Слёзы на песке

Новелла


1.

Южное Солнце зависло под куполом неба, выбелив половину синевы. Гора причудливой формы скалит обветренные клыки на ползущие с запада рваные тучи. Тишина прерывается лишь свистом ветра на камне. Далеко, до самого  расплывчатого горизонта ни одного людского силуэта. Кроме застывшего на скале.
- На этой вершине так мало места... Какой контраст с остальным твоим миром, где места хватает всем! Должно хватать, как ты говоришь. - Болотно-зелёный взгляд пронзил блёклую голубизну. - Но мне и моим братьям он был тесен. И вот я здесь, а ты по-прежнему там. И есть ли вообще путь для меня?..
Крики над головой привлекли Его внимание. Две чёрные птицы кружили неподалёку, забирали спиралями выше, цепляли скобами крыльев обрывки туч.
- Двое злых смертных? Нет... Ты же учил отделять зло от поражённых им... Хотя сложно понять, как это делать. Два зла? Сюда идут два зла? - Он вопросительно взглянул на небосвод. Из-под скалы с шумом поднялись две белые птицы - и чёрные засуетились, поймали ветер и нырнули в темнеющее небо. Теперь над Ним описывали круги белые эквилибристы.
- Два зла меняются на два добра? Но как? - На красивом смуглом лице джинна - он любил делать его таким -  впервые за последние сто лет отразилось удивление.
Тучи клубились почти над скалой. Молния ударила близко, но Он не вздрогнул. Теснящиеся громады небес на миг сложились в картину, и Он узнал место. Небесный кнут стегнул пустыню, умножился эхом в камнях.  Спустя минуту долину накрыло вязкой тишиной.

2.

- Сладкофф Алегзандер Пьетрович - акцент администратора гостиницы приятен, Александра давно не называли по отчеству - Azalai Hotel Salam - прэкрасни вибор для руски турист! - Темнокожий старательно ухмылялся тридцатью двумя кусками слоновой кости и преданно заглядывал в глаза. Воротник рубашки говорящего мог претендовать на эталон белизны. Александр любил сочетание белого и чёрного в одежде, особенно строгие костюмы. Это был второй плюс управляющему.
- Я не турист, я учёный. Историк и археолог. Понимаете?
- Я понимать, понимать. Меня звать Гауэйн Бланшар. - Мулат искрился дружелюбием и симпатией к новому постояльцу, оплатившему номер на два месяца вперёд.
- Ну что ж, господин Белый ястреб, - Александр усмехнулся, - показывайте комнаты.

Шесть этажей четырёхзвёздного розового параллелепипеда, яйцеобразные сооружения поодаль и открытые бассейны не произвели впечатления. В лучшие годы в Москве, Питере и на южных курортах Александр снимал номера в отелях и покруче. Но всё же есть комфорт и статус, а это сейчас главное.
Решение поехать в Африку за золотом далось нелегко. Идея поначалу казалась фантастической и даже глупой, но число вариантов раздобыть деньги уменьшалось с пугающей скоростью, и виза не без помощи расторопного сокурсника была оформлена. В памяти то и дело всплывал предпоследний день перед отлётом. Бледные щёчки дочери, щуплое тельце под одеялом, трубки, провода, капельницы, унылые коридоры больницы, укоризненное молчание экс-жены. И дождь. Ручьи и лужи на гладком асфальте показушного проспекта. Разноцветные клетки прикрылечных клаптиков бизнес-тротуара, отвоёванного нуворишами у муниципалитета. Вертлявая электрополивалка травы усердно и бессмысленно разбавляет дождевую воду технической. Слякотные, потрескавшиеся загогулины дорожек спального района, облезлое такси со скопидомным сыном гор за рулём, безлюдное старое кладбище, влажный пучок ромашек в руке вперемешку с запоздалым сентябрьским клевером и чем-то ещё. Имена родителей на табличках,
потускневшие фото на эмали. Глаза, мокрые от дождя. У них. И у него. Не от дождя...

3.

- Доброе утро, мисье Жилезный, - прозвучало на ломаном франко-русском диалекте, - Платить за комната будеть?
Мускулистая загорелая рука машинально дёрнулась к большому револьверу у подушки. Включив память, мозг дал команду отбой и расслабил тело. Воспоминаний оказалось немного: дрянной ужин, выпивка не лучше, недорогая сговорчивая девица. И ни одного белого вокруг. Пальцы взлохматили чёрную, давно не стриженую шевелюру, коснулись горячего лба с ранними морщинами: нужно проснуться и что-то ответить.

Усилием воли он поднял веки и мрачно уставился в пространство. В его тёмно-карих глазах под густыми

чёрными бровями подчас мелькало нечто, пробуждавшее даже у смелых людей инстинктивную тревогу дичи под прицелом охотника.
- Позже поговорим, Джитуку, будут деньги. И я - Желязнов, а не железный! - Сергей перевернулся на спину, поймал глазами унылую картину из сломанного вентилятора на потолке, дохлых мух на подоконнике вперемешку с москитами и предприимчивых тараканов на столе среди немытых тарелок, пары засохших лепёшек и бутылок из-под разбавленного вискаря. Половину одной из них всё ещё занимала мутно-коричневая жидкость. Для первого завтрака сойдёт, -  решил Сергей.

4.

В исторических дебрях и подробностях археологии от диплома экономиста толку мало, но кое-что по профилю Сладков успел прочесть: легенду об историке-археологе нужно поддерживать подольше. Карты золоторудных районов ждут своего часа в потайном дне чемодана вкупе с основной заначкой. На крайний случай между стенкой и подкладкой  зашита пара тысяч долларов. В блокноте и так же чётко в памяти - номер телефона сенегальца, знающего переход через границу: в аэропорт с золотом не сунешься. А уж из гостеприимного Дакара хоть морем, хоть автостопом по известной дороге...
Ресторан при отеле Александр посетил в тот же день: в первый и в последний раз - из признательности за хорошо сыгранное радушие управляющего. Наутро отправился на поиски хорошей европейской кухни, менее дорогой и не приправленной изучающими взглядами соседей-постояльцев. Французский ресторанчик "LE СAMPAGNARD" - самое то: блюда и сервис на высоте! Бармен попался толковый во всех отношениях: Chateau Lafite Rotschild с Chateau Mouton Rotschild не путал, запомнил, по каким дням господин Сладков заказывает Ramonet, а по каким - Leroy. Поддельные, конечно же, но вполне
приличные. И местные нравы "рождённый в субботу" знал неплохо. Так Александр перевёл имя бармена - афро-африканца Бараса Бегиве - чёрного, как "БМВ" бывшего босса, ловкого и несомненно хитрого.
Знакомство Сладкова с Бегиве завязалось не сразу. Александр долго присматривался к работникам отеля, окрестных магазинов и забегаловок, заводил доброжелательные разговоры на нейтральные темы, расспрашивал о достопримечательностях и маршрутах. Неудачный выбор мог аукнуться проблемами с законом.  Но и совсем без коммуникации с местными воплотить задуманное не получалось. Бегиве казался наиболее подходящим для этого человеком, и Сладков решился. Договорились о встрече. Александр поведал свою байку про поиск наскальных рисунков, таинственных надписей и прочей древней мистики. Пожаловался на незнание местности, расспросил о рисках, намекнул, что для самозащиты  нужен пистолет, и пообещал отблагодарить. Бараса часто улыбался, рассказывал охотно, слушал внимательно: проблем в районе поисков не предвиделось, а снаряжение, инструменты и кое-что для безопасности Бегиве пообещал достать за два-три дня. Африканец удивился отсутствию у археолога стольких нужных вещей. Александр состряпал байку о срочной работе и приличной оплате. Звучало вполне правдоподобно. Как и всё, что исходит из уст образованного обеспеченного человека. Особенно, если сложно проверить. За кофе
и фрукты, несмотря на протесты Сладкова, заплатил Бегиве. Беседу продолжили, прогуливаясь остывающим от жары городом под яркими фонарями улиц и зонтиками пальм. Александр, отгоняя от лица мошкару, пополнил эрудицию негра испанским словом "siesta", рассказал про солнце умеренных широт и долгие летние дни в России, похвалил Бамако за быстрый прогресс. Расстались недалеко от гостиницы
Александра, условившись встретиться через три дня. Крепко пожав руку новому компаньону, Сладков бодрой интеллигентской походкой двинулся ко входу. Его провожали крики хохмачёв-попугаев, скрипки цикад и взгляд Бегиве. Внимательный.
Снаряжение обошлось Александру недёшево, рекомендованный Бегиве проводник не задавал вопросов, кроме денежного. Бегиве раздобыл почти новый Вальтер "P99" с парой запасных магазинов. Бараса набивался в проводники сам, и друзей в охранники предложил. Александр поблагодарил, но отказался: вопросы о близости района поисков к золотым рудникам уже надоедали. Душным воскресным утром Сладков впихнул последние мелочи в пузатые сумки и покинул гостеприимную столицу. Путь лежал на юго-восток. Подальше от горячего дыхания Сахары.

5.

Когда дрожащий горизонт поглотил пыльный фургон, припаркованный у обочины джип развернулся и, покачиваясь, увёз Бегиве обратно в город. Стоянка у знакомого бара пустовала, кроме крайнего места, где всегда небрежно парковался его старый приятель Абрафо.
- Давненько он не приезжал вовремя, - ухмыльнулся про себя Бараса. - Его пунктуальность просыпается только от запаха денег. Или от вида золота.
- Доброе утро, дружище Абрафо! Джеро! Тафари! Как дела, парни?! Уже заказали пиво? С удовольствием присоединюсь! Бегиве расслабленно опустился на свободный стул, с наслаждением вытянул ноги.
- Хорошо тут сейчас, пусто, можно о деле поговорить, - Абрафо опустил на стол мощные руки и отхлебнул из кружки.
- А местный разливайка где? - Бараса посмотрел по сторонам.
- Твой коллега вышел покурить по нашей просьбе, - Тафари повёл мосластым худым плечом и осклабился.
- Я не разливайка, а бармэн в престижном ресторане. Понимаешь разницу, придурок? - Бараса шутливо нахмурился, но злиться всерьёз не мог и не хотел: они были друзьями детства.
- А правда, что этот белый притащит кучу золота? - большой живот и толстые щёки Джеро колыхались при каждом быстром движении.
- Не знаю... - Бегиве на секунду задумался. - Много я таких повидал... Но в нём что-то есть... Блеск удачи в глазах. Уж я-то знаю... - Кстати, Абрафо, из-за твоей идеи чуть не спугнули археолога. Зачем пистолет со сбитым бойком подсунул? Белый, хоть и смахивает на бухгалтера, но пушку разобрал и осмотрел умело. Хорошо, хоть я вторую такую же прихватил на замену и дурака свалял, что разбираюсь только в револьверах. Но стрелял он, похоже, давно и только в тире: нет во взгляде огня, как бывает у воинов...
- А вдруг белый удерёт с золотом? - Джеро прищурился.
- Нашему археологу после месяца-другого среди пещер и безо всякой, как он говорит, сиесты, захочется в ванну и на чистую постель - значит, он приедет сюда. Это во-первых. - Бараса загнул один палец. - Потом он хочет изучить запад Мали у границы с Сенегалом. Похоже, перевести через линию его есть кому. Мы знаем и это. - Он загнул второй палец. - Но на запад ещё нужно добраться без приключений. А чтобы
приключений было меньше, он нанял в проводники меня. Ну а я возьму вас. Это в-третьих.
- Тогда выпьем за успех белого! Который наполнит наши карманы! - Абрафо громко захохотал.
Расстались они только к полудню в отличном настроении.

6.

Сергею срочно нужны требовались деньги и патроны. Полупустой кольт "Анаконда" не добавлял уверенности в себе, особенно по ночам. Медлить - значило надолго застрять в этой дыре. Нужно ехать на юго-восток, ближе к рудникам, к золоту. Но не с ободранным энтузиазмом, а со снаряжением, деньгами, оружием, водой и едой. Желязнов дожевал безвкусную лепёшку. Тёплая вода из ведра пригодилась для умывания и запить виски. Натянув выцветшую серую рубаху и такого же цвета джинсы, отправился на
знакомое место. Там вечно ошивались ребята, умевшие достать почти всё: от ствола и фальшивого паспорта до девственницы или мальчика. Детали плана додумал по дороге.

7.

Высокий атлетичный африканец лет тридцати пяти неторопливо вышел из ресторана, огляделся по сторонам. День похож на вчера и на позавчера. Только ночь сулила хоть какое-то разнообразие. Дорогая сигарета покинула серебряный портсигар. Мясистые губы слегка раздвинулись в ухмылке. Зажигалки он предпочитал позолоченные. Докурив, мужчина оседлал мотоцикл. Автомобилям предпочитал двухколёсные игрушки: отец держал лошадей и с детства приучил к седлу - теперь в любом авто ощущал себя неуютно. Есть, куда ехать, но времени ещё много, а он не любил приходить рано и ждать, пусть лучше подождёт она. Колёса неспешно наматывали мили городских кварталов, нижние ветки деревьев порой задевали густые, квадратно остриженные волосы, редкие прохожие любовались бликами предзакатного светила на хромовых деталях стального мустанга и модных тёмных очках всадника. Наконец бесцельное катание наскучило, и руль повернулся в нужном направлении. Подъехав к знакомой пятиэтажке, заметил, что всё-таки ещё рано, нахмурился. Когда он ошибался во времени, случались неприятности. Но какие могут быть проблемы здесь?..

Три часа с красивой женщиной пролетают как одна минута. Багровый диск спрятал нижнюю половину за холмы, когда наездник вернулся к мотоциклу. Удобно расположившись на кожаном сиденье, почувствовал на плече знакомую твёрдую ладонь. Взгляд встретил глаза, темнее, чем его.
- Хэлло, Гвембеш! Хорошо, что я тебя повстречал! Как день прошёл?
- Хэлло, Сергей... День как день, обычная скукота.
- Ну, если ты выходишь из этого дома, можно верить, что тебе было не так уж и нудно... - Сергей подмигнул. Африканец иронично улыбнулся.
- Только что с ней по-русски разговаривал, теперь вот с тобой... Когда вернёшь долг, Сергей?
- Так я ж говорю: удачно встретились. Сейчас и верну. - Сергей вытащил три стодолларовые бумажки и протянул негру. - У меня к тебе ещё дельце есть. Надумал я вновь поехать на рудники и разок ещё попытаться поискать золото. Помнишь, я тебе заказывал снаряжение? Не распродал ещё?
- Да кому оно нужно-то? - Чернокожего забавляла упрямая решимость русского. Как у бородатых бродяг далёкого Клондайка из подаренной дедом книжки. - Лежит в мешках у меня в подвале. Сегодня хочешь забрать? Заплатить есть чем?
- Конечно, дружище! Сразу и рассчитаемся! И... Это... Патроны нужны, сорок пятый калибр.
- Это у меня всегда есть, Сергей. Поехали.
- Твой Интрудер всё так же хорош? - Сергей с интересом осмотрел байк.
- А разве не видно? Сузуки! Модель две тысячи первого! - Гвембеш самодовольно похлопал по баку. - Держись крепче.

Поездка заняла минут десять: Гвембеш уважал светофоры. Больше, чем людей. Наконец Гвембеш заглушил мотор. Тёмные окна старого трёхэтажного дома играли отражениями уличных фонарей, но ощущение заброшенности оставалось.
- Раньше тут веселее было, - Сергей окинул быстрым взглядом здание и дорогу. План реален. Если только...
- Верхние этажи в аренду сдают. Только брать некому, - в голосе африканца мелькнула насмешка. - Первый этаж  всё так же мой, вроде офиса. Надо будет хоть секретаршу взять для разнообразия. Ну а про подвал тебе рассказывать не нужно.
- Не боишься всё оставлять там?
- А я не оставляю, - негр хитро подмигнул. - Ребята дежурят по очереди. Сегодня Рунако должен.
- Тогда всё в порядке, - Желязнов изобразил  облегчение.
- Кстати, Сергей... - Чернокожий помедлил. - Не забыл моё правило?
- Нет, я помню, - Сергей вынул револьвер и аккуратно передал Гвембешу, дав затем ощупать себя. Другого оружия не оказалось. Африканец открыл железную дверь и двинулся вниз по лестнице. Сергей следовал за ним, с усмешкой наблюдая за мельканием кривых ног темнокожего. Африканские имена точны. Вернув долг, Желязнов остался совсем без денег, и теперь терять нечего.
- Рунако! Ты здесь?! - далёкий от приятного голос Гвембеша, утроенный акустикой стен, заставил Желязнова вздрогнуть. Гвембеш перешёл на язык бамбара, Сергей немного понимал.
- Здесь я! Где ж мне быть? - В проём боковой двери втиснулась грузная фигура Рунако. Кожа лысого черепа и вылезшего из-под футболки пивного живота забавно отражала свет лампы. Чуткие ноздри Желязнова уловили запах алкоголя. - Этот - не помеха, - мелькнула мысль.
- Покупатель на ночь глядя? - Он узнал Сергея. - А... Медведь... Неужто деньги завелись? Чего брать будешь?
- Сами разберёмся, - буркнул Гвембеш, - проверь лучше проводку и заднюю дверь.
Гвембеш включил свет в большой комнате: четыре стола и десяток стеллажей вмещали немало полезных легальных и не очень вещей. Такому набору позавидовал бы не один местный торговец. У противоположной стены к трубе привалились угловатыми боками пятнистый рюкзак и большой серый мешок.
- Это твои - Гвембеш ткнул пальцем в сторону мешка с рюкзаком. Тащи сюда, а я принесу патроны. Тебе сколько шту... - Он не договорил: точный удар в нос и верхнюю челюсть сбили с ног, почти лишая сознания. Навыки перворазрядника по боксу Сергей сохранил хорошо.
- Эээ... - Гвембеш пытался пошевелиться. На полу растекалась лужа крови.
Сергей добавил пару футбольных ударов, забив два сухих гола в живот и в голову негра, тот затих.
- Это тебе, урод, и долг, и твои пятьсот процентов грёбаных, ростовщик хренов! - Сергей редко выходил из себя, но уж тогда зверел. С трудом поборол желание продолжить. Медлить нельзя. Забрал револьвер и ключи от мотоцикла, наскоро соорудил кляп и примотал связанного Гвембеша к трубе. Метнулся на звук шагов, жирная туша Рунако плавно сползла по стене к полу, испачкав красивую рукоятку Сергеевого
кольта. Повторил процедуру с верёвкой и кляпом. Коробку с патронами нашёл быстро, четыре канистры с водой едва влезли в мешок, уютно раздула карман пачка мятых купюр.
Пружины байка недовольно скрипнули, приняв большой груз и чужого ездока.
- Ветер с северо-востока. Рано в этом году сухой сезон начался. Рано... - подумал Желязнов, запуская мотор.

8.

Сергей вернулся к себе, когда совсем стемнело. Пятнадцать минут ушло на сборы. Зашёл к Джитуку - сыну чернокожей владелицы мотеля. Пару минут возле душевой слушал песню Эминем в исполнении голосистого хозяина комнаты. Нетерпеливо потыкал кулаком дверь. Появился Джитуку с обычным туповато-неунывающим выражением блестящей физиономии и полотенцем на коричневых бёдрах.
- Мои приятели думают, что я долго сижу в душе, потому что мастурбирую! Не верят, что размышляю! Вот придурки! Я люблю много размышлять. Особенно, когда мастурбирую! - Джитуку заметил Желязнова и перешёл с бамбара на ломаный русский, - Видель во дворе Ваш нови мотоцикль! Совсем как у красавчик Гвембеш!.. - Он весело заржал, но осёкся, попав под прицел тёмных глаз гостя.
- Вот деньги за комнату. Уезжаю. И смотри, не болтай тут, - хмурое лицо Желязнова напряглось, - А то я вернусь. Понял?
- Всё хорошо, мисье Желе... Жилязноу! - В каштановых глазах Джитуку испуг чередовался с алчностью от созерцания кучки долларов на столе. - Всегда рады хороший гость! Счастливый дорога!..
Прохладный ветер приятно освежал голову, луна лениво плыла в ночном великолепии тропического неба, неблизкий путь на юго-восток бурой рекой втекал под свет фары и пропадал позади. В прошлом...
- Это уж точно в последний раз, - думал Сергей.

9.

Сладков с горечью признал, что Чёрный континент раздвинул границы чёрной полосы жизни. Он облазил четыре десятка  пещер и заброшенных рудников, похудел, зарос, но жёлтым металлом не разжился. Деньги неумолимо таяли с каждым днём. Продолжение поисков сулило пожизненный статус африканского бомжа. Рисковый первобытный обмен запасных обойм дал десяток лепёшек, пару бараньих тушек, четыре корзины овощей и чистую воду. Виделся один выход: наняться на рудник нелегально и
заработать хоть немного. А там видно будет. Неудача не вечна, как и удача. О последнем варианте Александр старался не думать, хотя таившийся на дне рюкзака шестнадцатизарядный скорострел  иногда будил фантазии с обочин большой дороги.

10.

День начался для Кирабо, как и сотни предыдущих. Лишь сухой ветер надоедал. Разменяв шестой десяток,  негр полюбил сезон дождей - напоминание о покинутой родине - Конго. Война и голод заставляют прятать чувства на самом дне души, а разум вынуждает искать лучшее место для жизни. Так было и с ним. Здесь тоже была большая река и та же работа - охранять. Но не твёрдые алмазы, а мягкое золото. После ночного дежурства приятно пройтись вдоль края саванны за высоким забором рудника,
проверить ворота, видеокамеры. Вспомнилось, как неделю назад старый лев надумал подыхать у забора, полночи покоя не было. Пришлось выйти и успокоить пулей. В дальнем углу комнаты похрапывал напарник, в открытое окно доносились голоса прибывших сменщиков и рабочих. Карабин повис на крепком ещё плече. Зевая и поёживаясь, Кирабо спустился во двор, потеребил на ходу мохнатые уши сторожевой овчарки. За воротами открылся знакомый вид на долину с холмами вдалеке и полуживой
речкой. Незнакомым оказался лишь человек, шедший от реки прямо к воротам.
- Белый? И, похоже, не из работяг... Но помятый какой-то... Уж не бродяга ли? Или турист заблудший?.. - мысли менялись быстро, любопытство - дитя скуки. Незнакомец подошёл. Обветренное лицо с рыжеватой щетиной казалось маской. Глаза цвета серого камня "кошачий глаз" смотрели настороженно, но без страха. Пыльные джинсы и взмокшая ветхая рубашка говорили о долгом пути.
- Доброе утро! - незнакомец вполне сносно говорил по-французски. - Меня зовут Александр. Хотелось бы на работу устроиться. Проводите меня, пожалуйста, к Вашему начальнику.
- У нас порядок другой. - африканец смекнул, что с пилигрима можно поиметь выгоду, - Поезжайте в Бамако в главную контору. Там и нанимайтесь.
- Это крайне затруднительно для меня. - бородатая бронзовая маска умела улыбаться, - Я вижу, Вы - человек отзывчивый. А я - человек благодарный. - Стодолларовая купюра из кармана сероглазого ткнулась в ладонь Кирабо.
- Ну, если за Вас просит дух умершего президента Америки, постараюсь помочь. - Кирабо ухмыльнулся, сверкнув плотным рядом белых зубов. - Пойдёмте.
Сладков решил не утомлять собеседника биографией Бенджамина Франклина, никогда не занимавшего кресло президента, и молча двинулся следом. Негр заглянул во двор. Момент был самый подходящий: рабочие разошлись по участкам, охранники, забрав собак, обсуждали за углом прелести чьих-то жён. Кирабо и Сладков быстро прошагали в прямоугольное трёхэтажное здание. Лестница вывела на второй этаж.
- Побудьте тут, Александер, - Кирабо показал на потёртое кресло в углу, - я позову помощника управляющего. Он со вчера здесь.
Когда шаги чернокожего затихли, Александр осмотрелся. Коридор уходил далеко вперёд, по обеим сторонам симметрично в два ряда темнели однотипные двери с металлическими ручками, ближайшая оказалась приоткрытой. За ней квадратной каменной спиралью вилась лестница. Любопытство тянуло вверх, но интуиция велела спускаться.
- Если что, объясню: искал клозет, - успокоил себя Сладков.
Спустившись ниже на уровень, ощутил запах бензина, свежих шин и кофе.
- Гаражи, - сообразил Александр.
Лестница закончилась квадратной площадкой с железной дверью и тремя замысловатыми отверстиями для ключей. Сладков повернул без особой надежды холодную скользкую загогулину - дверь поддалась. Узкие коридоры среди квадратов технических помещений в тусклом свете редких ламп казались лабиринтом египетской пирамиды. Справа послышались приглушённые голоса. Александр медленно направился на звук, радуясь бесшумности резиновой подошвы кроссовок. Осторожно выглянул из-за трубы. Разговор двоих темнокожих в форме, как у Кирабо, был явно конфиденциальным.
- Чимола, что с нашим золотом? - коротконогий силач явно нервничал.
- Всё нормально, успокойся, Симба, тайник надёжный. - названный Чимолой возвышался на целую голову, но был довольно худ и, видимо, покладист.
- Когда мы уже вывезем его? Надоело торчать в этой дыре! Жизнь проходит без меня!
- Ты прав, пожалуй, накопили достаточно. Да ещё того бродягу потрусили... Можем попробовать послезавтра утром. По графику - перевозка груза в Бамако. Я выйду вне очереди в смену и тебя попрошу взять. Когда начальник вызовет, соглашайся. Ночная охрана утром уже никакущая. Вечером их бренди угощу. Утренним до нас дела не будет. Документы на груз в порядке.  Скажем: рано едем, чтоб скорее вернуться. Один из мешков с грузом понесём мимо тайника, и наш мешок снизу прикрепим.
- Хорошо! Только не подведи меня! - Симба хмуро глянул на собеседника.
- Не волнуйся, дружище! Решили - значит едем! Пора сваливать!
Резиновая подошва не подвела и на обратном пути.

Ворота с лязгом закрылись за спиной. На работу Сладков устроился: двенадцать часов в день за смешную плату, выходить послезавтра. Дорогу к трассе на Бамако уточнил. И он, конечно, пойдёт сюда послезавтра, но скорее всего, остановится за пару километров отдохнуть. Там, где удобнее встретить автомобиль и новых знакомых с полезным для здоровья мешком. Чувствовать сквозь ткань рюкзака угловатости вальтера Александру сегодня нравилось.

11.

Сергею вначале везло. Найденный самородок величиной с орех придал оптимизма, будущее светлело. И хотя новые слитки не торопились попадаться на глаза, искал старательно, отказывая себе почти во всём. Но его удачи не хватало надолго. Однажды ночью у рудника Сергея настиг взрыв боли в затылке. Выпал из времени. Сквозь пелену шока и головокружения слышались приглушённые голоса двоих, ощупываюших его. Чувствовал, как вынимают самородок из кармашка в поясе. Мелькнула утешительная
мысль: деньги прятал в тайнике. Шаги затихли, сознание отключилось.
С той ночи Желязнов изменился: он ведь умеет меняться, когда нужно. Сейчас как раз тот случай: затаиться и ждать своего часа. И работать, много работать. Нужен опыт в поиске золота, чужой опыт. На своих ошибках тут не выучишься, жизни не хватит.

На шахту золотодобычи Сергея взяли сразу же: высокий, плечистый, крепкий, не задавал лишних вопросов и, как показало время, работал с невиданным энтузиазмом. Вскоре привыкли, что бородатый жилистый белый почти всегда на руднике: работает, ест или спит. Хотя от европейца остались лишь черты лица. Высокое солнце, вечная пыль и тревоги отняли у кожи все оттенки, кроме смугло-землистого. Место украденного кольта занял старый Ruger. Пришлось расстаться с частью хрустящей пачки Гвембеша, но без
оружия в этих местах нельзя: уже семь раз приходилось отпугивать гиен и леопардов, бродивших у въезда на шахту.
Идея снова искать золото в одиночку ни на день не покидала Желязнова. Всё, что можно было сэкономить, пополняло стянутую выцветшей лентой заначку в коряво сшитом брезентовом поясе. А память наполняли разговоры работяг постарше о соседних рудниках, случайных находках золота, везунчиках, в одночасье обретавших дольче виту в красивом городе за океаном. Подчас было непросто отделить правду от выдумок и приукрашиваний: мечта о неожиданной удаче была тут у каждого. Почти всех лишь она и
спасает от падения в отчаяние и пьянство. Много болтают о щедрых местах к востоку, до самой границы и дальше, у буркина-фасонцев. Южные холмы тоже манят. Тамошние хозяева копей, вроде бы, даже платят больше, хоть и увольняют чаще. Север, ясное дело, раньше освоен - значит победнее, туда новичков норовят спровадить. А вот о западных приисках говорят неохотно: ходят слухи, что места богатые, но люди там пропадают. Сергей полушутя предлагал чумазым "коллегам" рвануть на запад - отнекиваются, глаза округляют, вспоминают - кто Аллаха, кто - негритянских богов, а кто - заскорузлой клешнёй креститься пытается. Решил ехать один, но сначала - на разведку.

12.

Сладков проснулся до рассвета, уронив руку в прохладный ручеёк, струящийся в пещеру. С трудом разогнувшись, выбрался наружу. Дождь в пору засухи? Так необычно... Знак с небес? Изобилие? Возрождение? Или, может быть, падение? Преходящесть? Слёзы?..
- Мы сами выбираем, мокнуть под дождём или прятаться в укрытии, довольствуясь мутными потоками, добравшимися туда, - подумал Александр, - Выбор сделан, сегодня он станет моей судьбой. И счастливой, надеюсь, жизнью моей дочки.
Неторопливо собрал вещи: влезло в два мешка. Больший заберёт, когда вернётся с золотом. Или не заберёт... Ещё раз проверил вальтер, все шестнадцать патронов уютно теснились в рожке, сунул в самодельный чехол на поясе. Узнаваемые светлые кроссовки сменил на крепкие коричневые ботинки. Видавшая виды зеленоватая бейсболка уселась на заросшую голову козырьком к шее: солнце долго будет жечь спину на пути к руднику.
Светлеющее небо застало Александра в дороге. Привыкший много размышлять и мало действовать, он с удивлением замечал: для выживания здесь приходится поступать иначе. Думать лишь о конкретном и совершать поступки. Терпеливо, решительно и до поры - осторожно.

13.

В этот раз всё складывалось удачно: недельную плату выдали накануне вечером. Тогда же и отпросился на три дня. Выпавший ночью дождь - большая редкость в это время года. Проснулся, как от прикосновения, на час раньше будильника облезлых часов "Монтана" Рядом - никого: усталые работяги похрапывали под соседним навесом. Светило из-за горизонта коснулось лучами неба, сменив чёрный бархат на синий. Не оставляло предчувствие какой-то значимой перемены. Сергей размял затёкшие ноги, качнулся раз-другой для растяжки спины. Левый свинг поразил воображаемую голову помощника
управляющего, которого недолюбливал за склочность. Собранный с вечера внушительный рюкзак плотно сел на плечи. Свежевычищенный ругер весело щёлкнул барабаном и уткнулся дулом в кобуру. Помахав рукой вечно хмурым охранникам, Желязнов миновал ворота и вышел на дорогу: снова одинок и свободен. Попутного авто не ожидалось, да и не сел бы - развлекать водителя разговорами не хотелось.

После часа пути возле редкого кустарника - края саванны - показался поворот на запад, о котором слышал на руднике. Отломив от упавшего дерева длинную прямую ветку, Сергей решительно зашагал туда, наступая на свою тень. Мелкие ветки и камушки скрипели под толстой подошвой высоких шнурованных ботинок, красновато-серая лента дороги впитывала нарастающий зной, раскалялась и поднималась пылью под ногами, сотни жучков, бабочек, стрекоз и прочей хитиновой живности порхали, жужжали, прыгали и
ползали вокруг. Вдали протрубил слон. Ему ответил рёв буйвола в долине и рык леопарда за рекой. 

14.

Путь оказался длиннее, чем предполагал Сладков. Он обливался потом и каждые четверть часа прикладывался к большой фляге, жалея, что взял их только две. Заплечный мешок тыкался углами содержимого в печень и  казался злобным гномом, оседлавшим дерзкого смертного на дороге в ад. Болтающийся в чехле пистолет намял оба бедра до тупой боли. Пугач для гиен - длинная жердь - роль посоха играла неважно и только утомляла руку. Поминутно приходилось отмахиваться от наседавших членистоногих. В глубине души извивался червяком страх: а ну как опоздаю! И ещё - тревога. Будто чьи-то глаза цепко в спину глядят. Прицеливаются.
- Откуда тут в такую рань людям взяться? - успокаивал себя Александр, - Разве что на машине... А лев или леопард без рыка не нападут. Так в книгах пишут. 
Пообещав себе оглядываться чаще, Сладков приободрился. Сердце стучало уже не так бешено. Дрожь в руках утихла.  Сегодня большой риск, но и большой приз. Вспомнил себя в университете, работе, бизнесе. Сложные моменты нужно преодолевать хладнокровно и без колебаний.
Место для засады Александр выбрал почти сразу. Крутой холм у поворота дороги с кустами. Держась за них, легко подняться и спуститься за несколько секунд. Самодельная маска перекочевала из мешка в карман. Вытащил на дорогу три упавших дерева. Матюкаясь и кряхтя, спихнул с холма пару шершавых валунов.
- Должно хватить, - подумал Сладков, разглядывая баррикаду.


15.

Бледно-зелёная бейсболка плыла в нарастающем зное. Желязнов ускорил шаг. На изгибе дороги заметил у человека в кепке европейский профиль. Попутчик мог оказаться полезным, но осторожность взяла верх. Решил понаблюдать. А там видно будет. Похвалил себя за это решение, когда незнакомец остановился, достал и тщательно осмотрел пистолет.
- Да ты - непростой парень, - прошептал Сергей. - И чего-то задумал...
Изучение местности отошло на второй план. Желязнов шёл за русоволосым бородачом. Тот, словно чуял слежку, - вертел головой по сторонам. Желязнов успевал прятаться, благо неровности дороги и  растительность позволяли. Да и утреннее солнце за спиной Сергея светило ярко, слепяще. Как в сентябре в России.  Импровизированный посох Сергей держал наперевес.

Бейсболка скрылась из поля зрения. Желязнов замедлил шаг и вовремя: у поворота незнакомец развернул кипучую деятельность. Захламлял дорогу. Стянул кучу толстых веток и три сухих ствола. Скрючившись, как жук-скарабей, катил с холма камни. Теперь объехать преграду проблематично. Закончив приготовления, человек в кепке взобрался на холм. Кусты под разложистым деревом скрыли от палящего солнца, но не лишали обзора дороги за поворотом.
- Неплохая засада. Кого поджидаешь, рыжий? - думал Сергей, рассматривая сквозь густоту зарослей лохматую светло-русую голову. Голова спряталась в чёрную маску, щёлкнул затвор пистолета.


16.

Бронированный фургон затормозил у поворота. Дорогу на столицу преграждали брёвна и камни. Симба грубо выругался. Ехать в объезд не хотелось. Разгребать завал отправились вдвоём. Чимола даже рад был отдохнуть от руля и жаркого сиденья. Совместными усилиями путь очистили быстро. После падения в канаву последнего бревна тишину бестактно нарушил голос человека в корявой тёмной маске, появившегося невесть откуда.
- Спасибо. Теперь положите на землю оружие и бросьте сюда ключи от машины. - Стимулом служил блестящий многозарядный вальтер в руке незнакомца.
- Какого ... ? Ааа! - Чёрный глаз пистолета полыхнул оранжевым, добавив ноге Симбы свинцовый имплантант.
Чимола соображал быстрее и продуктивнее. Пара карабинов и два револьвера легли на дорожную пыль. Рядом лицом вниз расположилась испуганная охрана. Большой бряцающий мешок и мешок поменьше вместе с отнятыми стволами перекочевали в кабину. Их место в кузове заняли скривившийся от боли Симба и сутулый Чимола. Грабитель бросил им аптечку и вкатил мутную бутылку их же алкогольного пойла.
- Сидеть тихо! - таким же хриплым голосом приказала маска. - Тогда останетесь жить!
Не снимая маски, человек забрался в кабину. Мотор заурчал, выдыхая дизельный дым. Входя в поворот, фургон зацепил куст кетемфа. К краю кузова прицепилось несколько листьев. А к ручке задней двери - худой черноволосый гигант.

Всё складывалось для Сладкова удачно. Убивать не пришлось. Сердце уже не колотилось в бешеном ритме. Оставалось лишь забрать вещи из приютившей его пещеры, бросить фургончик у Бамако, встретиться с Бегиве и ехать на запад. К извилистым речкам и джунглям Сенегала. Машина раскачивалась на кочках. Александр нашёл кнопку кондиционера, поклацал. Не работает.
- Ничего, - Сладков сдёрнул маску, обтёр лицо платком, - скоро у меня будет дом и кондер в каждой комнате. И комната для дочки. Большая и светлая. С пианино и книжным шкафом до потолка. Улыбнулся мечтательно. Солнечный зайчик из бокового зеркала скользнул по лицу. Александр поправил его. На повороте машина повернулась боком к солнцу, бросив длинную тень на придорожную пыль. Улыбка водителя угасла.


17.

Сорок минут обнимания с кузовом на неровной дороге показались Сергею скверным развлечением. Но карабкаться по крыше на ходу - ненужный риск: у рыжего в кабине минимум пять стволов. Другое дело, когда фургон остановится. И вряд ли это произойдёт в людном месте: пленники-то не связаны и без кляпов.
- Лузер какой-то, - подумал Желязнов, - хотя пушка у него серьёзная.

Дорога запетляла среди холмов. Фургон сбавил ход, кренясь на поворотах.
- Скоро приедем, - сообразил Сергей. Словно отвечая на его мысли, автомобиль резко затормозил у каменистого холма. У основания темнел кривым прямоугольником вход. Сергей встал на землю и выглянул из-за машины, сжимая револьвер. Рыжий вышел из кабины. Громко хлопнула дверца. Фигура в зелёной кепке с мешком на плече растворилась в тёмной пасти пещеры. Желязнов не стал стрелять в спину. Почти никогда не делал так. Да и от висения на кузове руки слегка дрожали - мог промахнуться. Осторожно заглянул в кабину. Ключа в замке зажигания не было. Сергей наклонился замкнуть проводки вручную. Искра оживила мотор.
- Счастливо оставаться, - Желязнов распрямился. Руки привычно легли на руль. Инстинктивно посмотрел влево и замер.  Рядом стоял рыжий. Их взгляды встретились. Дуло вальтера - Сергей узнал марку - флегматично зияло пустой глазницей. Пустой до поры.
- Далеко собрался? - рыжий знал французский.
- Да пошёл ты на х..., лягушатник! - Желязнов ругнулся на чистом русском.
- Свой? - рыжий отвёл ствол в сторону, - Угоном промышляешь?
- Да я это... Сергей я. На заработках тут. В город хотел доехать, а попутки не тормозят. Сзади прицепился. Очень нужно в город! - Сергей, как мог, старался придать голосу просительный тон. - Земляк, подвезёшь, а? Я хоть в кузове под замком поеду!
- В кузове можно, - рыжий улыбнулся, - пойдём, открою. Рыжий отодвинулся от двери. Пистолет прятать не стал. Переложил в левую руку.
- В кузове - так в кузове. - Желязнов вышел из кабины с добродушной ухмылкой. Поворачивая к торцу авто, уловил шорох быстрого движения. Резко подался вбок. Стальная рукоять пистолета пролетела в миллиметрах от головы, скользнув по предплечью. Коротким ударом выбил вальтер из руки рыжего. Выстрел гулко разнёсся вокруг. Пуля взрыхлила песок на обочине.  Следующий удар выбил рыжему землю из-под ног.
Оттащив рыжего к обочине, забрал ключи. Вальтер сменил владельца. Сергей вернулся за руль и осмотрел салон. Серый мешок из кузова лежал на соседнем сиденье. Азартно шлёпнул по мешку. Ладонь ткнулась в мягкое. С нарастающей тревогой размотал верёвку. Внутри его ждал ворох нижнего белья, носков, полотенец. Из металлического - лишь фляги, кружка, бритва и консервный ключ. И никакого золота. С рычанием Желязнов выскочил из кабины. Рыжий сидел на траве, держась за голову. Левая бровь кровоточила.
- Где золото?! - проревел Желязнов.
- В пещере, - взгляд рыжего прояснился. Меня зовут Александр. Сладков Александр. Может, договоримся?
- Хрен я с тобой буду договариваться! Как найти золото?! - ствол вальтера упёрся в лоб бывшего хозяина.
- Там темно и много коридоров. Словами не расскажешь. Показывать нужно. - Сладков говорил спокойно, без страха. Или как человек, уставший бояться.
- Говори, где золото, урод! - щёлкнул предохранитель, дуло глубже вдавилось в лоб.
- Я же сказал, - лицо Александра окаменело,  - нужно показывать. Пойдём, покажу.
- Ну хорошо, будем считать, поверил. Пошли. - Сергей с трудом усмирил в себе зверя. Но не совсем. Мрачный блеск тёмных глаз выдавал готовность наброситься в любой момент.

За входом в пещеру следовал отлогий песчаный спуск. Из под скального выступа Сладков достал фонарь. Теперь можно погрузиться во мрак ветвистых коридоров.
- Вперёд! - командовал Желязнов, тыча пистолетом в спину Сладкову.
- Да успокойся ты, - нейтральный тон Александра слегка умерил злость Желязнова.
- Скоро уже? - Сергей сгорал от желания увидеть золото, надолго вырубить рыжего и удрать из мерзкой пещеры и из этой чёртовой Африки.
- Уже почти пришли... А-а-а!.. Сладков схватился за бок и перегнулся пополам.
- Ты чего? Язвенник что ли? Желязнов подошёл ближе, подняв ствол вверх.
- Н-на! - Костяшки согнутых пальцев Александр глубоко всадил в нерв на рёбрах. Добавил точный удар в перехлёст нерва на брови, вальтер вернулся к хозяину. Сплюнув, Сладков бросил скорчившемуся Сергею:
- А ведь могли договориться! Адью!
Желязнов восстановился быстро, с рычанием кинулся вслед, выхватив ругер. Фонарь стукнулся о каменистый пол и погас. Встречные выстрелы громыхнули одновременно, грохот оглушил обоих, но внезапная темнота лишила прицельности. Свод задрожал и не выдержал, обвал с грохотом закрыл проход надёжней дверцы сейфа. Сергей достался пещере, а Сладков - зною тропического дня. Золото, спрятанное у самого входа, вернулось в кабину фургона.



18.

Выстрел и крики у фургона вывели джинна из задумчивости. С вершины холма открывался чудный обзор. Незримая для живых фигура неподвижной статуей нависла над говорившими. Мутно-зелёный взгляд скользнул по деревьям, предметам, фигурам, лицам. Черноволосый гигант с медвежьим взглядом затолкал в пещеру русоволосого.
- Первое зло, - прошептал он.
Выстрелы, шум падающих камней и облако пыли вырвались из пещеры. Следом вышел русоволосый с мешком.
- А вот и второе. Мне пора к ним...



19.

Новая бритва блестела влагой и сталью на прозрачной полочке. Такую же затупил вчера, прощаясь с надоедливой рыжеватой бородкой. Дорогой бальзам прогонял зуд с лица и шеи, белоснежная ванна втягивала пенную воду, пушистое полотенце мягко облегало торс, готовясь передать Александра в объятия роскошного зелёного халата. Аккуратно подстриженые волосы легко впитали гель и красиво легли под тёплым ветерком фена. Гармоничную картину нарушал кусочек пластыря над бровью и опалённые волосы на виске. Сладков привычно потянул вперёд окрепшие на рудниках плечи, двойник в зеркале подмигнул. Двуспальная кровать в роскошной комнате хранила следы бурной и приятной ночи. Аромат духов ещё не выветрился, но теперь  казался приторным, как и сама девушка. Таких он отпускал, а чаще - как сегодня - прогонял, когда подступала усталость. Всё-таки красивая и смазливая - не одно и то же. Сардоническая усмешка изогнула губы. Смазливая красивость портится от слёз, дождя и прочих мокростей вроде душа. А секс под душем он любил. Но не со смазливыми. Расслабленно плюхнувшись в кресло, Александр планировал время. До обедней жары нужно купить  вещи в дорогу, а в семнадцать тридцать - встреча с Бегиве. Отъезд следующим утром, пока не поползли слухи.

20.

Горизонт вытолкнул солнце над засыхающей саванной. Извилистая дорога разрезала замершую долину, теряясь в пыльной дымке. Тяжело гружёный джип, покачиваясь, катил на север, убегая от раскалённого небесного шара. Сладков лениво любовался пейзажем, обмахиваясь газетой под неспешную болтовню Барасы с напросившимися попутчиками: крепышом Абрафо, худющим Тафари и упитанным Джеро. Чернокожие попутчики говорили с Барасой на местном наречии, знакомом Александру. Однако, обнаруживать полиглотство Сладков не спешил: разговор становился интересным, особенно на редких остановках для дозаправки автомобильного бака и разгрузки людских резервуаров. Непримечательный город Колокани остался позади, дорога повернула на запад. Пейзаж сменился: близость рек делала воздух свежее, а растительность сочнее и гуще. Промелькнул сонными улочками утопающий в зелени городишко Каес, скоро конец пути. Асфальт перешёл в плотный грунт, компанейские африканцы притихли на заднем сиденье, направление показывал Александр.

Светило приблизилось к западному горизонту, когда джип скрипнул тормозами и застыл, путники вышли размяться и передохнуть. От реки тянуло сыростью и прохладой. Дальше Сладков намеревался идти сам. Точнее, плыть - в полусотне метров за мангровыми зарослями таился маленький песчаный пляж, где в своё время припрятал плот. Снимая с крыши второй мешок, ощутил на плече тяжёлую ладонь Абрафо. Движение перед обхватом шеи, сюрприз от попутчика. Сюрприз, однако, ждал самого Абрафо: рука оказалась вывернута за спиной, вынуждая наклониться, левая нога согнулась от удара, живот наткнулся на колено археолога, та же участь постигла широкое лицо негра. Оттолкнув силача, Александр навёл на остальных вальтер. Бегиве замер, держа руку в кармане.
- Спасибо, что всё рассказали! - Сладков давно не переживал столь острого ощущения победы, хотя словарный запас французского был на пределе - И о моём золоте, и про легенду, как я сам уехал на запад и где-то пропал! Хитрый ты, Бараса, но не умный: меня за везучего дурака принял! Оружие на землю! - Александр пнул ногой поднявшегося было Абрафо и обернулся к остальным. Вовремя: Бегиве вынимал большой серебристый револьвер. Щёлкнув горячей гильзой, вальтер выручил Сладкова: Бараса выронил оружие и осел на землю, ухватившись за плечо и скуля. Абрафо, Джеро и Тафари побросали револьверы и боязливо прижались к машине, придерживая раненого.
- Руки за голову и отвернулись! - грабители повиновались - Александр зашвырнул брошенные револьверы в кусты, подхватил мешки и направился к зарослям. У него всё получилось! Через пару километров, у реки домик знакомого, знающего короткий путь через границу, в гостеприимный Сенегал с открытым всем ветрам Дакаром. Из зарослей навстречу вышел смуглый незнакомец, их взгляды встретились. Сладков почувствовал нечеловеческую силу мутно-зелёных глаз и нарастающую слабость во всём теле. Человек неторопливо приблизился. Последним усилием Александр выхватил пистолет и спустил курок: пуля прошла сквозь незнакомца без малейшего вреда. Контуры предметов смазались, земля потянула к себе, небо погасло.



21.

Сладков очнулся от боли в затёкшей шее и обнаружил себя стоящим спиной к дереву с крепко связанными позади ствола руками. Рядом валялся его мешок с вещами. Второй - с золотом - исчез. Дёрнувшись пару раз, понял: не разорвать. Оставалось трение - процесс долгий и нелёгкий, много-много приседаний. В памяти крутились обрывки фраз ограбивших его:
- Чего это он в кусты стреляет?
- Да он упал!
- Не шевелится! Подойдём, Бараса?
- Не дышит! Куда труп девать?!
- Заткнись, Джеро! Лучше помоги поднять!
- Вот подходящее дерево!
- Мешок пока будет у меня. За неделю найду покупателя, а деньги разделим.
- Поехали отсюда!..

Когда солнце окончательно провалилось за горизонт, в джунгли пришла ночь. Прохлада от реки звенела тысячами комариных крыльев и далёкими криками существ покрупнее. После сотни приседаний организм требовал отдыха. Александр сел, вытянув ноги и осматриваясь. Звать на помощь не имело смысла, он уже приезжал к человеку в доме у реки и знал: на многие километры джунгли безлюдны. В темноте мельтешили светлячки, шуршала сухая листва, доносилось журчание ручья.  Два светлячка висели неподвижно на одной высоте, постепенно приближаясь. Сладков медленно поднялся и прижался к стволу. Светящиеся точки полетели над поляной под бледным сиянием луны. Над огоньками показалась лохматая грива, а позади - мощное тело и хвост с кисточкой. Александр замер, губы скороговоркой шептали то ли молитву, то ли жалобу на жизнь. Хищник смотрел со спокойным любопытством и, похоже, недавно поужинал: у краёв пасти темнели багровые пятна. Лев подошел ближе, пристально следя за редкой добычей. Сладков зажмурился, готовясь принять боль, смерть и, что особенно угнетало, - поражение. Поражение всей жизни, сложенной, казалось, из маленьких, но побед, из ошибок и раскаяний, из прошлого, настоящего и будущего, из лиц и масок. Больше - из масок. Красивой, но злой маской оказалось лицо длинноногой Альбины, к которой ушёл от жены. В жалкую маску превратилось его лицо, когда бизнес пошатнулся и обнулилась кредитка. Грустной маской - личико дочери в больнице. А сейчас под шерстяной и даже симпатичной мордой большой кошки пряталось жестокое лицо смерти.

Рёв животного заставил сжаться, но удара, не последовало, рычание повторилось поодаль. Александр осторожно приоткрыл глаза: лев отползал от дерева, ощетинясь и сверкая клыками. Он не готовился к прыжку, а уступал добычу более сильному, более опасному. Затем царь зверей развернулся и скрылся в кустах. Сладков скосил глаза влево.
- Хоть бы слон, а не другой лев, - мелькнула мысль - Ещё пару минут кошмара и точно обделаюсь. Хорошенький финал для москвича и когда-то успешного бизнесмена. Не появилось ни второй пышной гривы, ни хобота с ушами, только странный звук по коре дерева. И шаги. Внезапно верёвка на запястьях натянулась и опала, разделённая чем-то острым. Александр отскочил от дерева, разминая руки, и оглянулся. Навстречу шагнул смуглый мужчина средних лет с добротным помповым ружьём.
- Доброй ночи! - голос незнакомца прозвучал по-русски с необычным акцентом. - Меня зовут Расул Хикмет. Рад, что подоспел вовремя. У Вас, видимо, некоторые проблемы?  Пойдёмте ко мне в машину, поговорим.
Сладков назвал своё имя и последовал за смуглолицым.
- Полуевропеец-полуараб. Интересно, как он тут появился и чего от него ждать? - мысли после недавнего ступора закрутились с удвоенной скоростью.
- Решил поохотиться в новых местах и льва выследил, а он привёл к Вам, - словно прочитав мысли, ответил Хикмет. А вообще-то я владею золотоносным рудником в этом регионе. Вы золотоискатель?
- Вроде того. - Александр поразился проницательности нового знакомого, хотя чем ещё может заниматься в этом краю белый человек в простой одежде с торчащими из мешка киркой и лопатой? А теперь и подавно: нужно начинать всё сначала, заработать на жизнь, на оружие. И потолковать с Бегиве. - Участок арендовать можно у Вас?
- Разумеется. - Расул широко улыбнулся, Сладков заметил странный блеск в глазах. - Самому сложно вести бизнес, а с арендаторами дело быстрей движется. Прошу! - Охотник показал на большой чёрный джип, буравящий бархат ночи лучами фар. Дверца закрылась с удивительным звуком: не металл, не резина и не кожа. Ощущение от сиденья Александр тоже не мог объяснить. Ночной пейзаж менялся стремительно под плавное покачивание авто.
- Какая мягкая подвеска, - мысленно изумился Сладков. - Небось меняет каждый месяц.
Мощные сдвоенные фары выхватывали из тьмы длинный прямоугольник. Мелкие зверушки, попавшие в него, шарахались в сторону.
- У меня ультразвуковой отпугиватель, - ответил Хикмет на вопросительный жест, - давить жалко.
Александра поразила сверхгуманность нового знакомого. Куда больше он удивился бы, увидев, что на песке и дорожной пыли колёса не оставляют следов. Тёмная громада стремительно неслась в ночь.

22.

Когда небо посветлело и вдали показались холмы рудников, Сладкова охватило смутное беспокойство. Места вокруг знакомые, нет здесь изобилия, о котором всю дорогу вальяжно вещает любитель ночной охоты. Автомобиль затормозил у одной из пещер, мужчины вышли в предрассветную прохладу. Александр впервые заметил, что за машиной не летит пыль, а контуры и поверхность кузова едва заметно дрожат. Ощущение аномальности происходящего нарастало, нужно срочно забрать мешок. Расул на миг отвлёкся, щурясь первым лучам солнца. Сладков обошел джип сзади и взялся за крышку багажника, пальцы прошли сквозь поверхность, не найдя опоры. Рука непроизвольно отдёрнулась, взгляд скользнул вверх и встретился с мутно-зелёным взором Хикмета. Зелёный цвет сменился на жёлтый, клетчатая рубашка и джинсы превратились в светло-бурую шерсть, лицо вытянулось в первозданно жестокую львиную морду. Опираясь на капот, чудовище впитывало животный страх пятящегося к пещере Александра. Затем - стремительный бег. До тёмного провала оставалась пара шагов, когда в спину, сбивая с ног, ударил тяжёлый предмет - его мешок. Вскочив, Сладков на миг обернулся: лоснящаяся слизью змея  высотой с фонарный столб настигала сзади, зловонная пасть щетинилась зубами. С воплем ужаса Александр влетел в пещеру, свет в проёме закрыла бугристая тень. В голове пульсировала одна мысль: бежать, сколько хватит сил, губы вновь непроизвольно забормотали самодельную наивную молитву. Сладкова догнал звук, страшнее которого не услышать в жизни: оглушительный хохот парализовал тело, волю и, на миг, - разум. Голос не человека и не зверя, звук, переполненный силой вне жизни. Хохот смерти. Смех демона. Александр содрогнулся, перекрестился коряво, затем ещё и ещё. Хохот усилился, стены завибрировали, сверху посыпались камни. Сладков нырнул в ближайший проём и вовремя: сверху полетели каменные глыбы, закрывая выход.


23.
 
День обещал быть облачным. Вершину скалы обдували резкие порывы ветра. Джинн вернул  любимый облик и наслаждался видом на распростёртую у ног долину. Глаза-омуты пытливо осматривали несущиеся по лазури тучи, ища ответ, намёк или новый вопрос.
- Два зла, принесённые сюда в сердцах людей, наказаны, камень примет их жизни! - Торжествующая усмешка тронула губы, но она погасла под крики чёрных птиц, собиравшихся в стаю над скалой. Каждая чертила под облаками семь резких кругов, взмывала и, заваливаясь на крыло, падала почти до земли. В плотном воздухе кружили два чёрных пера, тучи заклубились, рисуя лица и знаки.
- Мне жить как они? Возможно ли это? Я приумножил зло? Мало времени? Назад к ним? Впрочем, тебе виднее...

24.

Удар упавшего булыжника смягчил мешок, на память осталась лишь тупая боль под лопаткой. Александр развязал верёвку: разбился фонарь, но часы тикали. Наскоро перекусив и утолив жажду, с лопатой наперевес побрёл наугад бесчисленными ходами. Как назло, в голову лезли воспоминания о Константине - владельце компании-конкурента. По-дурацки вышло: припугнуть хотел, чтоб клиентов не уводил и в тендеры не совался, ребятам спортивным дал подзаработать - первый и последний раз к ним обращался.  Особо даже не били, связали и в подвале ночевать оставили. Ещё смеялись: кричит громко, наверное, темноты боится. А его крысы покусали, занесли инфекцию, да хроническое что-то наложилось, знакомый врач приехал уже к покойнику. А всё из-за Альбины: денег ей мало - авто новое надо каждые три месяца, домик в Подмосковье приглянулся. Забыла ведь через полгода про домик. А через полтора - про Александра.

Он обязательно должен выбраться. Ради себя и дочки. Ничего не потеряно, поражение - урок, а не приговор. Пока жив, можно бороться, а значит - есть шанс победить. Эти мысли добавили сил, ходы не бесконечны, выходов из пещеры наверняка несколько.

Неожиданный звук привлек внимание: будто громко говорит человек, подумал сначала - почудилось. Натыкаясь на выступы стен, осторожно пошёл на голос. Ходы то приближали к звуку, то уводили дальше, не оставляли сомнения, что звук  - лишь плод воображения. Последовавший выстрел совсем не смахивал на галлюцинацию. Стреляли за широкой стеной, куда упёрся очередной проход. Сладков достал кирку, ударил: камень понемногу поддавался. После третьего удара за стеной человек за стеной затих, Александр удвоил усилия.


25.

Всё когда-то кончается. Пища, вода, ругательства, силы, надежда. Осталось упрямство и осколки интуиции. Сергей держался за них и не сдавался лишь поэтому. Потом пришли тени и блики. Контуры стен и потолка двоились, троились, кружили. Пересохший язык сложил простенькую молитву и добавлял к ней по одному-два слова ежечасно. Вставать уже не хотелось. Перед глазами проносились знакомые лица, картины, события. Список зачисленных в институт на доске под стеклом без его фамилии. Повестка военкомата. Сборы. Плотный строй юношей. Приказ ехать в Ичкерию. Чужой край, чужие люди. Ночные дежурства, первый выстрел на поражение, падающие фигуры в прорези прицела. Свист пули у головы, первая кровь и первая смерть: не его, соседа по казарме. Оторванные руки и головы - чужих и своих. Облавы по домам и кишлакам. Глаза - коварные, испуганные, враждебные. И мёртвые, сотни мёртвых тел, восковых лиц, застывших поз. Алкоголь, много алкоголя. Разочарование во всём, в себе. И тот день, когда загнал двоих боевиков в старый дом. Старый, но обитаемый. Седой старик, две пожилые женщины, черноглазая девушка, мальчик лет шести. Их торопливые слова: "В доме дудаевцев нет!"  Затмение. Мочить уродов! Длинная очередь, затвор, плюющийся гильзами. Комната трупов... Дальше - проще: дембель, техникум, завод, сокращение штата. Случайные подработки привели в Новороссийск, в порт. Частые разговоры моряков о золоте Африки родили авантюрную идею. В душном трюме есть, где спрятаться. Даже, если приходится ходить под себя. Чёрный континент встретил жарой, дождями и бедностью. С тех пор то рудники, то подпольные игры, калейдоскоп серого и чёрного. Первая удача - и такой финиш. Или ещё не финиш?
Говорил сам с собой со вчера: накопившиеся обиды на жизнь, неудачи, безысходность вырвались словами, ругательствами, криком. Камни ударяли в стены с глухим стуком, таяли последние силы. На пике неистовства, когда сердце готово было разорвать грудь, а мозг - закипеть, позади прозвучал негромкий спокойный голос:
- Путь от желаний в плену возможностей к возможностям под кнутом желаний тернист. Но его не пройти, если возможности - под грузом нежелания. Никогда.
Желязнов круто развернулся. Мужская фигура отделилась от темноты и поплыла к нему, мерцая бледным светом.
- Что за хрень? - Сергей подался назад, ощупывая рукой неровности стен и осторожно вынимая револьвер. Фигура раздвоилась, затем ещё и ещё, лица смотрели спокойно, он узнал их: старика, женщин, девушку, мальчика. Выстрел на миг осветил унылое однообразие нерукотворной кельи, револьвер выпал, лязгнув сталью, сознание затуманилось, падение на кучу щебня отозвалось болью в рёбрах, Желязнов провалился в забытье.

Время отмеряло срок сладкого неведенья пленника мёртвого камня. Сергей застонал и раскрыл глаза. Растрескавшиеся губы требовали хоть каплю влаги, а сжавшийся желудок, казалось, готов переварить сталактит. Приподнялся, пошатываясь и потирая саднящие бока, память понемногу прояснялась. Револьвер отыскал быстро, дозарядил. В кармане оставалось с десяток патронов, но что проку от них?
- Есть тут кто? Выходи! Выходи, с*ка! - грозно рявкнуть не вышло, голос дрожал, голод и жажда делали своё дело. За стеной позади железо ударило об камень, затем снова и снова. Желязнов отскочил в угол и затаился, сжимая шестизарядник.


26.

Стена долго сражалась за своего узника. Сладков напрягал все силы, взопрел, руки, лицо и одежда покрылись пылью. Человек или люди за стеной, возможно, в худшем положении, чем он, да и выбраться сообща шансов побольше. Эти мысли подгоняли, придавали сил, укорачивали минуты отдыха. Наконец возникло сквозное отверстие, такое же тёмное, без малейшего лучика света. Дальше работа пошла быстрее, и Александр протиснулся сквозь пролом.
- Есть тут кто? - Сладков спросил на французском, английском, русском и бамбара. Уловил шорох ткани о камень в дальнем углу.
- Я тоже в беде, но есть вода и немного еды, попробуем выбраться вместе. Кто Вы? - Закончить фразу на русском не успел: резкий удар в челюсть сшиб с ног.
- Ты не в беде, а в ***де, онанист офисный! Пришёл проверить, не сдох ли я? Ты вперёд окочуришься! - Ноги в тяжёлых ботинках ритмично долетали до бока и плеча Александра, прикрывавшегося руками. Удары ощутимо слабели.
- Сергей?! Успокойся, прошу! Я сам тут пленник! Хотел тебе помочь, а вход завалило! - затараторил Сладков. - Возьми попей! А я консервы и хлеб достану пока.
Невидимая рука выхватила булькающую пузатую флягу, слышалось жадное глотание. Мозолистые руки с длинными пальцами ощупали сидевшего на полу Александра, выцепили полуоткрытую банку тушёнки, краюху хлеба, помидор. Шаги затихли у стены, чавканье ритмично раскачивало тишину.
- Ты... это... не злись на меня. - Сладков немного оправился от шока. - Я ведь тоже золото потерял. И ещё столько странного произошло, чертовщина какая-то. Но я знаю, у кого оно. Давай выбираться отсюда: поможешь мне - половина золота - тебе.
Чавканье прекратилось, дыхание приблизилось, холодная трубка дула коснулась лба, остановилась посередине.
- Ты, урод, со мной уже поделился, плечо до сих пор болит, хорошо, хоть по касательной задел. - Желязнов тяжело дышал, голос дрожал: воскресение надежды - тоже потрясение. - А сейчас ты мне расскажешь, где спрятал золото и как отсюда вый... - Револьвер выпал из вывернутой руки, крепкая ладонь ударила снизу в подбородок, затылок болезненно встретился с полом, недавний обед жалобно булькнул в желудке, голова закружилась.
- Ах ты тварь! - Сергей привстал, но вновь упал от подсечки, в темноте щёлкнул курок.
- А теперь меня послушай, герой с дырой! - голос Александра звучал негромко, но решительно. - Я здесь за тем же, что и ты. Мне, как и тебе, нужны деньги и нормальная жизнь. Давай избавимся от наших проблем вместе? А когда вернёмся, помогу правильно деньги вложить. А сейчас важно... - Фраза оборвалась: удар головой вытолкнул воздух из лёгких, падение на камни оглушило, оружие отлетело в сторону, Желязнов навалился сверху, сдавив шею.
- Половина тебе, говоришь?! - хрипло кричал Сергей. - А может, хрен тебе?! Целый!
Сладков тоже вцепился в худую жилистую шею Желязнова. Сергей высвободил руку для удара, но получил по скуле локтём, скатившись с полузадохнувшегося Александра. Оба поползли за исчезнувшим в темноте револьвером, Сладков оказался везучее.
- Повторяю, я не желаю тебе вреда, Сергей! Давай поможем друг другу! - Александр крутился на месте, вслушиваясь в тишину. Удар в печень бесшумно и эффективно вынудил упасть на одно колено, едва не выронив ругер, цепкие руки обхватили сзади за плечи, кожа над артерией ощутила холод лезвия. Почти инстинктивно Сладков завёл правую руку под мышку, уперев ствол в рёбра противнику. Фигуры застыли в темноте.
- И что будем делать? - Александр даже не пытался освободиться. - Поговорим?
- О чём нам говорить, урод?! Такие, как ты, всю жизнь задницы в офисах протирают, ни хрена не делая, а бабки гребут! Папа с мамой в институт и на непыльную работу, б***ь, пристроили и думаешь, удалась жизнь?! Спустил в казино бабки? Или более фартовые дельцы нашлись и тебя самого спустили? Ты хоть в армии служил, салага? В Чечне служил? Как люди умирают, видел? И дерёшься-то, как баба, приёмчиков у косоглазых нахватался?! - Нож плотнее прижался к шее, затрудняя дыхание.
- Вообще-то я тебя старше, Сергей. - Сладков из-последних сил старался говорить спокойно. - Лет на десять, наверное. Так что насчёт салаги перегнул. В армии? Нет, не служил: язву лечил. И никуда меня родители не пристраивали. Погибли давно, в один день. Отец в милиции служил, копнул под кого-то глубоко - на даче обоих застрелили. А я в погребе прятался - не нашли, а может и не искали. Бабушка, мамина мать, к себе забрала. Небогато жили, подрабатывал, как мог, в универ на экономиста сам поступил и хорошо окончил: работу перспективную предложили. Через десять лет свою фирму открыл, женился, дочка родилась. В последнее время, правда, многое не так пошло: решил жену помоложе взять, разбогатеть побыстрее - под её запросы. Дурак. Конкурента прижать захотел, связался с людьми, с которыми потом фиг развяжешься, кризис начался - фирму кредиторы обанкротили, а тут ещё дочка заболела, редкое что-то, триста тысяч на лечение нужно. Двести я насобирал, в долги влез, а вот остальное... Так что всё золото я тебе отдать никак не могу, мне без денег возвращаться незачем.
- А ты-то чем похвалиться решил? - Александр криво усмехнулся. - Помог богатым дядям нефтегазовые скважины на Северном Кавказе сохранить? Большое достижение: на десяток-другой больше станет мажоров на дорогах и ещё пара-тройка бездарных дочек-любовниц на сцене в микрофон шептать будет про любовь-морковь. А до армии чем занимался? По сигаретам-пиву и ранним девочкам? Взрослым захотел стать пораньше? И как? Стал?
- Я присягу давал! - взвился Желязнов. - И выполнял приказ! Чтоб мою страну не растащили по кускам под либеральный скулёж офисных дятлов вроде тебя!
- Её успешно растаскивают, сохраняя целостность границы, те, чьи приказы ты так старательно выполняешь! - Сладкову вспомнились саунные посиделки с парой депутатов, водившихся с ним в годы успешного бизнеса и переставших затем даже брать трубку.
- А выбирают их такие, как ты, любители комфортной житухи! - Сергей не любил проигрывать споры, хотя понимал, что в словах рыжего есть доля правды.
- Они сами себя выбирают, потому что их защищают такие, как ты! Вместо того, чтоб на штыках вынести! Присягу даёте на верность народу, а приказы тех выполняете, кому на этот народ глубоко плевать!
- Ты давно такой умный стал?! - Желязнов перешёл на крик, не ослабляя хватки. - В тридцать?! В тридцать пять?! А в восемнадцать много наразмышлял бы, лёжа с автоматом в обнимку на горе против злых здоровых  чеченских мужиков с оружием не хуже и с опытом побольше?! Числом брали, вертушки помогали, присягу вспоминали, когда обо***ться хотелось от страха! Жить всем охота, да не всем выпадает! А если и повезёт, что потом?! На завод пуп обтирать и водку глушить по пятницам! А когда разворуют завод - милости просим на сезонные работы! Не нюхал такое?! Это когда карячишься месяца три-четыре и неизвестно, отдадут деньги или нет! А у меня отец третий год по больницам, да и мать еле ходит, на ладан дышит!
Повисла тягостная пауза, лишь тяжёлое дыхание двоих бесконечно уставших людей в темноте, каждый думал о своём.
- Ты сам-то откуда? - Сладков нарушил молчание первым.
- Волгоград. Потом в Новороссийске жил. А ты - москвич небось?
- Нет, из Питера, последние годы в Белокаменной живу. И вот что... - Александр снял курок со взвода. - Забери-ка свою пушку. Стоим тут раком, как два идиота. Я стрелять не буду.
- У меня ему самое место, - пробурчал Сергей, пряча нож. Проверив барабан, уселся рядом. - Как выбираться будем?
- Завал разбирать нужно. - Сладков шлёпнул себя по шее. - Комар. Они не живут в пещерах. Значит есть отверстие, давай искать.
Простукивание и ощупывание стен заняло больше времени, чем думали. Наконец разница в звуке вселила надежду. Кирка и лопата заработали энергичнее, вскоре показался проход, повеяло ночной прохладой.
Над холмами сияла надкушенная луна. Желязнов посмотрел на часы.
- Если байк никто не нашёл, до Бамако доберёмся к утру. Странно: раньше там не было прохода, я всё обстучал. Может, ещё обвалилось, пока я в отключке был?
- Наверное. - голос Александра звучал неуверенно, глаза напряжённо осматривали окрестности.
Прикрытый пустыми мешками и ветками железный конь оказался на месте, сборы не заняли много времени.
- Я знаю, у кого золото и как тех ребят найти. Расскажу по дороге. - Сладков устроился на заднем сиденье. - Как приедем, есть смысл разделиться и сразу в двух местах искать.

Одинокую фару мотоцикла, увозящего двоих в ночь, провожала фигура на холме. Болотно-зелёный взгляд скользил по едва различимому горизонту и дрожащим огонькам звёзд.
- Что ж попробуйте вместе. Может и правда: минус на минус - плюс? Или всё-таки не вместе?..


27.

Жизнь Бамако продолжала неспешный ход, и появление нового человека на мотоцикле не вызвало удивления. Жители пригорода могли бы рассказать, что черноглазый мотоциклист подвозил русоволосого пассажира. Пассажир резво спрыгнул на пыльном перекрёстке и смешался с разноцветным потоком прохожих.

Бегиве освободился сегодня пораньше: раненая рука побаливала и нуждалась в свежей перевязке. Управляющий рестораном вздул за беспечность на ночном сафари, но урезать зарплату не стал, ценя годы безупречной работы. Толкнув массивную лакированную дверь, Бараса с грустью в который раз ощутил разницу между прохладой холла ресторана и раскалённым асфальтом полуденной столицы. Не торопясь, шагал шумными улицами: в автобус его не заманить и бутылкой виски, а машиной решил пока не пользоваться, не рисковать рукой. В голове кружила одна мысль - под душ, перебинтоваться и на диван, давно не смотрел телевизор днём в будни. Глазеть по сторонам не хотел, иначе мог бы заметить, как из-за столика открытой кафешки напротив поднялся русоволосый мужчина средних лет в кепке и тёмных очках, расплатился и неторопливо двинулся следом, обмахиваясь газетой. Вскоре показался знакомый квартал и старый дом на три подъезда, крайний справа - его, Бегиве, а там - щербатые ступени до предпоследнего, третьего этажа. Мало кто здесь мог позволить себе евроремонт, Бараса - мог. Захлопнув дверь и клацнув кнопкой кондиционера, чернокожий достал бутылку холодного пива и закрылся в ванной. Глазок двери моргнул тенью, ручка врезного замка шевельнулась, осторожные шаги затихли внизу.

В кафе на окраине города высокий брюнет с вьющимися волосами, тёмными глазами и большой блестящей бляхой на ремне заканчивал обед, демонстрируя прекрасный аппетит и предпочтение блюдам славянской кухни. За обильным десертом его застал новый посетитель кафе - русоволосый сероглазый мужчина под сорок. Их взгляды встретились, брюнет вздрогнул, удивляясь собственной реакции.
- Рановато приехал. Нашёл?
- Да, за три квартала отсюда. Он сейчас дома. Сможешь аккуратно дверь вскрыть?
- Приходилось. - Брюнет прищурился. - Какой-то ты другой, бледнее что ли. Тёлку отымел по дороге?
- Не важно. - Тень улыбки пробежала по губам сероглазого. - Я тоже перекусил недавно. Поехали.

Самые удачные ограбления часто происходят именно днём, когда их не ждут. Вскрывать дверь не пришлось: Бегиве открыл сам, услышав байку о распродаже автомобилей - темноглазый оказался смекалистей. Пять минут возни, перевёрнутые стол и пара кресел - ничто по сравнению с почти идиллической картиной связанного бармена, мычащего ругательства сквозь пластырь.
- Сейчас я его разговорю! - Брюнет нахмурился, в глазах сверкнула сталь. - Побудь-ка в другой комнате!
Дверь мягко закрылась за русоволосым, сквозь пластырь вырвался стон и сдавленный крик, спутанные ноги застучали по полу. Через пять минут, показавшихся Барасу сутками, пластырь сорвали.
- Где золото, пи**р?!
- Полиция забрал по дороге! Честный слово! Еле откупился! - негр скулил и судорожно вдыхал сдавленным горлом, с трудом подбирая русские слова. Пластырь опять болезненно стянул губы.
- Давай я попробую? - сероглазый зашёл, растёгивая пуговицу на рубашке. - Здесь иной подход нужен, мне кажется.
- Вряд ли у тебя выйдет. - Высокий атлет с блестящей бляхой хмуро вышел, хлопнув дверью.
Такого крика он не слышал в жизни - крик сквозь закрытый рот, вопль инстинктивного первобытного ужаса. Метнулся обратно - дверь заблокировали изнутри, ощущалось лишь колебание пола от катающегося валиком пленника и ещё чего-то. Через пару минут крики стихли, дверь поддалась: мебель вновь лежала ножками кверху, в углу в желтоватой луже извивался Бегиве, русоволосый поправлял одежду.
- Чем ты его пронял, чувак? - брюнет с опаской озирался по сторонам.
- Психологическое воздействие, вроде гипноза. - Русоволосый отвёл взгляд и сорвал с пленника пластырь.
- Ты не говорил, что умеешь.
- Об этом не говорят.
- Я сказать! Всё сказать! Только оставь меня! Оставь! - глаза негра неотрывно таращились на сероглазого.
- Говори! - Черноволосый великан заслонил спутника, нависнув над Барасой.
- Второй ящик стола, под компакт-дисками, ключ лежать с номерок. От камеры хранения, аэропорт.Только  пусть он уходить! - Бегиве затрясся, глаза закатились, тело обмякло.
- Он сдох что ли? - Черноглазый недоумённо обернулся. 
- Потерял сознание, обычная реакция организма на воздействие. Бери ключ и поехали. - Русоволосый вышел в прихожую. - Надолго машину арендовал?
- На три дня, с правом продления, а что?
- Должно хватить, я полагаю. Ключ нашёлся?
- Да, есть. Под диском с немецкой порнухой. Извращенец, тьфу! - Брюнет пнул стол и вышел следом.


Черноволосый великан входил в аэропорт Бамако впервые. Сероглазого оставил стеречь машину. Поглазел на кассы, терминалы и неафриканскую чистоту, выслушал объяснение грудастой чернокожей сотрудницы, как пройти к камерам хранения. На глаза попался знакомый значок ватер-клозета, решил посетить. Облюбовав сияющее чистотой биде, звякнул тугой змейкой джинсов. Дверь медленно приоткрылась, боковое зрение уловило приближающуюся фигуру. Змейка зыкнула второй раз под шум воды, брюнет повернулся к идущему. Казалось, вошедший поднёс к лицу брюнета зеркало. Но отражение не может двигаться вопреки воле хозяина. И уж тем более менять цвет глаз с чёрного на зелёный и обратно, как сейчас.
- Что за хрень?! - темноглазый оторопело смотрел на лицо перед ним, оцепенел под прицельным взглядом.
На плечо у шеи легла тяжёлая рука, попытался освободиться рывком - не вышло, силы покидали, стены качнулись, свет помутнел и погас.

- Вы слышите меня? Что с Вами? Можете говорить? - брюнет сквозь пелену возвращающегося сознания улавливал французскую речь, пытался пошевелиться и ответить, получилось не сразу. Сел на кафель, прислонившись к стене и держась за голову. В ушах шумело, глаза слезились, подкатила тошнота. Вскочил на нетвёрдые ноги, еле добежал до унитаза под изумлённый взгляд местного служащего, полупереваренный обед рванулся наружу. Через минуту полегчало, добрёл до умывальника, мысли понемногу упорядочивались. Пошарил по карманам - ключ от камеры хранения пропал, куда-то задевалась и записная книжка. Злобно шмякнул кулаком об стену, провожая взглядом заглянувшего в туалет испуганного африканца. Делать здесь нечего. С тяжёлым предчувствием пошёл обратно. Автомобиля и русого на месте не оказалось.
- Он не вернётся. - Мысль пронзила сознание. - Но что за странный тип на меня напал? Хоть номер машины знаю. В отключке был недолго, догоню, тачка нужна.


28.

Посетители кафе заходили и выходили, а нужный человек опаздывал.
- Вы всё-таки решили вернуться, мистер? - акцент молоденькой официантки был смешным, но приятным.
- Я здесь впервые, друга жду.
- Простите, наверное, обозналась. - официантка отошла, оглядываясь.

Александр уже начал волноваться, когда наконец появился Сергей. Поймав на себе взгляд, Сладков ощутил необычное напряжение, но истолковал это как следствие тяжёлого разговора прошлой ночью. И заметил странность: в облике, движениях,  голосе Желязного появилась едва заметная гибкость, пластичность, но не мягкость глины, а упругость тонкого лезвия.
- Всё в порядке? - Сладков пристально всматривался в собеседника, силясь понять причину своего беспокойства.
- Да, просто были дела в городе. Нашёл?
- Да, проследил до дома. Поехали.
Официантке показалось, что она обозналась дважды...

Подержанный серый ауди притормозил у старого четырёхэтажного дома, двое мужчин европеоидной расы зашли в подъезд. Чернокожий на другой стороне улице проводил их взглядом и шагнул к таксофону. После двух гудков соединили.
- Алло, Гвембеш, это я - Одхиамбо! Медведь вернулся с каким-то рыжим. Я возле дома этого... Как его... Пижона ресторанного... Барасы! Они, наверное, к нему пошли. Приедешь? Жду! Да, я позвоню Рунако, чтобы сюда подтягивался. Да, пушка при мне. До встречи!

Дверь квартиры на третьем этаже оказалась незапертой, кондиционер выдавал комфортную прохладу. В комнате слышалось движение. Александр толкнул дверь и замер: связанный Бегиве ползал среди разбросанной мебели и мычал залепленным ртом. В ноздри ударил резкий запах испражнений. Сергей сорвал пластырь и тряхнул негра.
- Где золото?
Африканец часто моргал, продолжая издавать нечленораздельные звуки. Заметив подошедшего Сладкова, замычал громче и пополз в угол, панически озираясь.
- Напугал его кто-то конкретно. - Желязнов наморщил лоб. - Может, здесь что-нибудь найдём?
- Уже нашёл, в кладовке! - Александр тяжело грюкнул мешком об пол. - Взглянешь?
Золото теперь принадлежало лишь им.
- Валим из города сейчас же! - Сергей быстрым движением затянул на мешке узел.
- Согласен, едем.

Погоню заметили недалеко от Колокани: чёрный бмв упорно держал дистанцию. Сергей пробовал уйти в отрыв, но бесполезно. Александр узнал переднего пассажира - любитель мотоциклов, частенько катался улицами Бамако. И байк у него, как у Желязнова. Или тот же самый?..
- Что делать будем? - Сладков посмотрел на компаньона.
- В Каес приедем, разберёмся. Может, просто дурачатся.
В Колокани дозаправились и перекусили, BMW на время пропал из поля зрения. Когда последние дома и хижины городка откатились за горизонт, стекло заднего вида вновь отразило сталь кузова цвета вороного крыла.
- В Каес ночью приедем - тогда и поиграем с ними. - Сергей хитро ухмыльнулся. Александр кивнул.


29.

Тёмно-зелёный подержанный форд пылился у въезда в Колокани, прячась от жгучих лучей в тени тропических зарослей. Знакомый полицейский клялся, что автомобиль с заветным номером не проезжал.
-Значит я тут раньше оказался. - Черноволосый великан ослабил ремень с красивой бляхой. - Стало быть, подождём.
Руль - не самое удобное место поспать, но перелезая с заднего сиденья можно потерять драгоценное время, чего допустить нельзя.
Солнце подкатилось к горизонту, когда полудрёму разогнал знакомый шум мотора. Машинально проверил револьвер, движок форда тихонько заурчал. Из-за поворота на приличной скорости вынырнул серый ауди с двумя белыми мужчинами: пассажир - ясное дело - русый, а за рулём... Темноглазый брюнет не верил тому, что видит, пазлы памяти сложились: аэропорт, дабл-ю-си, фигура слева, лицо, взгляд, блики света, темнота.
- Ни хрена себе! - Брюнет собрался выезжать, но увидел второй автомобиль и его пассажиров, молниеносно пригнулся. - А вот это уже серьёзно! - Рука включила первую скорость, вторую, третью...


30.

Ночь сгустилась над разогретой землёй, когда показались редкие огоньки последнего островка цивилизации на пути к границе - Каеса. Преследователи немного отстали, Сладков и Желязнов воспользовались этим: выключение фар и резкий поворот в переулок, скорость сбросили до минимальной. Ползли так почти час на северную окраину, объехали городок и вернулись на западное шоссе. Впереди - влажные леса и реки Сенегала, свобода и богатство. Неожиданно из темноты на трассу вырулили знакомые жутковато сдвоенные фары.
- Вот уроды! Проехали вперёд и караулили! - Сергей зло сплюнул в окно.
- Раньше ты крепче ругался. - замечание Александра осталось без ответа: грохот выстрела слился со звоном разбитого заднего стекла, ситуация осложнялась.
- Гони! - Сладков выхватил вальтер, пальнул в мечущиеся загзагами фары BMW. В ответ блеснуло два огненных языка, багажник заискрил от рикошета, спинка сиденья толкнула в спину, принимая пулю.
- Держись! - Желязнов дёрнул автомобиль влево, заскрежетало железо, рванувший на обгон бмв отстал, вновь засвистели пули под вспышки оранжевого пламени. Сергей вдавил педаль до отказа, четырёхглазый пожиратель бензина пропал за дугой поворота, но ненадолго: дальний свет снова облегчил прицел видневшимся в салоне четверым бандитам.
- Эй, медведь! Тормози по-хорошему! - Видимо, рядом с жирным водителем сидел главный.
- Он знает тебя? - Александр покосился на Желязнова. - Кто это?
- Да мало ли придурков я повидал! - Пригнись! - Предупреждение оказалось своевременным: град пуль накрыл стонущий от неимоверного напряжения ауди, прошив лобовое стекло, стрелка датчика масла поползла вниз.
- Сворачивай влево, к реке! - Сладков огрызнулся ещё двумя выстрелами. Бумер занесло в сторону, развернуло, хриплый вопль разнёсся в густом ночном воздухе. - Похоже, я водителя зацепил. Видишь берег? Тормози! В кустах должен быть плот, если никто не спёр, я на нём приплыл из Сенегала. Бежим к берегу!

Мешки легли горкой на середину плота, когда шорох в кустах заставил насторожиться.
- Медведь! Рунако опять пострадал из-за тебя! Твой рыжий дружок - покойник! А вот с тобой будем говорить дольше, чем тебе захочется! Одхиамбо! Хамизи! Заходите с краёв! Выманим белых педиков на бережок! - Злорадный смешок завершил монолог.
Александр выстрелил наугад, рядом громыхнул револьвер - стрелял Сергей. С трёх сторон зачастили огнестрелы, полукольцо сжималось со смертоносной методичностью.
- Бежим к плоту! - Желязнов толкнул Сладкова. Они рванулись вперёд, посекундно отстреливаясь, справа кто-то вскрикнул и покатился, сминая траву. Весло в руках Сергея упёрлось в дно, отдавая плот неспешному течению. Александр израсходовал ещё три патрона, прежде чем берег скрылся за поворотом.
- Мы победили! - Сладков обернулся с улыбкой, Желязнов лежал, держась за живот. - Тебя ранили?!
- Два раза попали: на бегу и как отплыли. - Сергей говорил с трудом, гримаса боли исказила лицо.
- Сейчас перебинтую, потерпи! - Александр полез в рюкзак.
- Не стоит, Саня, уже ноги отнялись. - голос Желязнова звучал хрипло, с присвистом, изо рта стекала струйка крови. Не дотяну я до твоего Сенегала, до утра не дотяну.
- Не говори ерунды! - Сладков вынул бинт, вату, засунул кусок Сергею под продырявленную футболку.
- У меня в кармане книжонка записная с телефонами и адресами. - Желязнов слабел на глазах. - Ты уж половину денег за золото, будь добр, моим отдай. Маме квартиру хорошую помоги купить, на втором или третьем этаже, как она мечтает. Отца в нормальную больницу определи, надо будет, денег врачам дай, ты это умеешь, не то, что я. Младший брат у меня где-то по конторам мается - помоги парню на ноги стать. Многое я хотел сделать, да, видно, не судьба. А ты - везучий, сучонок, сможешь, хе-хе... - Желязнов уронил голову и обмяк. Александр приподнял голову друга, всматриваясь в застывшие глаза. Под мёртвым сиянием луны они казались зеленоватыми, загадочными, как смерть. Лицо расслаблялось, черты выравнивались, как у ангела. Сладков обнял Сергея за плечи, положив голову на грудь, которой не суждено уже расшириться в могучем вдохе, глаза предательски вымокли солёным.
- Всё сделаю, Серёга, больше сделаю. - шёпот звучал клятвой. - А будет у меня сын - Серёжей назову.
Вода струилась тихо, как время, лёгкий ветерок шуршал нестареющей листвой, немые звёзды устало взирали на маленький плот, сон уводил в красочный беззаботный мир.


31.

Александр проснулся от удара в бок.
- А вот и я - твой господин - Гвембеш! Вставай, рыжий гомик! Где Медведь?! Отвечай, белое чмо! Всю ночь за вами гнались! Теперь за всё поквитаемся! - ночной главарь нападавших оказался высоким и мускулистым негром, дружившим с русским языком. Сладков поднялся, держа руки на виду.
- Умер он ночью, кровью истёк, не видите разве?
- Врёшь, белая собака! Нет его! - Удар в челюсть едва не сбил с ног.
-  Как нет? - Александр оглянулся, держась за скулу: плот уткнулся краем в глинистый берег, Желязнова на плоту не было, следы крови исчезли.
- Может, соскользнул ненароком. - Сладков недоумевал, стремительно перебирая в уме способы вырваться из рук чернокожих, подступивших к плоту: ни в один вариант не вмещался драгоценный груз.
- А ну-ка посмотрим, чего везёте! - Хамизи развязал мешок. - Босс! Да тут золота до чёрта! - Африканцы на миг уставились на трофей. Резким ударом Александр выбил пистолет у Гвембеша и прыгнул в воду, следом загрохотали выстрелы, пули буравили воду, как мини-торпеды. Плыл под водой, выныривал, снова погружался, пока ненавистные голоса не затихли вдали. Обессиленный выбрался на берег и взобрался на толстое дерево.
Когда стемнело, Сладков подвёл итоги путешествия. В обойме - два патрона, свёрнутый целлофановый файл сберёг от воды пятьсот долларов: должно хватить, чтобы добраться до обитаемых мест и начать сначала. Опять сначала.
- За что мне всё это!!! - Вопль отчаяния разнёсся над лесом, вдалеке отозвался рычанием кто-то из крупных кошачьих.
- Пойду работать на рудник, а там видно будет, везение моё, похоже, закончилось. - от этой простой мысли стало легко, словно нашёл разгадку давно тревожившей тайне. Сон следующей ночью пришёл добрый и глубокий.
Рассвет застал Александра в пути среди пения птиц и стрекотания насекомых. Самодельное копьё смотрелось нелепо, но придавало храбрости. Вскоре нашёл короткий путь к трассе. Проходя у подножия холмов услышал выстрелы, осторожно пошёл на звук. Путь преграждал овраг, решил не обходить, а спуститься по тропинке. У противоположного склона в траве что-то темнело, Сладков подошёл ближе - лежавший мешок казался странно знакомым. Потянул за ремень, на солнце тускло заблестел жёлтый металл. Инстинкт кольнул сознание - Александр поднял голову.


32.

Тёмно-зелёный форд притормозил вовремя: мчащийся далеко впереди бмв развернуло и отшвырнуло к зарослям, водителя положили на заднее сиденье и перебинтовали. Захлопнув дверцы, трое уцелевших прихватили ружья из багажника и скрылись в лесу, вдали загрохотали выстрелы.  Густоволосый гигант припарковался в тени ветвистого дерева, спугнув семью обезьян. Вскоре возвратились, один, видимо, раненый. Чёрный автомобиль развернулся и скрылся в джунглях. Чутьё подсказывало ждать здесь, сон на руле уже входил в привычку.
И они вернулись: шум продирающегося сквозь ветки мощного седана разбудит и медведя, а привыкшего к ежеминутной опасности хозяина блестящей бляхи на поясе - и подавно. Запустил двигатель, зажав колёса тормозом и, поднимая пыль, пустил  в любовой таран, готовясь выпрыгнуть в распахнутую дверь. В последний момент шофёр чёрного авто вывернул руль: колымага влетела в ствол секвойи. Водитель с передним пассажиром влетел туда же  - через разбитое стекло. Задний чернокожий пассажир  выскочил  и судорожно дёрнул крышку багажника. Показался знакомый мешок - его-то и поволок африканец в джунгли, размахивая пистолетом. Черноглазый остановил авто и подошёл к мятому бумеру: водитель стонал, держась за разбитую голову, валявшийся недалеко Гвембеш смотрел залитыми кровью глазами - с удивлением и страхом. Брюнет подхватил с земли карабин, приставил к плечу. Опять нажмёт на спусковой крючок, не подумав? Словно в бою, когда важна стремительность? Даже когда боя нет... Нет, не нажмёт. Он не в бою.
Негр с мешком не мог убежать далеко: не с его габаритами. Черноволосый трусцой побежал следом, сжимая карабин. Догнал у холма, точнее стоявшего на вершине африканца-здоровяка догнала бы пуля. Крикнул пару понятных слов. К счастью, подействовало: с криками и руганью негр выронил пистолет и мешок на дальнюю сторону холма, покатившись по ближней. Взобраться на холм - десять секунд. Чудный обзор: голубое небо, сочные джунгли, дышащая свежестью река и русоволосый, развязывающий мешок. Светлая голова удивительно легко помещается в прорезь прицела. Взгляды мужчин встретились.


33.

Минуту они смотрели друг на друга, самую долгую минуту в жизни. Кто-то вспомнил о капризности удачи, а кто-то - о праве спустить курок. Темноглазый медленно спустился, остановившись за пару метров от живой мишени.
- Сергей? Ты же умер у меня на руках?
- Как видишь, нет.
- Как твои раны?
- Я не ранен.
- Но я же видел...
- Я тоже видел. Тебя с моим двойником. Не знаю, откуда он взялся, но, признаю, здорово похож. Круто он меня в клозете вырубил.
- В каком клозете?
- В аэропорту, куда мы за золотом ездили. Или не с тобой. Ты тогда какой-то другой был на морду, вроде ты и не ты. Ни хрена не понятно.
- Я не ездил с тобой в аэропорт, Сергей. Мы с тобой... С твоим двойником нашли золото у Бегиве в квартире.
- Ещё один ряженый? Хорошо хоть золото не стырил. А мой двойник много наболтал?
- Нет, он дал мне твою записную книжку. Возьми. - Сладков протянул засаленную книжонку.
- Он спёр её.
- Верю.
- Почему? - Желязнов опустил карабин.
Александр не спешил с ответом: позади Сергея возник богач Расул Хикмет, опустился на четвереньки львом, взвился блестящим змеем, задумчиво взглянул двойником Сладкова, хитро подмигнул копией Желязнова и растаял в воздухе.
- Потому что мы не одни в этом мире. - Александр поднял мешок. - Поехали домой, Серёжа, ждут нас давно.


34.

Солнце светило над клыкастой скалой ярко, в звенящем безветрии кружили две белые птицы.
- Теперь всё - как надо! Я знаю! - Расул с наслаждением созерцал долину, щурясь моложавому светилу и молчаливой синеве небес. Острый взгляд джинна поймал кружащее в высоте белоснежное перо, ноги оторвались от вершины, одежда засияла слепящей белизной. Он медленно поднимался, купаясь в потоках тёплого и прохладного воздуха, лёгкое вращение позволяло видеть всё вокруг. Сладость и гармония струились изо всех точек сразу, бесконечность впитывала его, а он черпал её жадными глотками. Перо опускалось всё ближе, уже можно рассмотреть каждую ворсинку на строгом стержне. Внезапно краски, звуки и запахи стали ярче, громче, острее, они опьяняли. И - пустота внизу. Хикмет сорвался с высоты, скатился по острым камням к подножию холма. Боль пронзала каждый миллиметр тела, невиданной силы крик разнёсся под солнцем. Оправившись от шока, заметил, что перо продолжает медленно спускаться к земле. Идти не мог - пополз. Каждый сантиметр вызывает стон боли и отчаяния. Но он должен взять перо. Должен. Потому что... Потому что не бывает гармонии без смысла. Как и страдания. Последним усилием протянул руку, перо ласково коснулось ладони, разливая тепло и негу по израненному телу. Сила вернулась, боль ушла, забрав яркость красок человеческих чувств. Он медленно взошёл на холм, неотрывно созерцая игру света на краях пера.
- Сколько же ещё понадобится таких перьев, чтобы полететь?..
Безмятежная синева хранила молчание...