Часть1. Черно-Белые краски. Гл. 5

Глава 5

Ольга сидела на кухне и читала  книгу. Там было тепло. Все газовые конфорки были включены на полную. Окна этой зимой замерзли почти полностью сверху донизу: на них был нарисован морозом странный рисунок - цветы и лес. Ноябрь оказался самым холодным за последние семь лет, градусник показывал -27°С.

Тишина и глубокая ночь не мешали сосредоточиться на тексте. Накинутая на плечи кофта сползала при каждом шевелении руки Оли. Она постоянно натягивала ее обратно, боясь простудить спину.

В двухкомнатной квартире жили две ее подруги. Еще два месяца назад они работали вместе на одном предприятии и занимались, в общем, одним делом, только в разных подразделениях структуры. Кабинет Ольги был в правом крыле третьего этажа, а ее бывших коллег – в левом. Они были почти одного возраста, увлеченные творческие люди, мечтавшие создать что-то неординарное и красивое. Мечтающие идти по жизни рядом друг с другом. Ольга перелистнула страницу, когда вошла Ника.

Ника – светловолосая  девушка, со стрижкой «каре», высокая,  немного худощавая,  с  серо-зелеными глазами. Она приехала из Новороссийска, поступила в университет на специальность «Психология» и совмещала работу с учебой. Ника снимала эту квартиру вместе с Анжелой.
Ольга посмотрела на часы, что стояли на тумбочке возле стола, – начало третьего.

- Чего не спишь? – спросила Оля.

Вместо ответа Ника молча присела рядом.
- Завтра всем рано вставать. Я не долго, еще страниц пять и пойду, – продолжала Оля. – Я мешаю?

Ника положила руки на стол и осмотрела Ольгу, будто в первый раз ее видела.
- Ты чего? – глядя на руки Ники, которые почему-то теперь напоминали мужские, и переведя взгляд на лицо подруги, Ольга не верила своим глазам: подруга выглядела как мужчина. Все другое, кроме глаз. Мужские плечи, телосложение даже совсем не хрупкое.
«Кофеин… нельзя так много пить кофе…» - подумала Ольга про себя.
- Ника? – почти запинаясь, спросила Оля, ее руки стали холодными, по телу прошла мелкая дрожь.
«Ника… Не Ника. Ника меньше ростом. Скулы же мужские! Мужик? Галлюцинация? Нет… определенно… спать надо больше…» - бежали мысли, будто по горной  тропинке. Ника продолжала сидеть молча, с интересом наблюдая за Ольгой. Красный махровый халат Ники был накинут на голое тело, и сидела «она» как мужик, широко расставив ноги, и смотрела как мужик. Уж Оля могла отличить женский и мужской взгляд! «Стоп! Все, спать!» - решила Оля и закрыла книгу. Она уже почти встала, как тут же плюхнулась обратно.

- Привет! – чужим голосом сказала Ника. Ольгу передернуло. Ника поставила локти на стол, и глаза Ольги и ее якобы галлюцинации оказались на одном уровне. Ника изучала ее, блуждая по лицу, как бы запоминая черты.

- Ника? – снова неуверенно спросила Оля. - Пусти, спать пора.
Но ее подруга с изменившимися чертами поведения и лица не думала подниматься и пропускать Олю в узкий коридор.
- Нет, не Ника… - улыбнувшись совсем незнакомо,  почесав шею, ответила Ника.
Ольга вновь посмотрела на руки подруги, которые, как необъяснимо это звучит, и правда, стали мужскими - крупнее и сильнее. Ольга посмотрела в лицо, и ее передернуло – чужое. Оля быстро поднялась с табурета, уронив кофту, что была на плечах, и вышла из  кухни так быстро, как только могла, создавая вокруг себя шум, что будил всех и вся.
Перепуганная донельзя, Оля побежала в ванную. Оказавшись в безопасности, как ей казалось, трясущимися руками закрылась на щеколду. Бледное лицо и перепуганные глаза  отразило зеркало. Прикусив себе губу до крови, поняла, что не спит.
«Кошмар! Этого не может быть! Отдыхать мозг должен, Оля! Оля, отдыхать!» - думала девушка, пытаясь успокоить дрожь в своих коленках. Вот теперь она поняла, что значит «дрожат от страха», сжимая их, пыталась собраться с мыслями.
Успокоившись немного, присела на край не работавшего унитаза. Через некоторое  время в дверь ванной постучали. Оля от неожиданности подскочила на месте.

- Оля? Оленька, с тобой все нормально? Оля, это Анжела… открой дверь, пожалуйста. Ольга приоткрыла дверь, и голова Анжелы просунулась в щель освободившегося пространства. 
- Олечка…

- Анжела, я … я… Ты видела ее? Его? – заикаясь, спросила Ольга.

- Прости, я не думала, что это произойдет при тебе…

- Но это же не Ника! Это же парень! – крикнула Оля.

- Верно… Это Жека… - вздохнула Анжела.

- ????

- Да, видишь ли… это все трудно объяснить… - начала Анжела.

- Прости, я не хотел тебя пугать… -  тоже заикаясь, сказал мужской голос за дверью ванной.

- Анжела?

- Не пугайся... Пошли на кухню, – сказала Анжела Ольге, беря ее под руку. - Я же говорила – рано еще ей… знать… - со вздохом сказала Анжела Жеке, что жил в теле Ники. – Садись давай на стул.

- Я ннне хотттел, чессттно! – почти всхлипывая, уходя в комнату, протянул Жека.

- Не могу понять… - сказала Оля.

- Жека! Иди сюда! – прикрикнула Анжела на Нику-Жеку. Нечто в красном халате всхлипнуло и снова скрылось в темноте.

- Оля, как ни странно это будет звучать, но тебе придется поверить… - начала Анжела.

- Поверить во что?

- У Ники растроение личности, – серьезно ответила Анжела.
- Что???? – Ольга поперхнулась воздухом и закашлялась.

- Она такой человек. У нее в детстве… Короче, в ней три личности, – разливая остывший  чай по кружкам, ответила подруга.

- В общем-то, тебе повезло, в какой-то мере… Жека очень стеснительный, когда волнуется - сильно заикается… Я не думала, что он решится... показаться тебе. Это значит, что они все трое тебе доверяют. Понимаешь?

- Этот  Жека… подросток? Голос… как у подростка…

- Да, ему, как считает Вероника, лет семнадцать. Он не сделает тебе зла, он – добрый, – улыбнулась Анжела.

- Чему ты улыбаешься? Это нереально…

Нечто в красном халате показалось в проеме кухни. Ольга подняла глаза – там стоял человек, очень похожий на подростка.
- Нереально… - отхлебывая крепкий горький чай, повторила себе Оля.
Парень с глазами Вероники, но комплекцией и движениями мужчины, робко вошел и сел на стул возле Анжелы.

- Привет, снова… - улыбнулся он и протянул руку для пожатия.
Ольга смотрела на протянутую руку, мужскую, и успокаивала себя тем, что она спит. Ее рука утонула в рукопожатии.

- Не бойся… - вновь улыбнулся Ника-Жека.

- В голове не укладывается… Так не может быть… Я с ума сошла? - спросила с надеждой Оля, освобождаясь от крепкого пожатия.

- Все трое не могут одновременно, - ответила Анжела.

- Я хороший, - слегка заикаясь, сказал Жека. Голос у него был немного глубокий, будто шел из глубины тела, и с хрипотцой.

- Ладно, молчи уж. Она и так бледная, вот-вот сознание потеряет, – положила Анжела руку на плечо рядом с ней сидящего.

- Что ж, это даже интересно. Никто не поверит, если я расскажу об этом.

- Не надо, не надо никому рассказывать, хорошо? - строго спросила Анжела, ставя пустые кружки в раковину. – Жека, иди в комнату. Я сейчас приду.

- Ладно, - пожал он плечами. – Приятно было познакомиться, -  и по-детски улыбнулся.
Когда Ника-Жека скрылись в комнате, Анжела подвинулась ближе и заговорила быстро-быстро, будто за ней гнались.

- Знаешь, твоя реакция мне вполне понятна. Это не укладывается в голове. Но это есть. Когда я стала снимать с Вероникой эту квартиру, я не могла понять, как она не устает. Я с ног валюсь, а она ночами сидит у компьютера, спит всего два-три часа… Прошло месяца три-четыре, и однажды ночью… Прикинь? Тебе легче… ведь я рядом оказалась, ты знаешь, что ты – нормальная и что это не сон, – Анжела ущипнула Ольгу.
- Больно же!

- Не спишь. А я одна тогда была. И вполне думала, что свихнулась! Жека - милый подросток и, как любой подросток в его возрасте, интересуется бабами; думаешь, почему ночами Вика сидит за компьютером? Это Жека в интернете… Порнушку любит, что с него взять? Хочу предупредить, в ней еще живет одна личность. Как я поняла, зовут Макс, ему тридцать – тридцать пять. Если вдруг увидишь, ты поймешь это, потому что, как и этот, другой показывается только ночью. Он груб, матерится как сапожник. У них всех троих голоса разные, так что не ошибешься, кто перед тобой. У них разные вкусы, одежда и походка. Жека, ты видела, как ходит и говорит, Веронику ты тоже знаешь. Успокойся, утром опять будет Ника. Можно сказать, тебе повезло.

- Повезло? – выкрикнула Оля.

- Да. Психика у человека - это такое болото, что… не поймешь, где пройдет, а где  застрянет… У Ники было такое, что не мудрено… что с ней такое творится.

- Что-то ужасное, раз так…  - глядя на замерзшее окно перед собой, тихо сказала Оля.

- Если захочет - расскажет, – Анжела замолчала, на минуту задумалась, будто вспоминая что-то. - Ладно, спать. Тебе, кстати, уже через два часа вставать. Нам-то на учебу позже.

Когда Оля утром проснулась, на кухне уже готовили завтрак. Она набросила халат поверх ночнушки и босиком вышла на звуки.

- С добрым утром! – щурясь от яркого света, поздоровалась она.

- Аааа… - повернув голову на голос, протянула Анжела. – Еще рано… Ты что, не спала? - на Анжеле была надета длинная футболка чуть выше колен, на голову навьючено полотенце. – Кофе?
- Кофе… - проходя в кухню, отодвигая табурет, присаживаясь, ответила Оля.

- Дует, ты б накинула что-нибудь, - ставя кружку и насыпая растворимый кофе, сказала Анжела. – Две? - открывая банку, уточнила она.

- Ага… - зевая, ответила Оля.

- Держи! – подвигая кружку и наливая кипяток, сказала подруга, после чего поправила съехавшее  на бок полотенце.

- Спасибо, ты настоящий друг! – протирая глаза, не переставая зевать, поблагодарила Ольга.
Газовые конфорки продолжали гореть, на ночь их никто не выключал. Анжела сняла полотенце и стала сушить над ними волосы. Ольга сделала пару глотков и закрыла глаза, положив руки на стол, опустила голову на них.

- Эй, спишь, что ль? На… - перед ней стояла Анжела, уже одетая в джинсы и без полотенца. Она кинула пачку сигарет на стол. Еще не до конца высушенные каштановые волосы прилипли к пухленьким щекам. Каре действительно ей шло.

- Единственная радость в жизни… - поднимая голову, протянула Ольга, прикуривая.

- Это точно! - рассмеялась Анжела, тоже затягиваясь табаком. – Ты в порядке? - присаживаясь рядом и обнимая Ольгу, спросила она.

- Да. А Ника? Спит?

- Ага. А насчет вчерашнего… - не договорила Анжела.

- Уже забыла… -  поспешила ответить Ольга.

- Не пугайся, ладно? Захочет – расскажет… - скручивая бычок в пепельнице буквой «г» и убирая свою  руку с плеча  Ольги, тихо проговорила Анжела.

- Хорошо, - успокоила Оля подругу.

- Я рада, что ты с нами. Правда. Кажется, мы знакомы давно. Много лет. Пусть тебе в жизни повезет! Пойду будить нашу соню… - вставая с табурета, сказала Анжела.

- Я не соня… Уже встала… Сама… - пытаясь проснуться, слегка пошатываясь и щурясь от яркой лампочки на кухне, протянула Ника. Она выглядывала из коридора. – Я умываться.
- Это уже Ника? – Оля толкнула в бок подругу. - Ее голос…

- Да. Оставь ты сигареты, вредно на голодный желудок так много курить. Все в порядке, – отбирая очередную сигарету из рук Ольги и бросая на тумбочку у стола, строго сказала Анжела.

- Угу… - промычала Оля и достала новую из пачки, как только подруга скрылась в коридоре.

- Анжел, где фен? Я не могу найти! – послышался голос Ники из ванной. «Вероника…» - облегченно вздохнула Оля.

- Доброе утро! – поздоровалась Вероника, входя на кухню.

- Привет! – ответила Ольга и с опаской взглянула на подругу.

- Ты чего не ешь, а? – строго спросила Ольгу Анжела.

- Я по утрам не ем, ты знаешь…

- Ты уж прости, что ночью… - сказала Ника.

- Пустяки…

В восемь утра подруги вышли из дома и направились к метро. Стоял крепкий мороз, и волосы, выглядывающие из-под шапки, приобретали седой оттенок. Иней каждую волосинку обволакивал своей странной любовью. Снег шел мелкий – зерновой - и прилипал к одежде. Фонари еще горели, разгоняя утренний туман.

***
Когда вечером вернулись все с работы, за окном уже заметно потемнело. Девушки пришли на съемную двухкомнатную квартиру, что находилась на Шаумяна, 45, с разницей в полчаса.
Анжела уже варила пельмени в небольшой кастрюле. На столе стояли три банки пива «Балтика 3», стеклянные стаканчики и салат из крабовых палочек.

- Ужинать! - позвала девушка, будто обе ее подруги находились не рядом с ней, а в дальних комнатах.
Оля с Никой переглянулись: «Когда успела?»

- Руки мыли? - накладывая пельмени в неглубокие тарелки, задала вопрос Анжела.
Как только все уселись за стол, Оля взяла новую пачку сигарет и раскрыла ее.
- Так, вначале еда, потом увлечение, – кладя свою руку на руку Ольги, сказала Анжела.

- Я не хочу… - скривилась Оля.

- Она ждала нас, не обижай… - сказала Вероника неразборчиво, с укором глядя на Ольгу, заглатывая очередной пельмень и пытаясь проглотить. - Разве ты что-то ела в своем вузе? Нет. Так что давай, жуй и глотай.

- Только ради вас… - сдалась Ольга.

- Сметана и кетчуп перед вами, – подсказала Анжела. Съев три пельменя, Оля закурила, сделав затяжку, выдохнула дым в потолок.

- Слушай, нехорошо так… сразу после… еды… - макая в сметану остатками пельменя, сделала замечание Ника.

- Не учи! – огрызнулась Ольга.

- Слушай, что с тобой? – ставя тарелку в раковину, начала сердиться Ника.

- Устала она. Оставь ее, дай отдохнуть, – заступилась Анжела.
Когда Анжела помыла посуду, все собрались в большой комнате. Ника сидела за компьютером, играла в «Герои», Анжела села в кресло, а Оля на кровать. Получился  треугольник. Стандартный прием психолога для большего взаимопонимания.

- Ника, ты хотела поговорить… - разворачивая кресло и девушку от компьютера, сказала Анжела.

- Поговорить? О чем?

- О вчерашнем, - улыбнулась  Анжела. – Ты хотела объяснить Оле кое-что. Но если ты передумала…

- Нет, - жестко ответила Ника.

- Это трудно… Если не хочешь, не надо. Я хочу, чтоб ты поняла, что для меня ты останешься той же девчонкой и моей подругой. Я не имею права обсуждать это. Вот… - дополнила Ольга, складывая ноги по-турецки.

- Спасибо… - улыбнулась Вероника. – Только прошу тебя…
Ника замолчала надолго, девушки терпеливо ждали. Анжела знала причину, Ольга почувствовала руку на своих плечах.

- Таак… - протянула Оля. - Это страшнее, чем я думала… - девушка  сдвинулась на край большой кровати, на которой спали подруги, спустила ноги, широко расставив их.

- Оля! – неодобрительно крикнула Анжела.

- Молчу. Извини. Продолжай… - Ольга  опустила голову вниз: с правой стороны она сильно болела. Будто шарик упругий, набитый чем-то тяжелым, еле-еле двигался в правой височной части, и этой боли явно не хватало места. Эта боль справа мучила ее, когда она переживала, волновалась или напряженно думала.

- В моей семье четверо детей. Нет, не у меня, у родителей, нас четверо. Я –вторая . Оксана, старшая, как исполнилось восемнадцать, уехала из города, оставив короткую записку на вырванном листе в клеточку из школьной тетради.  Я с сестрами - Ларой и Надей - остались с родителями. Мне только исполнилось одиннадцать, а Наде – девять. Лара родилась больной, что-то с нервной системой. Ей нужны были деньги на лечение с первого дня рождения. Но мама не отказалась от нее. Нет, я уверена, она нас очень любит. Вскоре Надю забрала тетка в Верховской. Там ей лучше было бы, да и родственники там есть. Не скучно. Я и Лара остались при родителях. С отцом отношения очень шатки были, я боялась, как бы родители не развелись. Может, поэтому… - голос Ники задрожал.

Ольга увидела, как сильно тряслись ее руки. Ника встала со стула. Она прошла к выходу в коридор, но резко развернулась, чуть не наступив Анжеле на ногу, посмотрев в глаза ей, та кивнула, и Ника продолжила:
- Я очень люблю своих родных. Наверно, правду говорят, что дети в ответе за грехи родителей. Может, поэтому Ларочка больной родилась. Может, поэтому я такая теперь…

- Ты очень красивая, умная… - вставила Оля, но Ника лишь огрызнулась.

- Что ты знаешь обо мне? Что ты вообще знаешь? - громче заговорила Ника. Девушка очень нервничала. Она ходила между мебелью, то и дело натыкаясь на углы, ругаясь матом то одним, то другим голосом.

Поверить в это было очень трудно, и Ольга не поверила бы, если бы  не стала очевидцем всего этого. Она сжала ноги вместе и сцепила руки в замок. Боль в голове начала растекаться по телу, немели кончики пальцев рук и ног.
- Каково это? Она знала, что он делает, и молчала. Он был мне и отцом и моим же парнем! Только парня я хотя бы любила, наверное, а тут… А мне всего одиннадцать было!!! Совсем ребенок! Она знала, знала, но ничего не говорила ему. Откуда я знала, что и как? А как я делала что-то не так, он кричал и бил. Я до сих пор не могу уснуть, пока не убеждаюсь, что отца нет рядом. Он приходил ко мне в комнату и смотрел, как я сплю. Не было ни ночи, когда я, открывая глаза, не видела его бородатое лицо перед собой. Тебе сколько было, когда ты первый раз голого мужика увидела? – вдруг спросила Ника Ольгу.

- Ну… эээ… первый раз? Вообще голого в двадцать один… - растерянно ответила Оля.

- А мне - одиннадцать! - крикнула Вероника. – Ты ведь не испытала безумной радости от увиденного? А тебе двадцать один был, а мне - одиннадцать! – начала плакать Вероника. - Оля, он трахал меня каждый день. Ненавижу мужиков! Ненавижу!!!

- Тебе надо к психологу… - начала Ольга.

- Какой, на хрен, психолог? К черту! Вот только через полгода я поняла, что внутри меня еще двое. И эти двое – мужики! Когда-то я их придумала… Макса – старшего брата, чтоб защищал меня, чтоб больше никому не позволял этого, Жеку – младшего брата хотела. Очень хотела, чтоб мог, если что с Максимом, постоять за меня. Внутри меня целый город. Там всегда солнце. Там всегда тепло и нет этой мрачности, что вокруг. Мы живем дружно, каждый имеет свои привычки и желания. Только я, правда, могу ощущать вкус пищи, они мне говорят, что, если и едят, когда я сплю, нет вкуса и запаха. Если я устаю, то они по очереди замещают меня. У нас нет тайн. Каждый из нас знает свое дело. Каждый из нас имеет свою походку. Мне никогда не бывает скучно. У меня-то и друзей с подругами нет. Ты и Анжела, и все. На работе практически всегда я, но ночами мои братья вольны жить. Они делают многое, я не запрещаю. Но они, в отличие от многих, любят меня, и каждый думает, хорошо ли для меня это будет или нет. Они - мои сила, – Ника на миг замолчала. - Ты понимаешь, я никому не  могла рассказать то, что со мною происходит. Я ни с кем не могла  поговорить. А это трудно держать в себе - все то, что внутри творится. Мученья, и правда, даны нам, чтобы очистились. Это нельзя описать словами, потому что слов таких нет. Понимаешь, Оля, – нет. Не придуманы. Мама знала, но не смогла помочь. Никто не понял бы,  если тебя даже близкий человек не понимает. Я знала: никто не поймет. Друзей и подруг – нет. Сестры… но они бросили и уехали, и я понимаю их лучше, чем кто-нибудь из вас. Знала Надя, знала Лера, но никто, понимаешь, никто не понял. Я сама теперь выбираю, где мне жить. Ад и рай внутри нас – это верно. И, поверь мне, в Аду я уже побывала, а Рай слишком недосягаем для меня. Я верю в Бога, верю в Дьявола, и… - Ника сильно жестикулировала. - И… если б описать все то, что творится в голове, в душе, - это был бы самый что ни на есть бестселлер, и никто не смог бы повторить это. Но… - она сжала кулаки перед собой. – Но нет слов, а без слов ни один человек, живущий на этой земле, не поймет. Не дай бог тебе что-то вроде этого пережить, потому что если и захочешь рассказать или излить душу о том, что творится в голове, – не сможешь, потому что слов не придумали таких! Не дай Бог… Тебя не поймут, будут, возможно, жалеть, пытаться помочь… Но… Но… не поймут, - Вероника резко выдохнула. – Какие б слова ты ни говорила. Даже не пытайся… Потому что это останется в твоей душе навсегда, и никакими лопатами, ничем не сможешь это вынуть из себя, чтобы очистить свою душу. Чтобы выкинуть и забыть этот факт из жизни. А раз нет слов, нет способов избавиться от этой черноты… то она с каждым словом или действием, даже случайно напоминающем об этом, будет делать больно. Каждый раз будет напоминать, как котенка тыкать в лужу, что с годами будет только становиться шире и глубже; как гусеница, поедая яблоко изнутри, или ночь - день, до тех пор, пока сознание не устанет бороться с этим темным пятном. И однажды упадет в прогрызенную дырку, будто кислотой выжженную в тебе. Смирись, просто смирись. Ты должна будешь раскрашивать  душу, со временем закрашивать это пятно, чтобы оно не мешало тебе жить. С годами краска будет блекнуть, потому что свойства памяти такие, но не исчезнет. Но, берегись, забудешь закрасить это бледное пятно - при малейшем упоминании оно станет опять ярким и начнет так слепить и болеть, что ни черная, ни красная краски, ни другие цвета не помогут. Не забывай, никогда не забывай докрашивать, потому что потом… - Ника  замолчала, взялась за голову. – Даже не хочу думать об этом. Но я видела, что потом происходит, надеюсь, в моем случае такого не будет.