Царский лев - часть 1. Лешачиха - глава 7

7


Полковник Паллада Грушина была невелика ростом, фигуру имела квадратную, мускулистую, и в полевом хаки выглядела раскормленным мальчиком. Волосы она спрятала под берет, грубоватые черты лица не смягчал даже умело наложенный макияж.
Она неторопливо прошлась вдоль выстроившихся у транспорта солдат, обернулась и, завершая речь, сказала:
— На глаза не попадаться. Охотников не нервировать. Карин, два шага вперёд!
Поручик, выделявшийся своей бежевой униформой из шеренги защитного цвета, отчеканил шаги.
— Почему не сменил обмундирование? Для тебя, «царский лев», приказа не существует?
— Я впервые слышу о нём, Паллада Поликарповна.
Раздались сдержанные смешки.
— Негодяй, - удивлённо сказала полковник. – Ты как ко мне обращаешься? За нарушение устава пойдёшь под арест на сутки. После мероприятия. Марш переодеваться!

Ведя в поводу вороного коня, Дей подошёл к сопровождающим царевича. Их было трое: воспитатель Венедикта – пожилой флегматичный Мина Герасимович Листов, камердинер и егерь, который представился как Никодим Говоров.
Появился мальчик, насупленный и раздражённый. Раннее утро было душным, восход мглистым и безрадостным, и царевичу ни капельки не хотелось ехать на охоту, которая была развлечением лишь для его дяди, Аркадия. До сих пор Венька, как мог, увиливал от охотничьих забав, но позавчера ему исполнилось одиннадцать, а значит, он был обязан соблюдать все церемонии, кто бы и когда бы их ни придумал.

Венька был в тёплом зелёном свитере, сером жилете со множеством карманов и карманчиков, серых же штанах и в маленьких, специально для него сшитых сапогах-ботфортах. В одной руке он нёс карабин, тоже сделанный по заказу, в другой – патронташ.
— Де-ей… - заныл он, хотя в иное время ни за что не позволил бы себе заговорить таким плаксивым тоном. – Ну, зачем это всё… Я не люблю!.. Несчастные звери!
— Ваше высочество, охота будет на чудовище-мутанта, - сказал егерь.
— Несчастное чудовище!
— Его нужно уничтожить, оно уже дважды нападало на хутора.
— Несчастное чудовище, - повторил Венедикт. – Ему, наверное, жрать хочется, а вы его – разрывными.
Камердинер – длинный, сухопарый, с профессионально невыразительным лицом – подвёл царевичу саврасую кобылку. Дей заметил, что на его руке отсутствуют четыре пальца.

Когда Венька с помощью Дея садился в седло, на заднем дворе появились две царственных особы: великий князь Аркадий – полноватый волоокий брюнет в шерстяном комбинезоне со спецпропиткой – и цесаревич Нестор, оба с отменными снайперскими винтовками «канюк».
Нестор был в таком же лёгком и удобном комбинезоне, как и Аркадий. Конь под ним был крупный, роскошной игреневой масти. У великого князя – белая тонконогая лошадь под фиолетово-голубым ковровым чепраком.
— Венедикт, перестань, - брезгливо сказал старший брат. – Перед слугами стыдно. Ты уже достаточно большой, чтобы один день в месяц посвятить не играм и безделью, а благу короны.
— Да! – вдруг воодушевился Венька, разобрав поводья. – Здорово будет. Разнесётся по стране весть: их высочества великий князь Аркадий Несторович, цесаревич Нестор Сергеевич и царевич Венедикт Сергеевич избавили весь столичный округ от монстра-людоеда!
— Не задерживайся, Венедикт, - словно не слыша племянника, мягко проговорил Аркадий.
Они проехали мимо Дея, и тот ясно слышал, как Нестор пробормотал сквозь зубы: «Чёртов пауголок…»

Карин впервые получил возможность рассмотреть спасителя своего мира, человека, способного остановить Вторжение. Нестор был прекрасно сложён, черты лица у него были фамильные: округлое лицо, большие тёмные глаза с поволокой, прямой, чуть островатый нос, яркие сочные губы, мягкий подбородок с ямкой. Из-под берета с сорочьим пёрышком за вензелем выбивались вьющиеся тёмно-каштановые пряди.
— Вы так уставились на Нестора, Дей, - сказал Венька.
— Я ещё не видел его на таком расстоянии.
— Да, от моего брата лучше держаться подальше, - с изумившим Карина недетским сарказмом проговорил царевич.
— Вы не ладите? – осторожно спросил Дей.
— Насильно мил не будешь.


Остановившись на опушке леса, полковник Грушина показала Дею на карте сектор охоты для царевича. Сам Венедикт со свитой уехал вперёд.
— Прикрывать будут вот здесь, здесь и здесь. А ты будешь сидеть вот тут. Всё понятно?
— Так точно, госпожа полковник.
Грушина подняла голову, вцепилась в него острыми голубыми глазками.
— Почему выпендривался в строю?
— Характер никудышный, госпожа полковник.
— Не характер, дурачок, а возраст. Тебе всё ещё хочется самоутвердиться любой ценой.
Паллада Грушина потеряла в Холодной войне единственного сына, ровесника вот этого дурачка. Ливий был таким же – бесстрашным, дерзким, убеждённым в собственной неуязвимости… Муж Паллады, на руках которого умер пасынок, рассказывал, что разрубленный мечом Ливий жил некоторое время, жил и кричал: «Мама! Мамочка! Где ты, мама? Спаси меня!..» А кого будет звать сирота? Тоже мать, наверное…
— Разрешите вопрос, госпожа полковник?
— Слушаю, поручик.
— На кого охотимся? Правда ли, что на чудовище?
— Правда. Медведь-мутант забрёл из Пустыни.
— Что-то новенькое. Раньше они так далеко не заходили.
— То ли ещё будет, - вздохнула не полковник Грушина – обычная женщина.
— И зачем нужно было устраивать эту показуху и тем более тащить сюда ребёнка? Ведь опасно по-настоящему! Сюда бы тактическую группу из «львов» и егерей.
— Ты до сих пор не разучился рассуждать, Карин? Приказано – выполняй.
— Кто приказал взять на охоту царевича? – упрямо спросил Дей.
Грушина осмотрелась, словно за любым из дубов мог притаиться соглядатай.
— А как ты думаешь? Конечно, Аркадий.
— Он что, намеренно подвергает Венедикта предельному риску?
Грушина изменилась в лице.
— Ты этого не говорил, я не слышала. На виселицу захотел? Убирайся!
И Дей убрался.


Он обосновался на толстом суку, саженях в трёх над землёй. За спиной была дубрава, впереди – широкая луговина, видимо, бывшее пожарище, заросшее травой и кустарником. К дубовой роще огонь не подпустил земляной вал, когда-то высокий, а сейчас оплывший бесформенным бугром. За лугом поднимался молодой смешанный лес.
Дей спрятал карту за пазуху, проверил заряд в ружье и легко ли вынимаются патроны из гнёзд патронташа, закрепил верёвку, позволяющую при надобности через три секунды оказаться на земле.

Уселся поудобнее и несколько минут отвёл на мечты: Нестор прижат вот к этому стволу, чудище уже точит на него когти, но в последний момент неизвестно откуда (ха-ха, отлично известно – сверху!) появляется благородный герой, разряжает карабин прямо в пасть – а большая! а противная! – монстра. Потрясённый чудесным спасением цесаревич заявляет, что разгонит всю бестолковую охрану, всех бездельников, а заменит их один героический поручик Карин. И чуть позже, в нужную минуту, возле Нестора оказывается Донат. Всё! Задание выполнено – «гром победы, раздавайся!»

Позвольте, а это что такое?
Дей поднёс к глазам морской бинокль – прощальный подарок Сорокина; корпус поцарапан, краска местами стёрта, но стёкла безупречно чисты. И в них Карин видел, как царевич и его свита устраивают засаду прямо на луговине. Егерь, чёрт бы тебя побрал, ты что, забыл – место Венедикта в роще!
Дей схватился за пояс, отыскивая переговорник на привычном месте, и вспомнил, что ещё в городе соковцы отобрали у всех средства связи, объяснив это тем, что мутант реагирует на радиоволны. Предположение правдоподобное, но слишком уж своевременное, чтобы не насторожиться.

Та-ак, а это что ещё за персонаж?
Гапонюшка, относительно свежий, проспавшийся, с лошадьми в поводу. Что его принесло? Егерь привстал, замахал рукой, выгоняя Мухова с поляны. Тот отрицательно помотал головой и демонстративно привязал коней неподалёку, к тоненькому дубку.
Дей перевёл бинокль на Говорова – у того шевелились губы, егерь облегчал душу словами. Наконец он встал и, осмотревшись, поднял за собой камердинера. Поклонившись Венедикту и погрозив пальцем Гапонюшке, оставил их с воспитателем и повёл слугу вперёд и вправо, в рощу.
Дей оценил манёвр: теперь, учитывая подстраховку охранниками, царевич был прикрыт с трёх сторон. Говоров почти наверняка перехватывал чудовище, появись оно на луговине. За спиной Венедикта было болото – оттуда мутант точно не полезет, не любят морошные зверюги сырость. Пожалуй, пока всё в порядке, но расслабляться не стоит.

Стрельба поднялась в стороне, за леском. Дей различал выстрелы из охотничьих ружей, из винтовок, одиночную пальбу из пистолетов. Что-то слишком шумно, похоже на панику…
Дикий утробный рёв потряс лес. Так действительно мог бы рычать медведь, увеличенный втрое против обычного. Несладко приходится охотничкам.
Венька встал из укрытия, смотрел в сторону, откуда доносился шум, а Мина Герасимович пытался его усадить. Гапонюшка возбуждённо жестикулировал, радовался, наверное, что догадался перебраться от цесаревича к царевичу…

Краем глаза Дей уловил движение и развернулся с биноклем. Какого чёрта?!
Из дубравы показались люди. Очень осторожно показались – прячась за деревьями, за земляным валом, и использовали укрытия до того умело, что сомнений не оставалось – военные. От кого они скрываются? Не от мутанта же… Хорошо двигаются, пожалуй, с земли их не увидеть. К роще идут…
Господи, да они за Венькой!!!

Это действительно были профессионалы – Дея засекли через секунду после того, как он начал спуск. Пули рвали листву, с чпоканьем вонзаясь в кору старого дуба. А когда Дей оказался внизу и побежал, взрывали фонтанчики земли у самых ног.
Но попасть в «царского льва», если он очень этого не хочет, весьма проблематично. Тем более, стрельба велась из «ос» - короткоствольных бесшумных автоматов ближнего боя. Видно, всё-таки боялись потревожить охотников.
А вот это уже серьёзно! Дей уловил низкий свист крупнокалиберного «шершня» и вовремя рухнул в траву.
Пришлось пожертвовать скоростью. Где ползком, где кувырком Дей добрался до ложбины.
Отвернувшись от поляны, Мина Герасимович обнимал Веньку, а Гапонюшка сидел, скорчившись и накрыв голову руками. Все оцепенели от страха. На Дея, который спрыгнул в овражек, уставились, как на волшебника, способного прервать этот кошмарный сон.

Дей сначала пострелял по налётчикам и, кажется, в двух попал, потому что остальные задержали продвижение, и лишь потом сказал Листову:
— Увозите царевича. Быстро! Ружьё оставьте мне. Мухов, вперёд, готовь лошадей.
Но Гапонюшка и не думал шевелиться, смотрел на Карина расширенными безумными глазами.
— Я пойду, а вы следом, - сказал воспитатель. Дей не успел его остановить.
Пожилой человек был обречён. Он двигался слишком медленно и неуклюже, чтобы прожить хотя бы полминуты на открытом пространстве. Его срезали на первых пяти саженях.
Дей, отстреливаясь, пинком поднял Гапонюшку: «Если хочешь жить, беги!»
И Мухов побежал, низко пригибаясь к земле.
— Давай, Веня, - сказал Карин, загоняя в карабин последние патроны. – Не бойся, всё будет хорошо.

Он поднялся из овражка и прицельными выстрелами заставил нападавших залечь. Оглянулся. Венька благополучно добрался до лошадей, но никак не мог влезть в седло – переволновался настолько, что силёнок не хватало подтянуться. А Гапонюшка был не в состоянии даже вдеть сапог в стремя.
Они бестолково суетились возле коней, пока не подоспел Дей. Помянув недобрым словом Гапонюшкиных предков, он подсадил Мухова, потом легко закинул к нему царевича.
— Гони!
И хлестнул лошадь подхваченной веткой. Конь, испуганный стрельбой, молнией рванулся к лесу.
У Дея не было времени развязывать повод Венькиной савраски. Он разрезал его взмахом ножа и метнулся в седло. Ну, родная, выноси!
Кобылка встала на дыбы, и в этот момент рядом взорвалась граната, пущенная из подствольника.
Дей едва успел вынуть ноги из стремян.
Лошадь спасла его от осколков, но взрывная волна бросила в сторону. Дей пытался извернуться, смягчить приземление, но попал боком на пень.
Удар боли словно переломил рыцаря надвое. Мир вспыхнул неистовым светом. И погас.


До Карина добрались только шестеро из пятнадцати, начавших атаку. Они были в одинаковом хаки, лица скрыты под трикотажными масками, потемневшими от пота.
Из дубравы к ним спешил седьмой, одетый точно также, но при виде него остальные подтянулись, расступились, образовав подобие строя.
Седьмой бросил взгляд на лежавшего в неловкой позе парня – закрытые глаза, струйка крови изо рта.
— Где Венедикт?
— Ушёл… - Отвечавший с трудом проглотил обращение. – Из-за этого! – Он пихнул ногой Дея. – Нам обещали, что кроме воспитателя никого не будет!
— Вы испугались сопливого щенка? – высокомерно спросил седьмой.
— Судя по повадкам, это не щенок, а волкодав.
— Как бы то ни было, задание вы не выполнили. Он жив?
Один из шестерых, наклонившись, проверил пульс на шейной артерии Карина.
— Так точно!.. – И опять обращение было с трудом опущено.
— Ранен?
— Никак нет, расшибся при падении с лошади.
— Что-о? Пятнадцать кретинов не смогли ни разу попасть в одного-единственного молокососа?! Ну, время на исходе. Берите его. Нужно как-то оправдаться перед хозяином.
Дея подняли за руки, за ноги и бегом понесли с луговины.