Так сказал Бальзак

Я ужасный писатель. Отвратительный, бездарный неудачник. Но каким - то образом я получил диплом журналиста, и теперь пытаюсь выдавить из себя хоть что-то похожее на интересный и связный текст, при этом иногда отправляя свои бездарные статьи в бездарный журнал, тем самым зарабатывая себе на жизнь. Каждый вечер я имею привычку устраивать себе обзорную экскурсию по городу, сам не зная для чего. Сегодня мой вечер начинался вполне обыкновенно: я вышел на улицу, кутаясь в дырявый старый шарф. Время перевалило за полночь, и улицы стали менее оживленные. Я запетлял по узким улицам. Где-то в барах шумела молодежь, порой мимо проплывали влюбленные парочки, даже попался потерявшийся турист. Он обратился ко мне на плохом французском с надеждой в глазах и картой в руках. Это был молодой человек лет 25. Я улыбнулся незнакомцу и ответил по-английски , указав пару точек на карте. Паренек просиял, и, отблагодарив меня на двух языках, скрылся из виду. Я продолжил свой путь . Чем дальше я отдалялся от центра, тем улице становились темнее, а баров и шумных компаний все меньше. Запах алкоголя, табака и веселья привлекал меня, и я остановился у одного из баров. У входа стояли две молодых хорошо одетых девушки, и громко обсуждали планы на выходные. Смотря на них, я закурил и улыбнулся, получив две прекрасные, нетронутые взрослым бытом, улыбки в ответ. И тут мне резко захотелось быть как можно дальше от этого места, и как можно быстрее. Веселье и юная беззаботность, прожигание молодости и ума стало мне сейчас настолько неприятно, что я почувствовал резкую боль в голове. Мне захотелось тишины. Я перешел на другую сторону улицы, и дорога резко повела вверх. Бары сменились богатыми особняками, красивыми балконами и крышами. Но даже все это великолепие и мнимый уют не мог скрыть ту тоску и одиночество, которые так сильно чувствовались в этом городе, особенно в ноябре. Задул холодный ветер, и даже пальто уже не спасало. Вдруг до меня донесся легкий запах кофе и корицы. Это было странно для столь позднего часа и я стал оглядываться. Я чувствовал, как запах согревает меня изнутри. Окна на первом этаже одного из домов светились. Подойдя ближе я разглядел вывеску, которая гласила, что это было кафе и оно было открыто. Подгоняемый ночным ноябрьским ветром я забежал внутрь. Кофейный аромат, который сочетался с запахом молока и всевозможных специй, вскружил мне голову. Кафе было пустым, не считая девушки за барной стойкой. Это было довольно маленькое помещение, не производящее никакого впечатления. Внутренний интерьер кафе не запоминался, и сейчас я даже немного жалею, что не разглядел его лучше. Я приземлился за один из столиков, нащупал пепельницу, и попытался найти хоть одну мысль у себя в голове. Пустое, все внутри меня было настолько пустое, что на мгновение мне стало жутко себя жаль. Ни мыслей, ни эмоций, ни идей. Я достал блокнот с черновиками рассказов. Мне катастрофически нужна была книга, катастрофически. Я тупо смотрел на исписанную страницу блокнота, и мне казалось все жутко глупым и не связным. Женский голос вытащил меня из тумана.
- Что желаете?
Я поднял глаза. Работница кафе была рыжеволосой худой девушкой неопределенного возраста. Ее платье было настолько старомодным и увядшим , что ни на одном блошином рынке казалось нельзя было отыскать такой дряхлости.
- Кофе. Любой. - ответил я и перевел взгляд на блокнот.
- Вы писатель? - снова послышался голос, в нотка которого уже улавливалась легкая улыбка.
- Я журналист. - ответил я довольно резко, не желая вести диалог о своих творческих падениях.
- Писатели частые гости здесь. - голос с улыбкой продолжал диалог, - я принесу вам любимый кофе всех писателей.
Я усмехнулся, хотел ответить, что хватило бы эспрессо, но девушка уже испарилась за барной стойкой.
Через несколько мгновений передо мной стояла чашка с ароматным напитком. Мягкий запах заполнил мои легкие и я сделал глоток. На вкус это был самый обычный кофе, настолько же заурядный, как само заведение и его работница. Я чувствовал дикое разочарование. Мое подсознание ждало чего-то большего от дешевого ночного кафе, и мне теперь было жутко смешно от своей глупости и наивности.
- Сколько с меня? - произнес я в сторону рыжеволосой девушки, намереваясь уйти.
- А сколько вы дадите за этот кофе?
Я обернулся, и, с удивлением посмотрев на официантку, кинул на стол два евро. Внезапно привычная уже мне тишина разрешилась скрипом тяжелой входной двери.
- Добрый вечер, Адель. - произнес новый посетитель. Я не видел его лица, да и не хотел видеть, единственным моим желанием в тот момент было быстрее покинуть это кафе.
- Добрый вечер, мсье Оноре. Вам как всегда кофе?
- Конечно, моя дорогая! После чашки кофе всё вспыхивает, мысли теснятся, как батальоны великой армии на поле битвы! А меня ждет насыщенная ночь. Многие говорят, что кофе вреден, сейчас даже целые лекции читают об этом. А я думаю, что кофе - это лучшее средство, чтобы разбудить разум и вдохновение. Но в век телевидения и высоких технологий считают, к сожалению, по другому. Может, именно по этому люди перестали думать и чувствовать? А вы, мсье, как думаете? - обратился незнакомец уже ко мне.
Я был слишком раздражен, разочарован, мое капризное эго протестовало против любых высказываний, но голос этого мужчины мне показался столь приятным, а его тон столь вежливым, что я повернулся и тут же меня словно окатило кипятком. Любой человек, связанный с литературой хоть самой тонкой ниткой узнал бы моего собеседника. Его тучная фигура, его темные густые волосы и усы, которые так часто я видел на картинках в университетских учебниках. Он был одет в нелепую подростковую куртку, еще более нелепые кроссовки и в совсем сумасшедший полосатый шарф, но был и оставался Оноре де Бальзаком. Я не хочу перечислять всю радугу эмоций, которую я пережил в тот момент, я думаю, что каждый читатель этого опуса поймет мое состояние. Пока я, потеряв совершенно весь свой дар говорить, стоял и, как самый настоящий идиот, глазел на писателя, девушка о имени Адель принесла кофе, поставила его перед Бальзаком, при этом непренужденно обсуждая последние политические новости.
- В мире слишком много агрессии, милая Адель, слишком... Хотя, раньше я думал так же, но сейчас.... Сейчас ее гораздо больше. Каждый день удивляет меня все больше и больше. А может это и есть тот самый прогресс мира всего, а, Адель?
Девушка, внимательно слушая писателя, пожала плечами и промолчала.
- Ах Адель, это глупый глупый треп, который присущ ночным разговорам... - тут Бальзак снова вспомнил о моем присутствие - мсье! Что вы стоите так, словно я одолжил у вас денег? Присаживайтесь рядом со мной и поддержите глупую ночную беседу!
Я сел на соседний стул.
- Итак, вас зовут...? - вопросительно прищурился Бальзак, делая кофейный глоток.
- Макс-им. - я все еще плохо произносил слова
- Вы иностранец? А, пускай это останется тайной. Этот город сегодня весь состоит из иностранцев, да впрочем как и любой большой город. Но ведь это хорошо, не так ли? Если иностранцы едут в город , значит он действительно хорош. Значит им можно гордиться. Вы писатель?
- Я журналист. - у меня почти получалось говорить без запинки.
- Но вы считаете себя писателем. Вы что-то пишите сейчас?- взгляд Бальзака прожигал меня своей заинтересованностью.
Я протянул свой блокнот. Ему хватило не более пяти минут и он его захлопнул.
- Ах, молодежь... шаблоны, шаблоны, шаблоны, вранье! Кого вы хотите впечатлить, мсье Максим? Я не верю вашим сюжетам , ни одному.
Бальзак залпом допил остаток кофе, и резко встал из-за стола.
- Пойдемте! Пойдемте, мсье Максим! Я покажу вам настоящую сокровищницу сюжетов, где музы ходят просто стаями! Милашка, запиши кофе на мой счет.
- Как всегда, мсье Оноре. - смеялась Адель в ответ.
Он схватил меня за руку, и, буквально вытащил за собой из кафе. Все происходило настолько быстро, что я уже мало что понимал. Я не чувствовал ни холода, который усилился, ни чувства страха за свой больной разум. Мне было страшно любопытно, а еще я радовался. Я не осознавал этого тогда, но я был счастлив. Я следовал за Бальзаком. Мы пересекали спускались с холма, и когда на нашем пути оказался первый дом, писатель остановился.
- Смотри, мсье журналист. Это обычный дом. Здесь живут обычные люди. Вон в том окне, - он поднял руку и указал на одно из давно спящих окон. -молодая девушка, влюбленная в своего учителя музыки. Вон в том - женатый мужчина, который все еще не может забыть свою первую любовь, которая, кстати, живет напротив, но он еще не знает об этом. Вон в этом - мальчик - подросток, который продал свой любимый велосипед, чтобы купить матери подарок на Рождество. Вот это и есть настоящая правда, которая будет близка каждому из нас.
Я молча смотрел в темные окна.
- Но откуда... Откуда вы знаете все это?
Бальзак рассмеялся.
- Я не знаю. Это лишь то, что может быть. А что может быть - только твой выбор.
Ветер практически стих, и воздух наполнился приятной свежестью.
- Кофе - это самый лучший напиток, не правда ли, мсье Максим?
Я заулыбался. В тот момент я понял то, что давно не принимал мой разум. Остаток вечера мы гуляли по историческим окрестностям, пили дешевое пиво и обсуждали девушек. Когда стало светать , он ушел, оставив меня встречать рассвет, и я любовался, как первые лучи солнца покрывают золота поверхность реки. Я не спросил у него ничего, абсолютно ничего. Не про его жизнь, не про то, как он писал свои произведения, ничего подобного. Вы спросите почему? Я получил свой ответ, и, не желая рушить это хрупкое чудо, я отдавался этой ситуации, как течению реки. Через год я издал книгу, и моя жизнь изменилась, что даже шарф мой теперь не рваный. Но, иногда, совершая редкие ночные прогулки, я возвращаюсь в то кафе, с надеждой увидеть свет и открытую дверь, выпить чашку того самого кофе, но меня всегда встречает полуразрушеный пустой дом, отданный под снос.