Лида, Никита и Артём

    Шёл 1973 год. После окончания пединститута я работал в школе на окраине Москвы. Каждое утро с пересадкой на двух автобусах я добирался на это безрадостное место. Вдалеке стояла группа серых многоэтажных домов, где жили мои ученики; школа была у дороги, за ней возвышались трубы теплоэлектростанции, напротив - воинская часть  с каким-то секретным производством, выпускающая  алюминиевые ложки и вилки как товары народного потребления.
  Накануне 1-го сентября на педсовете выступали директор школы и учителя, все они начинали речь с благодарности партии и правительству за прибавку  к зарплате в десять рублей за классное руководство. Раньше за эту хлопотную обязанность  оплаты не полагалось.
  Мне дали четвёртый класс. Среди моих учеников был крупный мальчик Никита, относившийся к учёбе как к досадной необходимости.  Его мать, которую звали Ада, так она мне представилась,  пришла в школу и попросила меня заниматься с её детьми английским языком. Я согласился и стал навещать эту семью два раза в неделю. Своей  подработки я не скрывал, и мои частные  уроки  не вызывали у администрации возражений.
  У Ады было трое детей: старшая - Лида, ученица шестого класса, средний -  Никита и ещё маленький - дошкольник Артём. Отца их, шофёра такси, я никогда не видел.
   Жили они скудно. В доме почти не было мебели - только самое необходимое. Трёхкомнатная квартира давно требовала ремонта. Ада работала дворником, как она объяснила мне, из-за детей: она могла уделять им больше внимания, работая рядом с домом. Из-за первой беременности ей пришлось оставить четвёртый курс института, в который ей уже не пришлось вернуться. Я помню её жизнерадостной, всегда улыбающейся, как мне казалось,  счастливой своим материнством.
  В этой же квартире жила её мать - удивительно красивая, величественная старуха - в прошлом дворянка.
- У меня была гувернантка-француженка, - как-то сказала она мне. - Помню, мы просто гуляли по саду, и она учила меня говорить.
  Однажды, придя на урок, я застал там маленького пожилого человека,  которому Ада подавала пальто в коридоре. Проводив его, она сказала мне, улыбаясь:
- Папа.
Я не задавал ей вопросов; но она добавила, помолчав:
- Он сидел, был сослан, а потом к нам уже не вернулся.
Это единственное, что я узнал о прошлом её родителей.
    Мне нравилась эта семья. Как радостно они меня встречали! Как торопливо топал ножками за дверью бегущий  маленький Артём! Как ему нравились английские слова, которые он с удовольствием повторял, особенно слово vegetables, вызывая восторг у прислушивающейся к нам на кухне матери…

  Однажды бабушка позвала меня в кухню и, плотно прикрыв за нами дверь, сказала:
- Посмотрите, Дмитрий Сергеевич,-
и приподняла край блузки у дочери, стоявшей у окна к нам спиной.
Я увидел   краешек её тела, превратившийся в иссиня-чёрный синяк.
- Всё тело в синяках, - сказала бабушка.
 Аду бил муж.
- Почему в милицию не обратились? - Спросил я, потрясённый.
- Я ходила, - сказала Ада, всё так же стоя спиной ко мне, - они только посмеялись надо мной, сказали: «Ты, наверное, ему плохо даёшь, вот он тебя и бьёт».
  На следующий день я рассказал об этом директрисе. Муж её был прокурором и, вероятно, поэтому у начальника милиции, как мне сказали, были неприятности.
  Я занимался с детьми ещё год. Потом бабушка умерла. Ада перестала работать дворником и стала продавщицей винного отдела в магазине, здесь же, недалеко от школы и собственного дома.  В одиннадцать часов утра отдельный вход в винный отдел осаждала толпа жаждущих. Мне рассказывали, что один из жителей микрорайона, вернувшийся из мест заключения, однажды приставил ей к горлу нож, требуя водки в неурочное время.
   Никита совсем перестал учиться, хоть в школу и ходил, и стал каким-то по-взрослому серьёзным, почти нелюдимым. Лида вела хозяйство, помогая матери. Артём пошёл в первый класс. А Ада запила и стала алкоголичкой.
  Я наконец-то получил квартиру и уехал на другую окраину Москвы. Пришлось сменить место работы.
  В коридоре у меня висит уже выцветшая картинка под стеклом: на зелёном бумажном фоне наклеены засохшие цветы и какая-то травка, внизу написано: «Поздравляем с Днём советской армии. Лида, Никита и Артём».