Штурманская поэма

Штурманская поэма

«Штурмана отродье хамское,
но дело свое знают, а посему
в салон пускать дозволено»...
Петр Первый


Открыл глаза
Все в тумане
Голова болит
На душе дрянь
Вчера пили
С братвой в ресторане
Разбудили в рань

Кричит боцман
Пьяный в панике
- Сальник пробило
В машине вода
В кокпите по пояс
Кэп, тонем!
Кричит, надрываясь
Просто беда

Головка – пломба
Разбудили, сволочи
Крою матом:
- Брось кричать!
Заделать сальник
Ведра, помпу!
Двести ведер пр.
Пришлось откачать

Зарылся в нары
Сон продолжая
Матросы в трюме
Скребут добела
Снится официантка
Нина с подругой
Кружится в танце
В чем мать родила

Эх, штурмана
Отродье хамское
Сказал когда-то
Великий царь
Скажу, и сейчас
Хотя слова те
Сказал царь
Когда-то встарь

Еще он добавил:
- Но дело знают
А посему в салон пускать
И вот штурмана
Уткнувшись в берег
Идут ресторан
И баб искать

Заходят в зал
По земле соскучившись
Нашивок золото
В боках светится
И за столом
Тесно скучившись
Глазами разными
В официанток метятся

Хороша Нина
Волосы русые
Телу, чуть полному
В переднике тесно
На шее белой
Росинок бусинки
Гляжу, приворожен
Не сдвинуть с места

В звонких бокалах
Искрится и пенится
Плещет на скатерть
Вино
То, чего трезвый
Никак не осмелится
Пьяному свыше дано


Забыли руки
Грудей упругость
К губам алым
Губы просятся
Хмелея, чувство
Переходит в грубость
Официанткам вслух
Хвала возносится

И дом любимой
Растаял в дымке
К нему ведь долог
Чертовски путь
А тут, рядом
Пышные бедра
И над подносом
Тугая грудь

И лишь под утро
Хмель развеяна
Силишься вспомнить
Что ж это было
Что же ты сделал
Что сердцу не велено
Что ж это было
Что сердцу не мило

Попил, погудел
И носом свесился
Дров нарубился
Душа распахнувшись
Может быть
И Есенин повесился
Тоже вот так
После хмеля проснувшись…
Ока-река, 1962 г.