Голову сломаешь

ГОЛОВУ  СЛОМАЕШЬ !



         Вот сижу я на пенсии, бывший нормировщик с оборонного завода, и думаю. При какой   общественной формации я бы хотел жить?  Рабовладельческий строй и крепостничество я, конечно, откидываю. Там были безусловные нарушения прав человека. Особенно у рабов и крепостных. Да и кем бы я там был? Ни патрицием, ни помещиком. Мамаша у меня санитаркой в больнице работала, а  батя -  на заводе работягой.  Нет, рабом или крепостным я быть не хочу! Там всякие безобразия творились: как сейчас помню, Спартака убили, а у нас при крепостничестве какой -  то ненормальный, в школе рассказывали, скупал мёртвые души. Живых ему тогда мало было! Какой – то, это самое, некрофил изощрённый, наверно. Нет, туда я не хочу.  Я, вот, жил при социализме. Потом стал жить при развитом социализме. До коммунизма, как говорится, – один шаг. Я, как человек образованный, понимаю, что резких скачков в истории не бывает, за исключением нашей революции рабочих и крестьян. Всегда должны быть подходы к задуманному, но только мелкими шагами. Снизили цены – первый шажок. Потом ещё раз снизили, а потом  и ещё…!  И,  бац! - вот он, коммунизм! Всё бесплатно! Банкиры и Мавроди уже никому не нужны. Хотя, нет. В других – то странах коммунизма нет. А кто мне доллары и евро будет давать, если меня выпустят из нашего изобилия на Запад? Нет, банкиры пригодятся. А где они валюту возьмут – меня это не касается. У меня, это самое, друг есть. Он учёный со всеми, как говорится, степенями. Много где бывал.  Светлая голова у него другими проблемами забита, а мне он иногда рассказывает о своих впечатлениях. А  я анализирую, как человек грамотный, и делаю выводы. Бывал он во многих местах. Вот, например,  в партийных гостиницах в столовках,  селёдочница, полная красной икры, стоит как один бутерброд в буфете нашего театра. Мы в этом театре были с супругой однажды на концерте Петросяна! Ну, юморист! Хохотали до слёз. Жена даже икать начала! Значит, наши партийцы  уже тогда были одной ногой в коммунизме.  А ещё,  вот, в столовке одной крупной ресурсной компании, что в Москве, пирожок с форелью малосольной стоит одиннадцать рублей. У нас всё дорожает, а у них – наоборот. Тоже почти в коммунизме живут. А что, при ихних зарплатах под миллион в месяц можно и три пирожка в день покупать! Ладно, короче, не получился у нас коммунизм для всех.  Такого коммунизма мне не надо. Вот, капитализм. Там угнетение рабочего человека ради наживы налицо. Так и у нас при развитом социализме тоже угнетение: меня угнетали, и я угнетал. Ты превысил нормы выработки – заработать лишних денег захотел – а я, раз, и расценки тебе снизил. Сиди, передовик, и не высовывайся! Ещё у них была проблема с неграми. А наши евреи, чем хуже? Ты попробуй устроиться на оборонное предприятие, если тебя туда не распределили после института или, как говорится, техникума!  Вот, слышь!  Сенька Фридман работал у нас в бухгалтерии за сто двадцать рублей в месяц. Захотел жить, как человек, на  сто тридцать в месяц, -  на родственном предприятии вакансия была. От нас уволился. Приходит туда:

                - Нужен? - спрашивает.

                - Нужен, - отвечают. 

Смотрят в анкету:

                – Нет, уже не нужен! 

Так его обратно и к нам не взяли. И правильно!  Утёк бы в Израиль и рассказал там, как я нормирую, а потом как зарплату начисляют. Пришлось ему устроиться в стройтрест – там у их текучка кадров, сажают часто.

 
           Так куда же я  хочу? Я вообще – то в женские дела не влазию. У них -  то одно, то другое, то голова болит. Сплошной геморрой. Сколько стоит мясо, молоко, картошка с селёдкой – это не моего ума дело. Я анализирую чисто мужские расходы:  курево и водку. Были раньше у нас при социализме сигареты среднего класса – Астра. Я их курил. Стоили они 20 копеек.  «Памир» стоил 10 копеек, а «Тройка» с золотым ободком – 45 копеек. Самые дешёвые сигареты курили люмпены, «Тройку» - ворюги. А я, вот,   - Астру. Курю по пачке в день. Умножаю на семь, потом на четыре. Плюс в субботу после бани бутылка водки. Два восемьдесят семь. По праздникам «Столичная» - три ноль семь. Умножаю, складываю. Соотношу с пенсией 130 рублей. Получается меньше 20 процентов. А сейчас,  при нашем капитализме: пенсия двенадцать тысяч, сигареты пятьдесят рублей, водка -  двести. Опять меньше двадцати процентов от пенсии! Где лучше жить? Вот, наш великий премьер, реформатор времени, рекомендовал всем отдыхать на нашем российском Юге. У нас на заводе тоже был такой, замдиректора, бывший секретарь парткома. Метр шестьдесят пять с кепкой. Ходил, всегда подняв подбородок кверху. Им, не совсем высоким, при этом кажется, что они выше ростом. Один классик, по моему, Петросян – других я просто не помню – сказал, что чем ниже человек ростом, тем ближе у него голова к тому месту, откуда ноги растут. Поэтому,  некоторые продукты не выходят естественным путём, а попадают в голову. Запаха нет, но, зато, какие мысли появляются! Вот, наш замдиректора. Вы, говорит, напишите мне объяснительную записку: почему Вы в командировке по телефону из гостиницы на двадцать пять рублей наговорили. А ты посиди, гад,  лишнюю неделю за тысячу вёрст от дома, так в телефон не говорить будешь –соловьём запоёшь или замычишь!  Или наш, упомянутый, великий. У него что ни слово, то камень - гранит. Я ему письмо однажды, по делу, написал. Так он не только не ответил, так даже из телевизора в мою сторону не посмотрел! И всё – таки я решил посчитать. Раньше мне съездить по профкомовской путёвке на Юг стоило максимум пол пенсии. Сейчас, смотрю расценки в Сочи. Двести шестьдесят тысяч в месяц с одним завтраком. Сто пятнадцать тысяч с тем же завтраком, но с одной кроватью. Умножаю, делю. Жена, конечно, прокормит,  но  сколько же лет мне копить на отдых? Нет, на такой капитализм я тоже несогласный, особенно с таким премьером. Может лучше сдохнуть, чтобы не портить Им статистику?  Башка трещит, а я всё сижу, анализирую. Умных мыслей много, голову сломаешь!  А может, вообще не думать, а смотреть Петросяна с женой? А чё. Она у него красивая женщина!