О песнях Цоя Мои друзья и Дети проходных дворов

Пришёл домой и, как всегда, опять один.
Мой дом пустой, но зазвонит вдруг телефон,
И будут в дверь стучать и с улицы кричать,
Что хватит спать. И пьяный голос скажет: "Дай пожрать."

Мои друзья всегда идут по жизни маршем,
И остановки только у пивных ларьков.

Мой дом был пуст, теперь народу там полно,
В который раз мои друзья там пьют вино.
И кто-то занял туалет уже давно, разбив окно,
А мне уже, признаться, всё равно.

Мои друзья всегда идут по жизни маршем,
И остановки только у пивных ларьков.

А я смеюсь, хоть мне и не всегда смешно,
И очень злюсь, когда мне говорят,
Что жить вот так, как я сейчас, нельзя.
Но почему? Ведь я живу.
На это не ответить никому...

Мои друзья всегда идут по жизни маршем,
И остановки только у пивных ларьков.

                Эту песню Виктора Цоя услышал в электричке Борис Гребенщиков и понял, что перед ним незаурядный талант. Вот что Борис Борисович пишет в своих воспоминаниях об этой неожиданной для него встрече:
                "Познакомились мы, как известно, в электричке, когда ехали с какого-то моего концерта в Петергофе, где теперь находится Ленинградский университет. Судя потому, что я ехал один, там был сольный концерт. И они подсели ко мне - Витька и Рыба, то есть Леша Рыбин. Кстати и гитара оказалась, и Витька спел пару песен. А когда слышишь правильную и нужную песню всегда есть такая дрожь первооткрывателя, который нашел драгоценный камень или амфору Бог знает какого века - вот у меня тогда было то же самое. Он спел две песни. Одна из них была никакой, но показывала, что человек знает, как обращаться с песней, а вторая была "Мои друзья". И она меня абсолютно сбила с нарезки. Это была уже песня, это было настоящее. Когда через молоденького парня, его голосом проступает столь грандиозная штука - это всегда чудо. Такое со мной случалось очень редко, и эти радостные моменты в жизни я помню и ценю".
                Так почему же, по словам Бориса Гребенщикова эта «штука» 18-летнего Цоя «столь грандиозная»?
                Да потому, что Виктор Цой в этой песне настаивает на том, что человек должен жить свободно, искренне... Жить, а не самоутверждаться, активно и несмотря ни на что участвовать в общей с ближними жизни.
                Человек полагает, что значит много, а в действительности Бог располагает. Не человек располагает жизнью, но Бог и праведная жизнь руководят верующим человеком.
                Человек не властен изменить отношение к тебе окружающих, не можешь по сути ни в чём помешать «друзьям, идущим по жизни маршем»... И дома у тебя по сути нет, потому что одиночество не спасёт от мимотекущей жизни... в которой по сути от тебя мало что зависит...
                Нет, не надо  следить за своими друзьями, измерять свои жалкие усилия, откладывать жизнь на будущее, - на потом. Открыто и просто жить нужно не во имя себя, а ради других.               
                Нужно жить здесь и сейчас, а не "стоять на берегу" с "медленным ядом" в крови, расчётливо "думая, плыть или не плыть"...
                Пока не поздно нужно разрушить стену между собою, ближними и Богом! Не следить, не подглядывать за собою и своими отношениями с людьми, но жить смело, отважно, открыто в самоотверженной любви.
                В этой песне два плана, два мира. С одной стороны Виктор со своим одиночеством. С другой стороны его «друзья», отказавшиеся от личных судеб и серьёзного отношения к жизни. Казалось бы, есть все основания не уважать их и отказаться от общения.
                Но Виктор принимает жизнь такой, как она есть. Не припомаживает её и готов мириться с неудобствами ради своих друзей.
                «Пришёл домой и, как всегда, опять один» - констатация постоянного одиночества и непонимания окружающими.
                «Мой дом пустой, но зазвонит вдруг телефон» - не только привычное одиночество, но и пустота дома, в котором также нет понимания ближних, прерывается звонком телефона – внешним зовом неизвестно кого и зачем.
                «И будут в дверь стучать и с улицы кричать,
Что хватит спать. И пьяный голос скажет: "Дай пожрать"  - то бишь стучат и кричат, сознательно нарушают покой Виктора те, кто не хочет поделиться с ним, но хочет жрать, воспользовавшись его домом.
                «Мой дом был пуст, теперь народу там полно,
В который раз мои друзья там пьют вино» - дом используется на полную катушку, вино льётся рекой, народу столько, что будет много грязи и неприятностей.
                «И кто-то занял туалет уже давно, разбив окно» - и точно, хамство «друзей» не знает уже границ.
                «А мне уже признаться всё равно» - Виктор растерян, но останавливать никого он не хочет. К нему пришла жизнь конечно не такая, какую бы он хотел видеть у себя дома, но что поделаешь, когда других друзей не было и нет.
                «А я смеюсь, хоть мне и не всегда смешно» - здесь мудрость приятия жизни в любых её формах. Желание во что бы то ни стало быть вместе с миром.
                «И очень злюсь, когда мне говорят,
Что жить вот так, как я сейчас, нельзя» - Виктор злится на тех, кто не желает принимать мир, таким, как он есть. Вспомним А.Макаревича: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир. Пусть лучше он прогнётся под нас». – Вот такое потребительское отношение к миру и ближним, Виктору, как высоко нравственному человеку чуждо.
                «Но почему? Ведь я живу.
На это не ответить никому...» - Надо жить такой жизнью, какую дают тебе ближние. Нельзя «никому ставить ногу на грудь», нельзя никого приспосабливать под себя. Дать ближнему место в жизни, несмотря на его недостатки – как это по русски, как это по христиански, как это по советски.
                А «друзья» продолжают «идти по жизни маршем», никого и ничего не видя рядом с собой. Остановиться они могут только ради удовлетворения очередных потребностей: «И остановки только у пивных ларьков».

                Это песня с жизнеутверждающим ритмом. Очень искренняя. Открытая всем ветрам. Это не ирония, как решили многие. Это позиция одинокого творческого человека, смиренного – то есть соединённого с миром Божиим, несмотря ни на что.
                Можно ли ставить знак равенства Цоя с его «друзьями»? – Нет, конечно, Виктор никогда не изменял своей судьбе творческого серьёзного человека. Потому так одинок. Можно ли ставить Цоя в один ряд с андеграундными певцами Б. Гребенщиковым и А. Макаревичем? – Ясно, что нельзя. Борис Борисович сразу заметил эту «хватку тигра» Цоя и помог ему, чем мог. Спасибо ему за это.

Итак по первой же песне Цоя, мы можем сделать вывод о том, что Виктор не был похож на своё окружение, ничего общего не имел с фарцовщиками, битниками, антисоветчиками и другими «энергичными людьми» того непростого пред перестроечного времени. Вот его конкретные слова об этом:

            «"В "Советской культуре" в статье "Лики русского рока" было сказано: "Мир Цоя - это братство одиночек, сплочённое отсутствием выхода"...
- Это братство одиночек, но не сплочённое отсутствием выхода. Выход реальный существует... Ну, об этом можно долго рассказывать.
..... - Вы противоречивый человек?
- Нет, я совершенно монолитный.
- Во времена "подпольного" рока постоянные гонения на рок-музыкантов заставляли их быть героями. Теперь времена изменились, героизма вроде уже и не требуется. Что же дальше?..
- Не требуется? Сейчас его нужно ещё больше" (интервью "Молодому ленинцу" в Волгограде 6 мая 1989 г.)»
       
                «... Песни группы "Кино" сориентированы, прежде всего, на советского зрителя. Это паритет музыки и текста. Тексты со своим глубоким и глубинным содержанием, а не просто набора слов "белые розы, белые розы беззащитны шипы...". Поэтому до конца оценить наши песни могут только слушатели понимающие язык, на котором эти песни созданы. Как я уже сказал, -  это, прежде всего слушатели нашей страны».
               «На мой взгляд, то, что пишет Гребенщиков, повторяю, очень серьёзно. Но я сейчас несколько с ним расхожусь в вопросе социологии. Поэтому мне не очень близко последнее творчество "Аквариума"...»
               О том, что Виктор Цой любил, или не любил, можно рассуждать на основе его собственных высказываний, причём следует напрягать голову и пытаться понять что он, в той или иной ситуации, и зачем, и кому говорил. Он, например, весьма часто говорил о "херолётах" и "самошутах"... и конечно не хотят «друзья» его догадаться кого Виктор имел ввиду... Мне вот вполне понятно, но я промолчу, из деликатных соображений...
                Впрочем, наверное, всё же нужно пояснить, иначе не дойдёт! Херолёты! В улёт уходим на херне, стало быть, низко летаем, не выше своего хера, - воображаем себя романтиками, но руководит нами всё же не любовь, а похоть, живём плоско, в плотском мире, и,  представляя себя высокими и особенными, сами над собою шутим. Самошуты! - Вот истинное отношение Виктора Цоя к совковой андеграундной "иронии".
«О КИНО, как правило, очень убогая информация, что в прессе, что в народе. Слухи всякие ходят... Даже в интервью всё так изменят, что себя не узнаешь...» (В.Цой).
«Или пишут, например, мол, я сказал: "Хочу быть честным и искренним". По-моему, такое только идиот может о себе заявить. Ведь любому ясно, что честным хорошо, а нечестным плохо" (Интервью в Мурманске в апреле 1989 года).
«У меня есть жизненные принципы, основываясь на которых я пишу об окружающей меня жизни... Как показало время, появилось не случайное поветрие моды, а социальное явление - современная музыка...  Я не сторонник тех, кто утверждает: люди нас не понимают. Значит, надо сделать что-то ещё, чтоб поняли» - Вот вам слова Виктора, якобы "не любившего говорить о смысле своих песен".
                Когда я читал книги А. Рыбина, то обратил внимание на то, что о себе и своём восприятии окружающего мира сей "друг" Виктора рассказывает прямо взахлёб. То же самое наблюдается и в книге А. Житинского "Цой forever". Но это ещё полбеды. Беда в том, когда перевираются в угоду своим взглядам песни Виктора. То, что у "Рыбы" в "Энциклопедии Кино" имеются ошибки в текстах почти в каждой песне не так страшно, как то, что эти ошибки присутствуют именно в тех местах, которые угодны мировоззрению обывателя, прислуживающего властям.
                Виктор недаром высказался о том, что с "Рыбой" он разошёлся по идеологическим соображениям. Виктора не устраивала идеология даже Бориса Гребенщикова, которого он уважал более остальных. Что уж говорить о Тропилло, Вишне, Каспаряне, Густаве, с которыми Виктору поневоле приходилось работать, но с кем у него никогда не было единства взглядов. Недаром в "Детях минут" В.Цой говорит о своём принципиальном расхождении с «друзьями» в вопросе о состоянии дел в своей советской стране.
                А ныне с пеной у рта «друзья» доказывают, что самое главное для определения авторства  - это искать группу и непременно без драм-машины, но с "друзьями" Виктора Цоя? С какого боку к тексту и нотам песен гениального В.Цоя относятся его "друзья, променявшие море на таз"? Вот слова Виктора из песни "Дети минут":
"А ещё я хотел бы спросить, почему
Так легко променяли вы море на таз?
Но друзья тут же хором ответили мне:
"Ты не с нами, значит ты против нас".
                «По кому ты носишь траур? - По самому себе» – Виктор ничего не делал на выхвалку и никого не заставлял делать то, что ему было неестественно. Захотел Густав выйти в трусах? - Пожалуйста. Смысл в чёрной одежде - тот же, что в арии Мистера Икс, а за модой Виктор никогда не гнался, как это сегодня хотят представить его "друзья". Сегодня принято заботиться о внешнем виде, а тогда больше содержание песен занимало. Как группа называется? - КИНО. А кино ассоциировалось с лаконичным чёрно-белым решением на сцене».
                «Ты как-то говорил, что у тебя мечта попасть на телевидение.
- Я соврал.
- Ты часто врешь?
- Очень часто. Почти всегда, честно говоря.
- И сейчас, в том числе?
- Не знаю. Минут через 10 скажу» -  Вот очень мне хочется, чтобы эти слова хорошенько запомнили те, кто пытается так или иначе жонглировать авторитетом Виктора Цоя, выискивая из его высказываний то, что им нужно. Виктор не раз говорил, что всё им сказано в песнях. Там смысл всей его жизни. Там и нужно его искать, а не сплетнями заниматься «андеграундными».
                «Как вы относитесь к тому, что сегодня кумирами молодёжи стали не герои гражданской или отечественной войн, как было раньше, а музыканты, рок-музыканты? Люди не из другого поколения, а на два-три года всего старше? - Нет, по моему, это совершенно неправильно. Это совсем другие кумиры". Как видим, взгляды Виктора, изложенные в отроческом сочинении, где он писал о героях гражданской войны, со временем не изменилиcь.

1."Перемен требуют наши сердца!" -- поете вы, зрители вторят. Что бы вы хотели изменить в жизни?
- Каждый человек должен изменить прежде всего свою жизнь и себя.. Это сложный вопрос. Я не считаю, что одному человеку под силу изменить жизнь как таковую"....
2."- Виктор, сейчас во время выступлений вы исполняете не все свои песни. Чем это объясняется?
- Какие-то песни со временем теряют актуальность. Мне самому они уже неинтересны. Я пою только тогда, когда мне интересно петь"....
3."- Есть ли приглашения за границу?
- Довольно много. Но мы тщательно просеиваем их, потому что сейчас все "русское" там очень модно. Мы же ездим довольно редко"...
4."- Вы довольны своей жизнью?
- Я не думаю, чтобы человек мог действительно быть доволен жизнью... С другой стороны, я был всегда доволен ею. И когда работал в котельной и бросал уголь в печь, я был доволен жизнью. И сейчас тоже"...

1. Видно отношение Виктора к пониманию роли личности в обществе: "... не считаю, что одному человеку под силу изменить жизнь как таковую"
2. Видно, что Виктору интересно петь тогда, когда песни имеют "актуальность", когда что-то нужно сказать людям.
3. Видно отношение Виктора к моде. Он не хочет ехать туда, где модно "русское", т.е. где есть чисто этнографический интерес.
4. Видно отношение Виктора к простой работе и безразличие его к славе.

«Ты получил липкий стакана поцелуй
И затих, и не желаешь ничего.
Бросаешь слова на ветер.
Сколько таких, сколько таких, как ты,
Сидят по углам и каждый занят ерундой,
И каждому солнце светит,
Каждому солнце светит.
Каждому солнце светит" (1981 год).
                Здесь у 19-летнего Виктора Цоя видим противопоставление "липкого стакана поцелуя", бессмысленного как "брошенные на ветер слова" - Свету Солнца, полному естественной жизни.
                Мне здесь видится скрытая полемика юноши Виктора Цоя с Евангелием, где говорится, что Солнце светит и злому и доброму и лживому и праведному...
                Выпив, бросив слова на ветер, занимаясь ерундой, человек выпадает из единого контекста Бытия, и вот эту оставленность Богом, -  вот это первое и самое главное, что чувствует душа чуткого к охлаждению своего сердца, искреннего верующего человека.

Из песни «Мои друзья» мы смело можем сделать вывод, что «друзья, идущие по жизни маршем» не были настоящими друзьями Виктора Цоя, скорее знакомыми, которых Виктор терпел, не желая никого наставлять на свой образ жизни, только и всего.
                Так, кто же были настоящими друзьями Виктора Цоя? По крайности, поставим вопрос, ради кого пел Виктор? – Кого Цой хотел видеть рядом с собой? – Для того, чтобы ответить на сей непраздный вопрос, разберём песню «Дети проходных дворов»:
Я знаю, что если ночь, должно быть темно,
А если утро, должен быть свет.
Так было всегда и будет много лет,
И это закон...
И дети проходных дворов знают, что это так...

Я знаю, что если зима, должен быть снег,
А если лето, должно быть солнце.
И я это знаю, я об этом пою
И надеюсь на то, что...
Дети проходных дворов услышат меня...

Есть два цвета: чёрный и белый,
А есть оттенки, которых больше,
Но нам нет никакого дела
До тех, кто чёрный, кто белый.
Мы - дети проходных дворов найдём сами свой цвет.
                Какая, казалось бы, странная песня. Что нам хочет сказать Цой? – Да только то, что Жизнь однозначна, и Время однозначно, и Закон однозначен.
                Всё в жизни естественной и искренней прекрасно и просто. Утром – свет, ночью – тьма, зимой – холод и снег, летом – тепло и солнце.
                И не надо извращать Закон. Дети проходных дворов, живущие «без искательных внушений» радуются жизни, а не смерти, как те, кто хочет лишить других свободы, потребляя мир и обустраивая всех и вся под себя.
                Только чистые сердцем люди услышат Цоя. Те, кто не отрицает Жизнь и не льстит своим ближним, славословя то, что отжило уже свой век и подлежит безусловному осуждению.
                Не отрицание – чёрный цвет, и не согласие с беззаконием – белый цвет. Но искренняя Жизнь и Любовь, со всеми их оттенками.
                Да, только дети проходных дворов, свободные от наставлений, наказов, изменивших правде мира соглашателей, могут найти свой цвет – своё место в жизни.
                А потом Виктор споёт в гениальной песне «Звезда по Имени Солнце»:

И мы знаем, что так было всегда,
Что Судьбою больше любим,
Кто живёт по Законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слова «да» и слова «нет».
Он не помнит ни чинов, ни имён
И способен дотянуться до Звёзд,
Не считая, что это сон.
И упасть, опалённым Звездой
По имени Солнце.