Пасха

Был 61 год. В космос полетел человек. И все вокруг гремело фанфарами и светлело радостью. Гордостью. За человека и человечество. За Родину.
Вот тогда-то, просто дармовое лакомство (за которое не пришлось потеть тем или иным способом), – два варенных яйца, блин и карамельку, я получил в связи с Христом. Ах, как было вкусно! Я все это просто сожрал. Фактически. Карамельку затарил. На потом. Мало ли?.. И фактически эквивалент. Многому. По тем временам. В нашем перевернутом мире. Чуть не со скорлупкой. Сожрал. И запомнил на всю жизнь. И яйца с блином, и глаза того деда. (Как просто выглядит добро, и как стойко помнится). В четвертом классе. Весной. Тогда, первый раз и узнал про Пасху. На завтрак за что-то не пустили, и я сбежал после уроков. Озаботится пищей. К местной полуголодной шпане и рвани. Они ко мне хорошо относились. Хотя это было категорически запрещено. Выходить за территорию. Время было к обеду. А обед, как бы, автоматически тоже мог стать проблематичным. Могло бы, конечно, и пролезть, но… - врядли! Ждать было опасно. И не к чему. В четыре самоподготовка. Попробуй не быть! Надо было поспеть. И весна. Тепло, но ни садов, ни огородов. Рано. Я шел по улице на автобусную остановку. Поискать окурков. Которые еще можно было употребить. Хотелось есть, и куреха была проверенным средством. В гашнике, в лямочке для ремня, обязательно, была пара обломанных для габаритов спичинок, (могли обыскать, «шефы»), и чирка. Недалеко от остановки меня остановил какой-то дед, (харей не простой: глаза, как у смотрящего за бараком), и говорит: - "Эй, шелуха! Скажи – исус христос яичко снес." Я был в пэтэушной защитной форме. Как солдатской. Только маленького размера. Гордый. За космос. Стоячий воротничок.  Брюки без галифе. И ботинки. В собственных разномастных заплатках на заднице, но при ремне. Повседневка. Одна на год. Порвалась, протерлась – шей сам. Такая полувоенная форма у нас была в последнем детдоме. Одни пацаны. Пятьсот сорок человек. Наша оторва была еще та! Парадная – черная. На ремне и фуражке были изображены две переплетенные буквы «ТР» - трудовые резервы. Умора! Посмотрел бы кто на эти трудовые резервы! Глянув по сторонам, для верности, я недоверчиво повторил, и он, заржав при этом как мерин, (но, как-то, по-доброму), дал мне завернутые в старую бумагу яйца и блин. (Блин тоже первый раз употребил, понравилось). И карамельку. Выменял ее потом. Прекрасно помню - на что и как. Олух! На следующий год в это время покрутился там, врать не буду. На всякий случай. А может он просто не вспомнил обо мне. А может и просто умер. Но я имя, Христос, запомнил. И Пасху. На всю жизнь.