5. Живопись стихийного анализа

НА СНИМКЕ: Картина Николая Грицюка (без названия)


Он был склонен к печальным размышлениям. Боялся и болел за человека. Городской человек населял его вещи: живописные и графические, ранние и поздние, хотя собственно человеческие фигуры, лица и толпы исчезли из его работ, помнится, в том же переломном для него 1964 году. Всё лето он проработал на московских улицах, потом уехал к себе в Новосибирск, и там это у него началось. Осмысление. Анализ. Плавка.

Мне хотелось бы назвать его живопись живописью стихийного анализа.

…Он никогда не тащился за природой вялым, расслабленным шагом. Не тот темперамент. Не тот уровень. Слишком могучий зверь в нём сидел. Кроме художника-колориста, в нём жил конструктор, экспериментатор, философ.

Как некоторые особо одарённые люди охватывают единым взглядом страницу печатного текста и разом впитывают, высасывают из него всё необходимое, так и он умел единым взглядом схватить улицу, площадь, мост – переплавить, переварить, впитать, усвоить. Натура была ему больше не нужна.

Порой избыток зрительных впечатлений терзал его, мешал мыслительной деятельности. Видимо, пришло время, когда естественная тяга к путешествиям, к смене слуховых, зрительных, осязательных впечатлений уступала место затворничеству в мастерской, тихой сосредоточенности. Насколько я знаю, бывали длительные периоды, когда он почти не писал с натуры.

Продолжение следует: