Выстоять. Психологическая атака

     Наша «Творческая Мастерская Юного Художника» готовилась провести десятидневный пленэр на турбазе «Юность» Горного Алтая.

     Мой молодой народ, с пятого по девятые классы, ждали эти минуты и готовы были отправиться куда угодно, хоть на край света. В рюкзаки собраны вещи, положены краски и альбомы. Нас 28 человек. У всех звёздами сияют возбуждённые глаза и вулканическое радостное настроение извергается смехом, шутками и готовностью всем помочь. Понимаю их и улыбаюсь.

     Команда в автобус, и помчались. Замелькали пейзажи Алтая. В опасные моменты, где край дороги подходил близко к обрыву, а внизу клокотала река, одни дети отворачивались от окон и отодвигались на сиденьях, а другие любопытно рассматривали, полностью доверяя шофёру свою жизнь, наполненную в эту минуту счастьем, несущим его в неведомый мир.

     На турбазе нас приветливо приняли, накормили. Уже была составлена программа нашего отдыха: подкатил маленький автобус, забрал тяжёлые рюкзаки с вещами, продуктами, палатками и уехал. Нам же предложили налегке пройти километров пятнадцать пешком до места стоянки, где мы у реки проведём несколько дней, сделаем зарисовки и напишем этюды.


     Мне эта перспектива не понравилась, договаривалась с директором, женщиной, что дети будут проживать на территории турбазы, в корпусе, с питанием в столовой и проводить свои пленэрные занятия.
 

     Прокомментировал эту позицию инструктор посредник. По их мнению, мы просто обязаны пройти немного пешком и почувствовать жизнь туриста… Ладно, никуда не денешься, всё решено за нас.
 

     Идём пешком по прямой до места, почти «на деревню к дедушке». Вскоре, малыши пятиклассники начали уставать, канючить. Смотрю, Андрей уже обвешен маленькими рюкзачками спереди и сзади.  Набираю с улыбкой и я. Делаем короткие передышки. Но с каждым километром небольшая тяжесть становится приличной нагрузкой. Ещё несколько маленьких рюкзачков взяли Слава и Алёша. Топаем, пылим…


     Мы, городские, не закалённые, только некоторые, бывалые, шагали без вздохов и охов. У меня в груди стало покалывать, ноги с усилием передвигаю. Предел возможностям, - думаю. И в этот миг, внутри возникает волна и импульсом бежит по мышцам, насыщая тело свежей силой. Улыбнулась такой метаморфозе. Повеселела, подбадриваю ребятишек. И так несколько раз. Шли с Андреем «на седьмом дыхании», не «на третьем», как говорится.
 

     Впереди увидели кучку сброшенных вещей. «Наши!» – закричала моя еле живая компания и наперегонки устремилась к ней. Пропали усталость и кислые мордашки. Те, кто сдавал в автобус свои рюкзаки, вытягивали их из кучи и рассматривали, как родных.


     Осмотрели местность: дорога вдоль реки, на которой стоим еле намечена; в одном месте обрыв, в другом - плавный спуск; кругом сосны, через которые просвечивается водная сущность, с характером бегущего быка. Вдали синеющие горы в туманной дымке, несущие покой и умиротворение.

 
     Собрала детей для инструктажа. Обращаю их внимание на обрыв, нависающий козырьком над водой, опасно на нём ставить палатку и подходить близко к краю. Черпать ведром воду из бурливого потока тоже рискованно, может рвануть ведро, и сам окажешься в холодной Катуни.


     Ставим палатки у берега с удобным спуском. Одну оставляем пустой - для продуктов, которые тут же втолкнули. Шумная эмоциональная возня с обустройством. Костёр, ужин, песни, шутки, детский визг. Переночевали спокойно.


     После утренних водных процедур и завтрака, - пошли рисовать. Наблюдаем красоту пейзажа, обращаем внимание на горы, дышащие синевой неба, на перспективу (ближе – дальше); обговариваем, как передать это на листе бумаги. В процессе работы подхожу к каждому.


     Вечером рассматриваем выложенные на земле рисунки. Валя нарисовала валуны, обтекаемые водой;  Алёша – мощное дерево с корнями, Слава – обрыв, с потоком воды, Дима – стволы деревьев с льющимся светом. Во всех рисунках и этюдах чувствовалось настроение, восторг от увиденного.



     Ребята стали замечать в кустах чужих пацанов. Понимаю, что лучше познакомиться с местными и показать доброе расположение к ним, чем игнорировать. На этот раз я ошиблась, не помогли ни угощения, ни разговоры у костра. Это была разведка. И вот что последовало…


    
     Мы одни в этом мрачном лесу. Прошу детей ходить в кустики вдвоём, а третий должен находиться подальше, видя друзей и меня. При случае,  третий сообщит, крикнет. У многих фонарики и ещё два мощных, охватывающих большие пространства - это как раз то, что нам надо в данной ситуации.


     Поужинали, костёр поддерживаем. Решили ночью дежурить. Начну я, а там подниму Андрея. Ухожу отдохнуть перед дозором. Слышу разговоры, смех, потом какое-то беспокойство, мат, пьяные голоса.


     Тут же Алёша всовывает голову в палатку и тревожно сообщает: «Нина Артемьевна, на лошадях приехали…»
 

     Разволновалась, ищу шлёпки, никак один найти не могу, прислушиваюсь. В голове: что сказать, как начать разговор? Решила не обдумывать, нет времени, по обстоятельству.


     Выбираюсь из палатки между животом коня, ноги седока и входом. Глаза впились в круп животного с красноватым отливом при полной луне, облака в серебре. Хлестнуло по душе восторгом! Вспоминаю «Красных коней» художника Петрова-Водкина. Дети в куче, вокруг них около десятка всадников. И красиво, и жутко!


     Всасываю чувствами новизну от дивной ночи, ситуации: «Парни, как прекрасны ваши кони! Жаль, что приехали поздновато. Приезжайте завтра днём, мы порисуем коней, а вы расскажете о своих красавцах. Дети должны лечь спать, извините, народ мал для долгих ночных бесед.»
               

     Отвечает голос, лошадь которого стоит рядом с двумя восьмиклассницами, девочками высокими и красивыми.


     - Ничего, найдём с кем повеселиться. Слышу бранные слова вперемешку со словами о продуктах, палатках и штормовках.
 

     Подошла к настороженным детям, следящими за нашим монологом. Выцарапала глазами рядом с ними стволы двух сосен, сросшимися корнями. В рогатке моя голова решила вести переговоры – стрельбу - оборону. Пальцами вцепилась в стволы, как в мощные плечи друзей.
 

     - Вот что, парни, - голос мой твёрдый, уверенный, - кони ваши удивительны, очень приятно видеть вас. Прошу, не пугайте детей, уезжайте.  Завтра, завтра...


     Дальше посыпался мат и командный голос: «Начинай!» «Не тяни!»


     Кричу: «Стойте! За последствия будете отвечать!»


     - Ха-ха, кто и перед кем?


     Я продолжаю:
     - Сейчас вы свободны, как птицы, а завтра, неизвестно, где будете. Вы все из села Монжерок(откуда-то вылезло это название, а вдруг ошиблась, но дальнейшее показало, что назвала точно), взяли лошадей без разрешения, которые должны отдыхать ночь. Не угрожайте, не пугайте детей. Мы с вами в ответе за них! Вы понимаете, чем это закончится? Мальчики, я вас прошу уехать.


     -Счас, уедем…
     Снова командные крики: «Вытрясывай! Давай!»  Кто-то медлит, не решается… Лошади заходили вокруг детей, чуть не топчут палатки…


     Какие убедительные слова найти? И, вдруг, вспоминаю, что должны прийти туристы. Был разговор об этом ещё на турбазе. Бросаю последний козырь:
 

     - Парни, завтра здесь будет сто двадцать туристов. Вы сможете с ними пообщаться, пообедать, посидеть у костра и попеть песни.


     - Не ври…  - Дальше у них шёл разговор между собой.


     Спокойно продолжаю:
     - Вы же знаете, что здесь место стоянки для одного - двухдневных пробных походов перед дальними маршрутами. К двенадцати часам они прибудут.


     Может, я предаю, - подумала. Другого выхода у меня нет. Туристов успею предупредить.
 

     Посовещавшись, всадники свистнули, а один, совсем детским голосом крикнул: «Мы ещё вернёмся!» - И умчались, только в висках топот копыт отстучал.


     Попросила детей лечь спать, заверила, что их никто не тронет, а завтра будет весело: они увидят молодёжь не только нашей страны, но и гостей из-за рубежа…


     Лучше бы это завтра не наступало…


     - Нина Артемьевна, Вы правду сказали? Да?! Ого!!! – И дети разошлись по палаткам. Представления о событиях завтрашнего дня вызвали бурю эмоций и захлестнули страхи прошедших минут.
 

     Старшие мальчики с тревогой смотрели, предложили подежурить со мной. Пообещала их разбудить на дежурство, попросила, если можно, дать большие фонари.


     Все угомонились, только луна всевидящим оком, с бегущими рысью облаками, поглядывала настороженно. В наступившей тишине слышно было, как воды Катуни ворчали на огромные камни - глыбы, мешающие спокойно бежать своим руслом.



     В руках по фонарю, обвожу лучами вокруг каждой палатки, по кустам и вдаль. Часа два простояла, уже подумала: не лечь ли мне спать… и никого не будить - всё будет нормально.

 

     Как, вдруг, лес осветился огнями и силуэтами всадников. Они ехали прямо на меня широким фронтом. Бросилась к палаткам, чтобы разбудить детей. Прошу их прятаться под обрывом у берега с нашей стороны, где безопасно. Заглядываю в одну, другую, толкаю старших, - все в глубоком сне. Губки алыми лепестками, носы ритмично дышат, спокойные расслабленные лица. Как они прекрасны, так и хочется каждого расцеловать. Милые мои солнышки!
 


     Выхожу одна на тропу: не подпущу к палаткам, не дам сделать какую-либо пакость, а если что случиться, то только через мою смерть… Нет, мы ещё постоим!


     Направляю прожектора на них, как будто стоят два человека. В голове образы: я - скала, стена мощной энергии, за спиной которой надёжно защищены мои любимые -  будущее поколение Земли! Струями света мысленно создаю барьеры препятствий! Гигантским - до неба, бульдозером отталкиваю полосу огней надвигающегося рока! Стальная огромная птица с пылающими глазами и широко распростёртыми крыльями стоит, готовая одна сразиться с диким племенем негодяев.


     Максимальное напряжение внутри. Слышу свист, перекрики, ровный гул от копыт. Тени разворачиваются… - и с гиканьем исчезают в ночи.



     Что это? Устроили психологическую атаку? Всё закончилось? Всё?! А, я?  Моё тело вошло в вибрацию. Тряслись голова, плечи. Рот перекошен, сердце забулькало - перебои.


     И кого теперь увидят дети? Припадочного урода? Мысли падали мятыми салфетками. Смятение души. Навалилось безволие, обречённость. И тут же откуда-то вылезла сила сопротивления:



     - Выстоять! Расслабиться!
И по этому требованию, внутренним взором расслабила все мышцы головы и тела. Вдох! - кричит нутро. Задержать дыхание! Медленно, медленно выдохнуть! Нормализуется сердечный ритм! Я в норме! Проделала несколько раз до полного успокоения и восстановления.



     Подкашиваются ноги, еле стою. Желание упасть и уснуть. Хожу с закрытыми глазами, выключила фонари, заставляю двигаться ещё пару часов. Тело сгибается то вперед, то назад, голова болтается сама по себе. Но жалею поднимать парней, пусть поспят. Хожу. Хожу. 


     На небе появились всполохи света, будто от фар мощного автомобиля. Загалдели грачи, полетев на восход.



     Бужу Славу, Алёшу. Иду в палатку. Моё одеяло девочки развернули и легли на него в своих спальниках. Мне нет места. Присела у входа возле рюкзака. Слышу, как постепенно выходят дети, разжигают костёр. Шум голосов усиливается. Слава пытается их утихомирить, оберегая мой отдых, но через десяток секунд тишина взрывается гомоном, щебетом моих пернатых.


     Девчонки тихонечко проползли мимо меня наружу. «Ложитесь, Нина Артемьевна, - извиняющимся голосом пролепетали».
 

     Свалилась и вытянулась, раскинув руки. Пару часов в забытье. Надо вставать. Вышла, улыбаясь. Похвалила поваров за приготовленный завтрак.


     Поговорили о сегодняшнем дне, туристах. Акварелью писали по памяти лунную ночь. Сергей нарисовал коней со всадниками у палаток.


     Дети снова заметили в кустах посторонних подростков. Просила быть внимательными, осторожными. Разговаривать с ними вежливо.


     Дождались! Лавиной шли молодые, красивые парни и девушки. Шум, смех. Поздоровались со мной и прошли дальше по дорожке.
 

     Еле рассмотрела среди них старших – у всех пышущие здоровьем и улыбками лица. Стали обустраиваться. Подошла к ним.
 

     Рассказала о ночном визите конников. Предложила организовать дежурство. Попросила не ставить палатки близко к лесу, на отшибе, не располагаться на обрыве, не брать с него воду.

 

     Меня подняли на смех, просили не волноваться. Они это знают – все опытные туристы - спортсмены: борцы, штангисты, атлеты, что им эта деревенская шпана.


     Вернулась к своим. Было бы сказано!


     Ко мне подошла женщина, пышная по формам, с перекисными белыми волосами. Не представилась, сразу назвала меня паникёршей, обвинила в трусости, сказала, что мне нельзя работать с детьми, добьётся, чтобы уволили с работы.

 

     Пыталась ей объяснить, но директриса турбазы не хотела слушать. Как снежный вал, вся колючая и взъерошенная, - удалилась,- пыхтя и ругаясь.



     Всё же, пришедшие спортсмены организовали охрану. К вечеру по тропинке вдоль берега группа стала прохаживаться туда – сюда. Я со своими детьми на сотню метров дальше от них. Меня убеждают не беспокоиться, лечь отдыхать, обещают полный порядок.



     Отдыхать мы не легли, были в особом состоянии, помня ночных гостей. Младшие шутили у костра, но старшие по-настоящему чувствовали себя мужчинами - защитниками. Внимательно осматривали вокруг, освещая и обходя вокруг палаток.
 


     Песни, костры на стороне пришельцев, смех.
Ещё темнее становится. Любопытные звёзды, нахмурившись, наблюдали дальнейшие события.


     Подходят дежурные к нам. Выхожу им навстречу. Интересуются, как у нас. Говорю, что следим за кустами, всё под контролем, видели чужаков. Интересуюсь, как у них, так, просто из взаимной вежливости, зная, что они – «О!», что у них полный порядок! Длинная пауза молчания. Насторожилась...  Жду.



     Один парень насмелился и начал рассказывать. Ушам не верю, дети притихли, ужас сковывает нутро.



     Из речи одного из "охранников" поняли: местные приходили, поели, попили с туристами, под гитары попели, и, якобы, ушли... А чуть позднее сделали всё, что задумали. Один разрезал палатку, угрожая ножичком, забрал свитер, деньги и компас – всё, что было ценного у двух мальчиков.

 

     Кто – то грабил тех, кто шёл в кустики по нужде. Угрожая, снимали штормовки, кроссовки. Утащили из коробок, стоящих у палатки, тушёнку и сгущёнку. Снимали по-тихому палатки. Разбой был крупный: несколько палаток, штук семь штормовок, свитера, деньги, компас, ручные часы и у одного мальчика, который зашёл в кустики, из кармана вытащили тридцать две копейки, больше у него ничего не обнаружили.



     Ночью по тропинке мимо нас несколько раз проезжал автобус с турбазы. Слышны были со стороны туристов громкие беспокойные голоса. Появилась милиция.
 


     А утром произошло ещё одно событие. Спортсменка из Новосибирска,  девятиклассница Оля, брала воду из бурливого потока с обрыва. Ведро рвануло, и девушка окунулась в ледяную воду. Миг, и она почти на середине реки. Тело её то погружалось, то всплывало на поверхность. Весь лагерь бежал вдоль реки. Её сестра Леночка, двойняшка, громко кричала: «Оля, держись!»


     Все наперегонки мчались, следя за девушкой. Много раз мужчины бросались, но сила и скорость воды не давали перехватить, выдернуть девчонку из ревущего потока. Впереди у поворота течение реки ослабевало, заливая прибрежный кустарник.


     Бросились девушки – два инструктора. Доплыла одна до Оли, схватила её за волосы, та вцепилась в руку, продырявив своим маникюром мышцу руки. Другая, поймав руку подруги, подтянула ближе к берегу.
 


     В воду бросились парни, вытянулись цепочкой, держась за руки. Первый одной рукой ухватился за крепкие ветки куста. Его придерживала толпа. Выловили плывущих девчонок. Ещё бы десяток секунд, и река снова набрала бы потерявшую скорость на разливе, и тогда никто бы не смог помочь уже троим…



     Олю перекинули через бедро головой вниз, девушка закашляла, но вода не выливалась. Молодец, умудрилась не наглотаться, но замёрзла и ослабла. Её заставили выпить немного водки. Девчата сняли с неё шерстяное тонкое трико, которое и предохранило от сильного переохлаждения. Сделали водочный массаж, укутали в сухое. Занесли в палатку и напоили горячим сладким чаем. Все потихоньку успокоились.


     После обеда грузовая машина привезла два туалета, поставили в кустах. Приехал милиционер, врач с мужем, у которого нога была в гипсе, где-то сломал, поэтому располагал свободным временем.



     Милиционер и врач должны были приехать с нами, или даже раньше и постоянно находиться на месте стоянки пробных маршрутов, чего директор не сделал из-за своей халатности. Не распорядился обезопасить туристов.


     Ко мне подошла белая пышная дама, подъехавшая на легковой машине. Она схватила меня за руку, стала поглаживать и приговаривать: «Натерпелась, бедная! Детишки сильно напуганы. Ох!» - и ушла. Надо полагать, что это было её извинение за прошлую грубость.


     В этот же день всех вернули на турбазу. Мы узнали о поимке группы хулиганов.


     После крупного разбоя, старший инструктор связался с турбазой. Участковый с директором турбазы и следователем ночью прибыли на стоянку, расспросили, выслушали туристов.



     Возвращаясь, заметили на дороге группу парней. Остановились, посадили попутчиков. Поняли, что это и есть те воришки. Старшему 23 года, а младшему 14. В селе заехали в каждый дом преступников. Сообщили родителям о "подвигах" их детей и о задержании их до выяснения обстоятельств разбоя.


     Позднее выяснилось, что после грабежа, они спрятали вещи под кустами, деревьями. Потом друг у друга переворовали.



     На турбазе следователь пригласил меня, расспросил о событиях тех ночей, попросил помочь, поговорить с одним парнем:

-Скажите Владу, что его друг Алик во всём признался, и его отпустили домой.


     Разговор с мальчишкой не получался. Он всё отрицал, был колючим и раздражительным.



     Привожу весомые аргументы:
     -Я запомнила тебя и голос узнала. Приезжали к художникам на конях накануне разбоя, помнишь? Уезжая, ты крикнул: «Мы ещё вернёмся!» А ночью устроили психологическую атаку.
     Влад, следователь отпустил всех, кроме старших, которых посадят в одиночные камеры. При мне он звонил и просил освободить от алкоголиков четыре камеры. Если ты не признаешься и не вернёшь всё, что наворовал, то сегодня же вас увезут, и, прощай свободная жизнь. А тебе-то всего 14 лет.
     Посмотри в окно, там тебя друзья ждут. Они рассказали и обещали всё вернуть. Вас накормят и отвезут домой. Выделим вам сгущёнки. Давай не тяни, всё и так понятно.



     - Ладно, пойду к следователю.
     Мы зашли в кабинет. Оставила парня и ушла, чтобы взять последние три банки сгущёнки и отдать недорослям, как награду за признание.



     Мои ребятишки возмущались по поводу сгущёнки, сами не против полакомиться, но это была просьба следователя - и все смирились.



     А на самом-то деле, никто ни в чём не признавался, это был такой стратегический ход следователя, по договорённости со мной. Хорошо, что  справилась, паренёк был упёртый!



     Банда воришек вернула всё: палатки, штормовки, …, компас и те - тридцать две копейки.


     Мы искренне радовались удачному расследованию, переживали за тех туристов, которые были "О!" - бывалые, опытные, да ещё: борцы, штангисты, атлеты и т.д.



     Стали жить в корпусе, обедали в столовой (как и договаривалась еще до приезда на турбазу), занялись своей работой, затем оформили наши рисунки в рамочки из ватмана (паспАрты), и устроили выставку для отдыхающих. Положили альбом для отзывов. Успех был потрясающим!


               
     Администрация турбазы «Юность», старший инструктор пришли к нам с добрыми словами благодарности.


     Уезжали счастливыми. Только не хотелось расставаться друг с другом. За это время мы сроднились, почти "пуд соли съели!" Трудности сближают - стали единой семьёй.


                ***

     Спустя месяц, из газетной статьи узнала, что директрису турбазы "Юность" уволили с работы...