Сбыча всех мечт Повесть моей амурной жизни Гл7

ТЬМУ-ТАРАКАНЬ
               
ПРОЛОГ

Со времени моего развода прошло 13 лет…
…Не секрет, что с годами лэди не становятся привлекательнее, а их сексуальная энергия уже не желает выливаться на всех окружающих мужчин вместе взятых. И это нормально: твой разум заставляет быть в пристрастиях избирательной. Тело – признаемся честно – уже не так свежо, как в юности, а потребность в «хо-хо» все не исчезает. Пожалуй, ты даже чувствуешь, что могла бы обслужить полк солдат, как в анекдотах о Екатерине. И тут – идиотское противоречие: чего хочет зрелое тело, того не желают зрелый дух и зрелые мозги. Остается нам, грешным дамам в полном соку, либо плюнуть на интеллектуаьно-теософские заморочки и броситься, сломя голову, во все тяжкие, соблазняя красивых мальчиков, либо писать эти самые дубовые эротические романы. Конечно, стоит дожить до блаженной старости, когда уже нужен лишь друг, который принесет чашку воды. Блаженное нехотение в преддверии близости к Богу! А пока – да простит Всевышний! – ты – раба своего бренного тела, которое навязывает сны с «оригинальными» мотивами и флюидирует на живую красоту мужского тела…
…Аквилон усмиряет ум, трансформируя его в некрофильскую легенду о святой Лолене. Греешься под теплым пледом, помешиваешь угли в камине, слушаешь благодушно курлыкающего Пейджа и представляешь себя на ее месте: летящей в межгалактической пыли в белом саване. «Я лечу нетленный с призрачной Лоленой». Лелеешь и холишь это чувство: ощущение усталости после дневной гонки, когда еще не родились желания, и нет ничего вокруг, кроме благодати обволакивающего тебя тепла. Но уже где-то под ложечкой рождается раздражение. Ты себя слишком хорошо изучила. Завтра – проклятый выходной. Ты полдня будешь нежиться в свежих, атласно скользящих простынях, потом – в усыпанной теплыми ароматами трав ванной, и к вечеру почувствуешь себя бодрой, отдохнувшей…никому не нужной!!! Годами затянувшейся оскоминой твое тело будет истерически требовать чьих-то рук, глаз, и пр., и пр . Долбанная плоть! Почему некоторым таки дает Бог фригидность?! Заслужили, должно быть, покаянием и воздержанием в прошлых жизнях!
    Хватит ныть. Сегодня ты чертовски устала: на лету подхватываешь пробегающего котенка и, шаркая тапочками, волочешь его и свое тело в постель.

ЧАСТЬ 1. «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПОПРАНИЕ!»

    Какой-то священник в их закардонном фильме сказал неожиданно мудрую среди прочего тупняка фразу «если хочешь посмешить Бога, расскажи ему о своих планах». Ни прохлады простыней, ни утренней ванны – фигу с маком, простите за мой французский!

 – Я приехала из Успенки, собирайся, дуй к Демону, вытащи меня и Бармалея отсюда! – надрывно из трубки (в полпервого ночи!) продирается в твои мозги неугомонное чудище в рисующих подобие глаз очках, с неимоверным деревенским прононсом – твоя старая, закадычная, имеющая право заявиться хоть за полночь хоть к утру  подруга:
– Бармалей тут решил таблеток наесться – помереть! Ниче с ним сделать не могу! Спасай! – верещит это пьяное, но такое родное  чудовище вполне натурально испуганным голосом.
Господи, вот расскажи кому – не поверят: в твои горбом нажитые почти 37 (под сороковник! Как это трудно понять все еще молодящейся, нелюбимой, несостоявшейся... Хватит ныть! Не какой-нибудь Маяковский, чтобы стенать о несбывшемся…) ты ловишь такси, мчишь по давно забытому адресу…Пивные лужи, сигаретный смрад (как это говорится: насмолили или накоптили? Да, пожалуй, и то и другое), невнятное дребезжанье гитары, маты десять лет назад сошедшей с ума мамы не менее сумасшедшей молодой пары. Ты в сомнительных гостях. Содом и Гоморра. Отличное начало выходных. 

ЧАСТЬ 2. «ФИ, ЮНОША!»

Обстановочка – «что надо»: танки противника не пройдут, в грязи потонут (ну, ты тоже для красоты картинки насочиняла про камины и атласы, но пыль с мебели все таки стираешь. Иногда). Публика – соответствующая: яйцеголовый Бармалей, накануне состригший свой роскошный хайр, дабы шокировать зрителей; подруга твоя Кузя – пока еще на ногах, но строй непочатых двухлитровых с синенькими и красненькими этикеточками пивных пластиков говорит о том, что все пойдут до победного конца; та самая молодая пара – неугомонные гермафродиты и…Господи! Снова какой-то незнакомый вьюнец самой типичной тюменско-татарской наружности, да еще в отвратительно устаревшем притеплом свитерке с допотопным – шалью – воротом, ни о чем не говорящая стандартная стрижка и слишком полные плотоядные безвольные губы. Тупо молчит, изредка дергает гитарную струну. Фи, юноша! Вы не в моем вкусе, посему получайте бисер колкостей. Наверняка – раз оказался в этой квартире – недавно забичевавший тип. Хотя, когда поднялся и приосанился, - фигурка кукольная. Ладно скроенная тупица. Все равно – фи! Да еще женат. Идеальная троица: Миша-Маша-сыночек Максим. « МММ бережет ваши вклады!» Абстрагироваться от воплей парочкиной маман, ругающей тебя на чем свет стоит за твои хождения в клозет,  нет ни мОчи, ни особого желания. И мы уходим в не менее экзотическую, перманентно находящуюся в состоянии ремонта квартиру Бармалея. Миша-тупица, проявив неожиданную наглость и прыть, увязывается за мало знакомыми нами…

Часть 3. «ПРИШЕДШИЙ ИЗ ТЬМУ-ТАРАКАНИ»

Описывать дальнейшие события не имеет смысла. Батареи вино-водочного стекла, сменившего пивной пластик. Откуда-то появившиеся молодые люди, работающие на мифическом аккумуляторном заводе, перемежающие рассказ о стабильных доходах на заводе и отнюдь не конвейерной его сути показом попки в трусиках стрейч (у меня – старушки – гомерический хохот. Впервые вижу мальчика в стрейчах с практически голой задницей. Уродливейшее зрелище на мой эстетизированный взгляд). Оказалось, бывший стриптизер. У него этот жест – профессиональный. Бедняга. Пламенные, с обильным проливанием слез речи: «Бармалей, мы тебя любим, ты должен жить!» Катастрофическая нехватка стульев. А – чем черт не шутит! – присядем к (какому все таки бально-танцевально стройненькому) Мише на коленки…
…Черная-черная временная воронка (мадам, вы пьяны! Ну, раз несет и засасывает – отдайтесь трацедентным заморочкам. Даже любопытно, к чему приведет это крези). На дне колодца – непроглядное не то европейское, не то какое еще средневековье. «Ты пришел ко мне из настолько прошлой – второй или даже первой – жизни. Вот развяжу с тобой кармические узлы – и освобожусь от мужского ига» – шепчут уже не мои, а чьи-то немного вверху и слева губы. Я же – на дне колодца. Пусть откровенничает это мое подобие. Во-первых, по трезвянке я б не решилась на такие откровения, во-вторых, он же тупой – все равно ни слова не понимает. Тьму-таракань. Допотопное чудовище с мягкими и жадными губами. А глаза – миндалинками, оказывается. И очень нежный, изысканный рисунок подбородка. Пастернак в миниатюре. Тип из недавнего сна, где он меня целовал, подняв забрало. Садил под платан, пронеся на плечах по широкой лестнице инков. На немой вопрос к небесам – в этом сне: «Почему не разговариваем?» Ответ небес: « Зачем разговаривать? Не первую жизнь встречаетесь»…

ЧАСТЬ 4. «НАКРЫЛО» и «ОТПУСТИЛО»

Черти по-своему отреагировали на эту  встречу (надо меньше пить): мой избранник уронил меня с пьедестала. Буквально. Я взгромоздилась на улично-тротуарный вазон, дабы одарить спутника высочайшим поцелуем, – не удержалась – и грохнулась затылком об асфальт. С помощью вскруживших мою голову миндальных глаз и неверных пьяных жестов. Смягчили падение зимняя шапка и алкогольная везуха.
…Этот роман оказался быстротечным. Срок ему – полтора месяца от силы. Миша, действительно, оказался до неприличия туп, и даже – надо отдать ему должное – сам осознавал это. Татарско-женское его трудолюбие принесло свои плоды: мой дом однажды был вымыт во всех углах (чего за восемь лет моей жизни в нем ни разу не случалось настолько глобально), в два дня заменены обои, я отдохнула от приготовления блюд. Правда, жили на мои деньги и почему-то Мишу это не смущало. Готовил вкусно, сексом занимался самозабвенно, несмотря на очень скромные данные (таких называют мал да удал. Ну, таки гибчайшее тело танцора, пластический дар и принадлежность к музыкальному племени – Миша был каким-то там гармонистом по образованию – делали свое славное дело), но пил настолько безбожно и так себя отвратительно-истерично при этом вел, что меня надолго не хватило. Когда пьяный Миша в очередной раз закатил мне сцену (при том, что я спокойно выслушивала его обличительные речи), я просто ему сказала, что лучше расстаться. А истерика его заключалась в следующем: его друзья – тот самый гермафродит и иже с ним –  возмутились, что он, однажды получив деньги за халтуру, истратил их не на пьянки с друзьями, а на одежду для себя и для меня (друзей всю жизнь одевают и кормят жены, и для них это – норма). И вот получается, что он мне нужен для удовлетворения моих материальных потре…в общем, катись ты нафиг, Миша, до встречи в следующей жизни. Не дай Бог встретиться. Надеюсь, кармический узел таки развязен. Я тебе все прощаю, Миша. Прощай и ты!..