты и предложила сестре самой позвонить бывшему жениху.
Валя фыркнула, бросила в Машу телефон и ушла, изо всех сил хлопнув дверью. В течение двух недель о ней ничего не было слышно. Она снимала квартиру и почти не навещала родителей. Появление Вали не изменило отношения родственников с Машей и Катей.
Суббота была днём бабушки и дедушки, и Катенька начинала готовиться к визиту ещё со вторника. У Маши после новогодних праздников накопилось много работы, но она помнила, что суббота — это святое, и увезла Катю к родственникам, решив оставить её на несколько часов. Когда Маша приехала за дочкой, оказалось, что Кати у родственников нет.
Дело было так: приехала Валя и изъявила желание погулять с Катей. Катя не посмела отказать грозной тете. Она боялась Валю, как кролик удава. Однако Валя не вернулась через час, как договаривались, не было её и через два часа, и через шесть. Телефон Валентины не отвечал. Мария Ильинична и Сергей Петрович сидели бледные и сконфуженные. Они не скрывали от Маши, что отпустили Катю с Валей с удовольствием. Старички надеялись, что Валя проникнется, наконец, материнскими чувствами к Кате. А потом, может быть, и вернёт девочку себе.
Маша просидела у дяди и тети до вечера, а потом поехала домой. Никита ждал её у подъезда. Он уже знал о том, что произошло. Увидев Машу, он бросился к ней, но Маша лишь отрицательно покачала головой. Как и в случае с маньяком, Кати не было почти сутки. Однако в этот раз Маша не хотела звонить в полицию, хотя Никита несколько раз предлагал ей это.
К утру следующего дня, когда Маша уже отчаялась, в дверь позвонили. Маша открыла дверь и обомлела. Под дверью кулем лежала Катя. Девочка была без сознания. Хлопнула входная дверь, простучали каблуки Вали, и от подъезда срочно отъехала машина.
Не торопитесь осуждать Валентину, давайте попытаемся понять её мотивы. Ведь ничего не случается просто так.
Валя была полна решимости забрать Катеньку. Ей не столько нужен был ребёнок, сколько душила зависть. Её бесило то, что Никита, её бывший мужчина, разыскал свою дочь. Более того, ему, кажется, понравилась Маша, и он, наверно, уже мечтал жениться на ней.
Маша отказалась вернуть девочку, и тогда Валентина решила забрать её себе. Пока они ехали в машине, Валентина, не зная, о чём говорить с малышкой, молчала.
Когда они пришли в квартиру, которую Валентина снимала, то тоже не особо много разговаривали. Валентина села за компьютер, а Катеньке было предложено развлекаться самостоятельно. Настал вечер, и Валентина куда-то собралась. На прощание она велела Кате ложиться спать. Но Катенька не сомкнула глаз всю ночь.
Когда утром Валентина вернулась, всё стало ещё хуже. Катя боялась, что тётя Валя спросит её о кукле Барби. Старые страхи вдруг вернулись, и в какой-то момент девочка потеряла сознание. Валя, для которой Катя была чужой, не знала, что делать с заболевшей девочкой. Поразмыслив, она решила подбросить малышку назад Маше.
Найдя Катеньку без сознания у двери своей квартиры, Маша вызвала скорую помощь. Женщину и девочку увезли в больницу. Никита просидел всю ночь под стенами больницы.
Эпилог:
Маша спит на стуле возле кровати Катеньки. Утром, открыв глаза, она видит широко распахнутые глазенки дочери. Девочка внимательно смотрит на мать и чуть слышно зовёт: «Мама!» Маша плачет, а Катя продолжает свою мысль: «Мама, а мы поедем на море?» Слезы текут по щекам Маши, когда она слышит, как Катя начинает воспроизводить звуки моря. Со счастливой улыбкой девушка слушает рокот прибоя и крики чаек. Маша знает, что теперь всё будет хорошо. К Кате вернулись её способности, чтобы больше никогда не покидать её.
Часть третья
ПЕРО ШЕСТОЕ. ЯШКА
— Проходим, проходим, не толпимся, — покрикивала смотрительница зала. — Мальчик, ты чего встал? Твоя группа уже ушла в следующий зал!
— Я сестричку потерял, — растерянно прошептал мальчик. — Никак не могу найти!
— Иди за группой, — подтолкнула малыша смотрительница. — Твоя сестра наверняка там!
Мальчик посмотрел на старую женщину полными слёз глазами, но ослушаться не посмел. Он понуро поплелся в другой зал и действительно нашёл там сестру.
Катарина уже заметила исчезновение брата и энергично расталкивала одноклассников, пытаясь выбраться из толпы и броситься на поиски брата. Однако, увидев, что её брат Яков входит вслед за ней в зал, она тут же успокоилась и, схватив брата за дрожащую, потную ладошку, подтянула мальчика к себе и обняла.
— Ну что ты?
— Ката, я боюсь!
— Чего же мой Яшка боится?
— Я боюсь снова потеряться!
— А ты не отходи от меня далеко!
— Я не отхожу. Это большие мальчики и девочки отталкивают меня от тебя.
— Ах, вот в чём дело! Маленький трусишка боится потерять свою большую сестричку?
— Да, боюсь!
— Катарина, — прервала их разговор учительница, — ты мешаешь экскурсоводу рассказывать! Если будешь безобразничать, то я не приму твой доклад по этой теме. Придется тебе потратить воскресенье на повторное посещение музея.
— Простите, — испугалась девочка, — я больше не буду разговаривать!
И действительно, пока шла экскурсия, Катарина не проронила ни одного слова. Молчал и Яков. Он вцепился в Кату двумя руками и больше всего на свете боялся, что к Катарине подойдут большие мальчики или девочки и она уйдет с ними. Но девочка не обращала внимания на одноклассников. Она думала о Яше и боялась за него.
Совсем недавно Яшка потерялся. Он ушёл за молоком и не вернулся. Его нашли чужие люди и хотели усыновить. Если бы это произошло, она бы никогда больше не увидела Яшу. И теперь старшая сестра крепко держала малыша за ладошку.
Вернувшись домой, Ката позвонила отцу, но разговор лишь расстроил её.
— Ну что, — подбежал к сестре брат, — переезжаем на новую квартиру?
— Нет, Яшенька, поживем ещё в этом старом домике, с хозяйкой тетей Мартой. А сейчас большой Яков пойдёт спать.
— Нет, — мальчик залился слезами, — сестричка Ката, не заставляй меня спать!
— Хорошо, Яшенька, ты не будешь спать. Мы будем рассказывать друг другу сказки.
Кто начнёт первым рассказывать? Маленькая Ката или большой Яша?
— Большой Яша! — сонно засмеялся мальчик. — Я большой Яша, и я буду рассказывать первым.
— Хорошо, — с лёгкой тревогой согласилась сестричка, — а о чём Яков-великан будет рассказывать сказку?
— О корове! — засмеялся братец, — о рыжей корове тети Марты.
— Хорошо, — перевела дух Катарина, — итак, начнем нашу сказку с начала. В тот день я была в школе, мама укачивала Радмилу и попросила тебя сходить к тете Марте за молоком. У рыжей коровы тети Марты было много молока, и соседка с удовольствием делилась этим молоком с нашей семьёй.
— Да, Катачка, — мальчик зевнул, — всё так и было! Тетя Марта живёт рядом, с другой стороны дома, и я побежал быстро-быстро, чтобы принести Радмиле молочка.
— Это было в декабре, — тихо продолжила свой рассказ девочка, — перед Рождеством. На улице шёл снег. Мама, укачав Радмилу, тоже заснула. Когда я вернулась из школы, в доме было тихо. Ко мне никто не вышел. Я ничего не путаю, Яша? Яша? Заснул!
Катарина обняла братика и тоже закрыла глаза. Ей не хотелось вспоминать события того декабрьского дня, но воспоминания настойчиво лезли в голову. Яша был любознательным и непоседливым мальчиком. Он доверчиво шёл ко всем, кто его звал, и с достоинством принимал наказания от родителей за свои проступки. Проступки были мелкими, но доставляли немало хлопот родным. Яша любил громко петь и быть в центре внимания.
Однажды он исчез со двора. Пока Катарина надевала босоножки, Яша убежал вперёд. Выскочив следом за братом, Катарина обнаружила, что Яши во дворе нет. Окна дома, где жила семья Яши и Каты, выходили на шумную проезжую улицу. В тот день машины по дороге не ездили — дорога была перекрыта. Зато по улице шла шумная и весёлая толпа — праздничная демонстрация. Яша пристроился в голове колонны, шёл вместе со всеми и пел песню. Кто-то дал ему флажок, а потом и шарик, и Яша весело махал ими в такт пению.
Катарина получила свою порцию порицания за то, что упустила брата, и вся семья ринулась в милицию. В милиции приняли заявление и пообещали найти Яшу как можно быстрее. Однако, уже выходя из отделения милиции, Катарина бросила взгляд на экран телевизора, который работал и днём, и ночью. Телевизор работал беззвучно, регулятор звука был сломан, но это не помешало Катарине узнать брата. Шла прямая трансляция демонстрации, и было хорошо видно, как весело шагает её брат и беззвучно открывает рот, выводя вместе со всеми какую-то песню.
Катарина закричала, призывая родителей обратить внимание на то, что транслировалось с экрана телевизора. Когда разобрались в чём дело, милиционер сначала рассмеялся, а потом назидательно прочел лекцию о том, что происходит, если ребёнка не воспитывают должным образом. Яшу нашли и отругали. Отругали Кату, потом опять отругали Яшу, и на этом процесс воспитания был окончен.
Это было в мае, а в декабре Яша исчез снова. Корова тёти Марты заболела, и в тот день Якову молочка не налили. Бидончик для молока был пуст. У Яши были наличные деньги, несколько монет из копилки, и он решил преподнести родителям сюрприз. Он решил купить молоко у молочницы тети Анны, которая продавала молоко из большой молочной бочки. Однако Яше опять не повезло. На бочке висел замок, а тети Ани рядом с бочкой не было. Яшу охватило лёгкое беспокойство. У мальчика не было на руке часов — папа обещал ему объяснить, как работают часы, но до сих пор не объяснил. Однако Яша чувствовал, что прошло уже много времени. Наверное, Радмила уже проснулась и плачет, а он, старший брат Яков, так и не нашёл до сих пор молока. Возле магазина, где всегда продавали свежий хлеб, тоже стояла бочка. Однако на ней уже намело немало снега, и было понятно, что молоко из неё наливать сегодня уже не будут. Яша вспомнил, что видел ещё одну молочную бочку на соседней улице, и быстрым шагом двинулся через дорогу.
Как-то так получилось, что мальчик заблудился. Наверно, причиной было то, что город, в котором жил сейчас Яша, не был родным городом мальчика. Его семья всего лишь полгода как переехала в этот городок. Начиналась метель. Ветер вихрил маленькие бурунчики из снега и напевал свою метельную песню. Яша хотел подпеть метели, но неожиданно… заплакал. Яков хотел домой, но не мог вспомнить, как туда вернуться. Он стоял около маленького одноэтажного дома и плакал. Из дома вышел пожилой мужчина. Отогрев испуганного мальчика, дедушка начал его расспрашивать. Но Яша так испугался, что не смог толком ничего объяснить. Наконец дед сделал вывод, что ребёнка, маленького, одинокого мальчика, злые люди выгнали на мороз за молоком. Это сегодня-то, в такой день, когда ещё с утра объявили штормовое предупреждение.
Дед посадил Яшу к печке, отогрел, накормил и объявил Яше о том, что собирается его усыновить.
То ли дед шутил, то ли Яша чего-то не понял, но малыш вдруг осознал, что ему надо срочно домой. Когда дед вышел по своим делам в соседнюю комнату, Яшка схватил свою шубку, всунул ноги в сапожки и, прихватив бидончик, вышел со двора. Вьюга выла, метель мела, а Яша шёл неведомо куда.
Дорога вывела его к морю. Увидев волны до небес, Яша испугался ещё больше и хотел обратиться к кому-то из взрослых, но на берегу никого не было. Штормовое предупреждение объявили не зря. Школы и детские сады ещё в 12 часов распустили своих воспитанников по домам, а за ними закрывались и остальные учреждения.
Яша решил, что если пройдёт по тропинке, которая вьётся над морем, то обязательно выйдет к людям. Тропинка вилась между скал, и просто чудом Яша не свалился вниз на камни. На одном из самых опасных участков он выронил бидончик. Чтобы удержаться, он уцепился за камень, и вот тогда-то бидончик и полетел вниз.
Наконец, Яша выбрался наверх. Вскоре он уже стоял возле домика, зеркально похожего на тот, в котором жил добрый дедушка. Мальчик даже подумал, что каким-то образом сделал круг и вышел обратно к дедушкиному домику. Впрочем, Яше уже было всё равно. Ему просто хотелось к людям, в тепло.
Однако, когда он постучал в дверь, на крыльцо вышла женщина. Она была матерью троих детей, но не прочь была завести и четвёртого, такого, как Яша. У неё были три дочери, но она с мужем мечтала о сыне. Пока бушевала вьюга, а бушевала она два дня, мальчика кормили, поили, с ним играли и утешали. В доме, собственно, было двое детей. Третий ребёнок лежал в больнице с болезнью Боткина.
Яша давно бы сбежал, но малыш понимал, что может опять заблудиться и просто замёрзнуть без помощи взрослых. Мальчик с тоской поглядывал через замёрзшее окошко на улицу. Но снег всё шёл и шёл, и конца края ему не предвиделось. Яша боялся даже думать о том, что происходит сейчас в его родном доме. Особенно малыша удручало то, что молочка для сестрички Радмилы он так и не принёс. Но всё когда-нибудь кончается, кончился и снег.
Женщина одела Якова в новый костюмчик, который давно купила для мальчика, которого крестила прошлым летом, велела одеться двоим родным детям и отправилась вместе с детьми в больницу. Там она познакомила своего третьего ребёнка с Яшей. Ребёнок был почти здоров, его выписка была назначена на завтра. Поэтому женщине разрешили с ним пообщаться, хотя порядки в этой больнице были строгие. Третий ребёнок своих эмоций не проявлял. Было непонятно, рад он прибавлению в семействе или нет, однако мама посчитала свой долг выполненным и отправила ребёнка обратно в палату. Отец семейства работал на Севере, и его решили о радостном событии известить письмом.
Яше несколько раз казалось, что он узнаёт знакомые улицы, и он порывался совершить побег, однако старшая дочь, дородная и основательная девочка, была начеку и намотала длинный шарф Якова себе на руку. Таким составом в отделение милиции и прибыли: мама, двое родных детей и Яша, стреноженный твердой рукой старшей девочки. Милиционер удивился, но направил дружную компанию в соответствующий кабинет.
В коридоре Яшу ждал приятный сюрприз. Возле кабинета ждал своей очереди добрый дедушка, от которого Яша так вероломно сбежал. Дедушка пришёл с твёрдым намерением найти Яшу и усыновить его. Он переждал вьюгу и явился в отделение милиции. Увидев Якова рядом с посторонней женщиной, дед начал предъявлять свои права на мальчика. Женщина активно возражала, её поддержали дети. Яша в этот момент медленно продвигался к выходу, чтобы улизнуть из милиции, но у него опять ничего не получилось. Мать семейства недрогнувшей рукой ухватила мальчика за капюшон. Дед взял малыша за руку и стал тянуть к себе, женщина, естественно, настаивала на своих правах и тянула Яшу в свою сторону. Дети что-то кричали. В коридоре стоял шум.
Дверь кабинета открылась, и в шум выглянул сотрудник милиции. Женщина и дедушка начали одновременно объяснять свою проблему. Страсти накалялись.
В этот момент открылась ещё одна дверь, и из неё вышла заплаканная женщина с младенцем на руках, а также мужчина и девочка. Это были родители Яшки с его сестричками Катой и Радмилой. Они с трудом дождались окончания вьюги и тоже прибежали в отделение милиции.
Папа уже в третий раз был здесь. Вьюга не помешала ему броситься на поиски малыша, как только стало ясно, что Яша сегодня домой не вернётся. Когда у него ничего не вышло, он подключил милицию. А сегодня мама настояла на том, чтобы отправиться в милицию вместе с папой.
Когда родители увидели своего сына, на мгновение повисла тишина, но потом было много эмоций. Были слёзы, разговоры на повышенных тонах, даже угроза снять кому-то штанишки и наказать ремнём.
Дедушку и многодетную мать пригласили в гости. Дед с достоинством принял приглашение, но в гости так и не пришёл. Ката так и не простила Яшу до конца. И совсем не из-за того, что Яшка потерялся. К этому она уже привыкла. Кату обидело то, что Яша не отказался, когда на него одели чужой костюмчик. Более того, когда многодетная мать вместе со всем семейством пришла в гости, Яшка осведомился о том, когда же добрая женщина подарит ему, Яшке, ботинки. Ботинки женщина покупала для своего крестного сына, но обещала подарить Яше, когда настанет лето. Вот, собственно, и вся история. Да, забыла рассказать: Яков всё же что-то понял и теперь боится отходить от сестрички Каты даже на несколько шагов. Впрочем, долго ли продлится такое послушание, никто не знает.
В каждом из вас дремлет Шерлок Холмс. А ещё многие из вас обладают мощной дедукцией. Хотите, мы сейчас проверим, обладаете ли дедукцией лично вы? Хотите? Ну, тогда начинаем! Как вы понимаете, без ангела и его пера в этой истории тоже не обошлось.
В семье мальчика должна была произойти трагедия. Ангел вмешался в события и на этот раз. Благодаря этому вмешательству, жизнь семьи, в которой жил и воспитывался Яша, да и жизнь самого Якова, не изменилась. Как вы думаете, что сделал ангел, чтобы события не повернули в другую сторону? Может быть, он привел мальчика к домику деда? А может быть, перо вывело мальчика к жилищу доброй женщины? Или, может быть, неспроста упал маленький бидончик и покатился на камни? Нет, нет и нет. Все эти действия мальчик совершил сам, по доброй воле. Что же тогда сделал ангел? Ну? Сдаетесь? Не знаете ответ?
Хорошо. Я готова рассказать! Ангел не дал мальчику принести молоко в бидончике домой. Молоко было испорченным, хотя на первый взгляд всё с ним было в порядке. Молоко вызвало бы у всей семьи расстройство желудка. Впрочем, взрослые справились бы с этой напастью легко, даже без вмешательства врача. Совсем другое дело малышка. Её скорая помощь спасти бы не успела. После гибели маленькой сестрички жизнь Якова стала бы другой.
После трагической гибели Радмилы родители Якова замкнулись в своем горе. Мальчику никто не сказал ни слова, но было ясно, что его считают виновным в том, что в тот день Радмила выпила испорченное молоко. Не выдержав страданий, мать попала в психиатрическую больницу. После ее возвращения отец ушел из семьи.
Вы можете сказать, что это лишь мелкие неприятности. Во многих семьях происходят гораздо более страшные события. Однако для маленького мальчика, для которого его семья — это весь мир, не имеют значения события, происходящие где-то в другом месте. Он не осознает, насколько огромен мир, для него важно только «здесь и сейчас». Горе маленького ребенка — это событие, из-за которого рушится весь мир.
В этой маленькой истории нет криминала. Нет злых взрослых, готовых унизить или уничтожить маленького мальчика. Эта история произошла давно, когда за молоком ходили с бидончиками, а молоко продавалось в молочных бочках. В те времена тоже были злые люди, но маленький мальчик, потерявшийся и плачущий, всегда мог надеяться, что его накормят, обогреют и даже попытаются усыновить.
А вот загадка: где было испорченное молоко? У коровы тети Марты или в одной из трех бочек? Как вы думаете?
ПЕРО СЕДЬМОЕ. МАКСИМ
Наступила слякотная, тоскливая осень. Максим проснулся с головной болью и долго лежал, уставившись на трещину в потолке. Вернулась вчерашняя тошнота, но она не была связана с отравлением. Максима тошнило от ненависти и тоски. К счастью, сегодня было воскресенье, и подростку не нужно было идти в ненавистную школу. Можно было вообще не выходить из дома, но нужно было где-то добыть еды. Максим встал и, переступая через кучи мусора, побрел на кухню.
Но еды не было. Совсем никакой. Холодильник давно не работал, но мальчик всё же заглянул в его дурно пахнущие глубины. Ничего. Свет отключили за неуплату еще три дня назад. Максим вздохнул и вернулся назад в комнату. Пошарив в одежде, он нашел пакет с чипсами. Стыдно сказать, но мальчик нашёл этот пакет в мусорной корзине.
Один из старшеклассников выбросил чипсы в корзину для мусора, а Максим подобрал их. Мальчик долго озирался, боясь, что кто-нибудь увидит, как он роется в мусорке. Улучив момент, он выхватил надорванный пакет и крепко прижал его к себе. Вчера он чипсы не съел. Мать нашла в себе силы кое-что приготовить, и Максим лег спать относительно сытым. Сейчас мальчик лежал и бездумно грыз чипсы из картофеля.
Мальчик знал, что достаточно одного звонка, и его жизнь изменится. Мама не будет возражать против переезда сына к отцу, а отец переведёт его в другую школу. По утрам его будет ждать горячий завтрак, а молодая мачеха… Стоп! Мальчик отрицательно мотнул головой. Нет, не стоит мечтать об этом. Максим понимал, что никогда не оставит мать. Мечты не могут утолить голод.
Максим был ещё слишком молод, чтобы работать, но уже достаточно высок и тощ, чтобы вызывать страх у бабушек в подъездах. Его желудок постоянно требовал пищи, а мама спивалась на глазах. Она не была буйной или агрессивной, иногда даже пыталась наладить свою жизнь, но это продолжалось недолго. В доме не осталось ничего ценного. Однажды мама даже попыталась продать его учебники, но на них стоял штамп библиотеки, и это не удалось.
Раз в месяц отец приносил деньги, но их едва хватало на неделю. Он пытался контролировать жизнь бывшей жены и сына, но не мог надолго удержаться. Молодая жена требовала своего внимания, и отец прекращал ежедневные звонки и посещения. Однако на этот раз ситуация достигла предела. В кухне не осталось ничего, кроме холодильника.
Вчера мама куда-то отнесла микроволновку. Она бы и холодильник продала за копейки, но он был старый, резинки отходили, и он пропускал тепло. Этот холодильник покупали много лет назад, когда въезжали в новую квартиру. Максим не помнил эти счастливые времена, он тогда ещё не родился.
Мальчик Максим был уникальным ребёнком. На него претендовали целых три ангела, и все они были готовы положить свои перья к его ногам. Мальчик был один, а ангелов было трое — белый, коричневый и чёрный. Максим ещё не знал, что сегодня вечером в его жизнь вернётся человек, который изменит привычный ход вещей. Через несколько лет произойдёт событие, в ходе которого мальчику придётся сделать выбор. Это событие нельзя было ни отложить, ни перенести.
Пока что мальчик проводил время за чтением, но не мог заставить себя встать. Он знал, что если встанет и начнёт двигаться, сразу захочется есть. Вечером можно было бы попытаться что-то украсть в супермаркете или покопаться в мусорке, но для этого нужно было дождаться окончания дня.
За окном послышался свист, и Максим встрепенулся. Вернулся его друг!
У Макса был единственный друг, но родители Сашки часто уезжали, и на время своего отсутствия они увозили его к бабушке, которая жила в другом городе. И вот друг вернулся. Максим резко вскочил, закружилась голова, но он не обратил на это внимания. Друзья гуляли допоздна. Максиму было стыдно признаться, что у него нет денег, поэтому, когда Саша предложил зайти в кафе, Макс отказался. Разошлись они ближе к полуночи. Максим зашёл в тёмный дом и принюхался. В доме никого не было, мама так и не вернулась. Есть хотелось всё больше и больше, заснуть никак не удавалось.
Наконец мальчик не выдержал и поднял трубку телефона. Телефон, слава богу, ещё работал. Папа оплачивал его сразу на полгода. Набрав номер отца, Максим долго ждал, но трубку взял не он. Мачеха долго отчитывала мальчика, говоря, что отцу рано вставать на работу, а он, Максим, мается от безделья и беспокоит человека, который не покладая рук трудится, чтобы обеспечить безбедное существование ему и его беспутной мамаше. Когда трубку наконец взял отец, мальчику уже не хотелось ни о чём говорить. Он быстро свернул разговор и пошёл спать. Кое-как успокоив бунтовавший желудок, он попытался начать счёт до ста, но в голову, как всегда, лезла какая-то чепуха.
На следующее утро Максим проснулся голодным, как зверь, но настроение у него было хорошее. Вернулся Сашка, и жизнь обещала стать сносной. Сашки не было около полугода. Максим зашёл за ним домой, и друг заканчивал завтрак. Макса аж замутило, когда он увидел стол, уставленный яствами: тарелка с кашей, маслёнка, хлеб и блюдечко с сыром.
Если бы два года назад мама предложила Максиму такой завтрак, мальчик бы просто взбунтовался и отказался завтракать. Сейчас же эта еда казалась пищей богов. Сашка коротко поздоровался с другом и продолжал ругаться по телефону с мамой. Он пригрозил, что если домработница ещё раз попытается накормить его таким завтраком, то он, Саша, просто выльет эту кашу на голову домработнице. Мама пообещала изменить меню, и Сашка отсоединился. Друг предложил Максиму позавтракать, пока он, Саша, будет одеваться в школу. Отказаться Максим не смог.
Как только Сашка скрылся в своей комнате, мальчик стал запихивать в себя еду. Вскоре желудок заболел, но Макс не мог остановиться. Он съел булку хлеба, вылизал всю кастрюлю с кашей, съел весь сыр и масло. Когда Сашка вернулся, Максим встретил друга ослепительной улыбкой. Жизнь была прекрасной! Позже, в школе, Макса стало отчаянно рвать, но это уже не имело никакого значения. Главное, что мальчик наелся, а последствия его не волновали.
В классе все были рады видеть Сашку, и кто-то даже попытался оттеснить Максима, чтобы занять его место рядом с Сашей. Сашка был доволен.
Саша радостно улыбался, но не позволял себе обижать друга. День прошёл замечательно. После школы ребята вернулись домой к Саше. Домработница накрыла на стол и ушла. Пообедав, мальчики поднялись в комнату Саши.
Детская комната была украшена плакатами. Когда Саша уезжал, ничего подобного здесь не было. Очевидно, он украсил комнату совсем недавно.
Над письменным столом мальчика висел портрет Гитлера. Это была не просто картина, а настоящая работа, обрамлённая тяжёлой рамой. Лицо человека с усиками, грязной челкой и вскинутой в приветствии рукой вызывало у Максима некоторое недоумение. Он не ожидал от друга такого интереса к этой теме. Сам Максим не разделял увлечений Саши, но считал, что тема фашизма и гитлеризма несколько устарела. Однако свои мысли он предпочел оставить при себе.
Поговорив на общие темы, Саша начал рассказывать, сколько денег ему пришлось потратить на покупку плакатов. Каждый из них содержал призывы к насилию и уничтожению половины населения земли ради создания всемирного фашистского рая. Подвергались уничтожению негры, китайцы, евреи, алкоголики, наркоманы, а также люди с различными дефектами — инвалиды, дауны, умственно неполноценные.
Саша с гордостью показал другу свою коллекцию и посетовал на то, что не все постеры ещё не собраны. Ему не хватило денег. Мама обещала пополнить его копилку, и тогда он сможет стать обладателем не только плакатов, но и портретов сподвижников фюрера — Геббельса, Гимлера и других.
Максиму было всё равно. Он плохо знал историю, никогда не интересовался темой Великой Отечественной войны и признавал право друга увлекаться всем, чем пожелает его душа. Через три дня вслед за сыном приехали родители Саши, но в отношениях мальчиков ничего не изменилось. Родителей никогда не было дома, и Макс уходил домой только спать. Остальное время он проводил с другом, завтракал, обедал и ужинал тоже вместе с ним. Буквально на следующий день после возвращения Александр пригласил Максима в клуб.
Чтобы стать членом клуба, нужно было платить членские взносы, но Саша сказал, что заплатит за Максима сам. Максиму по-прежнему было всё равно. Он шёл туда, куда звал его друг, и делал то, что предлагал ему Саша. Клуб, куда привёл Макса Александр, оказался серьёзным местом. Пять раз в неделю в клубе обучали разным видам борьбы. Три раза в неделю приходил лектор, и они читали и разбирали «Майн кампф» — книгу Гитлера, в которой он подробно изложил свою политическую программу.
В клубе была нанотека, состоящая из библиотеки, компьютерного зала, где у каждого был свой компьютер с выходом в мировую сеть, а также залов инфосна. Человек ложился в удобное кресло, надевал наушники и засыпал. Во сне ему транслировали один из уроков.
Сашка изучал немецкий язык, а Максим выбрал французский. Бабушка Максима была француженкой, и мальчик мечтал когда-нибудь побывать во Франции. В клубе кормили бесплатно. Этой привилегией обладали только члены клуба. Максим был очень удивлён, когда Саша сказал, что по всем предметам, которые изучаются в клубе, нужно будет сдавать зачёт. На вопрос Максима, зачем это всё нужно, Саша ответил просто: для того, чтобы продлить членский билет. Оказывается, только первый взнос каждый должен был оплачивать самостоятельно. Если член клуба успешно сдавал зачёты, ему самому начинали платить деньги — стипендию. Естественно, что члену клуба больше ни за что платить было не надо.
Максим начал переживать. Он не любил зачёты и контрольные работы, и его волнение было вполне объяснимо. Александр предупредил, что если он не сдаст зачёты, то продлить членский билет уже не получится, и никакие деньги не помогут. Это вам не школа, где за неуспеваемость могли немного поругать, но всё равно ставили тройки и переводили из класса в класс.
Впрочем, Максим хорошо подготовился к зачётам. В клубе все относились к учёбе серьёзно, никто не подшучивал и не смеялся, если Максим начинал увлекаться каким-то предметом. Наоборот, от членов клуба мальчик слышал только добрые слова в свой адрес.
После того как зачёты, больше похожие на экзамены, были сданы, Максиму предложили оставаться на ночь в здании клуба. Оказалось, что для членов клуба были свои спальни, скрытые в подземном этаже. Сашка отказался оставаться на ночь в клубе, ему было хорошо и дома. Максим же ухватился за эту возможность и согласился. Директор клуба, он же ректор университета «Выживание», сказал, что сам уладит вопрос с родителями Макса.
Максима внесли в список тех, кто, кроме обеда и ужина, будет завтракать, и на этом процесс заселения был окончен. Максим и сам не заметил, как стал учиться хорошо и в своей школе.
Однако это обстоятельство никого не взволновало. Иногда Макс приходил домой, но дома всё было по-прежнему. Мама не обрадовалась, когда сын рассказал ей, что за четверть у него в дневнике стоят одни пятерки. Маме было всё равно. Отец с мачехой уехали на полгода куда-то в жаркие страны, чтобы пересидеть зиму и вернуться, когда настанет лето. У мачехи нашли какую-то диковинную аллергию, которую надо было лечить солнцем, морем и шопингом. Покряхтев, отец собрал всю имеющуюся наличность, и они отправились к месту отдыха и лечения.
На то, что у мальчика улучшились отметки, обратил внимание только директор клуба. Он вызвал Макса на беседу. После получасового разговора мальчик вышел из кабинета взволнованный и счастливый. Однако учиться становилось всё сложней и сложней. Однажды на линейке ректор объявил, что со второго полугодия будут введены ещё три иностранных языка, а также уроки грима, сценической речи и сценического движения. Максим не возражал, ему всё больше и больше нравилось учиться.
Неожиданно взбрыкнул Сашка. Он готов был учить всю ту дребедень, что подсовывал ректор, но ему не нравилось, что администрация клуба начала лезть в его личную жизнь. Под личной жизнью подразумевалось увлечение плакатами с фашистской символикой. Несмотря на то, что в семье у Александра лояльно относились к увлечению сына, ректор рекомендовал мальчику снять плакаты и портреты и убрать с глаз долой. Сашка возмутился и отказался выполнять рекомендацию. Наказание последовало тут же. На две недели мальчику был закрыт доступ в клуб.
Когда прошли две недели, сошлись вот на чём: у Сашки в клубе была собственная спальня. В ней-то мальчик и развесил своё добро.
Ниже того уровня, где находились спальни, был этаж, где хранилось оружие. На специальных уроках ребят учили обращаться с различными видами оружия, разбирать и собирать его. Чуть дальше по коридору были комнаты, где ребята могли опробовать оружие, которое только что собрали. Тиров было около девяти, пока для учеников были открыты лишь три учебные комнаты с мишенями.
Прошло ещё полгода. Настало лето, и занятия прекратились. Однако Макса никто из клуба не гнал. Сашку увезли опять к бабушке. На этаже, где были расположены спальни, остались заняты только три комнаты. В них жили Максим и ещё двое ребят. Ребята были нездешние, их родители жили где-то в провинции, и мальчикам было неудобно и далеко ездить каждый раз на занятия, которые проводились в клубе.
Со второго года обучения на занятия было предложено приходить в форме. На лекциях ребят стали называть юными национал-социалистами. Конечно же, Максим знал, кто такие национал-социалисты, но ему и в голову не пришло возражать. Мальчик боялся испачкать форму на уроках оружейной подготовки. Возня с оружием была делом грязным. Однако ему объяснили, что волноваться не о чем. Испачканную в оружейной смазке форму рекомендовалось после урока, по возвращению в комнату, сбрасывать в бельевой лифт-ящик. На противоположной от лифта-ящика стороне комнаты было несколько кнопок. Как только учащийся нажимал на кнопку, из отверстия в стене выползала чистая и отутюженная форма.
Максиму понравилось ходить во всём чистом. Даже если форма оставалась за день чистой и не испачканной, мальчик всё равно отправлял её в бельевой лифт. Так было удобнее. В спальне не было шкафа, это поначалу удивляло Максима. Была вешалка, на которую вешались немногие личные вещи для выхода в город. Всё остальное появлялось из щели в стене по первому требованию. Это касалось и нижнего белья, и носков, и, конечно же, формы.
Максим перешёл в десятый класс в общеобразовательной школе, и одновременно начался его третий год обучения в университете «Выживание». Были добавлены ещё четыре иностранных языка, урок изобразительного искусства, урок фотодела.
Были введены дополнительные занятия по физике и химии. На том и на другом уроке упор делался на изучение ядов и взрывчатых веществ. Выходных дней не оставалось совсем. По воскресеньям ездили далеко за город. Ребят учили умению преодолевать всяческие препятствия, сюда входило и скалолазание.
Первое полугодие третьего года обучения Максима прошло успешно, и он с лёгкостью сдал экзамены. Однако его ждал сюрприз: неожиданно ректор университета предложил ему вернуться домой. Максим был встревожен, ведь его учёба и дисциплина всегда были на высоте. В общеобразовательной школе дела у него шли настолько хорошо, что он мог закончить её с золотой или серебряной медалью.
Но ректор университета успокоил мальчика, объяснив, что проживание дома также является частью программы обучения третьего года. Из программы исчезли все предметы, кроме психологии и этики национал-социалиста, а также курса эстетики человека будущего. Ректор также сообщил, что стипендия Максима будет увеличиваться с каждым курсом.
У Максима была банковская карточка, которую ему выдали ещё на первом году обучения. Но он так и не воспользовался ею, поскольку не видел в этом необходимости. В университете его обеспечивали едой и новой одеждой каждый день, и больше ничего ему не было нужно. Дома он только ночевал, так как завтрак в клубе начинался очень рано, и Максим ложился спать в двадцать один час, а вставал в шесть утра. Так он прожил около месяца.
Но однажды ректор вызвал его и объявил, что Максиму придётся пожить дома ещё около двух месяцев. Клуб закрывался на ремонт, и всех учащихся распускали по домам на это время.
Первые дни Максим ходил как потерянный. Его мать была недовольна, она привыкла водить к себе друзей. Максим был не подходящей компанией для таких застолий. Мальчик брезговал и ненавидел образ жизни, который вела его мать, но деваться ему было некуда. Мама Максима была простой женщиной, которая считала свой образ жизни единственно правильным для брошенной женщины с сыном. Максим пугал её. Если три года назад его можно было просто отправить спать в свою комнату, то теперь юноша не позволял так с собой обращаться. Он терпел две недели.
Когда очередной алкоголик ввалился в его комнату и попытался начать воспитательную работу на тему: «Будь проще, и к тебе народ потянется!», юноша выгнал его сначала из комнаты, а потом и из квартиры. Мать грозила сыну, урезонивала его, пугала тем, что тоже уйдёт из дома, но Максим был твёрд: больше никаких компаний. Так прошло два месяца.
Заканчивался апрель. Наконец Максиму позвонили и предложили прийти в клуб. Он летел туда как на крыльях. Однако увиденное его не обрадовало: никакого ремонта в клубе не проводилось. Его обманули, но причину никто не торопился объяснять. Юноше предложили снова продолжить обучение, но его спальня оказалась занята каким-то новичком. Ректор, не вдаваясь в подробности, объяснил, что уроки Максим будет посещать как прежде, но жить ему придётся всё же дома. В программу обучения добавили некоторые предметы, которые изучают в медицинском университете.
Гром грянул, когда приближались выпускные экзамены третьего года обучения. Каждому из учащихся было дано чудовищное задание: члену клуба «Выживание», а их осталось к третьему году обучения очень мало, нужно было убить человека. Сашка уже год как не учился вместе с Максимом. Его отчислили из клуба за строптивость и непослушание ещё в конце второго года обучения. Однако Максим этого даже не заметил. Ему было просто не до того. Мальчики по-прежнему дружили, встречались в школе, делились новостями, но старались обходить в разговоре тему членства в клубе. Из двадцати человек, которые начинали обучение вместе с Максом, осталось лишь шесть: три девочки и три мальчика. Все шестеро уже два месяца не жили в стенах клуба. Иногородние снимали квартиры, благо стипендия позволяла. Те, кто жил в городе, жили дома, с родителями.
Максим не знал, что было предложено остальным пяти его соученикам. Самому юноше дали чёткое и недвусмысленное задание: ему надо было убить китайца. Не какого-то конкретного китайца, а любого мужчину китайской национальности. Убийство азиатского мужчины было темой его дипломной работы и одновременно основным критерием для его оценки на выпускных экзаменах. Максим не знал, что и думать. Он понимал, что задание, которое ему дали, — это не шутка. И знал, что на весах лежит его будущее. Все те знания, умения и навыки, которые он приобрёл в клубе, могли помочь ему многого добиться в жизни. Да что там говорить; мальчик отлично понимал, что у него нет выхода. Мудрый наставник не зря отправил его на несколько месяцев домой. Вернувшись в отчий дом, мальчик получил возможность сравнить. Откажись он от задания, что ему останется? Вечно пьяная мать, квартира, в которой давно невозможно жить, и полная пустота вокруг.
Выпускники университета «Выживание» пользовались большим успехом в жизни. Перед ними открывались двери академий и университетов по всему миру. Многие из них занимали высокие посты, в том числе, насколько было известно Максиму, даже в штабе президента России.
Конечно, Максим мог бы поступить в один из институтов родного города. Но что его ждало в будущем? Мысль о том, что каждый вечер после занятий ему придётся возвращаться в этот дом, лишала юношу всякого желания думать о будущем.
На подготовку дипломного задания выпускникам отводился месяц. За это время им нужно было определиться с жертвой, выбрать оружие и решить, где, как, когда и кого убить. Более того, все свои мысли и выкладки необходимо было записать на бумаге. За три недели до предполагаемого убийства нужно было принести готовый диплом своему куратору, обсудить все аспекты, получить его одобрение и только потом приступать к выполнению задания. То есть всё было так, как это делается в любом высшем учебном заведении. Разница была лишь в том, что темой этой дипломной работы было убийство.
Две недели Максима никто не беспокоил. Видимо, мудрые наставники понимали, что юноше нелегко сделать окончательный выбор и решиться на убийство. Сашка уехал с родителями за границу. Мать уже неделю не появлялась дома. Отцу, как всегда, было не до сына. Юношу никто не тревожил. Максим снял некоторую сумму с карточки, но выходил из дома только тогда, когда терпеть голод было уже невозможно. Ему только казалось, что он думает и размышляет над сложившейся ситуацией, на самом деле он вот уже неделю просто ни о чём не думал. Вернее, он думал, но не о том, что хотели от него наставники. Он думал о книгах, о спектаклях, о произведениях выдающихся художников.
В прошлом году всю его группу возили во Францию. В Париже, помимо других экскурсий, была экскурсия в Лувр. В зале итальянской живописи, в крыле Denon, Максим около часа простоял возле картины кисти Леонардо да Винчи — Моны Лизы, или, как её иногда называли, Джоконды. Безусловно, до этого момента мальчик видел много репродукций на тему Джоконды, но никогда не подозревал, что оригинал произведёт на него такое впечатление. Он видел статую Венеры Милосской и Ники Самофракийской. Сокровища Лувра проплывали перед его глазами и заполняли своей красотой каждую клеточку его тела. Очнулся мальчик только тогда, когда понял, что пора перевести дыхание. Восторг так переполнил его душу, что он невольно стал задерживать дыхание.
Сейчас, по прошествии времени, из всей экскурсии Максим помнил только восторг, который охватил его перед картиной Джоконды. Чтобы не думать о дипломной работе, Максим погрузился в загадку Моны Лизы. У него был маленький ноутбук, который он всегда таскал с собой. День за днем он искал на страницах интернета решение великой картины. Чтобы читать статьи на языке автора картины, Максим выучил итальянский язык. Конечно, было бы неправдой сказать, что он выучил его за месяц. На изучение языка ушёл год, но, тем не менее, даже читая статьи на итальянском языке, юноша никак не мог приблизиться к разгадке. Он спал не более трёх часов в сутки. Глаза были красными, а спина болела неимоверно, но мальчик искал и искал.
Когда прошли две недели, Максиму позвонил его педагог и поинтересовался, как продвигается его работа. Максим ответил, что только сегодня приступил к работе. Педагог остался недоволен. Он сказал, что все выпускники, кроме Максима, уже сделали предварительные наброски к диплому и получили одобрение своих педагогов. Женщина была недовольна. В случае плохой отметки на защите дипломной работы, пострадал бы не только Максим, педагог тоже испытал бы лишения. Её лишили бы премии.
Удивительно, что, беседуя с мальчиком о проблемах, связанных с написанием диплома, женщина лишь небрежно коснулась задания, которое нужно было выполнить перед тем, как защитить диплом. После разговора с куратором, Максим не мог больше вернуться к тем безмятежным мыслям, которые роились в его голове получасом раньше. Вздохнув, он набрал в ноутбуке название страны — Китай. Максим не знал о китайцах ничего. Все его познания начинались и заканчивались китайским рынком. Больше нигде в повседневной жизни его пути с китайцами не пересекались. Да, было ещё несколько китайских ресторанчиков на территории города. Но и в первом, и во втором ресторане официанты были русскими.
Открыв страницу, где рассказывалось о Китае, Максим неожиданно зачитался. Тут же, на странице, были гравюры прекрасных пейзажей, нарисованных тушью. Максим отлично рисовал, это отмечали педагоги не только в клубе, но и в общеобразовательной школе. Под впечатлением прочитанного, он попробовал нарисовать небольшую зарисовку в жанре сеи, и у него получилось! Конечно, у мальчика не было туши, как у настоящих китайских художников. Максим рисовал тремя красками, белой, чёрной и серой, и старался ни о чем не думать. Чем больше читал мальчик, тем в большее недоумение он приходил.
Кому пришло в голову поставить Китай в список наций, подлежащих уничтожению? Почему нацию, корни которой уходят так глубоко в прошлое, поставили в ряд людей, недостойных жить на земле? Кто принял такое решение? Почему?
Почему нацию, чьи корни уходят так далеко в прошлое, поставили в один ряд с людьми, недостойными жить на земле? Кто принял такое решение? Максим не знал, что тем, кто дал ему это задание, было абсолютно всё равно, кого он должен убить. Решение принималось в ходе жеребьёвки, в которой участвовали шесть педагогов-кураторов. Каждый из них вытащил бумажку с указанием нации человека, которого должен был убить его студент.
Максиму нравилась одна из девочек, которая училась с ним в одном классе. Ей досталось ещё более сложное задание — убить негра. Девочка расстроилась, ведь городок, в котором они жили, был небольшим, и негров там никогда не было. Когда она пришла в слезах к куратору, тот пообещал ей помочь. И выполнил своё обещание. Найти стопроцентного негра он, конечно, не смог, зато нашёл девушку, в жилах которой текла негритянская кровь. Мама у девочки была русской, а отец — эфиопом. Сокурсница Максима сразу успокоилась и повеселела. Жертва была намечена, остальное её не волновало. Разработав план знакомства с будущей жертвой, она отправилась за одобрением к куратору.
Но всего этого Максим, конечно, не знал. Прошла ещё неделя. В один из дней ему позвонил секретарь ректора и пригласил на беседу. Мальчик понимал, что это плохой знак. До сих пор ректор звонил ему сам. Однако делать было нечего, и он собрался и пошёл в то место, которое целых три года считал своим настоящим домом. Ректор заставил мальчика прождать в приёмной два часа. Однако, когда начался разговор, он не ругал мальчика и говорил с ним по-прежнему мягко.
Максим не мог ничем порадовать старшего товарища по партии. К диплому он даже не прикасался. Максим не вредничал, нет. Он просто не знал, как подступиться к этой работе. Он был не готов к тому заданию, которое ему дали. Ректор долго выяснял, что же мешает юноше приступить к работе, и наконец ему стало всё ясно. Помолчав, он снова улыбнулся и сказал Максиму:
— Ты очень меня разочаровал. А ведь ты был лучшим моим учеником. Но что же, я не вправе тебя заставить делать то, что ты не хочешь. Однако… В этом мире ничего не бывает просто так, за красивые глаза. Когда твой друг Саша был отчислен, его родителям пришлось выложить кругленькую сумму. А ты не знал? Твой друг ничего тебе не говорил?
— Нет, — растерянно прошептал юноша, — я…
— Значит, не сказал, — удовлетворенно прогудел ректор, — а жаль, если бы ты всё знал, может, и повел бы себя по-другому. И диплом был бы уже выполнен и написан. Как ты думаешь, откуда взялись деньги на твоей карточке? Кто платит учителям, которые учат вас? На какие деньги были организованы экскурсии, на которые ты ездил в течение трёх лет? Если не ошибаюсь, ты побывал со своей группой в Америке, Англии и Франции? Ну, отвечай!
— Я не знаю, я…— ещё ниже опустил голову Максим.
— Ваше обучение финансируется очень серьёзными людьми. Людьми, которые хотят, чтобы в нашем нестабильном мире наконец-то настал порядок. Кроме первого членского взноса, с перспективных ребят, одним из которых оказался ты, никаких денег не бралось. Наоборот, вам, талантливым детям, помогали изо всех сил. Но ты оказался недостоин нашей заботы, первое же серьёзное задание ты провалил с треском.
— Что ты? — спросил ректор с искренней заботой в голосе. — Ты хочешь сказать, что наконец-то возьмешься за выполнение задания?
— Да, — с трудом выдавил из себя Максим.
— Хорошо, — снова улыбнулся мужчина, — но чтобы у тебя не возникло желания снова начать забастовку, я хочу тебе кое-что сказать. Твое обучение обошлось нам, — ректор заглянул в экран компьютера, — в три миллиона долларов. Как ты понимаешь, эти деньги тебе необходимо отработать. Иначе расплачиваться придётся твоей семье. А так как денег у вас нет, то расплачиваться вам придётся не деньгами, а своими жизнями. Но не стоит пугаться, всего этого мы можем избежать, если ты выполнишь всё, что от тебя требуется.
Если ты не уверен в своих силах, то обратись к своим сокурсникам. Они с удовольствием помогут тебе. Конечно, это не по правилам. И оценка за дипломную работу будет снижена, но всё же это уже будет хоть что-то. Вас шестеро. Все вместе вы сможете выполнить это задание ювелирно. Ну что, надо мне оповещать кураторов, что тебе требуется помощь? Нет? Справишься сам? Ну что же, иди и работай.
Максим дал согласие ректору и твердо решил взяться за работу. Однако, вернувшись домой, он понял, что загнан в угол. Сев перед экраном ноутбука, Максим попытался что-то написать, но дело не двигалось. На экране красовались только два слова: «Я не могу!»
Выхода не было. Максим не мог убить человека. Значит, убью его.
Десять лет назад погибла любимая сестра Максима — Алена. Она была старшей и очень любила брата. В тот день на нее напала банда подростков. Банда состояла из девочек, мальчиков там было всего двое. Алена вела Максима из детского сада, когда на них напали. Максим видел, как избивали сестру, но ничего не мог сделать. Когда он попытался защитить Алену, его швырнули так, что, ударившись о землю, он перестал чувствовать руки и ноги. Он видел, как убивали сестру, видел ее взгляд, обращенный к нему, видел…
После смерти сестры семья начала разваливаться. Отец очень любил Алену. Постепенно все становилось хуже и хуже, пока отец не объявил, что уходит к другой женщине.
Прошло уже столько лет, но в ушах у мальчика по-прежнему звучали крики сестры. Максим метался по дому, но успокоиться не мог. Наконец, он собрался и поехал на кладбище. Уже начинало темнеть, когда мальчик вынужден был подняться со скамейки. Кладбище закрывалось. Погладив еще раз фотографию сестры, он поднялся и сделал несколько шагов, однако с удивлением увидел, что возле ограды лежат птичьи перья. Перьев было три — белое, черное и коричневое. Максим оглянулся. Он просидел около могилы больше половины дня и не видел никаких птиц рядом. Участки были расположены так, что между ними были большие пространства. И все эти пространства были засыпаны мелким и чистым песком. Однако участок, где покоилась Алена, прилегал к скале, и над ним с двух сторон нависали деревья.
Пытаясь найти птиц, Максим осмотрел деревья, но никого не увидел.
Это и понятно, ведь перья обронили ангелы.
Настал момент истины.
Высоко в небе, где человеческий глаз не может их увидеть, три ангела застыли в ожидании, наблюдая за юношей. Особенно переживал коричневый ангел, уверенный, что мальчик поднимет именно его перо. Однако события развивались иначе.
Максим отбросил коричневое перо носком ботинка. Его цвет напомнил ему о форме, которую он носил в клубе. Чёрное и белое перья привлекли его внимание, и внезапно юноше захотелось рисовать прямо на песке.
Осталось лишь выбрать, каким пером создать рисунок. На улице стало совсем темно, и Максим выбрал белое перо. Картина, которую он рисовал на песке, была выполнена в китайском стиле сеи. Когда она была закончена, юноша понял, как разгадать загадку Моны Лизы. Он сразу же воплотил своё намерение, поместив лицо Моны Лизы в центр картины. И ему открылась истина, которую много поколений искали почитатели великого Леонардо. Суть загадки заключалась в…
Впрочем, вы сами сможете разгадать эту загадку, если поместите овал лица Джоконды в любой пейзаж, исполненный в стиле сеи. Мне же нужно спешить!
Мой рассказ уже подходит к концу. Максим вернулся домой умиротворённый и спокойный, хотя и осознавал, что у него осталось лишь несколько дней жизни. Когда неделя подходила к концу, Максима неожиданно пригласили в полицию в качестве свидетеля.
Полиция арестовала девушку Анжелу, которая хотела убить тринадцатилетнюю Анастасию. Под каким-то предлогом она заманила девочку на заброшенный пустырь, но не успела осуществить задуманное. Отец девочки, тот самый эфиоп, заподозрил неладное и проследил за новой подругой дочери. Настя получила психологическую травму, но осталась жива. Анжела рассказала, что является членом закрытого клуба и три года обучалась в международном университете «Выживание». Убийство девочки было её дипломной работой.
Когда сотрудники полиции решили навестить руководство клуба, оказалось, что он закрыт. Более того, здание уже два дня закрыто на ремонт. Никого из тех людей, которых назвала девушка, в клубе застать не удалось. В помещении клуба был только сторож, который ничего не знал. Девушка неохотно давала показания. Лишь через неделю сотрудники полиции узнали о подземных помещениях клуба. Однако, когда было решено навестить клуб вторично, оказалось, что буквально накануне в помещении произошёл страшный пожар.
К счастью, в момент пожара в помещениях клуба никого не было. Никто не пострадал, даже сторож. Никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть слова девушки. Анжела знала педагогов в лицо, но, кроме имени и отчества, не знала о них ничего. Даже своего куратора она описать не смогла, назвав только его имя. Следствие зашло в тупик, и вдруг девушка вспомнила имя одного из своих сокурсников. Она точно знала, что юноша живёт недалеко от клуба, и как-то раз он даже приглашал её домой.
Узнав, зачем его пригласили в полицию, Максим сначала растерялся. Ему даже пришло в голову, что таким образом ректор проверяет его на лояльность. Когда же Максиму зачитали показания Анжелы, юноша решил всё отрицать.
Как ни старался следователь, юноша так ничего и не рассказал. Он подтвердил, что является членом клуба, но отрицал, что получил задание убить человека. Максиму было стыдно. Он понимал, что следователь ни за что не поверит в то, что Максим не понимал, в каком месте учится. Юноша подозревал, что никого полиция не найдёт. Он не боялся, что ректор и его братия отомстят, если он расскажет обо всём. Молодой человек просто не мог себя заставить вывернуть грязное бельё перед совершенно посторонними людьми. Он осознавал, что если рассказывать, то рассказывать придётся всё. И начать свой рассказ ему пришлось бы с матери-алкоголички и равнодушного отца. А если уже юноша принимал какое-то решение, то заставить его передумать уже никто не мог. Когда была жива Алёна, только она могла уговорить брата. В общем, следователь так и не смог ничего добиться от Максима. Анжела, в конце концов, рассказала следователю обо всём, однако фактов не хватало, и следователь оказался в тупике.
Девушку подвело излишнее рвение. Дело в том, что Анжеле надо было сначала войти в доверие, разузнать все обстоятельства жизни тринадцатилетней Насти, и только потом, после того как вся информация была бы изложена письменно, куратор выбрал бы время и место для ликвидации. Более того, руководство клуба брало на себя всю работу по подготовке к убийству. За десять лет существования клуба не было ни одного прокола. Никто из студентов ни разу не попадал в поле зрения полиции. Анжела решила отличиться. Она выследила Настю лично и хотела убить. В её планы входило не просто принести куратору готовую дипломную работу на бумаге, но сообщить о том, что дипломная работа уже сделана.
Девушка не понимала, что для кураторов было важно не само убийство, а то, что студент, совершивший убийство, попадал на всю жизнь в зависимость от людей, организовавших клуб. Университет «Выживание» готовил хладнокровных и не рассуждающих людей. Не все студенты становились киллерами. Лишь один процент учеников использовался в качестве ликвидаторов, все остальные работали на тайное руководство университета сообразно своим способностям. Я подозреваю, что на безрассудный поступок, поставивший крест на будущей карьере Анжелы, подтолкнул девушку белый ангел.
Однако с уверенностью я ничего не могу сказать. Через некоторое время Анжелу отпустили. Кроме Максима, никто не мог подтвердить или опровергнуть её слова. Вечером того же дня Максим выбросил банковскую карточку в воды реки.
Юноша устроился работать официантом в одно из китайских кафе, и лето пролетело незаметно. Он окончил одиннадцатый класс с отличием. А когда Максим уже учился на первом курсе местного университета, произошло удивительное событие: его мама перестала пить. Чудеса случаются, но для того чтобы они произошли, нужно приложить усилия.
Вот, собственно, и вся история.
Добавлю лишь одно. Когда маму Максима, обессиленную и избитую её же собутыльниками, привёл домой незнакомый мужчина, Максим сначала не поверил своим глазам. Перед ним стоял китаец, который держал теряющую сознание женщину и пытался что-то объяснить. Китаец оказался жителем соседнего дома. Он был бизнесменом, прожил в России около трёх лет и ещё плохо говорил по-русски.
Соотечественники брезгливо обходили избитую женщину, и только сосед проявил милосердие и буквально принёс пострадавшую домой. Максим вызвал скорую помощь. Мама долго лежала в больнице, а когда вышла, то стала другим человеком. Конечно, были ещё рецидивы, и даже друзья по старой памяти иногда заходили на огонёк, но постепенно всё пришло в норму.
Иногда перед сном Максим вспоминает свою учёбу в Университете «Выживание» и думает: а что бы произошло, если бы он, Максим, переступил тогда через себя и убил бы китайского мужчину? А вдруг этот мужчина оказался бы тем самым соседом? И кто бы спас умирающую маму Максима?
ПЕРО ВОСЬМОЕ. НИК
Маленький мальчик, которому через несколько дней исполнится три года, постоянно задает вопросы: «А почему?» Я терпеливо отвечаю на них, но понимаю, что сама не знаю ответов. Почему солнце красное, а небо синее? Зачем обходить канализационный люк? Почему сосульки растаяли? Почему ветер такой колючий? И почему в поликлинике больно, когда берут кровь из пальчика?
Мы, взрослые, для маленьких детей как боги. Они верят в нас и считают, что мы всесильны и знаем ответы на все вопросы. Но как объяснить этому маленькому мальчику, что есть вопросы, на которые нет ответа? Я могу вспомнить все шаблоны и попытаться ответить ему, опираясь на то, чему меня учили на протяжении всей жизни, но будет ли такой ответ верным?
Да, существуют законы, по которым живет Вселенная, но эти законы были созданы и открыты самими людьми на Земле, и мы сами живём по этим законам. Я знаю, что великие ученые потратили почти всю свою жизнь на то, чтобы вывести эти общие правила. Но никто не явился на Землю, чтобы подтвердить или опровергнуть эти физические законы, по которым строится жизнь на земле и вокруг неё. Инопланетяне предпочитают не связываться с обитателями Земли. Хорошо это или плохо — это уже другой вопрос.
Дело, наверное, вот в чём.
Вы не замечали, что накануне вашего дня рождения жизнь начинает течь в другом ритме? У вас всё идёт кувырком, а иногда даже мучают недомогания? Вы заканчиваете годовой цикл и подходите к точке вашего рождения. Вы как бы снова переживаете момент рождения. В этот момент вы беззащитны.
В день рождения или незадолго до него ваш ангел-хранитель покидает вас и отправляется к Богу с отчетом о прожитом вами годе. Отчитывается о проделанной им работе. И поэтому в этот момент вы беззащитны перед любыми неприятностями. Вы можете заболеть, у вас могут украсть кошелёк, могут возникнуть проблемы на работе или в личной жизни. Задуманное не исполняется.
Маленький мальчик, для которого я не являюсь родственницей, очень любит слушать сказки. Он верит в них, как мы верим в законы физики и химии. Недавно мама мальчика замесила колобок, чтобы превратить его в корж для торта. Маленький мальчик, свято помня все сказки, которые ему рассказывали, устроил маме море слёз. Он кричал и требовал, чтобы колобок отдали ему, и не давал маме готовить дальше. Не хочу быть нудной и указывать вам на аналогию.
Вы, вероятно, её уже уловили. Даже если мы сопротивляемся потоку информации, который течёт сквозь нас, как грязная река, всё равно нам надо во что-то верить. И мы верим. Каждый во что-то своё, а потом верим в то, во что верят все вокруг.
И снова о маленьком мальчике. Дети не любят сдавать кровь из пальца. Они защищают свои пальчики как могут. Кто-то отчаянно кричит, а кто-то даже пинается. Вы, наверно, наблюдали такие картины в детских поликлиниках.
Малыш, о котором идёт речь, не мог успокоиться даже после того, как гадкая процедура была окончена и мама с ребёнком вышли из кабинета, где была лаборатория. Ребёнок не желал успокаиваться. Ему было обидно. Он сталкивался на дверь и требовал, чтобы мама открыла эту самую дверь и впустила малыша туда снова. Малыш верил в свои права. Он хотел дать злой, по его разумению, тете сдачу. Хотел, чтобы той стало так же больно, как было несколькими минутами ранее больно ему.
Вы шокированы? А почему, позвольте вас спросить? Да, малыш совсем маленький, но и у него есть свои права. И для малыша совсем не важно, что тётя-врач берёт у него кровь для благого дела. На все мои разъяснения малыш спрашивал снова и снова: «А почему?» Он пришёл из другой вселенной, там, в этой вселенной, не знают о наших законах и не придерживаются их.
Малыш родился совсем недавно и живёт ещё по другим законам. Ещё годик или два, и он примет законы мира, в который пришёл, нашего мира. После миллиона «Посиму?» он смирится с тем, что ответов на его вопросы нет, и перестанет задавать вопросы. Пройдёт время, и он забудет о том, что спрашивал. Поток знаний, которым будут глушить его учителя, отобьёт у него всяческое желание задавать вопросы. Что же, таковы законы нашего мира. Малыш не просил о том, чтобы кто-то стал его мамой и папой, ему тяжело и неуютно в мире, где приходится приспосабливаться к кому-то помимо родителей.
Он крепко держится за руку мамы, словно она — тоннель, ведущий в другой мир, где всё иначе.
Знаете ли вы, что все три ангела необычайно строги к малышам? Только к пяти-шести годам, когда дети постепенно утрачивают способность задавать вопросы, их суровость смягчается. Этому есть простое объяснение, которое вы узнаете в эпилоге. А сейчас позвольте мне ненадолго попрощаться с маленьким мальчиком.
Малыш, который рано начал задавать вопросы, отмечен ангелом и находится под его защитой. Ему не грозит опасность, и ангелы не позволят ничему плохому случиться. Однако наш герой — совсем другой ребёнок. Речь пойдёт о девочке, которой запрещалось задавать вопросы. Много лет она молчала, и поэтому ангелы её просто не замечали.
Итак, я начинаю.
Однажды Николаю приснился сон: они с мамой убегают от кого-то, держась за руки. Николай был уверен, что знает имя девочки, но это было очень давно. Когда он проснулся, то хотел спросить у мамы, что значит этот сон, но забыл. С тех пор этот сон стал сниться регулярно, примерно раз в месяц.
Память о снах сохранялась недолго — минут пять после пробуждения. Если Николаю хотелось, он мог вспомнить некоторые подробности, но обычно ему было не до этого. Сны всплывали перед тем, как он засыпал, но мама часто работала в ночную смену, и спросить о них было не у кого.
Родственники мамы и Ника жили далеко, во Владивостоке. Мама работала на стройке и совсем недавно они переехали в свою квартиру. До этого семья жила в общежитии, как и многие другие. На лето мама отправляла сына к бабушке и дедушке во Владивосток.
Почти неделю Ник ехал в поезде, покупая еду на станциях и иногда обедая в ресторане. Он взял с собой на неделю запас книг, но уже около Хабаровска все они были прочитаны. Оставалось ехать ещё чуть более суток, и Коле уже нечем было заняться. Он лежал и бездумно смотрел в окно.
Ночью, под перестук колёс, ему приснился сон, не похожий на все предыдущие. Он увидел полустанок, себя — совсем маленького мальчика, маму и… младшую сестру. Сестра сидела на руках мужчины, а вокруг было много военных. Она кричала и тянула руки к маме, но мужчина спрятал её под полу своей зелено-синей шинели.
Поезд тронулся, увозя маму с мальчиком всё дальше. Стучали колёса, но мама плакала так, что перекрывала все звуки в вагоне. Коля видел себя со стороны и вспомнил даже тот костюмчик, который был на нём. Этот костюм мама купила в Харбине в тот день, когда суровый мужчина разрешил ей съездить за покупками для сына.
Место, где жила Колина семья, называлось Пинфаном — это был маленький китайский город, находящийся в двух часах езды от Харбина. Мужчина был китайцем, он был отчимом Коли и неплохо к нему относился. Сводную сестру мальчика звали Аллой, и он всё пытался разглядеть во сне её маленькое личико, которое китаец безжалостно прятал под колючей шинелью, когда проводница разбудила Колю.
Он крепко держится за руку мамы, словно она — тоннель, ведущий в другой мир, где всё иначе.
Знаете ли вы, что все три ангела необычайно строги к малышам? Только к пяти-шести годам, когда дети постепенно утрачивают способность задавать вопросы, их суровость смягчается. Этому есть простое объяснение, которое вы узнаете в эпилоге. А сейчас позвольте мне ненадолго попрощаться с маленьким мальчиком.
Малыш, который рано начал задавать вопросы, отмечен ангелом и находится под его защитой. Ему не грозит опасность, и ангелы не позволят ничему плохому случиться. Однако наш герой — совсем другой ребёнок. Речь пойдёт о девочке, которой запрещалось задавать вопросы. Много лет она молчала, и поэтому ангелы её просто не замечали.
Итак, я начинаю.
Однажды Николаю приснился сон: они с мамой убегают от кого-то, держась за руки. Николай был уверен, что знает имя девочки, но это было очень давно. Когда он проснулся, то хотел спросить у мамы, что значит этот сон, но забыл. С тех пор этот сон стал сниться регулярно, примерно раз в месяц.
Память о снах сохранялась недолго — минут пять после пробуждения. Если Николаю хотелось, он мог вспомнить некоторые подробности, но обычно ему было не до этого. Сны всплывали перед тем, как он засыпал, но мама часто работала в ночную смену, и спросить о них было не у кого.
Родственники мамы и Ника жили далеко, во Владивостоке. Мама работала на стройке и совсем недавно они переехали в свою квартиру. До этого семья жила в общежитии, как и многие другие. На лето мама отправляла сына к бабушке и дедушке во Владивосток.
Почти неделю Ник ехал в поезде, покупая еду на станциях и иногда обедая в ресторане. Он взял с собой на неделю запас книг, но уже около Хабаровска все они были прочитаны. Оставалось ехать ещё чуть более суток, и Коле уже нечем было заняться. Он лежал и бездумно смотрел в окно.
Ночью, под перестук колёс, ему приснился сон, не похожий на все предыдущие. Он увидел полустанок, себя — совсем маленького мальчика, маму и… младшую сестру. Сестра сидела на руках мужчины, а вокруг было много военных. Она кричала и тянула руки к маме, но мужчина спрятал её под полу своей зелено-синей шинели.
Поезд тронулся, увозя маму с мальчиком всё дальше. Стучали колёса, но мама плакала так, что перекрывала все звуки в вагоне. Коля видел себя со стороны и вспомнил даже тот костюмчик, который был на нём. Этот костюм мама купила в Харбине в тот день, когда суровый мужчина разрешил ей съездить за покупками для сына.
Место, где жила Колина семья, называлось Пинфаном — это был маленький китайский город, находящийся в двух часах езды от Харбина. Мужчина был китайцем, он был отчимом Коли и неплохо к нему относился. Сводную сестру мальчика звали Аллой, и он всё пытался разглядеть во сне её маленькое личико, которое китаец безжалостно прятал под колючей шинелью, когда проводница разбудила Колю.
— Мальчик, просыпайся, — весело произнесла она. — Мы уже проехали Уссурийск. Через два часа будем во Владивостоке.
На перроне мальчика встречали бабушка и дедушка. Неожиданно Коля вспомнил этот перрон. Именно сюда они с мамой вернулись после бегства из Китая. С каждым днём мальчик вспоминал всё больше и больше. Он даже вспомнил китайское имя своей сестры — Алатэ, которое мама переделала на русский лад и звала малышку Аллой.
Во Владивостоке Коля не скучал. Все его дни были заполнены морем. Вместе с дедом они выходили на моторной лодке далеко в море, где ловили рыбу и купались. К середине июля мальчик загорел так сильно, что его кожа стала отливать синевой. Конец июля выдался дождливым, дождь лил не переставая. Когда не было дождя, над городом висел туман. По телевизору шла всякая муть, и Коля заскучал. Мама звонила каждый день, но домой ему пока не хотелось. Ему нужно было что-то такое, что всколыхнуло бы всю его жизнь.
Однажды бабушка достала семейные альбомы, и мальчик с удовольствием погрузился в мир фотографий. Ему было интересно следить по фотографиям за тем, как росла и взрослела его мама. Страница альбома открылась на свадебной фотографии. Мама и папа стояли в загсе. Мальчик разглядывал фотографии счастливых отца и матери и пытался представить, о чём они думали в тот момент, когда фотограф попросил их улыбнуться.
Перелистнув несколько страниц, Коля увидел свои фотографии. На них он был маленьким и смешным. Рядом с ним стояли китайские дети. Мальчик знал, что снимали его в китайском детском саду. После свадьбы папа и мама уехали в китайский город Харбин, где папа работал. Там мальчик и родился. Когда Коле было пять лет, его папа погиб. Мама не любила рассказывать об этом. Она говорила, что гибель папы связана с его работой. Мама осталась одна с маленьким ребёнком в чужой стране.
Она собиралась вернуться во Владивосток, когда произошло неожиданное событие: маму увез китайский друг папы. Конечно, не одну, а вместе с Колей. Это было похищением. Мама не хотела ехать. Она не поддавалась на уговоры друга, пока однажды он, почти силой, не заставил маму с сыном сесть в такси и увез их на автобусную станцию. Мама не стала устраивать скандал, ей было достаточно того, что все пассажиры автобуса с любопытством смотрели на женщину с белой кожей. Тогда русских в Харбине и его окрестностях было мало.
Когда приехали в Пинфан, мама заявила, что хочет обратиться к русскому консулу. Друг отца — назовем его Ли, хотя на самом деле у него совсем другое имя, — попросил маму успокоиться и выслушать его. Он заявил, что обещал своему русскому другу позаботиться о его жене, если с другом что-то случится. Правда это было или нет, мама не знала. Подтвердить или опровергнуть слова Ли было некому.
Ли поселил маму с сыном в хорошей квартире. Сам поселился рядом.
Они жили в достатке. В Пинфане было не так много культурных развлечений, но когда месяц спустя Ли перевёз маму с сыном в пригород, там их не оказалось совсем. Ли сказал, что маме угрожает опасность, и поклялся, что будет всегда рядом с семьёй своего друга. Они поселились вместе.
Ли хорошо относился к Коле. Он учил его правильно говорить по-китайски, каллиграфии и рисовал картинки, на которых был виден бой. Вскоре Ли предложил маме стать его женой. Сначала она сопротивлялась, но Ли убедил её, что так ему будет легче защищать её и сына. Через год у них родилась девочка, которую Ли назвал Алатэ, а мама — Аллой.
Среди фотографий Коля увидел портрет маленькой девочки. Она была очень похожа на маму и почти не напоминала отца. На семейной фотографии она крепко держала брата за руку. Когда Коле исполнилось девять лет, а Алатэ — три, мама решила вернуться домой, в Россию. Она уважала Ли, но не любила его. К тому времени они уже снова жили в Пинфане. Мама хорошо говорила по-китайски, и ей не составило труда тайком купить билет на автобус.
В тот день Ли ушёл на работу очень рано. Накануне они поссорились, и он решил уйти ни свет ни заря. Мама не взяла с собой ничего из вещей — только фотографии отца и одежду для Аллы. Себе и Коле она ничего не взяла, и они уехали в чём были. Приехав в Харбин, мама хотела обратиться в русское консульство, но потом передумала. Она не хотела скандала. Поезд в Россию отправлялся только поздно ночью. Весь день мама провела у подруги, которая была женой одного из сослуживцев отца. Вечером подруга отвезла её на вокзал.
До отправления поезда оставалось 15 минут, когда появился Ли. Он пришёл не один, а с представителями власти. Ли начал уговаривать маму вернуться, но когда понял, что она непреклонна, сказал, что заберёт дочь. Алатэ была гражданкой Китая, и по китайским законам мама не имела права увозить девочку без согласия отца. Сейчас, спустя время, Коля понимал, что Ли очень любил мать. Угроза забрать девочку была его последним аргументом. Он не хотел разлучать дочь с матерью. В его глазах были тоска и боль.
Ли полюбил маму ещё в тот момент, когда познакомился с отцом Коли и стал его другом. Он никогда бы не рассказал матери о своих чувствах, если бы не смерть отца Коли. Ли не был жестоким и вероломным, все его действия и мысли были проникнуты заботой о семье. Коля никогда не видел, чтобы Ли приходил домой пьяным, никогда не видел, чтобы мужчина был жесток с женой и детьми. Но мама не любила своего китайского мужа и не скрывала этого. Когда Ли забрал Алатэ и спрятал её под свою шинель, он был уверен, что мама с Колей никуда не уедут, однако случилось по-другому.
Поезд уже был готов тронуться в путь, когда мама приняла решение. Она схватила Колю за руку, и они запрыгнули на подножку набирающего скорость поезда. Позже, в купе, мама рыдала и билась в истерике, но скоро успокоилась и до самой границы с Россией не проронила ни слова. Мама с Колей вернулись во Владивосток. Ли писал нежные письма и обещал приехать, как только мама этого захочет. Он слал фотографии Алатэ и её неумелые рисунки.
Однажды Ли охватила сильная тоска, и он написал, что хочет ненадолго приехать в Россию. В ответ мама сообщила ему, что не сможет его встретить во Владивостоке, так как они с Колей переезжают. И действительно, вскоре они с сыном отправились в Москву.
Ли продолжал писать письма на адрес родителей, но мама не отвечала на них, и постепенно поток писем стал реже. Коля долго рассматривал семейное фото, на котором они все четверо были запечатлены незадолго до отъезда мамы. Вглядываясь в лицо Ли, мальчик заметил, что у мужчины доброе выражение. Фотограф запечатлел момент, когда Ли смотрел на маму, и любовь смягчила резкие черты его лица.
Внезапно Коля осознал, что его воспоминания о Ли основаны на последней встрече на перроне. Он посмотрел еще несколько фотографий. После того как связь оборвалась, Ли продолжал отправлять фотографии Алатэ бабушке и дедушке. Дома, в Москве, Коля этих фотографий не видел, так как мама запретила родителям пересылать письма Ли. Теперь мальчик мог наблюдать по фотографиям, как взрослела его красавица сестра.
В каждом письме Ли писал, что уважает родителей жены, и, так как его собственных родителей уже нет в живых, они погибли в годы японской оккупации, он готов приехать лично и проявить сыновнее внимание и уважение. Бабушка и дедушка очень хотели увидеть свою внучку, но боялись расстроить маму, поэтому отвечали зятю уклончиво. А потом письма перестали приходить.
Ли написал, что его переводят в другую провинцию, и обещал написать, как только обустроится, но больше от него не было вестей. Сейчас Коле было 14 лет, а его сестре Алатэ — 11. Последнее письмо было год назад. Черно-белая фотография, на которой Алатэ было 10 лет, не могла скрыть красоту девочки. У нее были белокурые косы, но лицом малышка стала больше походить на папу, а не на маму.
За четыре года с момента побега мама так и не вышла замуж. Всё, что в Китае казалось таким привлекательным в воспоминаниях о Родине, при ближайшем рассмотрении оказалось совсем не таким, каким представлялось. Совсем недавно, после того как мама получила квартиру, к ним прибился одинокий мужчина. Он клялся в любви, а сам пытался выяснить, что нужно сделать, чтобы переписать квартиру на себя. Обнаружив это, мама выгнала мужичка, и жизнь семьи потекла по-старому.
На фотографиях было видно, что Ли чуть-чуть постарел. Глядя на них, Коля вспомнил, как Ли учил его китайской каллиграфии и иероглифам. Это было еще до того, как Коля пошел в китайскую школу. Приехав в Россию, мальчик был удивлён. Он еще ни разу в жизни не видел так много белокожих людей. В русской школе ему было тяжело. Он до сих пор по некоторым предметам учился неважно. Глядя на приписку Алатэ, которую девочка сделала по-китайски к письму папы, Коля с удивлением осознал, что не забыл китайский язык и до сих пор легко читает.
Следующий день был солнечным, и мальчик вскоре перестал думать о далёкой сестре и страдающем отчиме. Лето пролетело быстро. В конце августа Коля вернулся в Москву, захватив с собой письма Ли и фотографии. Он отдал маме всё, что привез, и заявил, что хочет, чтобы мама перевела его в школу с китайским уклоном. На резонный вопрос мамы Коля объяснил, что собирается поступать в институт восточных языков, на факультет изучения китайского языка.
Мама не сразу ответила на вопрос Коли, но через неделю сообщила, что в Москве есть школа, где изучают китайский язык. Однако дорога туда и обратно займёт много времени: два часа в одну сторону и столько же обратно. Если Коля готов к таким трудностям, то мама передаст документы в эту школу.
Коля согласился, и утром 1 сентября он уже встречал новый учебный год в школе, где начал изучать китайский язык. Шли месяцы, и мальчик несколько раз замечал слёзы на глазах мамы и видел следы от них на письмах. Но мама хранила молчание. Когда Коле исполнилось 17 лет, он поступил в Восточный институт.
Где-то далеко жила его сестра Алатэ, которую он звал Аллой. Ей было уже 14 лет. Мама регулярно звонила родителям, но писем от Ли больше не было. Коля видел, как гаснет её лицо после каждого разговора с родителями. Он даже писал на старый адрес Ли тайком от мамы, но ответа не получал.
Встреча сестры и брата всё же состоялась, но только через несколько лет.
Хочу сразу сказать, что именно белый ангел был виновником того, что письма, которые тайно слал Коля, в тот момент не нашли своего адресата. Если бы хоть одно из них дошло до Ли, Алатэ и её отец вернулись бы в Пинфан, а этого нельзя было допустить ни в коем случае.
Сейчас Пинфан — это один из районов Харбина. Когда в 1931 году началась японская агрессия, Пинфан был всего лишь железнодорожной станцией. Японцы создали на этом месте бактериологическую лабораторию, официально известную как отряд №731. Опыты проводились над китайцами, монголами, русскими и американцами. Люди пропадали прямо с улиц Харбина, и больше их никто не видел. Впрочем, для японцев это уже были не люди, а подопытные заключённые, которых называли просто бревнами. Чудовищные эксперименты продолжались до тех пор, пока в Харбин не вошла Советская армия. Родители Ли погибли от рук японцев в 1940 году.
Тогда Ли было три года. Я уже упоминала, что когда у японцев заканчивался подопытный материал, они просто похищали людей с улиц городов. Так случилось и с родителями Ли. Отца забрали сразу, а мать успела убежать, неся сына на закорках. Когда она поняла, что силы её кончаются, она спрятала сына в первом попавшемся канализационном люке. К счастью, люк был до половины завален мусором.
Ли просидел в люке двое суток. Сам он выбраться оттуда не мог. К счастью, один из прохожих услышал его плач и вытащил мальчика. Ли воспитал дядя — брат его матери. Мальчик не видел, спаслась его мама или нет, но, вероятно, японцы всё же поймали бедную женщину, потому что больше никогда сын её не увидел.
Самое страшное было то, что даже в послевоенное время эхо японской оккупации иногда всплывало и уносило жизни людей. Когда Советская Армия вошла в Харбин в 1945 году, японцы начали спешно уничтожать следы своих экспериментов. Останки зараженных людей, над которыми ставились опыты, зарывали в землю, сжигали и сбрасывали в реку Сунгари.
Война давно закончилась, но люди продолжали умирать, и виной тому была зараза, оставшаяся после ухода японцев. Если бы у ангела были слёзы, он бы вытирал их весь отпущенный ему век. То, что делали японцы, было настолько чудовищным, что ангелу хотелось просто закрыть глаза и уйти в небытие. Но глаза закрыть он не мог, как не мог улететь, не решив поставленную задачу.
В начале сороковых годов прошлого века в Японии проводились страшные эксперименты над людьми. Людей заражали смертельными вирусами, изучали их мучения, замораживали, помещали в раскалённые камеры и даже извлекали у них органы. То, что творилось в лабораториях, было настолько бесчеловечным, что невозможно описать словами.
Перед началом опытов людей откармливали, а некоторых помещали в тесные клетки, где они не могли даже пошевелиться. Если бы Ли с дочерью вернулись в Пинфан, девочка могла бы погибнуть от вспышки страшной болезни, которая за короткое время унесла бы жизни нескольких десятков детей. Строители, подготавливая площадку для будущего завода, случайно вскрыли бы один из могильников, где японцы пытались спрятать следы экспериментов над людьми, заражёнными чумой и сибирской язвой. Рядом находилась школа, в которой до отъезда училась Алатэ. Болезнь вспыхнула бы мгновенно, и, несмотря на оперативные действия властей города, несколько десятков детей всё же успели бы заразиться.
Если бы письма Коли нашли адресата, Алатэ продолжила бы обучение в этой школе после возвращения в Пинфан. Я уже рассказывала о том, как ангел воспрепятствовал встрече брата и сестры. Тогда время ещё не было готово для их воссоединения.
Теперь я расскажу о том, как произошло воссоединение семьи. К тому моменту Николай заканчивал институт, а Алатэ должно было исполниться 18 лет. Ангел метался, пытаясь подготовить ситуацию к тому, что должно было случиться, но не всё зависело от него.
Алатэ молчала. Она была разговорчивой, но робкой девочкой, которая любила и уважала своего отца, но боялась его.
В Китае девочки растут послушными и с детства учатся уважать старших. В некоторых семьях царит дискриминация по половому признаку, и девочкам с детства внушают, что они существа низшего сорта. Они должны помнить, что на первом месте всегда должны быть мальчики, а девочки...
Девочки должны знать своё место.
Однако в семье Алатэ всё было иначе. Девочку никто не обижал и не унижал. Она знала, что её мама бросила её и вернулась на родину. Боль отца терзала её всё детство, и она сочувствовала своему суровому отцу, но боялась выразить это. Отец так и не женился, и Алатэ никогда не задавала вопросов, а ангел не мог помочь ребёнку, который не задаёт вопросов.
Алатэ давно хотелось расспросить отца о маме и о брате, которого она помнила очень смутно, но она не решалась. Отец же считал, что девочка ещё слишком мала и время для разговора ещё не пришло. И вот однажды произошло радостное событие: Алатэ победила на конкурсе скрипачей. Претендентов на первое место было огромное количество, и чтобы победить, нужно было работать почти 24 часа в сутки. Алатэ и работала, её никто не принуждал. Отец проводил всё время на работе, но тайно следил за успехами дочери.
И вот девочка победила! Когда отец с дочерью вернулись домой, Ли заметил, что девочка подавлена. Ей было больно от того, что в такой знаменательный день с ней рядом не было её мамы. Мужчина списал всё на усталость, но Алатэ оставалась поддавленной всю неделю.
Когда настали выходные, отец решил сделать праздник. Раньше выбор всегда был за отцом, однако на этот раз девочка смогла себя пересилить и отрицательно покачала головой, когда отец предложил ей несколько вариантов на выбор. Ей было страшно, она никогда в жизни не противоречила отцу, но этот день был особенным. Она заслужила свой подарок.
— Что же ты хочешь? — спросил отец.
— Я хочу узнать о маме! Расскажи мне о маме. Расскажи мне о брате. Опиши, во что была одета мама, когда они уезжали! Ведь ты же помнишь тот день?

Отец долго молчал, так долго, что девочка уже пожалела, что решилась задать вопросы. Однако, когда отец поднял голову, в его лице не было суровости. Он был рад, что дочь завела этот разговор сама. Погладив свою красивую дочь по голове, он начал свой рассказ. Он рассказывал, иногда замолкая надолго. Алатэ подталкивала его, задавая вопросы. Потом отец достал из сейфа альбом с фотографиями, и весь день, а потом вечер, прошел в воспоминаниях. С этого момента события побежали вприпрыжку. Ангел был горд победой, которую одержала над собой Алатэ.

Через неделю позвонил один из сослуживцев Ли и сообщил, что на его имя пришло много писем. Письма были из России. Тот, кто писал эти письма, ошибся в написании адреса. Никак не могли понять, кому адресованы письма, пока один из служащих почты не догадался, в чем была ошибка, и тогда все встало на свои места. Сослуживец подтвердил, что в России живет жена Ли и все стало понятно. Мужчина спрашивал, что теперь делать с письмами? Переслать их, или Ли сам приедет за ними?

Ли не спал всю ночь перед отъездом в Харбин. Он не знал, что было написано в письмах, и кто был отправителем, но сердце его билось с удвоенной силой. Когда Ли с дочерью приехали в Пинфан, было ранее утро. Старая квартира встретила отца с дочерью пылью и запустением. Алатэ занялась уборкой, а отец поехал к сослуживцу.

То, что письма были не от Елены, мужчина увидел сразу. Он отлично помнил почерк жены. Письма были от пасынка. Мальчик не задавал никаких вопросов. Он просто рассказывал о жизни в Москве. Каждое письмо заканчивалось тем, что Коля рассказывал, как грустит мама, как скучает она о дочери, как смотрит на фотографии Ли и Алатэ, как плачет. Письма были старые, но Ли читал их и перечитывал. Ведь в этих письмах была каждодневная жизнь его жены и пасынка.

Алатэ не знала русский язык. И русский алфавит ей никто не показывал. Если бы письмо было написано на русском языке, она не смогла бы его прочитать. Однако Ник писал иероглифами. Была еще другая возможность быть понятым. Можно было написать на пиньине, но мальчик хотел показать отчиму, что помнит его уроки и ничего не забыл. Алатэ не могла дождаться, когда папа прочитает письмо и отложит его, чтобы взяться за следующее. Однако даже если бы девочка выхватила лист из рук отца, он вряд ли заметил это. Отец стал рассеянным и задумчивым. В дом семьи Ли вернулась любовь.

Мужчине казалось, что разлуки не было, что жена с пасынком рядом, здесь! Достаточно позвать и они выйдут из соседней комнаты. Прошла неделя. Ли надо было решать, что делать дальше. Но ангел все решил за него и за Елену.

Приближалась великая дата - день, когда Япония потерпела поражение, была подписана капитуляция, и соглашение с Советским союзом. Этот год был юбилейным, и поэтому китайское правительство организовало большой праздник.

Елене пришло официальное письмо. Ее, как вдову, приглашали приехать в Китай и увезти на родину орден, которым правительство Китая наградило ее мужа посмертно. Дело в том, что первый муж Елены - Петр Николаевич, работал в тайном отделе в Харбине. Этот отдел занимался тем, что искал следы тех, кто погиб в застенках отряда 731.Многие люди в те страшные годы исчезли без следа, и родственники этих людей до сих пор надеялись, что родные найдутся. В тайном отделе работали сотрудники из разных стран. В отделе работали монголы, американцы, австралийцы. Там же, в лаборатории, работал китаец Ли и русский военный Петр.

В тот месяц Ли находился в командировке и не мог помочь своему другу Петру. Пётр написал ему, что напал на след одного из погибших. Этот след привёл к тайне, которую глава лаборатории, японец Иссийя, после войны увез с собой в Америку. Иссийя избежал возмездия, так как американцев интересовали результаты исследований лаборатории, и он уехал в Америку. Тайна была настолько ужасной, что Пётр не решился рассказать о ней в письме и не мог доверить её телефону. Он очень надеялся на Ли и просил его о помощи.
Ли прервал командировку и срочно вылетел в Харбин, но не успел. Ночью в отделе произошёл взрыв. Никто, кроме Петра, в кабинете не был — у мужчины была привычка работать допоздна. Все многомесячные труды сгорели дотла. Прежде чем пожарные успели потушить огонь, сгорели ещё два отдела. Ли подозревал, что дело здесь не обошлось без японцев, но доказать ничего не мог. Да и не до того ему было в тот момент.
Его задачей в тот момент была Елена и Коля. Елена почернела и онемела от горя. А маленький Коля без конца спрашивал, когда же придёт папа. Пётр действительно просил Ли помочь Елене, если с ним что-то случится. Он чувствовал какую-то угрозу, слишком опасной была информация, на которую он нечаянно наткнулся. Но даже если бы друг и не просил его об этом, Ли не смог бы остаться равнодушным к горю вдовы.
Но вернёмся к приглашению из Китая и великолепному приёму, который устроило китайское правительство. Естественно, что такое приглашение получил и Ли. Правда, ехать ему далеко не пришлось. Приглашение застало его в тот момент, когда он вместе с дочерью решал, что же делать дальше — уезжать из Пинфана или нет. Приём должен был состояться через полторы недели. Решили остаться.
Время пролетело быстро. Приём должен был состояться в среду. Во вторник, с утра, Алатэ проснулась в странном настроении. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Три дня назад папа показал дочке парк, в котором часто гуляла мама с новорожденной Алатэ. Сегодня утром папа ушёл по делам, а девочка пошла в парк.
Внезапно девушка услышала в голове музыку, которую никогда не слышала. С изумлением вслушиваясь в прекрасные звуки, Алатэ поняла, что сочинила эту музыку сама. Сочинила сейчас, в этом парке. Ей срочно нужна была нотная бумага или её скрипка, чтобы записать или проиграть то, что родилось в голове. Но ничего под рукой не было. Девушка оглянулась. Рядом никого не было. Представив воображаемую скрипку, она взяла в руки воображаемый смычок, но ничего не получалось. Струны не хотели играть под воображаемым смычком. Тогда Алатэ стала искать. Она не знала, что конкретно ей нужно — она искала палочку, веточку или что-то похожее. Как назло, ничего не попадалось. Парк был чисто выметен, почти вылизан.
И вдруг сердце у девочки дрогнуло, она увидела что-то подходящее — она увидела перо. Белое перо подходило на роль смычка. Алатэ взяла перо-смычок в руку, легонько тронула воображаемые струны, и музыка зазвучала. Девушка не знала, что для мелодии, которая звучит сейчас у неё в голове, не нужны никакие приспособления. Родившись, эта мелодия не сможет умереть никогда. Потому что это мелодия любви.
В среду отец и дочь проснулись очень рано. Каждый из них волновался, но по-своему. Ли не сказал дочери, что видел список приглашённых и что среди приглашённых есть и Елена с сыном. Он боялся, что жена не приедет, и не хотел раньше времени волновать дочь. О чём думала Алатэ, неизвестно, но она тоже очень волновалась.
Вначале была торжественная часть, и всё было очень красиво, строго и волнительно. Затем начался фуршет, на который пригласили множество гостей. Огромный зал был переполнен.
В какой-то момент Елена поднялась со своего места и вышла из зала, чтобы, как говорится, припудрить носик. Она была разочарована: её взгляд искал в толпе мужчину с маленькой девочкой, которую она когда-то очень любила. Елена понимала, что Алатэ уже взрослая, но её глаза по-прежнему искали её в толпе.
Подойдя к зеркалу, чтобы подкрасить губы, она увидела высокую девушку с белокурыми волосами, заплетёнными в косу. Взглянув в лицо блондинки, Елена застыла от удивления: зеркало показывало двух женщин, которые были до боли похожи друг на друга. До Елены не сразу дошло, что перед ней её дочь, зато Алатэ, которая только вчера держала в руках фотографию мамы, сразу поняла, кто перед ней. Девушка бросилась к женщине, о которой тосковала всю свою недолгую жизнь, и закричала: «Мама!» Это слово звучит одинаково и по-русски, и по-китайски.
Ангел будет кружить над этой семьёй ещё сутки, а затем улетит. Сейчас он был горд от того, что его работа выполнена хорошо и вовремя. Через неделю Алатэ должно было исполниться 18 лет, и ангел успел выполнить свою миссию до дня рождения девушки. Теперь любовь навсегда вернулась в дом Ли и Елены. Ли давно увидел жену, но подойти к ней пока не решался. Он боялся, что жена останется непреклонной и отвергнет его. Он боялся разочарования. Зато Колю он узнал сразу: молодой человек стал очень похож на отца. Что ж, оставим семью Ли. Им есть о чём поговорить и что вспомнить. Им есть кого любить и о ком заботиться.
Вот и подошла к концу восьмая история. А послесловие будет коротким. Пусть ваши маленькие дети задают вопросы. Пусть ваши выросшие дети тоже задают вопросы. Ребёнок, который не задаёт вопросов, либо болен, либо боится родителей, либо знает, что всё равно не получит ответа на свои вопросы. А это неправильно! Помните, если вы хотите, чтобы ангел всегда держал вашу семью под крылом, учите ребёнка задавать вопросы, поощряйте его, пусть ваш ребёнок задаёт вопросы! И пусть всегда в вашем доме будет любовь!
ЭПИЛОГ
Неисповедимы пути господни. Нет справедливости в том, что я рассказываю, потому что сердце ангела растревожено. Однако мне так хотелось показать вам, что наши дети не одиноки. Они находятся под защитой ангела. День и ночь не спит тот, чьи глаза всё видят, чьи уши всё слышат. Рокот скал разбудил его однажды утром. Рушился мир, к которому он привык. Не было ни дня, ни ночи. Белый туман закрыл мир от горизонта до горизонта. И смирился он и упал, чтобы больше не подняться. Но повелел ему господь:
— Восстань! Восстань, чтобы защитить будущее.
— Я иду за тобой, я следую за твоей тенью. Но я не могу защитить этих детей, потому что у меня нет рук, потому что у меня нет ног. Потому что рот мой нем, и я не могу крикнуть слов предостережения!
— Всё это у тебя будет! — Улыбнулся Он. — И всего этого тебе не надо. У тебя будут перья! Перья соединятся в крылья, и крылья понесут тебя!
— Но как я узнаю, что мне нужно сделать? Кто мне покажет лик того, кого я должен защитить?
— И снова ты волнуешься! Не надо. Во время младенчества преподнесли тебе игру. Собирал ты из кусков целое, и возрадовались твои кровные. И объявили тебя разумным. Не препятствовал я их радости. Ибо знал, что эта страсть соединять мелкое в целое пригодится во славу мою. Три ангела всегда будут стоять на страже:
1. Белый — собирать мелкое в целое.
2. Чёрный — разрывать целое на мелкое.
3. Коричневый — жечь мелкое и поливать пепел слезами.
И каждый из ангелов проходит свой путь.
Ты — белый ангел, и тот, кто был белым до тебя, завершил свой путь и вновь стал человеком. Ибо нет ничего более сладостного, чем ощущение рук, обнимающих, глаз, видящих, ног, идущих вперед.
Тот, кто был белым ангелом, стоит на земле, и дождь льет на его голову. Вода стекает с его волос, а он полон счастья. Его служба длилась веками, и вот наконец награда — он ощущает, как намокают волосы, как пропитывается водой его рубаха, как глубоко дышат легкие.
Когда-нибудь это случится и с тобой, и ты снова станешь собой. А пока же для тебя нет лучшей доли, чем спасение ребенка. Тот, кто был до тебя, успел многое. Иногда черные и коричневые ангелы опережали его, и белые перья гибли, сгорая в черном или коричневом огне.
Белый ангел просил меня освободить его от этой муки, но о том же просили и черный, и коричневый. Однако всё должно идти своим чередом, а муки трех ангелов — это муки всего мира. День солнцестояния был днем, когда я принял решение. И ангелы поменяли цвета, и даже мне было неведомо, кто какой цвет принял. Ровно двенадцать месяцев длился урок, и когда настало очередное солнцестояние, вернулись каждый к своему цвету.
Теперь, когда каждый познал другого, наступило равенство. Ангелы поняли, что их перья могут помочь. Но выбор имеет право сделать только ребенок. Не всегда дитя должно выбирать одно из трех. Иногда выбор уже предопределен. Дитя знает: черное перо — его! И другое дитя знает о том, что ждет его, если поднимет он перо коричневое. Лишь тот, кто поднимает белое перо, не знает ничего. Его будущее — тайна. Не крикнет птица, не ухнет гад лесной, белая мгла все поглощает.
Изредка попадаются дети, которые озарены светом будущего. Такой ребенок один на миллиард. Ангел ищет это дитя, ибо, если найдет, кончится его служение перу. Маленький человек знает то, что означает белый цвет. Ребенка за ребенком спасает белый ангел, но не дано ему знать, то ли это дитя. Лишь когда возраст ребенка достигнет цифры восемнадцать, тогда все станет ясно.
Ты боишься задать мне вопрос, а я не хочу давать тебе ответ. Лишь только скажу.
Нет ничего выше цифры девять. Цифра десять, следующая за ней, лишь слабое повторение. Десятка — это всего лишь единица и ноль. Ты улыбаешься? Конечно, ты, кто способен соединять мелкие детали в целое, легко понял, что означает цифра восемнадцать. Восемнадцать — это две девятки. Я не давал тебе подсказки и не открывал тайн. Ты сам открыл эту истину и теперь будешь нести ее на своих крыльях. Ищи дитя, которому меньше двух девяток.
Ищи, но будь спокоен и терпелив. Может быть, через столетие ты встретишь этого ребенка. Может быть, от встречи с ним тебя отделяет тысячелетие. Да, я слышу твои мысли и согласен с тобой. Есть вероятность, что ты увидишь этого ребенка завтра. Как только его руки возьмут твое белое перо, ты снова станешь человеком. Ибо нет ничего лучше в этом мире, чем быть человеком.
Тебе неизвестно, кем ты был в прошлой жизни — мужчиной или женщиной, творил ли ты добрые дела или злые. Мучительной была твоя кончина или легкой. Ты брел в тумане и услышал зов белого ангела. И теперь ты ангел. Ты помог восьми детям, осталось помочь еще одному. Это будет твоей первой девяткой.
В тебе еще много человеческого. Слезы застилали твои глаза, и боль охватывала то место, где когда-то было сердце. Ты стремился помочь и сделать больше, чем было в твоей власти. Ты закрывал детей от черного и коричневого ангела. Что же, это нормально! Ты изводил себя вопросом, почему помогаешь только избранным детям. Но есть дела, которые не под силу даже мне. Свободная воля или свободный человеческий выбор — вот то, что мы не можем преступить.
Жизнь устроена так, что настоящее и будущее детей зависят от их родителей. Как ни странно, но помочь ты можешь только тем детям, чьи родители не имели своего пера в детские годы. Это справедливо. Не было пера у родителя, зато получит свое перо ребенок. Бывают исключительные случаи, и где-то среди них будет судьба того ребенка, который вернет тебя в мир живых. Но повторяю — это исключительные случаи. А в основном работа ангела — это тяжелая работа.
Год за годом ты будешь страдать, принимая на себя детское горе, слезы и крики отчаяния. Душа твоя ожесточится, и время от солнцестояния до солнцестояния будет казаться тебе бесконечным. Год будет тянуться как десятилетие. Ты не сможешь забыть ни одного спасенного.
Но и они никогда не забудут тебя. Ибо даже если ребенок не видит ангела в тот момент, когда перо спасает его жизнь, он все равно знает. Он все знает и все помнит, хотя иногда и не отдает себе в этом отчета. Дети, которых ты спасешь, никогда уже не будут жить серой жизнью. Они не потратят ни крупицы жизни просто так, на себя. Они вырастут и будут помогать другим детям.
Но ты не сможешь порадоваться за этих детей. С каждым годом человеческие качества будут покидать тебя все быстрей и быстрей. На смену эмоциям придет опыт. Так должно быть. Там, где эмоциональный, но неопытный ангел потерпел бы поражение, ты всегда сможешь с легкостью решить самую тяжелую задачу. Однако за опыт тебе придется заплатить очень дорого.
Но не грусти. Все уроки когда-то кончаются, и наступает перемена! Ученики бегут к свободе! Прочь из душных помещений! Ты обязательно станешь человеком! И ты станешь человеком свободным!