Репетиция

Чёрт знает, что со мной происходит! Я вижу сон, прохожу в нём, как участник этого сна и не понимаю, кто моим сном руководит?
Мне приходится просто переписать этот сон сюда, в Интернет!
Итак, репетиция идёт в одном заштатном городе под названием эН:

Грозин, как самый уважаемый актёр, имеющий возраст семьдесят лет, не спеша зашивает наволочку подушки, которую на репетициях жена Олешковского по роли бросала в мужа ранним утром за неприход того вечером домой, как положено.
Сам Олешковский в свои пятьдесят шесть лет играет в этой пьесе молодого ловеласа, ловко прыгает на стол и оттанцовывает гопака перед женой в виде оправдания, что он совершенно трезв и совсем не пьян!

Режиссёр:
-Что вы, господин Грозин, возитесь? Пора бросать подушку Олешковской!
Грозин натягивает нитку с иголкой одной рукой, второй рукой к нитке подводит ножницы и не спешит нитку перерезать. Олешковский решает помочь жене, протягивает руку к подушке.
-Что-то рука не действует, - скрипучим басом замечает Грозин. - Надо бы этот тяжкий труд отметить премией!
Олешковский суёт руку в карман, достаёт рубль. Рубль сиротливо мерцает на подушке.
-Вас - двое! - невозмутимо сообщает Грозин.
Наконец, нитка перерезана. Два рубля исчезают в кармане штопальщика.
Олешковская бросает подушку, разражаясь воплями по роли.
Режиссёр:
-Вы, госпожа Олешковская, кидаете подушку не театрально, а как в жизни! Так не годится! К тому же вы опаздываете с текстом!
Несчастная подушка снова в руках уставшей злиться на мужа женщины. То, что она кидает в мужа подушку, её уже бесит. Ей бы хотелось в этого Дон-Жуана бросить что-нибудь увесистей.
Сам я наблюдаю за репетицией в образе невидимки. Артисты пересмеиваются, переругиваются, репетиция идёт ни шатко, ни валко. Главное - не перетрудиться.

Время до Интернета ещё не дошло. Телевизоры показывают две программы из Москвы на небольшом экране в чёрно-белом изображении.
Спектакль прошёл на ура через неделю. Подушка выдержала труд актёра Грозина.
Всё дело в том, что Грозин жену потерял и научился штопать весь реквизит театра.
Жена Олешковского доигралась в театре до примадонны, и с нитками не в дружбе.
Остальные члены труппы во сне появиться не пожелали.
Когда Олешковскому исполнилось восемьдесят шесть лет, он вместе со своей женой нёсся по улице Советской к остановке, чтобы успеть сесть на автобус.

Уже в реальности, а не во сне, я позавидовал тогда лёгкости прыжков актёров Русского Драмтеатра. Получали они тогда зарплату довольно скромную, так что не переедали. Сегодня артисты редко сохраняют свою спортивную форму, до девяноста лет живут единицы. Часто их поражает рак, алкоголизм и безидейность.

Ведь, сегодня не надо строить социализм, коммунизм и капитализм. Всё уже построено. Цели нет! Была цель спасти русских на Юго-Востоке Украины, но и эту цель зарезали на корню олигархи.

Какую цель преследовал мой сон, я не понял. Была бы жива Ванга, может быть, она бы нашла в этом сне какое-то зерно разумности.

июль