Любовь категория вечная

Вот взял в руки перо, и не знаю, с чего начать рассказ о большой любви, которая так и... С тех пор прошло много лет, а я все с тем же, что и в тот незабываемый день, удивлением и волнением вспоминаю эту девушку. Но все по порядку.

Она пришла к моей маме 20 августа 1946 года, на второй день моего приезда домой после увольнения из армии в запас. Она буквально влетела в открытую настежь дверь и уже с порога прихожей, еще не видя мамы, выкрикнула:

- Тетя Пана, тетя Пана, я его нашла, нашла. нашла!

Когда оторопевшая мама выбежала из комнаты, Алена заключила ее в свои объятья и, всхлипывая, все повторяла и повторяла:

- Я его нашла, я его нашла.

Они сели на стоявшую в углу железную кровать и, обнявшись, плакали радостными слезами. Наконец, опомнившись, мама спросила:

- Алёнушка, где он, где ты его нашла?

Догадываясь, что речь шла о моем брате Жене, о котором ничего не было известно с лета 1942 года, я вышел из комнаты и поздоровался. Девушка от неожиданности стушевалась, подняла на меня еще не высохшие от слез глаза и почти шёпотом ответила:

- Здравствуйте, Слава.

Передо мной сидела одноклассница моего брата Жени — Алена. Ее глаза были полны надежды, они излучали такой свет, что я невольно отводил свой взгляд от ее глаз. Об Алене я знал только по письмам мамы, знал, что Алена часто к ней заходит и они вместе сочиняют запросы в разные инстанции о судьбе Жени. И все годы получали однотипные ответы: «В списках убитых, раненых и умерших от ран не значится».

- Ну рассказывай же, Алена, где ты нашла Женю, — поторопила мама.

- В Красноярске, в лагере. Мне одна подруга написала, что в лагере, где содержатся наши бывшие военнопленные, есть Евгений Капустин.

- Это не Женя! — твердо произнесла мама. - Чтобы Женя сдался в плен? Да как ты могла в это поверить?

Алена не обиделась. Она еще сильнее прижалась к маминому плечу. Так молча они просидели еще несколько минут.

- Тетя Пана, мы все равно его найдем, — с недевичьей убежденностью сказала Алена и, посидев молча еще несколько минут, распрощалась с нами.

Алена и позднее часто забегала в наш дом, огорчалась и переживала, что за годы стараний так ничего и не узнали о судьбе Жени.

Только в конце 1947 года нам пришел ответ из Главного управления кадров Министерства обороны СССР с сообщением: "Командир автомобильного взвода 1-й танковой бригады младший лейтенант Капустин Евгений Григорьевич пропал без вести в августе 1942 года под Сталинградом". Мой юный брат не дожил четыре месяца до своего двадцатилетия.

Когда Алена прочитала это сообщение, она не заплакала, она долго сидела молча, потом встала и, прощаясь, сказала:

- Пропал без вести. Как же так — без вести? Тетя Пена, Слава! Нет, Женя не пропал без вести! Он и для вас, и для меня всегда живой. Я его никогда не забуду.

Через месяц Алена пришла попрощаться -  она уезжала к своей старшей сестре в город Томск. Но и уехав, Алена иногда присылала весточку. Летом 1949 года она приехала домой навестить родителей. Зашла и к нам, сообщив, что выходит замуж за хорошего человека. Мама благословила ее. А года через полтора мы получили письмо, в котором Алена сообщила, что она родила мальчика и они с мужем назвали его Евгением. В письме была фотография ее полугодовалого сына. Конечно, мама поплакала над этим письмом. Это были слезы большого материнского горя и слезы радости за Алену. Мама считала маленького Женечку своим не кровным, но духовным внуком. Я не раз наблюдал, как мама пристально вглядывалась в маленькое личико Жени, словно искала в нем милые ее сердцу черты своего пропавшего без вести сына.

Однажды летним днем нежданно-негаданно Алена пришла к нам со своим годовалым сыном. За разговорами она пробыла у нас несколько часов, а когда мама пошла их провожать, Алена рассказала, что ее муж, хотя прямо и не высказывает неудовольствия перепиской, но она чувствует, что он ревнует ее к памяти первой девичьей любви. Алена попросила маму понять и простить ее. Они обе поплакали, сидя на скамейке городского парка. Мама проводила Алену с Женечкой до родительского дома. Они расстались как самые близкие люди и уже никогда больше не виделись и не переписывались.

Мой милый незабываемый брат. Он в 1940 году окончил 12-ю среднюю школу и уже в октябре был призван в армию. В эти же октябрьские дни Усть-Канским райвоенкоматом я тоже был призван в армии, и 23 октября мы встретились на сборном пункте военкомата. Нам разрешили сходить домой проститься с мамой и поздним вечером того же дня нас высадили на площади у Бийского вокзала. Мы оказались с Женей в разных вагонах. Через несколько суток глубокой ночью их вагон отцепили на станции Прохаско Приморского края. Мы с братом даже не простились и больше никогда не виделись. 28 декабря 1992 года, в день, когда моему брату исполнилось бы 70 лет, я написал стихотворение "Памяти брата Жени":

Памяти брата Жени

Мне узнать не дано, где в приволжских степях
Смерть настигла тебя и скосила.
Мне узнать не дано, где покоится прах,
А быть может, ковыль стал твоею могилой,
И добычей стервятников стал ты, солдат?
Растащили они по бескрайни степной
То, что было тобой, незабвенный мой брат,
То, что было тобой, то, что было тобой...
Только в сердце моем ты навечно живой,
Только в памяти ты навсегда молодой.
Я же стар, и слеза стала ой, как близка.
Брат, за слабость мою ты прости старика...

Прошло много лет. Пришли новые времена. Мамы уже давно нет в живых, я не знаю о судьбе милой и доброй Алены и ее сына Евгения, но эта история большой любви – первой и последней любви моего дорогого брата - до сих пор переполняет мое сердце радостью от осознания истины, что любовь — категория вечная...