Никогда не отпускай. Глава 3. Тайная дверь

Вокруг была лишь темнота. В первую секунду мне показалось, что я падаю куда-то в пустоту, но в уже следующее мгновение я ощутила под собой холодный каменный пол. Странно, но я чувствовала его холод и влажность так явственно, что даже засомневалась: а сон ли это? Хотя, это ведь совсем необычный сон. Кто знает, может, так и должно быть.

Я открыла глаза, но ничего не изменилось. Вокруг меня была лишь темнота. Темнота необъятная, пугающая и в тоже время манящая. Я попыталась приподняться. Странно, подо мной, действительно, старый каменный пол. И что самое странное: несмотря на темноту, я могла разглядеть каждый камушек, каждую песчинку, каждую травинку и частичку моха, проросшие в трещинах.

Я встала и наконец-то смогла осмотреть себя. Забавно, на мне платье очень старого покроя. Такие даже в музеях и то вряд ли найдёшь. Тёмная бархатистая ткань струилась до самого пола, постепенно меняя свой цвет от бардового до чёрного, как мгла. Небольшой треугольный вырез, ярко-алая лента на талии и, что самое загадочное, широкие и длинные рукава длиной с само платье. Даже не знала, что моё воображение на такое способно! Никогда прежде я не видела подобной одежды. Но как тогда это возможно?

Что ж, ладно, забудем об этом! Платье и платье. Какая разница? Но всё равно какое-то странное ощущение не отпускало меня ни на секунду. И тут я увидела вдалеке какое-то свечение.

Искра света появилась так же внезапно, как, впрочем, и исчезла. Просто исчезла, растворившись в пространстве. Но тут же появилась в другом месте. Искры мелькали то там, то тут, не останавливаясь ни на секунду. Они чем-то напоминали мотыльков, летящих на свет. Только, судя по всему, этим светом для них была я…

- Эй, Бриджет! Пошли гулять! – услышала я вдруг тонкий детский голосок. Нет, неужели началось? Я не хочу, я не готова увидеть её сейчас…
- Бриджет, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное! – неужели? Голос Дэвида был так близко, прямо над моим ухом. Как странно. Этого не может быть. Ведь эту фразу он произнёс только вчера…
- Пожалуйста, не отвлекай меня! – а тут я окончательно запуталась. Это был мой собственный голос.
- Никогда…, - тихий, до боли знакомый шёпот, заполнил всё пространство. Я не знаю, как это до меня дошло, но… это шептали «светлячки».

Если приглядеться к витающим вокруг меня искрам, то я даже могла разглядеть напряжённое и несколько огорчённое лицо Дэвида, свои глаза, уставленные в телевизор… Ну да. Всё так и было. Вчера он зашёл ко мне в гости весьма не вовремя: я смотрела свой любимый фильм. А он ещё что-то важное сказать хотел… Но, интересно, что?

Порыв ветра, появившийся из ниоткуда, поднял искры и умчал куда-то в неизвестность. «Светлячки» словно сбились в кучу и напоминали собой огромную шаровую молнию, то и дело поблёскивающую в темноте. Словно по наитию, я решила пойти за ними.

Летящий сияющий шар освещал каменный пол под собой. Временами я видела каких-то маленьких жучков, то и дело пробегающих в ярком сиянии. Искры не летели в одном и том же направлении: иногда они поворачивали то вправо, то влево, но, что самое странное, постоянно держались вместе, точно один единый организм.

Это было полным безумием – пойти за говорящими искрами! Хотя, это ведь просто сон – во сне и не страшно… Только слишком уж реалистичный он.

- Никогда, - пронёсся шёпот по бесконечной мгле. Странно, но от звуков голоса Дэвида даже как-то стало спокойнее, теплее. Так, точно он тоже тут. Хотя, может, я его тоже увижу.

Дэвид, наверное, один из самых странных моих знакомых. Мы встретились два года назад, и честно говоря, я до сих пор не могу сказать, что всё о нём знаю. Он такой же скрытный, как и я. Всё прячет в себе. Только в отличие от меня, он не прячется за пеленой вечной меланхолии и печали, он почти всегда весел, смеётся, придумывает какие-то безумные истории…  Но иногда мне очень тяжело находиться рядом с ним. Он слишком мне напоминает тех людей, о которых лучше было бы совсем забыть. Такой же беззаботный, живущий одним мгновением и немного… безумный. В лучшем смысле этого слова, конечно же. В такие минуты весь мир точно сжимается в моих руках, все звуки замирают, все движения замедляются. Каждый до боли знакомый предмет, будь то любимая чашка или даже собственная ладонь, кажутся чужими и такими предательски-пугающими… И каждый раз, он так испуганно смотрит на меня. На меня, смотрящую куда-то сквозь стену и никак не реагирующую на все его слова и просьбы. На меня, похожую на фарфоровую куклу. Куклу, из глаз которой потоками непроизвольно льются слёзы.

Как странно. Я почувствовала, что плачу. Во сне. Да и притом так это явственно ощущала… Я провела рукой по щеке и попробовала языком: действительно, слёзы. Это слишком странный сон. Почему, я всё чувствую, как будто и не засыпала? Скорее бы он закончился…

Раздался странный звук, точно заработал какой-то мотор. Всё пространство передо мной засияло зелёным цветом, словно исходящим от вдруг зажжённых лампочек. Поднялся ветер, чуть ли не сносящий с ног. Теперь я поняла, что от этого платья, пока я не проснусь, будут только одни проблемы: рукава и подол заплетались под ногами, мешая идти вперёд. Светлячки приблизились к источнику сияния и слились с ним в одно целое. В это же мгновение яркая вспышка света ослепила меня, и я упала на холодный пол, точно как от взрывной волны. Воздух стал горячим, раскаленным до предела, будто в пустыне. Я открыла глаза, но не видела ничего, кроме абсолютно-белоснежного сияния повсюду. Зато слышала. Голоса, приглушённые, точно из-за закрытой двери, едва слышимые, но явно знакомые…

- Восемь часов сорок пять минут. Эксперимент проходит в штатном режиме уже пятнадцать минут. Пациент не проявляет особой активности. Несколько минут назад, правда, плакала, - голос, прежде бывший спокойным, деловым и лишённым чувств, теперь выдавал некую обеспокоенность. Это явно был один из тех учёных, что отправили меня сюда.  И, по-моему, судя по голосу, Уинстон.
- Бриджет Антант, 21 год, родилась…, - голос, что ещё совсем недавно был вполне различим, стал напоминать шелест ветра в деревьях осенью.

Тишина. Как и прежде.

Я только сейчас поняла, что всё это время лежала с закрытыми глазами. И только сейчас поняла, что свет стал не таким ярким.

Кажется, когда я открою глаза в следующий раз, то меня уже будет совсем нечему удивить. Светлячки разлетелись во все стороны и, словно оставляя следы в пространстве, проявляли во мраке разные предметы. Я осмотрелась. Вокруг меня была бесконечная каменная стена, увитая плющом. А прямо передо мной – старая деревянная дверь. Странные ассоциации возникли у меня: за дверью лабиринт, а проснусь я лишь, когда пройду его. Хотя, в принципе, всё верно. Моя память – это лабиринт воспоминаний, который нужно пройти вновь, всё пережить. Именно такова цель эксперимента. И, значит, мне нужно пройти в эту дверь. Что ж, выхода нет. и я пошла вперёд.

Где-то играла арфа, где-то совсем далеко-далеко, но в пределах слышимости. Когда я достигла двери, мне показалось, что мимо меня пронёсся порыв ледяного ветра. Я подошла к проходу вплотную. Странно, оттуда доносились чей-то смех и звуки старого патефона. А ещё пахло вкусным пирогом. Прямо, как в детстве…

Я толкнула дверь и сделала шаг в сияющую золотом неизвестность.

***


- Странно, Кристофер, с ней что-то происходит, - пробормотал седовласый учёный, очки которого находились в весьма шатком положении. Глаза его бегали по комнате в поисках напарника, до этого сидевшего в кресле и читавшего вечернюю газету.
- Чего у тебя там, Уинстон? – подошёл к нему мужчина, несколько младше возрастом. Морщины на его лбу, скорее, выдавали недовольство, чем удивление или настороженность.
- Я не могу точно сказать, но прибор зафиксировал то, что он совсем не должен был зафиксировать, - буквально на одном вздохе произнёс Уинстон.
- А попонятнее нельзя? – губы Кристофера вытянулись в тонкую полоску. – Пожалуйста, выражайся конкретней!
- Активность мозга такая, точно она бодрствует, - прошептал учёный, поправляя очки.
- И всё? И ради этого ты отвлёк меня от интересной статьи о применении теории пространства и времени? – вспыхнул тот.
- Не только, - покачал головой первый, издал тяжёлый вздох и, наконец, снял очки. – Кристофер. С ней происходит необъяснимое. Совсем не то, что мы ожидали. Она сейчас не спит.
- А что с ней, позволь мне тебя спросить, происходит? – уже совершенно не скрывая свои эмоции, прикрикнул второй.
- Её здесь нет. Это как в опыте Карцаузера. Так же, как и с его подопытным. Она не тут.
- Ты хочешь сказать, - обеспокоенным голосом начал Кристофер, но Уинстон его прервал, загадочно шикнув и показав в сторону соседней комнаты.
- Простите, мистер Стоунед, время позднее, может, вернётесь к себе домой? Мы тут до утра провозимся. Тем более ваше присутствие никак ей не поможет, - подал голос седовласый.
 
А в ответ – тишина. Только лёгкий писк приборов.

- Мистер Стоунед? – переспросил он, приподнимаясь и шагая в сторону закрытой двери. Секунду он в нерешительности постоял рядом, потом постучал и зашёл вовнутрь. Через минуту он позвал напарника.

Комната была пуста. Свет выключен и, разве что, работал телевизор, где показывали старый сериал о космических приключениях.

- Он не мог уйти, я тут был, никуда не отлучаясь, - пробормотал Уинстон.
- А в окно? – предположил Кристофер.
- С девятого этажа? Да тут даже пожарной лестницы или какой-нибудь трубы нет!
- А куда он тогда исчез? - прошептал второй учёный.

Прибор в комнате издал странный писк.