За семь верст

Девушкам, Варе и Валентине, достались в поезде  средние полки в разных отделениях плацкартного вагона.  Чемодан Варя  положила  наверх, а сама забралась на среднюю полку.  Второю среднюю полку занимал симпатичный молодой человек. Как оказалось, молодая женщина с девятимесячной девочкой, мальчиком лет десяти, занимавшие обе  нижние полки, мать молодого человека. Они ехали в Самарканд, к месту службы  отца семейства. Девочка оказалась очень спокойной малышкой, не капризничала, не плакала. Варя взялась нянчиться с ней. Малышка улыбалась и весело гукала на руках у девушки.
   - А Вы куда едете? – поинтересовалась мать  малышки. – У Вас, наверно, есть маленькие братишки - сестренки? Вы так  ловко обращаетесь с моей дочкой!
- Есть и братишки, есть и сестренки. Только все они взрослые, самостоятельные люди. Мне просто очень понравилась Ваша девочка,  и она, наверно, это чувствует, вот и улыбается мне. Да, Галочка?
- Вы едете к кому-то из родных?
- Нет, я еду с одноклассницей в Сталинабад на поиски новой жизни и судьбы. Не стала после школы никуда поступать. Не знаю, какую профессию выбрать.
- Вы надеетесь на авось и небось. К хорошему это не приведет, - женщина немного помолчала, испытующе глядя на девушку. - У меня к Вам предложение. Мой сын, - она кивнула в сторону старшего мальчика,- тоже закончил в этом году школу. Поступал, но  не набрал нужного количества баллов в МГУ. Придется год попотеть над книгами. Вот вы бы и занимались вместе. И за Галочкой заодно бы присмотрели. Я предлагаю Вам выйти вместе с нами в Самарканде. Будете жить у нас. Питание и зарплату я Вам обеспечу. Согласны?
Неожиданное предложение несколько обескуражило Варю. Няней она себя представить не могла. Семейство попутчиков произвело на неё хорошее впечатление. Со старшим юношей, Сергеем, они обсуждали прочитанные книги, со средним, Мишей,  решали ребусы и загадки.
-Отгадай: чем больше из неё берешь, тем больше она становится? Что это?-задала вопрос Варя.
- Каланча!
- Ну, причем здесь каланча? Думай!
-Тогда, голова!
-А почему голова?
-Ну, чем больше думаешь, тем больше она распухает!
- А если даешь правильный ответ, то она уменьшается?
-Ну, да.
-Ну, знаешь, ответ не верен. Это яма.
- А что это: хожу на голове я, хотя я на ногах. Хожу совсем я голый, хотя и в сапогах?
-Мужик в бане!
- А почему в бане и в сапогах?
-Забыл снять!
 -А почему на голове ходит?
- Ну, тогда клоун в цирке.
- А ты видел клоуна голым?
- Ну, что тогда? Что? Ты и сама не знаешь!
-Сдаешься? Ответа пока тебе не скажу! Подумай!
  Частенько, не обращая внимания на запрет матери, Миша забирался на полку к Варе и просил рассказать что-нибудь интересное.
Время в пути на поезде  равнялось пяти суткам. Предложение - сойти в Самарканде - можно  обдумать. А как же Валентина? Нужно с ней поговорить на данную тему.
-- Я подумаю над Вашим предложением. А сейчас схожу к подружке, она в этом же вагоне. Присмотрите за моими вещами? – попросила Варя своих соседей.
 - Присмотрим, присмотрим,- заверил Миша.- Ты только там недолго. Что-то твоя подружка сама к тебе со вчерашнего дня глаз не кажет.
- Ну, вот я и узнаю.
  Вагон был заполнен полностью. Кто спал, кто играл в карты, кто жевал. На каждом столике стояли большие металлические чайники, заполненные кипятком. Чай заваривали тут же, насыпая заварку в чайник. Кипяток брали на больших станциях. Во время остановки устремлялись с чайниками к зданию вокзала. Там, в специально оборудованных местах, был кран с кипятком. К нему образовывалась очередь из пассажиров. В вагоне никто чай не разносил.  И чаем и кипятком делились с теми, кто не успел набрать на остановке. Варю настойчиво угощали соседи. Но она стеснялась и категорически отказывалась. В чемодане у нее лежали пирожки, напеченные матерью в дорогу, печенье, сало, сахар. Но Варвара не решалась достать свои харчи, а к чужим тоже не могла прикасаться. Она  отворачивалась, когда соседи предлагали ей присоединиться к трапезе.
- Нет, нет, спасибо, я не хочу,- отнекивалась она.
- Ну, выпейте хотя бы чаю! – не отставали попутчики.
- И чаю пока не хочу. Может быть, попозже.
В купе, где расположилась Валентина, было весело. Попутчиками оказались молодые офицеры, едущие к месту назначения: кто в Самарканд, кто в Кушку. Варя  оробела, застеснялась, позвала Валентину выйти в тамбур. Молодые люди бурно запротестовали. Один из них схватил Варю за руку и посадил рядом.
-Нам как раз не хватает игроков в «дурака». Вы пришли вовремя. И мы Вас никуда не отпустим. Валентина не умеет, а Вы?
- Ну, ладно, - расхрабрилась Варя, - только потом не пищите. Я очень хорошо играю.
- Ну, вот и посмотрим. Правда, не мешало бы ещё одного, чтобы два на два.
Проходивший в это время молодой мужчина вызвался сыграть с ними. Варя видела, что он слегка покачивался и явно был выпивши. Физиономия мужчины выражала уныние и скуку. Слова выговаривал небрежно.
- А Вы карты удержите в руках? Не перепутаете? – насмешливо поинтересовалась Варя.
- Не боись, не перепутаю.  Я еще всех вас обыграю. Я очень веселый человек. Заодно и посмеёмся.
- Ну, всех не удастся, потому что играем два на два, - заметил один из офицеров.
- А насчет весёлости сейчас посмотрим, - заявила Варя.- Давайте договоримся: если не развеселите нас, то отдадите один рукав от Вашей рубашки. Хорошо?   
Варя еще ни разу не видела такой пестроты в мужской одежде. На незнакомце была ярко-оранжевая нейлоновая рубашка и зеленые брюки. Варя считала, что такой наряд не к лицу нормальному мужчине.
  Все засмеялись, так как поняли, почему такое странное пари. Откровенно девушка не могла сказать своего неодобрения подобным мужским нарядом. Вот и «подколола» таким способом.
-  Почему рукав? – удивился мужчина.
- Да уж очень понравилась Ваша рубашка. Хочу взять на память хотя бы рукав.
- Не видать тебе моего рукава, как своего собственного затылка. А помнить меня ты и так будешь. И он начал рассказывать. Карты, розданные вначале, больше никого не интересовали. Анекдоты из мужчины сыпались, как крупа из порванного мешка, один смешнее другого. Контраст между смешным содержанием и апатичным лицом рассказчика усиливал хохот. Перерыв между  анекдотами был лишь для произнесения слов: а вот ещё. Перескакивая с одной темы на другую, с непроницаемым сонным выражением на лице, не заглядывая ни в какие записи, мужчина «выдавал на гора» анекдот за анекдотом:
«Приходит мужчина к доктору.
-  На что жалуетесь?
- Доктор, у меня нарушены вкусовые ощущения. Ем, а все, как трава. Кроме того, у меня склероз: ничего не помню. А ещё у меня эта…импотенция.
- Сестра, таблетку № 6! Разжуйте хорошенько!
-Доктор, может быть, я дома…?
-Нет, здесь и сейчас. Жуйте!
Пациент старательно разжёвывает таблетку. Плюет с отвращением.
-Доктор! Но это же испражнения!
-Сестра, запишите, вкусовые ощущения восстановлены. Что  у Вас ещё?
-Склероз и импотенция.
-Хорошо, придёте завтра.
На следующий день.
-Говорите, у Вас склероз? Сестра, таблетку №6! Разжуйте, пациент.
- Но я же её вчера жевал!?
-Сестра, пишите, склероз вылечен. Придёте завтра, поработаем с Вашей потенцией!
Прием на следующий день.
-Что, Вы говорите, Вас беспокоит?
- Потеря потенции.
-Сестра, таблетку № 6!
- Да … я Вас, и Вашу медсестру, и Вашу таблетку!
- Сестра, пишите: потенция восстановлена!
( Щадя юные уши девушек, рассказчик не озвучил действие.  Остальные пассажиры прочитали по губам выразительно и беззвучно проговоренное слово. Но не Варя.) 
Не успел хохот еще замолкнуть, как Варя добавила своими вопросами:
- А где он потерял потенцию? А что он хотел сделать с врачом, медсестрой и таблеткой?
 Хохот в несколько глоток не прекращался несколько часов. Болели скулы, болел живот от хохота, а он все рассказывал и рассказывал. Никто уже не видел ни оранжевой рубахи, ни постного выражения лица. Карты были забыты. Потом он ушел, так как поезд уже останавливался на его станции. Кто он был такой, как его звали, попутчики не спросили. А жаль.
  Варя так и не поговорила с Валентиной  о предложении соседки по купе. Она решила сама, что не будет менять свой маршрут.  Какая из неё няня? Да ещё жить вновь под чьим-то присмотром! Надо узнать жизнь самой.
  Пролетающие картины за окном постепенно менялись. Уже не было пестрых осенних деревьев. Казалось, что не только дом и осенняя хмурая погода остались позади, но осень сменилась летом,  веселым зеленым убранством. Вместо пасмурного неба и тусклого дня - яркое солнце, синее небо, а на станциях вместо горячей вареной картошки - наваленные кучей арбузы. Эту ягоду Варя видела и пробовала всего несколько раз. Приценившись, узнала, что один арбуз стоит всего  пять  рублей. (Цены до реформы 1961 года). Выбрав подходящий экземпляр, принесла в вагон.
- Так, сейчас увидим, что за арбуз я выбрала,- проговорила она, кладя покупку на столик. – А нож у кого-нибудь есть?  Нет? Пойду,  попрошу у офицеров.
- Смотри, не порежься. Нож очень острый, - напутствовал ее лейтенант, протягивая длинный  складной нож.
-Не порежусь, - самоуверенно заявила Варя. – Приходите помогать!
-  Резать арбуз?
-Кушать арбуз!
   Предвкушая наслаждение от ягоды, Варя, придерживая арбуз левой рукой,  решила разрезать его  пополам. Вонзила посредине острое лезвие ножа и… нож вонзился в левую руку! Спелый арбуз лопнул, а лезвие пропороло девушке ладонь. Кровь долго не могли унять. Наконец рука  была перебинтована, бразды  руководства по дальнейшему нарезанию арбуза взяла на себя соседка. Боль в руке и досада на себя не помешали девушке от души лакомиться сахаристым, сладким арбузом. Помощники по поеданию, соседи по купе, вскоре убрали зеленые корки и черные арбузные семена. «Как же я теперь буду устраиваться на работу с порезанной рукой?» - размышляла девушка, лежа на своей полке и разглядывая забинтованную ладонь. Хорошо хоть,  порез на левой руке, а не на правой, на «рабочей».
  Ей не спалось. Слишком много впечатлений от новой непривычной обстановки, от соседей по купе, от необычной панорамы, пробегающей за окном вагона, об этом нелепом ранении по собственной дурости.  Царивший полусумрак в вагоне изредка разбавлялся светом станционных фонарей. На какой-то станции группа парней и девушек слаженно пела под гармошку:
     Сиреневый туман над нами проплывает,
    Над тамбуром горит прощальная звезда.
    Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
   Что с девушкою я прощаюсь навсегда!
Варя впервые слышала  эту песню. И мелодия, и слова были созвучны её душевному настроению. Нахлынули воспоминания,  а на глаза навернулись слезы. Песня затронула все струны её сердца. Это для неё был туман, это для неё сигнал кондуктора, это она простилась навсегда со своим милым.   Зачем, куда она ехала? Что ждет её там, в Таджикистане?
 Напротив, на полке, спал Миша, упросивший брата поменяться с ним местами. Простыня свешивалась ниже столика со стоящим на нём большим чайником с заваренным, но уже остывшим чаем. После совместного поедания арбуза Варя не так сильно смущалась и не отказалась от предложенного чая и бутерброда с копчёной колбасой. Правда, достать пирожки и угостить ими соседей Варя не решилась, понимая, что за двое суток, проведенных в вагоне, они наверняка испортились.
  Миша спал, раскинувшись на полке, свешивая то руку, то ногу, то сбивая с полки чуть ли не всю простыню. Варя время от времени поправляла свешивающиеся части тела мальчика, опасаясь, что он может упасть во время рывков паровоза. Наконец, она задремала, молодость и прошлая бессонная ночь взяли свое. Проснулась от непонятного грохота. Мишки на полке не было. Во время очередного рывка он свалился с полки, задев носик чайника. Чайная заварка крупными зелёными листьями облепила его голову и лицо. Зеленоватая вода стекала на пол. Открытые, ничего не соображающие глаза уставились  недоуменно на склонившихся над ним встревоженную  мать, Варю и старшего брата.
- Что болит? Что болит? – испуганно спрашивала мать, ощупывая голову, тело, руки и ноги сына.
-Ничего не болит. А что случилось? – сонным голосом проговорил Миша.
- Ничего? Ничего не болит?
-Ничего, отстаньте, я спать хочу. Сонный, ничего не соображающий, взобрался   на нижнюю полку, а утром никак не мог понять, как он очутился на ней, ведь спал ночью на средней.
А брат, мать и Варя хохотали, вспоминая зелёную физиономию Мишки и выглядывающие из-под крупных зеленых листьев заварки недоумевающие сонные глаза.
В Самарканде попутчики тепло и с сожалением расстались с Варей. Мишка дал девушке  адрес и настойчиво приглашал в гости.
Вот так ехала Варя «за семь верст киселя  хлебать».  Какой кисель приготовила ей судьба, она не знала.