Придуманная правда

Здесь должно быть предупреждение: Детям до 18 лет читать запрещено, людям впечатлительным и с расшатанной психикой тоже.

В квартире раздались два звонка, с надоевшей до боли мелодией, но дверь не открылась. Время неумолимо приближалось к 3:00, и очень хотелось спать, тело изнывало, и болело, но в этот момент хотелось одного – спать, спать у себя дома в своей постели, укутаться одеялом и просто спать, спать, спать… Из-за присутствия в крови не маленького количества алкоголя, сумочка долго не открывалась, а ключи совершенно не хотели находиться. После неоднократных попыток попасть в замочную скважину дверь все же открылась в темноту съемной московской квартиры, в нос сразу ударил впитавшийся во всю атмосферу запах табака. Я дома…

- Где ты была? – раздался вкрадчивый голос из темноты. Молчание. Я спрашиваю, ГДЕ ТЫ БЫЛА?
 С кровати на меня смотрел красивый мужчина, атлетического телосложения, его черты расплывались, ответить на его вопросы я не могла, или не хотела – не знаю. Но правду ответить не могла точно.
 - Я спрашиваю, где ты была? – тихий голос готов был сорваться на крик, глаза наливались кровью, и скупыми мужскими слезами. Блеф.
 Сознание начинало возвращаться, страха не было, тревоги тоже. Бутылка пива Miller благополучно приземлилась на книжную полку, отделяющую узкий коридор от комнаты, Чуть не упала, запутавшись в босоножках, подняла глаза и ответила, что первое пришло в голову: Хочу спать. Точка.

Дальше все как в бреду: крики, удары по лицу, угрозы убить меня, чтобы не мучаться, страстные признания в любви, требования объяснений, паника, волнение за мою, мать ее, никчемную жизнь, поиски смысла происходящего. В памяти потихоньку всплывали картины прошедшего дня. Я понимала, что передо мной человек, называющий меня женой, после трех месяцев совместной жизни, если точнее, то двух, потому что первый месяц мы были в разных городах. У нас были разные судьбы, и мы не хотели пересекать наши жизни, нам просто нравилось спать вместе. Поправка – я не сказала, нравилось заниматься любовью, мы почти не занимались сексом, нам просто было удобно спать вместе.
 - Мы расстались, Виталик. Я же такое решение приняла, кажется. Еще удар. Я не чувствую боли, слышишь, не чувствую! Отстань, я не люблю тебя! Эти мысли пролетели в голове, но не сформировались в отчетливую и понятную фразу. Жаль. Я готова была потерять сознание, исчезнуть, и в какой-то момент пожалела, что вернулась в эту теплую ночь домой.
 Я снова не переборола себя, не нашла в себе силы уйти от него навсегда, попросить уехать из моей квартиры, и избавить меня от своего присутствия в моей жизни, я не смогла. Идиотка. Я знала. Что так будет. Что чары его красоты настолько сильны, что я как завороженная вернусь по трамвайным путям домой, скажу. Что мы расстались, попробую лечь на раскладушке, но усну и высплюсь только в его объятиях.
 - Ух, алкоголь страшная сила. Почти на философию потянуло.

Голова коснулась подушки – я провалилась в сон. Стоп, пропустила еще пару моментов. Я пьяная, такую чушь несу, такая чудная, ну просто такая, что в трезвой жизни, меня ни одна тетка, пусть даже среднего интеллекта и с заниженной самооценкой, не поймет. Это точно. И зачем, ты, папочка, учил меня правду говорить. Я запомнила, но врать меньше не стала. А правду говорю всегда, тогда, когда каждое слово может лишить меня если не жизни, то пары зубов точно…

БаНаЛьНо?
 - Давай поговорим.
 - Я не хочу.
 - У тебя что внеочередные месячные?
 - Нет, простоя решила, что мы расстаемся.
 -Ты решила?
 - Да.
 - Что тебя не устраивает?
 - Я не хочу об этом говорить.
 - Нет, ты мне скажешь, посмотри мне в глаза! Я хочу знать, что тебя не устраивает. В глаза смотри, кому сказал. Где ты была!?
 - Не кричи на меня. Я хочу спать, была у друзей, отмечали диплом приятеля.
 - Ты снова меня обманула?
 - Нет, что ты. Я тебя никогда не обманывала.
 - Я не могу переступить через то, что ты мне рассказывала, не могу понять что у тебя было 40 мужчин до меня.
 - Я хотела, чтобы ты меня бросил – их было меньше. И вообще ты мой первый мужчина в жизни! Такой точно первый. Я отказываюсь от разговора, потому что мне сложно бросить тебя самой, я хочу, чтобы это сделал ты.
 - Я тоже не могу тебя бросить. Знаешь почему?
 - Потому что ты меня любишь. Кислая физиономия.
 - Да, и очень сильно! Так как люблю тебя я, тебя любить больше никто не будет. Тобой будут пользоваться, и тебе это будет нравиться, ты же мазохистка. Но любить тебя не будет никто.
 - Мы расстались. К чему все эти разговоры.
 - Заткнись, девочка, и послушай сюда. Ты не уйдешь, все будет не так как ты хочешь а так как я захочу. Знаешь почему?
 - Потому что ты сказал. Кислая физиономия. Я столько раз все это слышала. Что других эмоций эти слова просто не вызвали.
 - Скажи мне все, что ты рассказала обо мне своим знакомым, своим друзьям, маме, ты опустила меня в грязь. Рассказывай!
 - Зачем тебе это, ты все равно не поймешь!
 - Говори, я сказал.
 - Хорошо слушай, но только потому, что я хочу спать. Глоток пива, сигарета, и снова я играю. Играю с его психикой и нервами, он моя любимая игрушка, он не знает этого, но мои отношения с ним это игра, только игра, ну вот снова занимаюсь самовнушением. Только бы не залететь в такой игре, а то потом с призом всю жизнь играться.
 - Я внимательно слушаю.
 - ОК. Слушай что я говорю о тебе всем: Я вывезла его из леса, изначально для меня это была только игра, меня бросили, я уволилась и поехала отдыхать в санаторий, где мы и познакомились, я увидела красивого мальчика, который был для всех недоступен, мне стало интересно тебя добиться, и просто использовать, ты должен был остаться просто развлечением на курорте, но что-то меня задело, зацепило и я перенесла это что-то в жизнь. Это было ошибкой. Когда я тебя добивалась, я очень много врала. Я говорила все, что ты хотел слышать, я хищница, и этим все сказано. Потом мы вдруг начали вместе жить. Сначала ты от меня отказался, потом длительный разговор по телефону, и ты уже уволился и живешь со мной, в квартире, которую снимаю я. Ты в Москве, ты не работаешь, начинается период отношений, который в литературе принято называть «рай в шалаше» Все я не хочу больше говорить. Я хочу спать. Просто спать. Отстань от меня.
 - Продолжай. При этом на его лице уже были слезы. Ой. Он такой милый, когда надувает щечки.
 - ОК в вкратце: Ты весишь на моей шее. Не зарабатываешь ничего, я покупаю тебе одежду, плачу за квартиру, кормлю нас, а ты все тратишь на пиво, и еще злишься на меня, когда я тебе его не покупаю. Все твои чаевые уходят на пиво, при этом ты мне указываешь с кем общаться, а с кем нет. Стираешь с моего мобильного все телефоны неизвестных тебе людей, запираешь меня дома, я перестала играть в бильярд, перестала общаться и начинаю деградировать. Ты постоянно слушаешь тюремную музыку, называя ЭТО искусством. Тошниться хочется… Фу. Да и еще, ты меня постоянно кормишь «завтраками». Если б ты знал, как меня это достала. Просвета я не вижу, мне кажется, что ты хронический неудачник. – Что? Ты говоришь, что мы только два месяца вместе живем, и надо просто потерпеть? Неет… На человека, который говорит, что он всю жизнь хочет быть барменом, вором, нельзя положиться, от такого человека просто НЕЛЬЗЯ ИМЕТЬ ДЕТЕЙ. Да, я помню, что ты мне говорил, что твои дети, прости твоя дочь, ты же о девочке мечтаешь, которую ты назовешь Татьяной…В честь бывшей подружки, прости, порылась в твоей записной книжке. Итак, твоя дочь будет ходить и одеваться от Shanel и DG. Виталик, у тебя вышка экономическая, ты уже все забыл, ты даже комп не знаешь, офисную работу ненавидишь, и воровать тоже толком не умеешь. А я девочка. Я хочу солярий, хорошую косметику, диско, рестораны, а не пустые признания в любви, заказывая песню за мои деньги. Не смешно. И это не меркантильность и не говори, что мне нужны только деньги, если бы это было так, я бы на тебя даже не посмотрела. Это жизнь. Я красива, у меня есть блеск в глазах, который так ценят мужчины, и я не хочу губить свою молодость на построение и участие в судьбе человека, который сам себя не любит. Я хочу красиво одеваться, я хочу в конце концов голову мыть нормальным шампунем, я хочу быть красивой для своего мужчины, я могу быть ангелом, диким конечно, но все же ангелом, я не плохая хозяйка в бытовой жизни, я люблю готовить, но готовить нужно их нужно из продуктов, а на них вечно нет денег. Я так просто не могу я терпела, я устала, ты говоришь, что все из-за меня… Хорошо, если тебе так легче – думай так. Ты мечтаешь о красивой свадьбе, но я понимаю, что это мечта идет как приложение к каждой новой пассии. Ты говоришь о теплоходе, свадебном платье, о том, что потом прямо в платье я сяду на самолет, и мы улетим в путешествие? Это красивая сказка, и только. Ты хочешь потратить на это 10000 зеленых, но ты не имеешь их, ты хочешь копить. Но ты не копишь. И ты совершенно не хочешь понять, что, когда двое влюблены, и хотят стать семьей, они могут просто пойти и расписаться, без пафоса, а во имя любви. Но сейчас наш разговор бессмысленный, я очень хочу спать, и я уже приняла решение. Нет, конечно я и дальше могу играть тобой, но со временем появляется привязанность, потом будет больнее и тебе и мне. Можно я пойду спать?
 - Ты все сказала.
 - Да.
 - Ты же думаешь только о сексе? У тебя все мысли заняты только двумя вещами – потрахаться и поиграть в бильярд.
 - Да, я не идеальна. Далеко не идеальна. О если б ты только знал насколько далеко. Ухмылка. Но даже мне не нужны жертвы, не надо меня терпеть, просто не надо. Если бы я тебя любила, я бы никогда не стала тебя так доводить, я слишком поверхностно люблю тебя, только твою красоту. Точка. А насчет секса я вообще молчу, ты бескомпромиссный, воспитанный в совке. Я не могу заниматься сексом в темноте и под одеялом, и обязательно в классической позе – Жеребец. Ха. У меня очень много фантазий и желаний, не все из них тебе понравятся и не о всех я говорила, но договориться можно было. Я же слышу: Все будет так как Я сказал. Надоела эта фраза. Ее может часто говорить, состоявшийся мужчина, мужчина которого уважают. Я тебя уважать перестала. У меня небольшая проблема с оргазмом – я испытываю его только от орального секса. А от тебя слышу, что испортила себя мастурбацией. Бред. Раньше я все совмещала и не жаловалась, да и партнеры тоже не жаловались.
 Удар, еще удар, кровь из губы, его пощечины не такие приятные, как хотелось бы.
 - Заткнись, прекрати говорить о своих бывших, что б я больше не слышал о них.
 - Нет уж, теперь я продолжу. Ты хотел слышать – слушай! Я говорила о том, что я хочу, меня научили. Просто научили говорить обо всем, а тем более в сексе, научили не претворяться. Ты отвечал мне, что оральные ласки это извращение. Если, пардон, это извращение, то от того, что я творила два часа назад у тебя инфаркт случится. Осталось в голове, вслух не произнесено. Да тебе неприятно слышать о том, что ты меня не удовлетворяешь, и поэтому ты не нашел ничего лучшего, как сказать мне, что я тоже тебя не удовлетворяю, и что вообще в сексе я как мужик. Да, а раньше никто не жаловался, ответила я тебе тогда, и что я услышала, что у них просто лучше не было. Какой бред. Ты слабак, Виталик. Моральный. Я не хочу говорить об этом, когда ты меня решился поласкать орально, я ничего не испытала. Ну хорошо, вру. Испытала оргазм, но он мне очень тяжело дался, потому что я чувствовала, что ты мне делаешь одолжение. А то, что секс один раз в 4 дня и тот с 5 до 6 утра – это норма?! И как ты думаешь. Почему я потом лежала на кровати и орала не детскими криками: «ТРАХНИ МЕНЯ!».
 - Все сказала?
 На него жалко было смотреть. Голова разрывалась от выпитого, на улице уже светало, на столе стояла допитая бутылка, пепельница полна сигарет, на плите тушеная картошка – для меня приготовил. Приятно. Я так хочу спать Виталик, если бы только знал, как я устала.
 - Да, кажется. Слушай. Тебе приятно будет жить с девушкой, которая тебя не любит – раз, не уважает – два. Говорит и делает гадости – три. Ты даже не знаешь, где я была, умом меня удержать не получается, силой – просто не сможешь, на твою силу придет две моих! Ну не я конечно, но друзья заступятся. Крыша, так, кажется, говорят.
 - Так я не понял, ты же была с друзьями! Или нет?
 - Да, я была с друзьями, я не должна была прийти домой, но поняла, что хочу ночевать дома, я пришла, и если хочешь знать, чуть не изменила тебе. Но не изменила же пока. Пусть лучше пока знает только это. Меньше знает – крепче спит.
 - Скажи мне правду.
 - Я хочу спать!
 - Я сказал, скажи мне правду.
 - Может быть, оговорим завтра, мне надо лечь спать. Осталось спать 3 часа, а мне на работу в отличие от некоторых.
 - Тогда быстро иди и ляг спать.
 - Сейчас докурю и лягу.
 - Никаких «докурю» - СПАТЬ, и не трогай меня. Очень хотелось. Завтра расскажешь мне правду.
 - Докурю и лягу. Вызывающе глядя в глаза.
 Моя голова оказалась схваченной за волосы, пощечина, крик, бросок – я на кровати. Голова коснулась подушки… СПЛЮ.

ПрАвДа

Здесь должно быть предупреждение: Детям до 18 лет читать запрещено, людям впечатлительным и с расшатанной психикой тоже.

- Привет! Я так соскучилась!
 Молчание.
 - Можно я тебя поцелую?
 - Нет.
 - Слушаюсь, Хозяин.
 Меня ведут в сладострастную бездну, я в предвкушении, я испытываю трепет, страх, но я покорно иду за ним. За человеком, который понимает меня в моих желаниях и разделяет их. Мы играем, это сладострастная игра, игра, причиняющая боль и доставляющая удовольствие, игра, которая перерождает и заставляет по-другому взглянуть на жизнь. Иногда она неприятна, и психологически тяжела, это игра, в которой ломаются все общепринятые нормы, она избавляет от предрассудков и снимает табу. Я люблю в нее играть, не жить в ней, а лишь иногда играть. Это только вторая встреча. Я не знаю, что меня ждет. Но доверяю человеку и вся в предвкушении.
 - Сейчас пойдешь прямо, зайдешь в первый подъезд, поднимешься на второй этаж и жди меня. С этими словами он протянул мне магнитный ключ от своего подъезда.
 Миновав толпящихся у подъезда старушек, я зашла и поднялась на второй этаж, в подъезде было темно. Я не знала, сколько мне придется ждать, но повиновалась. Антон пришел через несколько минут, открыл дверь, и мы вошли.
 - На колени! Спокойным, но бескомпромиссным тоном звучали эти слова. Я опустилась на колени, как послушная рабыня, боящаяся наказания за непослушание.
 - Можно вопрос?
 - Нет.
 - Ну, пожалуйста, можно я спрошу! Очень люблю задавать вопросы, иногда становлюсь навязчивой.
 - Нет. Ты забыла памятку? Памятка – это свод правил, которые я должна знать наизусть. Хотя, что мне объяснять, лучше прочитать оригинал:

ПАМЯТКА
 Ты – моя ве
 Ты – моя вещь, я – твой Хозяин;
 Ты – ничто, я для тебя – ВСЕ.

Все, что захочу я, для тебя закон;
 Твои желания ничтожны без моего одобрения.
1) Будь покорной и податливой, нежной, но не слишком назойливой. Будь готова в любой момент исполнить все мои желания. Будь искренней в чувствах и правдивой в словах.
 2) Не смей перечить мне, ты должна покорно соглашаться, подтверждая данный факт словами: Да, Хозяин.
 3) Не смей требовать что-либо от меня, ты можешь лишь просить и умолять. Если и после этого я подтвержу свое решение, ты должна ему подчиниться в соответствии с п.2, иначе будешь наказана в соответствии с п.5.
 4) Не смей задавать вопросов о моей мотивации, для тебя достаточно того, что я этого захотел.
 5) Не смей ослушаться – будешь наказана. Наказание выбираю я сам. Наказание может быть любым, однако, оно не должно оставлять не проходящих следов на лице и тяжких повреждений на теле. Будешь все исполнять – будет поощрение, о котором ты можешь попросить меня, но окончательное решение – за мной.
 6) Не смей причинять мне боль, за это будешь строго наказана.
 7) Ты должна спрашивать у меня разрешения, если захочешь заняться сексом с кем-то еще, и беспрекословно подчиняться первому моему решению.
 8) Ты должна беспрекословно исполнять все, что я потребую, за исключением вещей, которых я не могу потребовать ни при каких обстоятельствах (список прилагается).
 9) Ты должна отвечать на все мои вопросы и притом правдиво, чего бы они ни касались.

Ты вольна в любой момент прекратить наши отношения, я тебя отпущу, но помни, если надумаешь вернуться, тебя ждет суровое наказание.

Я стояла на коленях и ждала следующих распоряжений, меня унижали, и мне это нравилось, и это было только начало. Как мать во благо наказывает свое дитя, так и меня, взрослую сегодня, наказывали. И я знала, что это нужно, я запуталась в себе в ситуации, я живу с альфонсом, скорей его надо назвать Жигало, я не могу его бросить – мир рушится, мозги кипят, я должна принимать решения и не могу, я перестаю себя уважать, и меня наказывают, чтобы возвратить к жизни. Мне нужно это.
 - Раздевайся.
 - Можно встать?
 - Нет, раздевайся, стоя на коленях.
 - Да, Хозяин.
 Если вы ждете красивых сцен любви – тут их не будет. Все лаконично. По приказу.
 Я сняла босоножки, сняла маячку, оголив молодую и красивую грудь, мне было стыдно, но я раздевалась. Сняла джинсики, и осталась в кружевных трусиках-шортиках. Подняла глаза на Антона.
 - Трусы тоже снимай.
 Я, стесняясь, сняла трусики, и осталась обнаженной в коридоре чужой квартиры. С человеком, для которого сейчас я – вещь. Он любит, меня, но не так, как любят влюбленные, он любит меня, как любимую игрушку, как любимую вещь. Рубашка, например.
 - Сегодня целый день передвигаешься только на коленях.
 - Да, Хозяин.
 При этих словах, он взял меня за волосы и повел в комнату, как собачку – на поводке. Я ползла по жесткому холодному паркету, колени уставали, но я шла и молчала. Мы оказались в небольшой комнатке, я почувствовала мягкость ковра.
 - Сядь на коленях, выпрями спину и вытяни руки вперед.
 - Да. Хозяин.
 Он связал меня, связал мои запястья, и снова повел меня в коридор. В коридоре напротив зеркала во весь рост, была перекладина, в обычных квартирах, такие используют для подтягиваний. Я висела обнаженная, привязанная запястьями к перекладине. Если повернуть голову немного в сторону, я могла еще различать свое отражение в зеркале, мне было стыдно, я не могла прикрыть наготу. Антон подошел сзади, провел рукой, по голой попке, нежно погладил грудь. Потом он завязал глаза платком – я не могла ничего видеть. Антон вышел, и вернулся с плеткой.
 - Только что купил в интиме, нравится?
 - Да. Хозяин. Только не делайте мне очень больно, пожалуйста.
 Первый удар я почти не почувствовала – он был нежен, так, словно он погладил меня.
 - Сколько раз ты написала мне сегодня, когда я приказал не писать?
 - Не помню.
 - Примерно 20 раз, знаешь, к чему я клоню?
 - Нет, хозяин.
 - Сейчас я буду наказывать тебя двадцатью ударами плетьми, будешь считать!
 - Да, Хозяин.
 - Раз, два. Три… Очень стыдно, но пока не больно, он наносит щадящие удары, которые пока мне нравятся. Порка, это любимое занятие садистов, притом, что мазохистам далеко не всегда оно доставляет удовольствие. – Четыре, пять, шесть – я чувствую, что мне уже сложно терпеть, руки затекают, в голове только одна мысль, чтобы скорей это все закончилось.
 - Прекрати, прекрати сейчас же! Антону это не понравилось, и я узнала, что такое марлевый кляп. Теперь я не могла сказать ни слова, я могла только «мычать», но он словно бы не обращал на это никакого внимания. Число ударов приближалось к заветной цифре, к освобождающему числу, но я понимала, что этот удар будет самым болезненным. После девятнадцатого удара Антон остановился и ушел, я слышала его отдаляющиеся шаги. Его не было очень долго, или мне это показалось, я уже потеряла счет времени, я не чувствовала ничего. То, что он вернулся, я поняла, когда он резко раздвинул мне ноги, приказав оставаться в такой же позиции. Потом я почувствовала почти нестерпимую боль, я не поняла, что это было, как потом выяснилось, это были прищепки. Он прищемил мои губки и клитор. Я готова была взвыть. Но боль постепенно стихала, и скоро я совсем перестала ее чувствовать. Минутное затишье, я не знаю чего ждать дальше, я не знаю с какой стороны он подойдет, когда нанесет последний удар… Я начинаю прислушиваться к своим эмоциям и понимаю что в этот момент безумно хочу лишь одного, я хочу чтобы он вошел в меня. Но он не слышит меня, не понимает моих желаний. Или не хочет понимать. Я начинаю возбуждаться от одной мыли о его члене. Я мысленно молю его, чтобы он срочно вставил в меня хоть среднего размера фаллос, но он не слышит меня. Последний удар! Больше почти ничего не помню, я почти потеряла сознание, он снял прищепки, снял кляп, развязал мои запястья и подхватил меня на руки. Я чувствовала себя ребенком, я не чувствовала психологической боли я не чувствовала своего тела. Он качал меня на руках и гладил по голове, и это было прекрасно. Я расслабилась. Ошибка…
 - Пойдем, помоем тебя. Ты когда-нибудь мыла попку?
 - Конечно, Хозяин – всегда делаю это перед сном. Но кто бы знал, что мне еще предстоит пережить…
 Я снова покорно шла за ним, я снова была на коленях, мы оказались в ванной, и там Антон попросил стоять меня так же, попросил выгнуть спинку сильнее и расслабиться. Он схватил меня за попку, я не могла дернуться, я была в ошейнике, а поводок был привязан к трубе, поэтому я была вынуждена всегда держать голову в одном состоянии. Он раздвинул мои ягодицы, и я почувствовала, как под резким напором вода проникает внутрь – мне неимоверно захотелось в туалет, остаться одной и расслабиться.
 - Антон, мне надо в туалет.
 - Как хорошо было, когда ты была с кляпом, такая тишина. Что так все серьезно?
 - Да, мне надо покакать, мне надо остаться одной.
 - Какай здесь.
 - Я не могу.
 - Что значит - не могу, ты моя игрушка, ты не должна меня стесняться.
 - Антон, я пока не могу. Мне надо остаться одной.
 - Хорошо, но помни, что это последний раз. Потом ты будешь все делать при мне. И писать и какать – все. Ясно?
 - Постараюсь, Хозяин.
 - Не понял. Он ударил меня плеткой. Сколько можно тебя учить!
 - Простите, Хозяин, я должна была ответить: Да, Хозяин.
 - Умничка. Выходи, можешь сегодня уединиться. С этими словами он довел меня до туалета, я села на унитаз, он закрыл дверь, но не ушел, он был за дверью и продолжал держать меня за поводок