Бандероль

(Ретро)

Пришёл я как-то на почту. За бандеролью. Занял очередь, стою. А по ту сторону барьера девушка кареглазая, голубка почтовая, считает копеечки и складывает их в пакетики. По пятьсот штучек – в один пакетик. Пять пакетиков уже набрала, а копеек перед ней ещё целая куча.

А народ в очереди волнуется. Всем очень хочется быстрее отправить и получить. У всех дела и нехватка времени. Все кричат, галдят и взывают к совести.

А почтовая голубка им говорит, что если она ошибётся, то начнёт пересчитывать всё обратно.

Тут, конечно, очередь начала кричать, что не надо так наглеть, что всему есть предел и что – не обратно, а снова!

- Ну, вот, – вздыхает голубка, – кажется, я и сбилась! И вот эта монетка – то ли четыреста девяносто вторая, то ли двести девяносто четвёртая?

Она вытряхивает деньги на стол и начинает пересчитывать их опять.

Очередь сцепила зубы и перестала дышать. Адресаты стали делиться с адресантами валидолом, а те с ними – патронами.

На девятом пакетике опрятный старичок предложил относиться к данной ситуации как к дополнительной возможности заняться чем-нибудь интересным. Старичок достал из кармана домино, и его окружили любители отдуплиться.

Зашуршали газеты. Сторонники активного отдыха затеяли игру в жмурки и занялись перетягиванием каната. Молодёжь врубила магнитофон и принялась общаться посредством танца. В углу целовались парочки.

На двадцатом пакетике сорвался какой-то студент. Он бухнулся на колени и заверещал:

- Я вас любил! Любовь ещё, быть может, в моей душе угасла не совсем! Но пусть она вас больше не тревожит! Пи эр квадрат! К барьеру! Wo du bist!

Беднягу пытались успокоить, но он напялил корзину для бумаг на умную голову, вытащил авторучку и, с криком «Зарублю!», бросился на стеклянную амбразуру. Очередь приняла удар на себя, и стёкла остались целы. Примчались крепкие медики, студента одели в смирительную сорочку, и конфликт был исчерпан. Лишь один корыстный гражданин пожелал получить с конфликта веские дивиденды: он пытался доказать, что студент укусил его за рваный галстук. Гражданину прописали сто уколов в живот, и он беспринципно отказался от своих слов.

Почтовая голубка на всю эту мышиную возню даже ухом не повела. Она продолжала считать монетки. Тем не менее, пакетики у неё прибавлялись медленно, а очередь росла быстро и вскоре выплеснулась за порог помещения. Наконец всё было сосчитано, и сударыня приступила к своей основной работе.

- Что у вас? – строго спросила она у меня.

- Бандеролька, – неожиданно противно залебезил я, – бандеролечка, махонькая такая, малюсенькая, под сургучиком, с адресочком…

Девушка посмотрела на меня, как на преступника, но бандероль всё же выдала. С огромным душевным скрипом!

Я вышел на свежий воздух. Около почты людским прибоем колыхалась толпа.

- Что дают? – окружили меня.

- Троглодитов. Импортных. В экспортном исполнении, – ни к селу, ни к городу ляпнул я.

- Больше двух в одни руки не давать! – закричали все хором, – Записываться в порядке живой очереди! Отмечаться по нечётным с пяти утра до пяти ночи!

Я записался одним из первых и пошёл домой.

По тротуару важно прогуливались сизокрылые почтари. Все они были на одно лицо и не обращали на меня никакого внимания.