Осенний свет. Новеллы. Под звон гитарных струн

    Под звон гитарных струн.
                Новелла
Юбиляром был Толик.
 Не Толя, не Толян, не Анатоль. А именно Толик.  Так  его звали потому, что все любили этого спокойного симпатичного 25-летнего паренька. На день рождения собрались, в общем-то,  все друзья, туристы из  универа. Элла, входя в шумную прихожую, увидела входящего стройного черноглазого смуглого паренька. Глаза,  из - под бровей, смотрели несколько иронично, за этим взглядом угадывалось смущение. Возможно, при виде веселого туристского братства, задержавшегося в прихожей.
За окнами октябрь. Хоть погода стояла солнечная и по-осеннему одета в золотое убранство, а  листва деревьев сухо шуршала под ногами, ребята были одеты тепло. Поэтому,   теперь  они снимали и вешали  свои куртки, плащи и зонты задерживаясь в тесной прихожей. А юноша с усиками помогал девушкам раздеваться и вешал плащи, косынки и  шарфы на свободные места вешалки.
-Разрешите, сударыня, Вам помочь,- обратился он к Эллочке, которая смущенно посматривала на высокую вешалку, до которой ей явно не дотянуться.
-Благодарю,- позволила она,- доверив одежду незнакомцу, и прошла за стол,  который был накрыт в зале.
Торжество уже шумно и весело приближалось к завершению. Девочки заварили чай. Занесли пироги с  антоновскими яблоками  с добавлением лимона.
- Пирог должен быть вкуснейшим, это мамин фирменный, - сказал Толик.
- Впрочем, как и чай, по маминому рецепту,- продолжал он.
-Все все к столу,- позвал к чаю виновник торжества.
-Эллочка разливай-ка заварку.
 Элле кто-то стал подавать чайник и вдруг чайник, с  густой ароматной заваркой, опрокинулся ей  на колени. Она не успела почувствовать ожога, потому что первой мыслью было:
-Как же неудобно!
Краска залила лицо, заварка коричневым пятном заливала  ее прекрасный буклированый  бело-кремовый костюм, сшитый специально к этому юбилею друга. Девочки засуетились. Элла, превозмогая стыд и неудобство, поспешила застирать юбку. Но нет, ни соль, ни мыло не отстирывали.
 Она нашлась- свой яркий в сиреневых цветах платок  повязала вокруг талии обернув дважды. Получилась довольно пикантная красивая юбочка-фартук. Постепенно  суета улеглась и по одному гости стали устраиваться кто у пианино, кто в креслах. Коля  взял гитару. Тихо и душевно пели бардовские песни. Гитара пошла по кругу.
Как оказалось, незнакомца звали Александром. Он перебирал струны, настраивая на свой тембр. Голос был просто завораживающим. Пел он не совсем знакомые песни, которые ближе можно было назвать городской шансон. Туристы такие песни не пели, но слушали с удовольствием.
За окнами  давно светили фонари. Часы показывали последние минуты этого дня. Надо было спешить, чтоб не опоздать на последний трамвай.
Юбиляр, Вовчик, Руст, Виктор и Александр пошли провожать гостей тех, кто жил в студенческом общежитии. Это,  в основном, были девочки да три-четыре выпускника .
Вовчик претендовал на внимание Эллы, но постепенно в суете был отодвинут Александром от девушки. Подошел трамвай.  Шумно попрощавшись, отъезжающие быстро занимали места в пустом трамвае. Вовчик взял Эллочку за руку:
- Пока пока, Эллочка, до завтра, - прощался Вовчик.
-Я провожу,- крикнул провожающим парням Александр, запрыгивая в уходящий трамвай.
-Можно ли Вас, сударыня проводить?,- с улыбкой говорил он удивленной Эллочке.
 Смущение и румянец выдавали волнение девушки. Но девчата окружили и возбужденно галдели:
-Ты с нами?-
-Девочки, у нас появился джентльмен,- шумели девчонки
-А Вовчик остался с носом!- все смеялись подружки.
-Девочки уймитесь. Как провожу эту сударыню, потом провожу всех, не расходитесь только,- со смехом отвечал Александр.
- А мы все живем в соседних комнатах,- смеялись девчонки.
-Заходи на чаек, Саша!- выскакивая из трамвая, кричали девочки, оставляя их с Эллой одних.
Не привыкшая в такому обращению, Элла,  стеснялась все больше, ведь ребята- туристы и парни и девушки, «бесполые»-  то есть понятие « свой парень» было определяющим  и уважаемым. Было не принято выказывать  свои симпатии, их скрывали от чужих глаз. Негласно,  влюбленные хранили в тайне свои чувства, а девчонки по ночам плакали в подушку или по  большому секрету доверяли свои чувства какой-нибудь единственной подруге, чтоб не причинять боль другим. Ибо, дружба превыше всего! А у того секрета обожания был свой любимый объект и тоже тайный чей-то любимый. Хотя, честно говоря, все тайное было явным, но все берегли дружбу как зеницу ока- это было свято в данной группе.
И вдруг появился возмутитель покоя и устоев туристского братства. Это внесло заметное волнение в среду девушек и волну протеста и бойкота в мужском сообществе.
Единственный лишь человек, казалось, не замечал ничего. Сам возмутитель устоев.  Он оказался самым близким другом детства Толика, они и росли вместе и жили в одном подъезде, Саша жил этажом ниже, а Руст - в соседнем подъезде. Руст-выпускник, а Толик вместе с ним прибился к студентам, т. к. однажды был в походе с другом, пришелся, прикипел и полюбился ...и стал своим.
Инородным и неугодным оказался Александр. Толик, а затем и другие парни, ему усиленно вливали на сознание, что Элла неприкасаема, потому, что на ее сердце претендует ( тщедушный) Вовчик. Александр был парень с характером, и стал появляться чуть не ежедневно в  студенческом общежитии. Все чаще уводя Эллу, они гуляли уже по зимнему городу, он провожал ее до дверей,  уже когда закрывалось общежитие. А сам уезжал на такси. Даже тогда, когда все туристское братство собиралось в холле у девушек, Саша, поиграв на гитаре,  уводил Эллу, оставив парней в недоумении. Девочкам же он нравился своим обходительным поведением, учтивостью, подарками. И прекрасной игрой на гитаре.
Надо отметить одну,  но даже и  не одну щепетильную особенность  в поведении Эллочки. Девушка хранила первую детскую любовь глубоко в сердце и с ребятами тет- а- тет не общалась, отказывая в более близких, чем дружба, отношениях. Тем более и резче она относилась к притязаниям очень влюбленного Вовчика, которого все откровенно жалели. Он в прямом смысле не давал ей прохода. Перед лекциями, приходя в универ, он встречал ее на лестничной площадке факультета с любимыми ею гвоздиками. Один приходил в общагу с тортами, а Элла сердилась, но девочки заигрывали с ним, обещая, что сегодня вечером то,  она уж точно будет дома.  Элла сердилась, а если приходил Саша, то она демонстративно уходила с ним гулять в парк. Вторая-это то, что Элле было уже далеко за двадцать, сердце одинокой девушки не устояло перед чарами Толика, в которого были влюблены все-по девичьи,  по очень, очень дружески, по-братски. Он являл собой образец обаяния.
Гуляя с Сашей, Элла все чаще стала изливать ему, единственному, кому рассказать можно все свои чувства( и тайны) к Толику, незаметно все более влюбляясь в Толика.  Все разговоры о нем, да о нем. Саша приходил, очаровывал девчат игрой на гитаре. Он носил с собой серебряные струны и сердца девушек от  таких звуков таяли. Саша стал ходить с ребятами в землянки,  на сплавы и  турслеты по приглашению Эллы, при всем  том, что ребята с ним общались сквозь зубы. Но этот гуттаперчивый парень, казалось, не замечал ничего, обворожительно улыбаясь. А Элле позволялось много.   Вовчик старался и оберегал ее, а друзья оберегали Вовчика.
Праздник 8 Марта, по обычаю, отмечали походом в землянку. На  этот поход парни Саше наложили  запрет. Но он пошел с Эллой. И уже не отходил ни на шаг от нее.
Вовчик настойчиво продолжал ухаживания. Элла ждала какого-то необычного  подарка, это ведь был ее- девчачий праздник. Восьмого утром, выйдя из землянки, Эллочка ахнула -у землянки стояла снежная скульптурка девушки во весь рост с длинной косой на груди. Парни суетились  около, усаживаясь для фото на память. Саша стоял за снежной девушкой. Фотография запечатлела его благородную  довольную улыбку во все лицо и улыбающиеся глаза.
Одного взгляда Эллы на изящную белоснежную фею было достаточно, чтобы щеки окрасил румянец,  а под сердцем юной сударыни плескались горячие волны тепла и восхищения. Она уже держала такую же,  но миниатюрную лаковую фигурку в руках, когда после каникул, ее встречали из дома вся туристская студенческая братва на поезде;  с фаршем, тестом для пельменей,   солеными огурцами и помидорами и, что не менее важно, всей толпой.  И как  только эти поклажи уместились  в одном купе?
В общежитии в тот памятный день был пир горой - отмечали окончание каникул. И встречу после походов, потому как многие ребята ходили в Кунгур по пятой-А категории туристической сложности и все вернулись живы и здоровы. Варили тазами пельмени; уплетали, сделанные мамой Эллы, охотничьи копченые колбаски. Пели песни под гитару и пили дымящийся в кружках шиповниковый чай. Танцы, как всегда заканчивали такие встречи. И вот, пригласив на танец Эллу, Саша положил ей в ладошку  что-то теплое, гладкое  со словами:
- Я  ждал, я скучал.
Элла приоткрыла прозрачные пальчики и в полумраке студенческой комнаты увидела точеную девичью фигурку, сделанную умело, наверное,  из  липы.
Вместе с теплом  рук, горячего взгляда и его дыхания зарождалось чувство доверия, влюбленности и благодарности.
-Да, он особенный, -думала девушка.
 Мысли  о Толике посещали все реже. Ей было приятно, что серебряные струны его гитары звучали только для нее. Его бархатный голос звучал  в ее сердце, когда она, напрасно стараясь заснуть, видела его глаза и слышала его песни. Даже, когда подмигнув девчонкам лукаво, он говорил:
-А эта песня посвящается вам, девушки.
Глаза, украдкой взглянув, говорили ей:
- Тебе одной я посвящаю все свои песни, для тебя звучит моя гитара, для тебя пою я.
Волной нахлынули воспоминания о том вечере. О той фигурке, когда она в то  мартовское праздничное утро смотрела на снежную королеву, и одетых в походные штаны и штормовки, но в белых рубашках и галстуках( по  традиции) друзей.  Вековые сосны и ели с огромными шишками, искрящийся на утреннем весеннем солнце  снег, и этот, самый дорогой в мире человек. Это и есть- его величество счастье, зарождающееся  под густыми елями, у костра, под звуки серебряных струн гитары.
-А я ему все о Толике душу бережу,- вдруг подумалось ей, а вот оно- любящее сердце, глаза, поступки…Ну что еще лучше может быть? Она не могла вспомнить  другого, столь любящего человека рядом.
-Саше о Толике, больше не слова,- подумала Элла. Ей вдруг  стало пронзительно больно за этого, чуждого в группе паренька, ведь это ради нее он испытывал бойкот лучших друзей детства.
Кто-то стал уезжать раньше, надо было сдавать зачеты. Парни звали Сашу, стараясь оставить с Эллой Вовчика.
Вовчик ничего не подарил, а на словах сказал, по - мужицки, что назавтра, после зачета его мама  приглашает Эллу на вечер с тортом и подарит подарок, что подарок уже куплен. Как же фыркнула душа Эллы на такое предложение!!!
Нет-эта обыденность и скука житейская не для нее. Она хотела все здесь и сейчас - звезды с ночного неба, искры костра улетающие в небо, песню и гитару, звучавшую  только для нее одной! И быть любимой здесь и сейчас и ни минутой позже!! И эта сверкающая снежная  ( всем же ясно, что это Эллочка вылеплена снежной королевой) королева  для любящего сердца и вылепленная любящими руками бессонной ночью. Саша, Сашенька - вот кого она будет любить! Его  одного! И только его! Лишь он только теперь занимал ее мысли и жил в горячем сердце! Элла села на бревно у костра, удивляясь задумчиво своим новым чувствам и мыслям. Словно  прочитав ее мысли, Саша  посмотрел на Эллу пристально  и серьезно, без обычной улыбки. Что-то неуловимо близкое и родное, как лучик  первого весеннего солнца,  как тоненькая паутинка зарождающейся в природе весны промелькнуло во взгляде карих глаз из  - под мохнатых ресниц  и исчезло, остановив притяжение взглядов. Ух ты! Ресницы как еловые иголочки! Горячий комочек покатил к горлу…
Остальные два дня прошли как во сне. Новые чувства, новые ощущения на острие восприятия.
 Когда электричка подошла  к платформе Казань, ребята стали, прощаясь, разбегаться по подходящим трамваям, троллейбусам.
-А что, ребята, поехали все ко мне! У меня квартира пустая, маман уехала, оставила пельменей полный холодильник, и если я не уничтожу их, мне попадет. Помогите! Соглашайтесь, ребята - чистые постели, ванная -  отдохнете , а утром, как белые люди, поедете на занятия,- шутливо  звал Саша друзей.
 Девчонки шумно поспешили за Александром, радостно предвкушая домашний ужин, да  и   забытое блаженство от ванной, привыкшие к общественному  студенческому душу в подвале общаги, с еле теплой водой. Но подходя к трамваю Элла, оглянувшись, обнаружила, что  они с Сашей одни, а к ней спешит  Вовчик со словами:
-А, ты куда на ночь к парню, иди со всеми девочками в общежитие.
 Оказывается, таким же образом парни усовестили своих  пассий  и они решили ехать домой. Элла дернула плечами: « Вот еще! Пусть сказка живет».
- Нет ! А я поеду!- громко сказала она, одернув руку Вовчика.
 Саша подал руку и помог ей войти в трамвай. Сказка исчезала - девчонки предали, и она осталась наедине с парнем и ехала одна! В ночь! К парню, порицаемая  друзьями, и сопровождаемая возгласами:
-Элла, Саша доброй ночи!
-Ну почему же так? Сказка не исчезай!- думала Элла, пряча глаза от Саши.
Сначала пили чай, он ей готовил ванную. Зайдя в ванную комнату, она была в панике,  когда увидела, что защелки нет. Погружаясь в пену, Элла истерически думала:
-Пусть только войдет,- оболью водой, исцарапаю всего.
Одевшись, услышала голос Саши из кухни:
-С легким паром, смелая моя сударыня, извольте отведать чаю верного Алексашки, чай  с корицей и имбирем.
-А теперь милая сударыня спать,- взяв за руку, вывел Эллу в зал и она увидала приготовленную софу.
- Располагайтесь, если не дождетесь меня, то добрых снов, хочу присниться. Я залезу в ванную, чтобы смыть дым костров.
Последними  ее мыслями были, если залезет в постель-за себя постою.
То-ли сон…То ли на самом деле им оставлен поцелуй на щеке:
- Спи,  любимая.
Элла проснулась от яркого солнца:
- Сколько ж времени?
Ей надо было к десяти на зачет. Пришел на ум поцелуй:
-То ли правда, то - ли во сне,- пронеслось в мозгу.
 Подушка одна, она в квартире одна. Значит, он ее не тронул,- первая разумная мысль пришла к просыпающейся Элле.
-Который же сейчас час? похоже, я проспала зачет. Фу, какая же ты, Элла! Столько мостов сожгла за собой, да еще и зачет будешь пересдавать!- корила она себя вслух.
-Слышу, что моя  туристочка проснулась. Скорее за стол на поглощение пельменей, маман  их готовит отменно, ты таких не едала, давай пока горяченькие с пылу. Быстрее умывайся,- продолжал из кухни Саша.
- Я позвонил на работу и предупредил, что не смогу сегодня. А! - потом отработаю - мне все можно.
Приходя в себя, Элла опустила ноги в стоящие тапочки и чуть не опрокинула изящную вазочку с единственной алой розочкой. Она ахнула, поднося вазочку к лицу, вдыхая терпкий аромат летней свежести. Накинула легкий халатик, лежащий на постели, и  подумала:
- Веры Павловны, наверное.
 Так звали маму Саши, она это знала из его слов.
Так, с вазочкой в руках она вошла на кухню.
-Неумытую замарашку ждут пельмени, садись уже скорее - видишь, как они ждут. Умывание подождет,- говорил Саша.
Элла поставила вазочку, смущенно защебетала:
- Спасибо… почему не разбудил… проспала зачет…, что там ребята теперь обо мне подумают.
Но он шутливо приставил палец к ее губам со словами - вкусим, что нам послано маман, а все остальное преходяще.
 Ели молча. Вместе с тем как пельменей становилось все меньше, настроение становилось все лучше.
Пришло успокоение на смену  смятению и истерии последних суток. Молодые люди стали, смеясь  взахлеб,  перебивая друг друга, общаться, как самые близкие и родные люди. Откуда-то пришла легкость, улетучивались скованность и недоверие.
Насытившись пищей и общением, оба решили посвятить себе этот день, если уж не вернуть того, чего вернуть нельзя, надо попробовать получать радость. Устроившись на заправленную софу, они стали рассказывать о себе, смотреть семейные альбомы.  Саша взял гитару, подтянув серебряные струны, запел. Он пел и пел для нее, его гитара с синим бантом, его голос, его глаза- все в этот день было лишь для нее одной. И никого лишнего рядом! Как хорошо! Незаметно спускались за окнами сумерки. Александр проводил Эллу до дверей общежития, но заходить не стал.
Поднявшись к себе на третий этаж, перед дверью комнаты, заслышав громкие голоса, Элла поняла, что у них полно гостей. Набрав побольше воздуха, и затаив дыхание, девушка шагнула через порог комнаты. В наступившей тишине подошла к кровати, поставила рюкзак, не глядя ни на кого, вешая штормовку, весело сказала:
-Всем привет, и добрый вечер!
Комната взорвалась голосами, кучей малой. Девчонки налетели, закружили. Повалили на кровать, тискали, целовали. Возбужденно рассказывали, как доехали, как их ругали ребята, за то, что Эллу вчера не увели с собой, как Вовчик бегал между остановками вслед за Эллой и уходящим трамваем  и смешно  махал руками. Как не сдали зачет по причине неявки препода. Новая сказка оживала внутри. Согревала и окрыляла.
Казалось бы, ничего не изменилось. Все продолжалось так же. Саша приходил, они уходили гулять. Но теперь все было по иному, их связывали не просто дружеские отношения. И это заметили все.
Прошел год.  Элла  поселилась в комнату к  метеорологам. Часть девочек,  также жили в холле. Ребята забегали и в ту комнату и к Элле.
 Вовчик и другие выпускники ожидали распределения. Готовились к выпускному балу, но все уже  было по другому. И со стороны было видно, что Эля и Саша любят друг друга какой-то очень уж трепетной любовью. После походов Элла стала иногда уезжать к Саше, где ее встречала с теплотой Сашина мама .  Она твердила:
- Переезжай уж к нам, что по общежитиям мучиться.
 Но Саша на эти темы не разговаривал.
Прошли майские университетские турслеты со сплавами  по бурным весенним рекам Марийки. Наступил день выпускного. На следующий за балом в ресторане, провожали в общежитии выпускников. Саша как обычно пришел к Элле, она, конечно же, не пошла к  ребятам на гуляночку. Элла весь вечер ждала, что забегут и позовут. Саша понимал, видимо, что это из-за него она в опале. А не уходил, вероятно, думая, как ей будет одной тяжело, когда ее друзья шумно гуляют рядом.
Забежал Толик, посидели, поговорили, он сообщил, что Элю не позвали из- за Саши. Общежитие гудело до утра. Саша остался тоже. Эля спала в своей кровати, одетая. Утром стала будить Александра, а он не встает. Она присела на его кровать, стала тормошить, что пора вставать. Его руки обвились вокруг ее шеи, он притянул ее голову обеими руками, стал целовать в губы нежно, но требовательно. Сашины руки опустили ворот платья и губы его нашли ее грудь. Она завороженно, не в силах оттолкнуть, чувствовала, как тепло разливается по телу, проникая во все клеточки. Какие же прекрасные у него губы, какие нежные пальцы!
В дверь забарабанили. Элла сидела на кровати и, застигнутая врасплох, оцепенела. Саша приложил палец к ее губам в знак молчания. Толик стал истерично кричать:
- Сандро! пора домой, поехали.
Наконец шаги за дверью стихли. Элла подошла к окну – наступило отрезвление- как она могла оставить его у себя? Как она могла позволить ему целовать ее? Он подумает, что она доступная, ветреная, что  он просто ей не простит этого! Саша встал, собрался и уехал. Она избегала встреч, не в силах простить себя и стыдясь его.
Вовчик получил распределение в район. Чтобы остаться  в городе, ему нужен был брак с городской. Он сделал предложение одногруппнице Нелке, но она отказала. Когда Эллочка узнала об этом, как же ей было противно,  неизвестно почему, но очень горько от того, что любовь-то его была грошовая. А Эллочка была максималисткой по характеру.
Вот и каникулы! На вокзал пришли провожать ее все, кто еще остался в городе, Толик с Сашей тоже.
Через два дня почта принесла письмо от Него. Летом дома, она умиравшая от любви по Саше, писала стихи, писала ему, отвечая на письма, бегая на телеграф на переговоры с ним. Каникулы промчались.
Прошли осень и зима. Все продолжалось  том же порядке, но заметно реже. Если не считать, что  их факультет, где училась Элла перевели жить  в другое  общежитие, не  спрашивая согласия студентов. Вернувшихся  с каникул в свое пятое общежитие ребят, поставили перед фактом: переселяйтесь в  третье общежитие. Там же уже были составлены списки покомнатно. Элла, как и другие,  были расселены по своим учебным группам.
Вот и май. Однажды Саша сказал, что Эллочку просила дня на два-три приехать Вера Павловна  для помощи  в подготовке к его юбилею.  Решили отметить его двадцатипятилетие  пышно, как - никак, а юбилей! А Вера Павловна была на инвалидности с операбельным позвоночником. Поэтому нужна была помощь. Элла  этот год и так часто оставалась у них с ночевкой - после походов или, если засиживались допоздна за ужином. Ее поселили в спальню к маман.
Элла приехала за два дня до дня рождения. После занятий готовили разносолы различные вкусности. Часто на помощь забегал Толик. Нельзя не отметить, что он рос как собрат Саши, потому, что родители Толи были довольно строги и консервативны и не принимали его юношеских увлечений, и туризмом тоже. Так вот Толя доверял все свои тайны Вере Павловне и у них были очень теплые отношения.
 За столом Элла сидела между Толиком и Сашей. Конечно, же сидеть ей приходилось мало, она больше бегала с подносами. Для нее вечер был хлопотный -мало того, что на ней лежала ответственность за сервировку стола. За столам сидела его мама, а это накладывало дополнительные нагрузки на психику. А главное неудобство было в том. что она сидела между двумя парнями, Толя то и дело обращался к ней: «Эллочка-то, Эллочка -это». Под зоркими взглядами маман,  Элла краснела и бледнела. А  потом он стал приглашать и приглашать ее  на танцы.
Да, со времени ее влюбленности в Толика прошло года два-три. Но не прошел бесследно разговор в самом  начале их знакомства. Толя приезжал и они просто гуляли холодными осенними вечерами  по аллеям вечернего города, но однажды он ей сказал, что очень неравнодушен к ней, но на пути у друга ( Вовчика) он не встанет, хотя и она утверждала и всем было ясно, что Вовчику ничего не светит, но все сочувствовали ему. Элла так хотела быть с Толиком, но тоже понимала, что им не суждено. Когда же появился Саша, она, почему-то стала доверять свои чувства  к Толику, его другу. Все это забыто  временем. Теперь у нее есть ее первая большая взрослая любовь, ее свет, ее счастье, самый лучший и родной - ее САШЕНЬКА. Так к чему же эти знаки внимания Толя оказывает ей за столом и в день его  рождения? Или это  в дань уважения. Какой был  чудесный вечер, день рождения удался. Но Элла отчего-то была внутренне натянута как струна, под  улыбчивым  взглядом маман. Пошли провожать гостей. А потом гуляли по   благоухающему сиренями городу. Элла, чтобы как-то рассеять неловкость положения, поднялась на своих шпильках на бордюр и шла,  балансируя, что б хоть как то отвлечься. Толик поспешил подать руку и повел ее, Саша сначала задумчиво рассеянно шел рядом, потом взял другую руку Эллы и так они перетягивали невольно ее в разные стороны. Элла спрыгнула, чтоб выйти из этой щепетильной ситуации. Толик же сломал три сиреневые веточки и подал Элле, досада нарастала со все большей силой. За себя, за Сашу. Лишь Толя, казалось, ничего не замечал и был беспечно весел.
Дома их ждал ужин, Вера Павловна накрыла стол и ждала ребят. Они с Толей ударились в воспоминания.  А Элла с Сашей хоть и старались поддерживать настроение за столом, были рассеянно – притихшие. Мама попросила Сашу взять гитару. Серебряные струны грустно выводили ритм песни, теперь уже все притихли.
Спать улеглись глубоко за полночь. Элла не могла уснуть, напряжение схлынуло, и слезы потекли потоком, она не понимала отчего. Стараясь не разбудить Веру Павловну, девушка тихо проплакала в подушку до самого утра, ни на минуту не сомкнув глаз.
После обеда Элла с Сашей, простившись с Верой Павловной, вышли из дома. И пешком, взявшись за руки, гуляли по набережной Казанки, через Лебяжье озеро, через парк Горького. К общежитию добрались, когда небо стемнело.
-Ой, Элла не входи, Саша зайди один,- крикнула от двери Маша.
 В недоумении Элла стояла за дверью - что за сюрпризы? Ее не было дома четыре дня и что же такое произошло- раздумывала девушка. Потом вышла Маша и сказала:
-Элла садись.
Только войдя в комнату, Элла увидела протянутую ей Сашей телеграмму. Она молча, как во сне читала слова:
-Срочно выезжай, Мама умирает. Папа.
Элла заморожено сидела, не в силах  осознать нахлынувшее горе. Саша спокойно сказал ей:
- Собери сумку, девочки помогите.
 Затем взял Эллу за руку со словами, что если поспешить, то можно успеть на поезд, уходящий на Уфу в час тридцать ночи. Поезд стоял на перроне, уже объявили отправление, когда они бежали по перрону, Саша потерял очки. Забежав в вагон, он сказал, что  ей  надо быть спокойной, достал деньги, много денег, сунул ей в ладошку и со словами:
- Они тебе сейчас пригодятся. Жду телеграмму,- чмокнул  в щеку и  выбежал из вагона мимо машущей руками проводницы.
Так закончилось беспечное время, наступили   тяжелые      времена для окруженной до этого любовью и  добротой беззаботной девушки.
Переступив порог дома, поспешила в спальню мамы мимо плачущего отца.
-Элла дочка, приехала,- прошелестели губы мамы.
До этого она была все дни без сознания. С этого же дня мама стала разговаривать.
 Оказывается и врач не приходил, а прислали медсестру. Элла побежала в больницу, устроила главврачу ураган, пригрозив, что приедет брат, работающий вторым секретарем башкирского обкома партии, вот тогда полетят с должности все врачи. Как только у нее  хватило на это смелости?
Затем побежала на телеграф, отстучала телеграмму Саше. Вскоре пришло от него письмо, а потом посылка с лекарствами. Прислал посылку с лекарствами и  дядя  из Москвы. Маме становилось немного лучше, ее стали выводить в сад и сажали  в кресло или перекладывали в кровать под яблоней Антоновкой.
Наступил август. Об учебе не могло быть и речи. Сессия прошла, она ее не сдала, ее уже, наверное, отчислили, все чаще приходили такие мысли.
В последние дни августа подъехала почтовая машина. Женщина выглянула из нее:
- Вам телеграмма, завалялась на телеграфе. Собирайтесь, мы довезем до поезда.
-Встречай 21-го вагон 8. Саша,- читала,  держа в дрожащих руках телеграмму Эллочка.
-Да скорее же, девушка, опоздаете к поезду.
Элла бежала навстречу останавливающемуся поезду,  к восьмому вагону.
Выйдя из вагона, Саша пристально всматривался в осунувшееся лицо девушки и, обнимая за талию пошутил:
-А теперь, сударыня, ведите меня в ресторан, - буду вас откармливать, стала похожа на одуванчик, того и гляди ветром унесет и не поймаю.
Домой не спешили, гуляли по городу, сидели с мороженным на скамеечках .Элла должна была подготовить этого холенного горожанина к тому, что он увидит;  в  ее доме-тяжело больная женщина. Туалетная утка под кроватью, пеленки на веревках….
Саша ни движением глаз, ни мимикой не подал вида удивления,  и неприятного высказывания не слетело с его губ. Ему предоставили зал. Он прожил неделю. Через день топили баню, сначала мылись, парились Саша с отцом. Потом на носилках заносили маму, Эля мыла сначала ее, одевала , накидывала халатик и сидела в предбаннике, пока маму уносили. Вымывшись, она обессиленная проходила в свою спаленку и плюхалась в постель. Саша приносил чай. Саша с отцом, по- обычаю, после бани чаевничали.
Ночами Саша приходил к ней зацеловывал, отогревал любимую любовью и ласками, и, конечно, же не касался ее невинности.
Пролетела неделя. После бани, вечером, Элла проходя в спальню слышала, что разговор идет о ней. Саша принес чай, нежно поцеловал:
- Отдыхай пока, - и вернулся к отцу.
-Подумайте о ее будущем, здесь она просто пропадет. Ей надо уехать и закончить университет. Я знаю, как вам тяжело одному, но вы уже свою жизнь прожили, дайте ей возможность получить образование, - говорил отцу Саша.
-Я ее не держу, говорю ей то же самое,- да она меня разве послушает, попробуй ты сам с ней поговорить,-отвечал отец.
Элла пила чай со слезами пополам.
День на сборы. Ее никто не спрашивал- все вместе собирали ее чемоданы. Все вещи собраны, билеты куплены. С родителями попрощавшись, Элла вышла и присела на скамеечку, пока Саша прощался с отцом и вдруг услышала шепот соседки Зои:
- Саша, ты женись на Эллочке, она очень хорошая, не обижай ее, она и нам как  дочь, своих то детей у нас нет, для нее и живем, - шептала тетя Зоя.
-Обязательно женюсь, обещаю.
-Вот и спасибо, сынок,- сказал папа.
Саша вышел, взял вещи в одну руку, подхватив Эллу другой рукой. Она снова уезжала в Казань. Что же там ее ждет ?
-  Полная неизвестность,-беспокойно стучало в ответ сердечко девушки.
Вера Павловна встретила теплом и заботой. Вечером состоялся серьезный разговор, она настаивала, чтобы Элла осталась жить у них. Рассказала  про историю своего  брата Василия. У него была сильная любовь  с Любочкой, но женщина старше него не давала прохода ему, добиваясь брата. А когда молодые хотели уехать тайно, она прибежала на теплоход и с криками, что им жить все равно не даст и утопится, бросилась в Волгу за борт.  И ее мягкотелый братик так и женился на нелюбимой,  что не живет, а мается.
-А Саша характером точно такой же, очень мягкий. И  на работе его столько лет домогается контролер Таня. А та не упустит своего. Оставайся,- говорила и говорила добрая женщина, сердцем чувствуя тревогу в душе.
Но беда одна не приходит. Как она  и предполагала, ее за несданную сессию, отчислили.  Саша предусмотрительно  посоветовал собрать все медицинские справки по болезни матери и уходу за ней. Как же они пригодились ей сейчас! Ректорат предложил, устроиться на работу, а пока оформили ей академотпуск по семейным обстоятельствам.
Беды не приходят по одной. Паспортистка, выписывая  из  общежития, потеряла ее паспорт. Одна западня за другой! Элла пошла к знакомой женщине-вахтеру общежития с просьбой помочь  ей с жильем. Тетя  Лиза тут же устроила ее к свахе на квартиру, там уже жила студентка Аннушка. Это была квартира в деревянном, немецкой военной постройки, двухэтажным бараком, на первом этаже с застекленной верандой и отдельным входом.
Сентябрь пролетел. Ни паспорта. Ни работы, Ни стипендии. На помощь папы не стоило и рассчитывать, но он, как и раньше высылал  по 45 рублей. В паспортном столе  не сознавались в своей вине,  и не собирались выдавать Элле паспорт, Саша  взял Эллу за руку и отвел в министерство внутренних дел на Черное озеро. Министр встал, протянул руку:
- Так вот ты какая! Проходи. Садись  и рассказывай,- сказал он, провожая девушку к столу.
Элла все рассказала.
-Скажи адрес где живешь,-и быстро написал на листе с печатью:  « срочно выдать  и прописать по адресу … и в течении семи дней дать ответ».
Затем проводил до двери ничего не понимающую девушку. Дежурный провел ее на первый этаж, где ожидал Саша.
-Ну, что, струсила?- спросил он. -Это друг отца. Мы стараемся к нему обращаться только в самых крайних случаях.
Элла просто выживала, набивая жизненные шишки, вдруг посыпавшиеся на ее голову, на ее судьбу, как из рога изобилия. Саша приезжал на новую квартиру ежедневно, привозил угощения и продукты питания.  Полными сумками он привозил продукты:  огромные помидоры;  беляши, кексы и пироги, напеченные заботливой маман. В авоськах после его ухода она находила фрукты и сладости.
-Нет нет, при мне не смотреть-я уйду, а ты чтобы до завтра все это съела, не то пожалуюсь Вер Палне, -шутливо пряча пакет говорил Саша.
 К Саше Элла ходила теперь реже, да и матери,  о ее проблемах не говорили.  Мама  была серьезно больна,  и беспокоить ее было нельзя. Отец его был штурманом испытателем на авиационном заводе, и однажды не вернулся с полета. Вера Павловна осталась вдовой с двумя малышами на руках. Сама врач, она лечила себя сама. На две- три недели зал превращался в лазарет-она лечила позвоночник подвешивая гири для вытяжки. Саша ухаживал за ней по полной программе. Кормил, подставлял туалетное судно, стирал полотенца после женских месячных. Бросил дневной авиационный и учился заочно в строительном. Младший  Сережа      служил три года в морфлоте,  и должен был весной вернуться. Вера Павловна в те редкие посещения Эллы все чаще заговаривала о женитьбе.  А потом Саша доводил до ее ума и сердца свои поправки.
-Я теперь за отца и старший мужчина, матери нужна изолированная спальня, Серега женится  и ему в зале отгородят нишу, а ему, Саше достанется проходная зала, в которой часто проходит процедуры мама. Вот и получалось, что он не мог позволить себе женитьбу по причине отсутствия комфортного жилья.
В преддверии зимы до холодов,  маман  уехала к братику Василию в Самару. Теперь  появилась возможность Элле пожить у Саши. Она готовила обеды и ожидала его с работы. Наконец-то был получен паспорт, с пропиской растянули на месяц, ну не ехать же снова к министру. И Элла ждала.
Все чаще на выходные она ездила с Анюткой в деревню, которая стояла вплотную к большой станции. Было удобно ездить. Там  родители были молодые.  Анна была старшей -остальных еще шестеро кишащих мал мала меньше мальчиков и девочек. Мама Тоня всегда пекла пироги да шанежки. Даже малыши помогали,  кто чем мог-в дружной семье все у дел, кто смазывал булочки маслом, кто убирал со стола. Элле доставалось кашеварить, освобождая тетю Тоню хоть на выходные от плиты. Заготавливали мясо кур, резали гусей и овец, чесали шерсть. Пряли. Лишние руки были нужны. И девушки как-то втянулись в деревенскую жизнь, уезжая в пятницу и приезжая утренним поездом в понедельник. Саша открыто обижался - после рабочей недели ему хотелось отдых проводить с Эллочкой. А ее,  все чаще не было, и предупредить об отъезде она не могла.
Анечка везла из деревни от родителей сметану, мясо, жаренную и вяленую рыбу.
 Вот и декабрь. Приближался  день рождения Эллы. Собирать друзей не было средств. Элла залезла в долги, купила зимние сапоги, старые совсем развалились. Саша приезжал реже. В деревню тоже стали ездить редко. Но девушки стали со страхом замечать, что  чуть не каждый вечер под окнами  кто-то стал ходить.  Сквозь тюль проглядывала зимняя шапка и мужское лицо. А ближе к одиннадцати ночи гость исчезал. Он ни разу не проявил себя никак. Девушки завесили окна темными шторами.
Настал день рождения Эллы. Эллочка пошла за фруктами на рынок. Девчонки сообщили, что придут на день рождения- не отказывать же. Поэтому, не смотря на то, что Элла с Сашей хотели провести вечер вдвоем, гости похоже хоть и не званные, но близкие и дорогие,  придут.
 Элла пришла с продуктами, прошла на кухню, вышла соседка тетя Зина и сказала, что очень долго ждал Саша, но не дождавшись ушел. Тетя Зина ему объяснила, что  вечером молодежь собирается  на день рождения. Он удивился, оставил букет и уехал, вставив записку в цветы. Элла увидела цветы на кухонном столе - ее любимые белые  огромные шапки белых хризантем благоухали терпкостью осени , поставленные в трехлитровую банку заботливой тетей Зиной. Элла поднесла обеими руками к лицу  хризантемы, которые так любила  и загрустила, вдыхая их аромат.
-Моей сударыне в день рождения от верноподанного Алексашки, - прочла записку девушка.
- Как же неудобно получилось!- сказала она.
Она ждала Сашу только к вечеру после работы. И ведь, что он мог подумать, ведь она его официально его не приглашала? А  почему же он не на работе? А может он хотел ей приподнести сюрприз, и у него были планы на этот день? Столько вопросов осталось без ответа. Нет,  она не знала ни одного ответа!
Наплакавшись. Элла стала готовиться к приему девчонок. Вот и накрыт стол. Девочек еще нет. Он подошла к телефону. Ответила Вера Павловна:
- Что случилось Эллочка, Саша сегодня на работу не пошел, сказал, что у тебя день рождения,  собирался к тебе, надел любимую рубашку,  и убежал. А тут, смотрю, пришел один темнее тучи, переоделся и ушел, ничего не объяснив.
Элла что-то лепетала в трубку, сама понимая, что это -просто глупый лепет. Но  ничего более внятного  в сложившейся ситуации она не могла сказать.
Настроение испорчено, день рождения тоже, Сашу обидела, сама того не желая. Девчонки за столом верещали и верещали:
-Хотим увидеть Сашу.
-Саша то где?
-А Саша когда придет?
-Сама хочу это знать,- ответила грустно Элла.
-Вы что -поссорились?- галдели девчонки.
Но увидев наполненные слезами расширенные глаза Эллы, засобирались домой и, вскоре, она осталась наедине с грустными мыслями.
Горел ночник и Эллочка проводила остатки дня, дня своего рождения  с тяжелым сердцем и заплаканными глазами. Она сидела у окна, всматриваясь в белоснежную круговерть за окном. И  в надежде увидеть его профиль прислушивалась к шагам за окном.
Вдруг  в веранде послышались громкие шаги.
-А гости где, а Саша где, а почему одна? Ой, а почему глазки в слезах, -тараторила и тараторила Аннушка, вся румяная с морозца, стряхивая снег с шубенки и поглядывая из под длиннющих ресниц на Эллу.
-И кто же сегодня именинница? А давай пить шампанское, хватит грустить, об этом подумаешь потом.  Подошла к Эллочке, взяла за руки закружила, завертела, добралась до ушей, стала смешливо дергать  и приговаривать:
-Расти большая да счастливая, именинница!- все не унималась Анютка. Девчонки свалились на кровать, Эллочка отбивалась от подруги. Видя,  что подружка засмеялась, Анечка  потащила ее к столу.
Открыли шампанское, выпили по полному бокалу за Эллу. Второй бокал пили, уже в приподнятом настроении за Анькинну пятерку за сегодняшний экзамен. Потом притихли в полумраке, доедая апельсины, попивая чай с лимоном.
Обе разом вздрогнули, заслышав шорох за окном и хрустящий снег. Притихли, вглядываясь в незашторенное окно. Через плотный тюль просматривалось заглядывающее в комнату лицо.
-Да кто же там, в конце концов, лазит под окнами!
С округлившимися глазами Элла наблюдала за Анечкой, которая схватив от двери швабру и наскоро набрасывая шубку, выскочила из дома. Анна была не робкого десятка,  сбитная, стройная, крупная , пышущая здоровьем и жизнерадостная девушка. Коса у нее была в обхват руки и длиной до пола, цвета спелой золотистой соломы, которую она укладывала вокруг головы шапочкой в два ряда. Лучистые серо- голубые глаза всегда, если не улыбались, то смеялось - столько жизни и задора было в этой девице. Она жаловалась на боль от бесчисленных шпилек и тяжести волос. Поэтому приходя домой прямо у порога, снимая одежду, наперво подходила к зеркалу, снимая шпильки. Освободив  голову от тяжелой прически, она терла обеими руками виски и кожу головы, а потом уж проходила в комнату. И вот эта ведьмака с распущенными до пят волосами со шваброй в руках ринулась в декабрьскую темень с криками:
- Ух, поймаю же,-  уши надеру!
Через некоторое время так же шумно влетела, ставя швабру на место, так же возбужденно восклицая:
- Убежал, не догнала, забежал за угол, и не разглядела - кто..
Потом девушки возбужденно шептались. Потом громко посмеявшись, отправились спать.
Саша не приходил. Домашний телефон не отвечал. Вот уж и через два дня Новый год. Элла оставалась одна.
- Ну, уж нет, будешь тут лить слезы. Новый Год он для всех Новый Год. Собирайся-ка   в деревню! Моя орава  тебе скучать не даст, -вещала подруга.
 Однако, одна да приятная новость для Эллы была уготована судьбой. Она нашла работу.  И после Новогодних праздников ее было предложено пройти полное оформление. А обида на Сашу росла с каждым днем.
После Нового Года он появился. Казалось, все было как прежде. Но что-то настораживало в его разговорах Эллочку. Суть сводилась к тому, что он не имеет права жениться ( по известным уже причинам)
Но то, что любящим свято и нежно жениться нельзя для нее было открытием. А он же объяснял, что если расстаться вот так сейчас, то любовь, ее святость, останутся навсегда и они будут  греть человека всю оставшуюся жизнь. А семейная жизнь неминуемо ведет к ссорам, дрязгам и  неурядицам, которые непременно приведут двух любящих к ненависти, в лучшем случае,- к просто привычке. Она, слушала его, недоумевала, и не соглашалась. Но Элла, гордая с детства, не привыкшая унижаться, говорила лишь, что ему виднее… А что еще она могла ответить, этому гордому, неуверенному  в себе меланхолику? Ну не должен быть мужчина настолько идеальным и благовоспитанным?
После свиданий она все чаще грустила, холодок и онемение сердца подсказывали, что на их счастье налетели тучки.
Она устроилась на работу воспитателем в современное большое общежитие, с проживанием в отдельной комнате в гостиничном комплексе. Саше, она об этом не сказала. А так как они теперь стали видеться с Сашей по выходным, и она заплатила бабушке  за проживание за весь январь, да и с Аннушкой не хотелось расставаться подольше; он, приходя не догадывался, что она работает, что у нее новое жилье, и большинство вещей уже перевезены. 
Аннушка уехала домой на крещение. Саша остался у Эллы. Это была полная волшебства и нежности ночь. Она застелила ему Анину кровать. Элла не могла уснуть. Слышала , как он крутится в постели и тоже не спит.
-Не спиться, -тихо сказала она…
-Да, - ответил он.
Январский мороз выстудил дом. Стало прохладно… Кашлянув он подсел к ней на кровать… Сердце Эллы стучало молотом в висках.
-Пустите, сударыня и обогрейте,-  подбираясь под одеяло, тихо просил он. Целовались, любили друг друга каждой клеточкой, горячими губами отогревая тело; и тревоги последних месяцев таяли,  как снежинки от теплого дыхания, от горячих губ, от страстных поцелуев. О снял с нее трусики, продолжая целовать ее- всю всю, проникая губами в запретные ранее уголки. Волны счастья накатывали с новой силой. Обнимая его руками, она поняла, что одежды на нем тоже нет совсем. Простыни смяты, одеяло сброшено. Он, наклонившись над ней, рассматривал ее обнаженную:
-Ангел. Богиня…-сышала его шепот Эллочка. И таяла.
Вдруг что-то твердое уперлось между ее ног, ей было очень неприятно.
Разум кричал:
-Остановись!- Она вдруг осознала. Что эта черта, за которой следует падение!  Да, так называют падших женщин!
-Саша! Нет!- вскрикнула она. Застыв на мгновение, он медленно сел на кровать. Откуда-то появилась сигарета. Он молча курил, опустив плечи.
-Прости, но я  бы не стал тебя трогать,-тихо промолвил он.
-Понимаешь, ты такая чистая и святая, я тебя не достоин. Если бы ты знала о моих мыслях, ты бы меня давно прогнала. Я  больше сдерживаться не могу.
И не дав опомниться кающейся девчонке, быстро  оделся и вылетел в зимнюю ночь! Туда где ясно светили крещенские  звезды, и скрипел под ногами снег. Этот скрип  быстро удаляющихся  шагов Элла слышала сердцем, всегда, когда вспоминала эту ночь. Сон и покой пропали мгновенно, одевшись, натянув одеяло по самые уши, она сидела на остывающих простынях, прижавшись спиной  к стене. Со стены  на нее смотрели два голубка с плюшевого бабушкиного ковра. Стыд заливал лицо и душу. Она взяла лист бумаги со стола и карандаш, и бегло сложилось стихотворение:
-Прости мой милый, что себя не сберегла
От искушения. И согрешила…
Прости меня. Но я тебя любила…,.- бегло складывались строки.
Ранним утром, подписав конверт, девушка  по утренним следам  побежала к почтовому ящику и бросила письмецо.
Потом при встрече он сказал:
-Себя не казни, во всем виноват один  я.
Чуть потеплело. Январь на исходе. Саша, прощаясь, задержал Эллочкину руку и сообщил, что прощаются на долго, по тому, как у них на заводе лыжный многодневный поход в Карелию с палатками, его  уговорили и он не устоял.
- Но к двадцать третьему февраля прибуду как солдат, готовьте подарок, сударыня.
 Посмеялись.  Разошлись.
Элла перебралась  жить по новому адресу. С Аннушкой договорились, что если Саша  до двадцать третьего появится, то она даст ему ее адрес. Если нет, то ни о каком адресе речи быть не может.
И на восьмое Марта Элла ждала друга напрасно. Ей всюду слышались его шаги. Но его не было.
Его не было вечность.
-Элла Владиславовна!  - позвала вахтер общежития снизу.- К Вам пришли.   Эллочка легко сбежала  по лестнице вниз и остановилась как вкопанная- перед ней стоял его величество Александр, «Ее покорный слуга Алексашка». ЕЕ самый дорогой и долгожданный человек -Александр Сергеевич Березин. Ее первая и  единственная, ее святая  любовь!
-Где ж ты столько дней был?- бухало сердце.
Но она спокойно спросила:
-Адрес Анюта дала, я же запретила?
 За окнами дурманил май. Кровь как шипучее шампанское играло в теле. Мысли как мочалка путались, сменяя одна другую.
Заварила чай. Разлила по чашкам. Пили почти молча.
-Я ненадолго. Анну не вини за адрес, я ее просто целый месяц доставал и она сдалась.  Пришел извиниться и сказать, что у меня 3 июня свадьба.
Сон? Явь? Элла весело смеялась:
- Еще скажи,  что ее зовут Татьяна… -шутила она.
-Ты откуда знаешь? - удивился он.
Откуда она знала это самое неприятное в мире имя? По интуиции…просто!!!
Вовчик женат на Татьяне; Стан, Дроздецкий Станислав, так ее любивший и назло  ей женившийся, на рыжей огромной Татьяне. Да, она не любила ни Вовчика, ни Станислава…   А они-то ее любили!!!! Но, как известно,- каждая женщина – собака на сене. Поэтому она не терпела имя «Татьяна»!
Шок сковывал разум  и сознание . Еще одна Татьяна на ее горе. Нет,  она посягнула на ее, Эллочкино, счастье!!!! Что за ненавистное имя!?
-Она удивленно холодно и рассеянно сказала, -да просто по интуиции- все, кто меня любили,  женятся на рыжих толстых Таньках.
Подняв  от удивления левую бровь,  он оторопело смотрел на Эллу. Опомнившись, придя в  себя, он начал быстро рассказывать, что в походе согрешил, было холодно в палатке, а Татьяна доприставалась  и теперь она - беременна. А он, как мужчина, должен на ней жениться.
Он стал обнимать Эллу, говоря, что только у нее все права на него, и если она захочет, пусть сделает так, чтоб он вернулся к ней и они поженятся.
Элла отстраненно смотрела на него и тихо говорила ему:
- Сам нашел проблемы, сам и разруливай, дорогой. Ты, похоже, забыл, что у меня есть достоинство. И женские дрязги не по мне.
-Холодна, как всегда,- сказал он тихо.- Но можно я буду приходить к тебе после женитьбы, я ведь ее совсем не люблю.
-Вот этому не бывать никогда. Постарайся быть счастливым!-только и сказала она.
 Он приходил еще трижды до свадьбы. Теперь они разговаривали спокойно как старые друзья. За день до свадьбы умерла его бабушка, но свадьба состоялась.  Потому, что батюшка в церкви сказал, что если покойник в другом доме, то можно не отменять женитьбу.
 Ребята рассказывали ей после свадьбы, что Веру Павловну прямо из-за стола увезли на  «скорой помощи» с сердечным приступом. А Татьяна жила за городом в частном доме.
-Такая  эта Танька, здоровая  и рыжая,- рассказывали взахлеб девчонки, после свадьбы.
Судьбе угодно было Эллочке отдыхать в санатории Васильевском. Сдружились с женщиной и тихими вечерами отдыхающие  вели длинные разговоры. Женщина работала  на авиационном заводе и рассказала необычную историю про историю парня, работающего у них.
-На нашем заводе работал штурманом очень красивый мужчина. Он погиб при испытании самолета. Затем старший сын работал у нас, у него была девушка, и  они много лет  очень любили друг друга. А в цеху работала контролер Таня, она все безуспешно добивалась Сашу. А потом забеременела как-то от него. Он вроде и жениться не собирался, но ее мать подняла шумиху на заводе. Александра  разбирали во всех инстанциях. Его, конечно, заставили, и он на ней женился. Но с завода уволился. А с армии вернулся его брат и тоже стал работать на заводе.  А Сашу и ту девушку очень жалко.
- Вот ведь как на свете бывает,- вздохнув,  закончила рассказ женщина.
Она недоуменно взглянула на Эллу, наверное догадалась, когда увидела тихие слезы на щеках.
-Подожди-ка, а  ведь тебя ведь зовут Элла. Да не ты ли Сашина любовь?-сказала и обняла за плечи.