Казахи. Степь

Казахи. Степь.

(написано на основе рассказа дальнобойщика)

 Огромный, мощный тягач тянул за собой прицеп среди заснеженной степи Северного Казахстана. Степь нельзя было назвать безмолвной – её охватил царил буран. Буран, который сметал всё на своём пути и поглощал любого, кто отвадится в такую непогоду двинуться в путь. В такие периоды ненастья никто не покидал своих домов – объявлялось по радио штормовое предупреждение, и все пережидали, каждый сидя в своём доме. Сложные погодные условия усугублялись ещё тем, что температура воздуха падала ниже минус сорокa градусов мороза.
 Этот самый тягач, «КамАЗ» с крытым прицепом, вели двое мужчин. Один из них, самый старший – Андрей. Ему было сорок лет, и стаж его составлял приличный – шёл уже двадцатый год его жизни за рулём. Его напарнику, Игорю, было всего двадцать лет, и пришёл он работать на автопредприятие сразу после армии.
- Андрей, и чего ты тут видишь? Метёт же, – спросил молодой.
- Игорёк, я тут уже двадцать лет езжу – дорогу наизусть знаю.
 Игорь, сидя справа от напарника, вытянул вперёд ноги и заложил сцепленные вместе пальцами руки за голову.
- Быстрей бы домой, в свой родной Гомель.
- А что так? Устал, что ли?
- Да не в этом дело. Скучно тут.
- Привыкнешь.
- Да ну – привыкну. Степи кругом – и всё. Ни дерева, ничегo. Неродное всё тут какое-то. Не родное.
- Покатайся тут с моё – поймёшь, что ты не прав, - спокойно сказал Андрей.
- Ладно тебе, - отмахнулся Игорь и зевнул, - я же вижу.
 Андрей не стал ничего доказывать, а только смотрел вперёд и вёл мощную машину уверенно по заснеженной трассе. Ему было не до споров, его задача была – миновать буран, так не к стати заставший их внезапно в степи. На молодого напарника он не надеялся – у парня это была первая поездка. Тяжёлые машины он водить умеет, но на «дальняк» - ещё ни разу не ездил. А в рейсе многое может случиться: поломка или болезнь. И помощи ждать неоткуда. Да и Андрею лично не нравился новичок: молодому постоянно что-то не нравилось, и вечно что-то забывал сделать. «Раз теперь уж мы – одна команда, то может – найдём общий язык» - решил про себя Андрей.
 Двигатель тягача работал монотонно, мерно. Ровный гул мотора под кабиной Андрея всегда завораживал. Он внутренним зрением видел, как движутся его механизмы, и по звуку мог определить – исправно ли всё или что-то требует ремонта и настройки.
 Вдруг Андрей почувствовал, как машину резко толкнуло влево. «Порыв ветра» - мелькнуло в его мозгу, и он инстинктивно стал выворачивать руль налево, чтобы «КамАЗ» с огромным прицепом не перевернуло. Но впереди был крутой поворот направо, и Андрей мгновенно понял - сейчас их вынесет на обочину! Вдруг справа снова ударил мощный порыв, и машину понесло под откос! И в этот момент напарники почувствовали удар машины в грунт, и оба потеряли сознание, ударившись о лобовое стекло.
 Первым пришёл в себя Андрей. Открыв глаза – он не стал двигаться, а попытался почувствовать – где болит. Болела только голова. Мужчина потрогал её. «Вроде бы цела» - подумал он, и потрогал лицо. Болит переносица. Потом посмотрел на ладонь. Кровь. «Ну, вот – нос сломал и вся морда разбита. Всё остальное, похоже – в порядке» - равнодушно отметил Андрей. Потом он посмотрел на напарника. Игорь лежал рядом, на полу кабины среди нехитрого скарба, который вылетел из спальника. Парень был всё ещё без сознания, кожа на его лбу была рассечена и из раны шла кровь. Андрей взял аптечку, которая валялась около педалей, достал флакон нашатырного спиртa. И в этот момент мужчина снова почувствовал, как очередной порыв ветра ударил в кабину. Машину слегка качнуло, но она не сдвинулась с места. «Уже – лучше» - подумал Андрей и, не трогая Игоря, поднёс к его носу открытый флакон с нашатырём. В этот момент парень, со вдохом втянув в лёгкие пары спирта, открыл рот и закашлял.
- Давай, давай – просыпайся. Труба зовёт, – скомандовал Андрей, хлопая напарника по щеке.
- А-а-а-а… Андрюх, а что это было? – приходя в себя, спросил Игорь.
- Да с трассы слетели, - невозмутимо ответил Андрей.
- И что… И что теперь? – с испугом во взгляде спросил Игорь.
- Что, что. Переждём буран, а там – видно будет. Ты мне скажи – сам в норме, кости целы?
- Да вроде бы – да, - сказал парень, пытаясь забраться на сиденье.
 Долго гадать не пришлось, и так было понятно – машина слетела с трассы, и «КамАЗ» передом уткнулся в глубокий, рыхлый снег. Это и спасло ребят от гибели – кабину не смяло, вылетели только стёкла. Но на сиденьях сидеть было уже неудобно – машину накренило вперёд, и поэтому Игорь не мог сесть удобно на сиденье, и скатывался с него.
- Да не мучайся – всё равно не усядешься, - сказал Андрей, - устроимся тут – как сможем. Буран начался вечером, а сейчас, - он посмотрел на свои наручные часы, - четыре утра. Если до утра стихнет – будем искать подмогу.
- Как это – «если»? А вдруг он долго будет? – спросил Игорь.
- Сколько будет – столько и будем тут сидеть, - сказал Андрей, и попытался завести двигатель. Но он не заводился, - чёрт, я так и думал. Так, братишка – будем утепляться.
 И напарники, под руководством Андрея, стали делать всё, чтобы переждать морозную ночь: достали газеты и обмотали ими ступни ног, обувшись после этого. Потом надели на себя всю одежду, что была в кабине.
- Так, кабину полностью засыпало снегом – уже лучше, теплее будет, - констатировал Андрей, - а теперь ужинаем, и потом – спим по очереди.
- Это ещё зачем – по очереди? – недоумённо спросил Игорь.
- Каждый бодрствующий периодически будет будить спящего. Чтоб он не замёрз. Ну, что - давай, где там продукты наши?
- Я забыл… - виновато ответил парень.
 Андрей промолчал, и только с укором во взгляде посмотрел на напарника. Потом похлопал его по плечу, сказав:
- Hе переживай, вылезем мы отсюда живыми и здоровыми, - и улыбнулся.
 Игоря, который не знал такого лютого холода и сильных ветров – слова Андрея ободрили. Парню хотелось как можно быстрей выбраться из такого неизвестного для его дальнейшей судьбы положения. Он лёг на пол кабины, поднял воротник тулупа и уснул.
 Когда он проснулся – было уже утро.
- Вставай, страна огромная!
 Игорь увидел улыбающееся лицо напарника, от чего ему стало светло на душе.
- Здоров. А что – уже утро? – спросил парень, приподнимаясь и стараясь выглянуть в окно. Но поскольку кабина была глубоко в сугробе – попытки увидеть что-либо оказались бесполезны.
- Да, и светло уже. Буран прекратился, но мороз – тот ещё, не выше сорока.
- А что ты меня не разбудил, ты не спал?
- Да не хотелось что-тo. Так, всё – выползаем отсюда.
 Мужчины окончательно выдавили половину лобового стекла и, разгребая снег – вылезли наружу. Никому из них не хотелось разговаривать, было только одно желание – выбраться из этой истории целыми и неврeдимыми.
 Андрей решил осмотреть машину и прицеп. Даже новичку было понятно, что ремонт технике требуется серьёзный: седло тягача было смято, а сам кулак прицепа, который лежал на боку, на склоне откоса трассы – сломан. «Видимо – сначала прицеп накренило, и он стал на бок валиться. Потащил за собой машину» - решил Андрей. Потом он залез, как можно высоко – на сам прицеп. Огляделся. Кругом – ни души. Везде, на поверхности степной глади – искрящийся на солнце снег, и только верхушки редких кустов были видны. Но вдруг мужчине показалось, что в той стороне – где Солнце – дым. Слабая такая струйка дыма, которая в безветренную погоду тянется вверх.
- Игорёх, собирайся – там люди! – радостно прокричал Андрей, указывая вдаль рукой.
 Игорь посмотрел туда, куда указывал напарник, но ничего не увидел. Но, рассудив – что Андрею сверху лучше видно, в нём поселилась надежда на спасение.
- А что там? – спросил он уже подошедшего к нему напарника.
- Там дымок виден. Чабанов тут быть не может – они сейчас на Юге, а вот аул – запросто!
- А они нас пустят? Мы же для них – никто.
- Ты не прав. Сейчас сам всё увидишь, - спокойно ответил Андрей, - пошли!
 И мужчины двинулись в путь. Казалось, что не было вечером и ночью бурана: светило ярко Солнце и было безветренно. Но это было обманчиво: через час или два путников мог снова застать буран. Буран, от которого им теперь - посреди степи и сорокаградусного мороза, негде скрыться.
- Давай быстрей, быстрей! – громко и весело кричал Андрей, подгоняя напарника.
 Андрею, который служил срочную службу в Заполярье – холод и движение по глубокому снегу были привычны, а вот Игорю ходьба давалась тяжело – он постоянно увязал, и ему было очень холодно. Но, несмотря на это – надежда на спасение вела его вперёд, и он без лишних слов упорно шёл.
 И так они, глубоко увязая в снегу – медленно добрались до аула. Аул был небольшой, примерно в двадцать домов. Домов, каждый из которых представлял маленькую и невысокую мазанку. Рядом с ними стояли сараи и другие хозяйственные постройки. И, как это было обычно – нигде, ничего не было огорожено забором.
 Уже приближаясь к первому, крайнему дому – дальнобойщики увидели старика. Тот убирал во дворе снег и, завидев путников – воткнул лопату в снег и стоял, внимательно глядя на них.
- Здравствуй, отец! – сказал Андрей, когда он с Игорем подошёл к старику.
- Здравствуйте, здравствуйте ребята. Вы в буран попали? Как тут оказались? – ответил пожилой человек, с лёгким казахским акцентом.
- Да вот – с трассы слетели, - сказал Андрей, махнув в сторону дороги.
- Заходите в дом, - улыбнулся старик и, повернувшись, пошёл в сторону мазанки.
 Игорь с удивлением посмотрел на напарника, но сил не было что-то сказать – короткий, но тяжёлый путь вымотал парня.
- Заходите, - открыл дверь, сказал старик, и пропустил вперёд гостей.
 Вход в сам дом, в отапливаемую его часть, предваряло помещение – похожее на сени: оно не отапливалось, и служило сараем – здесь были дрова, разные предметы хозяйственного назначения. Часть помещения была отгорожена, и за деревянной стенкой, судя по доносившимся из-за неё шорохам - кто-то был.
- Кто там? – спросил Игорь шёпотом Андрея.
- Там куры и барашки, - услышав парня, ответил старик, - всё теплее им, не в сарае же их держать, - сказав это, он открыл следующую дверь и пропустил гостей в сам дом.
 Дом состоял из двух маленьких комнат – одна меньше другой, и их внутреннее yбранство было до невозможного простым и, можно даже сказать – бедным: старые половики на земляном полу, одна-единственная тумбочка и небольшой, очень старый платяной шкаф. Кухни, как таковой – не было, и она размещалась в одной из бОльших комнат, сразу при входе в дом. Тут висел небольшой шкафчик для посуды и стоял дастархан, вокруг которого были разложены подушки, вышитые казахскими национальными узорами. На выбеленных стенах висели фотографии в рамках. Парень, лет двадцати, в военной форме с погонами сержанта. На другой – он же, в костюме и рядом с девушкой в свадебной фате. На остальных фотографиях были изображены ещё люди: дети, старики. А больше всех была картина, с изображением леса и горы посреди озера. В углу комнаты – рядом со входом - стояла кирпичная печь, в которой весело и маняще поблёскивал огонь.
 Увидев это, Игорь быстро скинул унты, рукавицы и подбежал к печи. С улыбкой и наслаждением поднёс ладони к печи.
 Старик посмотрел на парня, улыбнулся, и спросил:
- Ты руки не обморозил, чувствуешь их?
- Да, а что? – сказал Игорь.
- Если обморозил – так нельзя греть, а раз нет – тогда всё хорошо.
 Ответив это, хозяин дома из фляги наполнил чайник водой, поставил его на печь. Потом взял со стола маленький заварной чайник – выплеснул из него содержимое, и промыл.
- Уважаемый, а Вы тут живёте один? – спросил Андрей, усаживаясь ближе к печи и подставляя к ней свои озябшие руки.
- Да, сынок. Жена моя умерла десять лет назад, а дети, их двое у меня - в Целинограде учатся. В Сельскохозяйственном институте.
- А как же Вы один тут?
- Ну, почему – один? Тут у меня друзья живут. Мы с рождения тут. До войны я чабаном тут работал, отсюда же – на фронт забрали. Когда демобилизовался – снова сюда, тоже чабаном. Потом, когда стали поднимать Целину – на комбайне работал. А сейчас уже на пенсии. Тут, в ауле – все пенсионеры, молодёжь вся разъехалась.
 Когда вода в чайнике на печи закипела – старик заварил чай, и укутал заварной чайничек полотенцем.
- Не скучно тут Вам? – спросил Андрей, и посмотрел на Игоря, поймав на себе его взгляд.
- А что мне – скучать? Это – мой дом, моя Родина. У каждого она – своя, и каждый её любит. Помните вы по истории, наверное – встречу на Эльбе, - утвердительно сказал старик, и мужчины согласно закивали, - так вот… Подошёл ко мне американский солдат. Радостный такой, фотографии показывает. На них разные люди – взрослые и дети. Потом показывает ещё одну, там – город какой-то. И всё говорил: «Нью-Йорк, Нью-Йорк», и большой палец показывал. Ну, прямо как у нас – «хорошо», - при этих словах лицо старика посветлело, и он улыбнулся, - у меня фотографий не было, но мне что-то хотелось ему на память оставить. Я тогда ткнул себя пальцем в грудь, и сказал: «эсэсэсэр – Родина!», потом ткнул его пальцем в грудь, и сказал: «сэшэа – Родина!». Видимо - oн понял меня, и радостно засмеялся. Что-то на своём пролепетал, и тоже меня ткнул пальцем, с акцентом сказал: «Родина – юэсэсэр», а потом показал на себя, и сказал: «Родина – юэсэй!», потом пожал мне руку, и мы обнялись. Американец дал мне фотографию Нью-Йорка, и куда-то дальше убежал. Я её спрятал, и привёз сюда. До сих пор храню.
 Рассказывая это, ветеран выложил на стол масло, молоко в жестяной кружке, хлеб, на фарфоровой тарелочке – порезанную конскую колбасу, и разлил чай по двум пиалам.
- Сынки, вы извините – мне надо отлучиться, я скоро. А пока пейте чай – грейтесь, - сказал старик, поставил большой бак на печь, наполнил его водой, и вышел.
 Когда хозяин дома ушёл – Андрей сказал:
- Игорь, ты местных обычаев не знаешь. Поэтому лучше ничего не говори. Всё хорошо будет.
- Лады, - сказал напарник, - а ты раньше в такие передряги попадал?
- Как ночью, что ли? Нет, ни разу. Просто я же часто сюда езжу – вот и знаю. А про города ты зря – это мы просто по такому пути едем, где их мало. Казахстан большой, всё разбросано тут далеко друг от друга. Если по другому маршруту в следующий раз поедем – увидишь.
- Слушай, а казахи всегда фотографии стариков вешают на стены? – спросил Егор, разглядывая фотографии на стенах.
- Да. Понимаешь, обычай такой. Уважение к старшим, к их памяти. А детей… Просто любят их.
 Прошло немного времени, и вернулся старик. С ним был мужчина - одетый в тулуп, ватные штаны, меховую шапку и валенки.
- Знакомьтесь, мой сосед – Олжас Берикович. Да, собственно, мы все тут – соседи! – засмеялся старик.
- Здравствуйте, молодые люди, - улыбнувшись, сказал сосед.
- Здравствуйте, - попытались было встать Андрей с Игорем, и пожать руку пришедшему, но Олжас Берикович их остановил:
- Сидите, сидите! Пейте чай! Я сейчас поеду в райцентр – пригоним «Кировец», и перегоним вашу машину с прицепом на эмтээс, а там – и отремонтируем, - тут Олжас Берикович улыбнулся, и продолжил, - сейчас барана режут, ближе к вечеру бешпармак будет.
 От такого радушия дальнобойщикам стало ещё радостнее, ещё теплее у каждого в душе. Андрей спросил, посмотрев на старика:
- Извините, а как Вас звать?
- Ох, батюшки – мы же не познакомились! – слегка присев, старик хлопнул ладонями по коленам, - меня зовут – Ермек Сагымбаевич, а можно просто – Ермек-ата или – дедушка Ерёма. А вас?
- Меня – Андрей, а напарника моего – Игорь.
- Ну, всё – теперь мы познакомились, - старик повернулся к своему соседу, и сказал, - так, Олжас. Ты делай – о чём договорились, а я буду с гостями.
 Когда сосед вышел, Ермек-ата сказал:
- Ребята, у меня кровать – одна, спать на ней будете. Вы уж не обессутьте. Поспите, отдохнёте, а там и бешпармак готов будет. А сейчас можете помыться, вода нагрелась, - сказал Ермек-ата и принёс из соседней комнаты таз, мыло и два полотенца.
- Спасибо, Ермек-ата. Большое Вам спасибо, - сказал Игорь, когда дальнобойщики помылись, и пошли укладываться спать.
 Старик промолчал, и только улыбнулся искренней, доброй улыбкой.
 А тем временем, когда гости уснули – хозяин дома разложил топчан рядом с печью, лёг на него, и тоже – уснул. Ночью он не мог нормально выспаться, потому что-то постоянно вставал с постели, и проверял – не замёрзли ли животные.
 Уже начало немного темнеть, когда ребята проснулись. Андрей посмотрел на часы:
- Пять часов.
- Ох, ты! Вот это мы дали – столько спать! – воскликнул Игорь, а чем они нас угостить хотят? Как это… Забыл…
- Бешпармак! Ничего не скажу – сам увидишь и поешь.
 Тут в комнату вошёл Ермек-ата, он улыбался и глаза его светились радостью и душевной теплотой.
- А, проснулись. Ну, идёмте к Олжасу – у него дом большой, гостей много.
 Мужчины оделись, вышли из дома, и пошли вслед за стариком.
- Технику вашу вытащили, и уже перегнали в райцентр, - идя между мазанок и ведя за собой своих гостей, сказал Ермек-ата, - Олжас говорит, что повреждения несильные, и запчасти есть. Завтра к вечеру будет всё готово.
 И так, за разговором, мужчины подошли к дому Олжаса Бериковича. Дом был тоже мазанка и, действительно – заметно больше дома Ермека-аты. Когда дальнобойщики вошли в дом, то там было много людей: старушки и старики, одетые нарядно. И все они улыбались гостям, целовали их, и жали им руки. Было шумно oт весёлой казахской речи, часто перемежающейся русскими словами. Кто-то над кем-то подшучивал, а кто-то смеялся. Один худенький и маленький старичок в расшитых узорами тужурке и тюбетейке бойко что-то говорил по-казахски, и его речь прерывалась громким, заливистым смехом и короткими комментариями. Вся атмосфера этого простого с виду дома была пропитана весельем, душевным теплом и добротой.
- Андрей, а у них тут что – праздник? – тихо спросил напарника Игорь.
- Ну, да. Мы же приехали – гости.
 Игорь удивился, но промолчал.
 Слегка замешкавшихся гостей взяли под руки, и провели за дастархан. Стол был уставлен по краям пиалами, а посередине стояло большое блюдо с бешпармаком. Пар от него поднимался вверх, и аромат свежесваренного мяса с тестом расходился вокруг, призывая к трапезе. Олжас Берикович разлил по рюмкам самогон всем желающим. Потом желающие взяли каждый свою рюмку, и Ермек-ата, как самый старший из мужчин среди присутствующих – начал говорить тост. Говорил он долго, на казахском языке, каждое предложение повторяя на русском. Когда он закончил речь – все выпили, и принялись за бешпармак. Все ели руками, но для гостей Джамиля, жена Олжаса Бериковича – вынесла вилки.
 Праздник продолжался до глубокой ночи. Все разговаривали с гостями – каждый хотел узнать что-то новое от них, интересное. Беседы прерывали тостами, разными шутками и анекдотами. Когда говорили на казахском – Андрей и Игорь не понимали речи, но чувствовали её. Чувствовали от говорящих людей те добрые нотки, те приятные эмоции – какие понятны на любом языке. И от этого ребятам казалось, что они стали понимать – о чём говорят эти гостеприимные люди. Люди, которые пережили голод и войну.
 Следующий день выдался намного теплее, и абсолютно без ветра.
- Оставайтесь ещё ненадолго, - сказал Ермек-ата, когда вечером пришло известие, что «КамАЗ» с прицепом отремонтирован.
- Ермек-ата, Вы извините нас, пожалуйста, - Андрей приложил руку к груди, – ехать надо. План. Мы часто здесь бываем, так что – ещё приедем, - улыбнулся Андрей.
- Ну, что ж - ждём вас! – сказал старик, и пожал поочерёдно руки дальнобойщикам.
- До свидания, Ермек-ата! – прокричали ребята сквозь шум двигателя трактора, садясь в «Кировец», который должен отвезти их к машине.
- До свидания! – крикнул им в ответ старик, и тише сказал, - до свидания. Доброго пути вам, дети мои.

 Под мерный гул мотора дальнобойщики думали. Думали об одном и том же. Тишину нарушил Игорь.
- Андрей, а мы же не расплатились.
- Нельзя. Мы могли бы обидеть их. Очень сильно обидеть.
- Почему?
- Они это сделали просто так, от души. Даже и не думая что-то получить взамен. Понимаешь, казахи – кочевники. И помочь путнику – это у них в крови.
 Наступила пауза. Потом Игорь сказал:
- Помнишь – Ермек-ата сказал во время праздника – в каком именно подразделении он служил?
- Ну, - ответил Андрей.
- После войны всего тридцать пять лет прошло – многие живы ещё. Давай найдём его сослуживцев у нас, в Белоруссии, и адрес Ермека-аты им дадим.
- Найдём.
 Ребята дальше ехали молча, и у каждого из них было чувство, что они уезжают из дома. Но они точно знали – что вернутся сюда.

Астана, 29-30.07.2014.
Музыка: Mulatu Astatke, The Greenhornes With Holly Golightlу.