Нечистое место

Картинка из интернета    

      Будучи студенткой пединститута и активным членом ВЛКСМ, на летние каникулы я была отправлена вожатой в  пионерский лагерь, расположенный в лесной зоне. Дело привычное, не впервой.
       Однажды руководством лагеря было решено организовать поход в лес за грибами и ягодами. Меня назначили старшей из тех соображений, что я происходила из сельских жителей. Нас было двадцать два человека: второй пионервожатый, несколько старше меня, и двадцать мальчишек и девочек. Грибов мы не нашли, если не считать пару элегантных мухоморов. Главным, однако, для нас было, чтобы никто не потерялся. Но случилось так, что мы потерялись все. Где лагерь, в какую сторону идти? Никакого понятия. Нашли мох на деревьях. Север. А лагерь от нас на юге или на востоке?! Вопрос без ответа. Шли в одну, другую сторону – ни просвета, ни дороги, словно леший блуд наслал. Вечерело. Стало смеркаться. Дети городские – боятся, плачут. Внезапно послышался крик филина, в ответ собачий лай.      
       Отряд оживился, сообразив, коли собака, значит, и человек рядом. Мы заспешили на этот лай, и к общей радости, действительно,  вышли к избушке. Около неё филин с подбитым крылом и лапой скачет, а рядом собака, словно охраняет его.  Мы подходим, а она на нас скалиться.
       Дверь избушки распахнулась. В дверном проёме  появился морщинистый старец с косматой нечёсаной белой шевелюрой и  длинной бородой такого же цвета.
       – Добрый вечер, дедуся! Нельзя ли у вас переночевать, мы с дороги сбились.
       А он как-то нелюбезно:
       – Многовато ли вас тут? Место это, поди-ка, нечистое, не советую тут оставаться.
       – А нам идти больше некуда, что тут, что в лесу на сырой земле оставаться. Детей городских больше половины – около костра ночевать непривычны.
       – Ну, лады. Оставайтесь. А утром выведу вас на дорогу.
      Вошли в дом, а там теснотище. Печка в углу, на ней чёрный кот дремлет, одним глазом взглянув на вошедших.  Под потолком паутина, огромный чёрный паук с мохнатыми крючковатыми лапами, готовый мёртвой хваткой вцепиться в любую жертву. В другом углу на соломе полоз в колечко свернулся, голову кверху поднял и смотрит не моргая. Посреди комнаты старенький стол, на котором раскрытая на седьмой странице затрёпанная книга в чёрном переплёте. Шрифт старославянский. Рядом с книгой большой чёрный ворон с мощным клювом повернул голову в нашу сторону. Обстановка жутковатая, не для слабонервных. Девочки чуть не в плач, а мальчишки храбрятся, девочек поддразнивают, а сами  на паука и  полоза с опаской зыркают. В это время заходит с самоваром хозяин, предлагает чаю выпить не городского, а своего, копорского, и хлебом из желудёвой муки закусить, с мёдом и парным козьим молоком. После долгих изнурительных блужданий этот непривычный хлеб показался нам вкуснее пирожных. Когда заканчивали ужин, к окну подлетела сова, что-то прокричала, в ответ филин заухал. Дед, приложив ладони к губам, издал резкий крик, и всё смолкло. Нам с детьми было предложено ложиться спать на сеновале, так как в доме места не было.
      – Как? Мы вместе с мальчиками в одной комнате будем спать? Они и в лагере по ночам в нашу комнату, накрывшись простынями, со свечками вбегают, пугают. И зубной пастой нам лица мажут! – закричала одна из пионерок.
      – Там мыши и пауки! – закричала вторая.
      – Не бойтесь! Не в комнате, а под навесом. И мы с вами вместе, – ответил второй вожатый.
       – Мышей не бойтесь, заверил старик. – У меня к мышам и крысам сторожа приставлены. Видели моих домашних животных? Они мышек домашних и полёвок ловят. Грызуны моё жилище десятой дорогой обходят. Потому близ моего дома и клевер богатый родится для коз и пчёл. А паук вас не тронет, лишь бы вы к нему сами не лезли. Он –  большой трудяга, с таким старанием паутину ткёт, что рядом с ним ткачихам делать нечего. Он, как и жаба, к нам людям самим Родом поставлен, чтобы нам, глупым, комары и мухи не досаждали! Да только люди этого не ценят и всякие ужасы им приписывают.
      Улеглись мы на душистом сене. Мальчишки по привычке начали страшилками пугать, рассказывать про чертей, красную руку, жёлтую куклу… Старик подошёл и говорит:
       – Быстро всем спать, а не то я на вас лесную нечисть напущу, негодники. Видели моего филина. Это один из лешаков. Он ночью по лесу бродит, за порядком следит, а днём в дупле филином спит. Чуть подумав, дед добавил:
       – Какой-то незадачливый охотник ему камнем лапу подбил от нечего делать. Лешак ночью ко мне на одной ноге прискакал. Я ему шинку к лапе привязал – заживёт.  А как совсем оклемается, тому охотнику житья не будет, уж лучше ему, непутёвому, в лесу больше не появляться.
       Мальчишки притихли, накрылись одеялами с головой, лежат и дрожат, а старик усмехнулся и пошёл по своим делам. Я за ним и спрашиваю:
      – Зачем ты, дедушка, детей малых стращаешь. Несмышленые ещё. А кто такой товарищ Род?
      – Несмышленые? А тех, кто послабее, стращают. Пусть знають, что и на них понахрапистее найдутся. А что касается Рода, так вы толком не знаете, кто таков Иисус, а о Роде вам и подавно не ведомо. А ведь он у наших предков заглавным богом считался. Из его мудрой головы и Любовь вселенская вышла – Лада-матушка, и Небо, и Солнце, и Месяц ясный. Потом и нашу Землю-мать сотворил из молока коровы небесной, спахтав её Алатырём-камнем как мутовкою. А тебе, если хочешь, расскажу настоящую страшилку.
      Пошла я за ним. Он сел у себя на завалинке и начал мне о себе рассказывать.
      Родился при царях в крестьянской многодетной семье, кликался Артёмом. Семья наша большая была, значит, бедная, с хлеба на квас перебивалась. Хорошо ещё, что лес подкармливал.
      Была у нас дальняя родственница, жила в лесу, подальше от деревни, так как её люди боялись, ведьмой кликали. Родители мои хоть и бедные были, но очень набожные и боялись к ней детей подпускать. Только я из них более любопытным оказался, и как в лес по грибы-ягоды, так к тётке Анисье заглядываю. Она завсегда меня разными вкусностями подчевала,  лесным премудростям учила, потому я всегда домой с полным лукошком возвращался. Только родителям правду не сказывал. А когда тётка умирать собралась, взяла меня за руку, что-то прошептала и испустила дух. А у меня тогда, как глаза по новому открылись! Ведать стал, о чём деревья шепчутся, птицы щебечут, духи лесные балагурят. Но, малой ещё был. Прихожу домой и рассказываю родителям, что тётка померла. Они её в лесу должны были закопать, а так как неразумные были, то запричитали на всё село.
      Услышали селяне, что ведьма представилась, побежали её избушку запаливать. А я в это время в её дом обходными путями побежал, а как почувствовал запах палёного, схватил её магическую книгу, которую она мне велела беречь, как зеницу ока, выпрыгнул с нею в окно и побежал в лес. За мной побежали её кот и пёс. А вся избушка со всеми её вещами сгорела дотла. Книгу эту магическую я в лесу в дупле дуба спрятал. Когда в лес за его дарами шёл, залезал в то дупло и читал её. Тётка моя покойница грамотой владела и меня маленько обучила.
      Кот и собака её около леса меня поджидали и на грибы-ягоды наводили. Я им за это свой небольшой завтрак, что мне мать в лес сбирала, отдавал.
      Потом война загромыхала – Первая мировая, а дальше революция. После революции народ на два цвета разделился: красных и белых. Я, как только подрос, примкнул  к красному цвету.  Шли мы раз небольшим отрядом и набрели на эту самую избушку. А в ней такой же старик, как я сейчас, сидел с белой, как лунь, бородой. И тоже нам сказывает, что место тут нечистое. А наш командир в ответ:
       – Байки всё это поповские. Нам товарищ Ленин сказывал, что нет ни бога, ни чёрта.
       – Коли не боитесь, проходите, но я вас предупредил.
       Зашли мы в этот дом, поели то, что дед нам предложил, и полегли на полати. Вдруг в полночь филин в лесу заухал, а ему в ответ совы. И началась у нас катавасия! Около двери командир наш Игнат лежал вместе с медсестрой Галей. Он вдруг поднялся, глаза красные, как у упыря горят, уши, пальцы с когтями на руках расти начали. Хочет на Галю кинуться, а она в ответ:
      – Не боюсь тебя, упырь болотный, я – комсомолка! Обман всё это!
      А как только он к ней подступаться начал, она с перепугу «Отче наш» запричитала! Его, то в сторону относит, то он опять к ней подлетает. А через окно уже другие упыри в дом лезут, глаза огненные, пальцы длинные, скрюченные. А за ними упырицы, зовут нас:
      – Идите к нам! Оставьте ваш бренный мир! Только с нами узнаете, что такое настоящая жизнь! А дальше другая нечисть во всём безобразии хохочет, кувыркается.
       Тут я полынь из-за пазухи вынимаю и начинаю читать заклинания, как тётка Анисья покойная учила. Вся нечисть назад к дверям заторопилась, убегать собрались. Я весь испариной покрылся, из сил выбиваюсь. В это время около меня тень знакомая мелькнула. Гляжу, тётка родная предо мною стоит и помогает:
       – Молодец, Артёмушка! Впрок пошло тебе моё научение. Это всё души загубленные, неприкаянные. Места себе не находят и вам покоя не дают. Но ты с ними совладеешь.
       Утром очнулись мы в лесу около потухшего костра.
       – Это что такое нам ночью привиделось? – спрашивает нас красный командир Игнат.
       А мы все вспомнить силились. Всё вроде бы в рассказах у всех одинаково сходится. А как мы в лесу оказались около костра –  вспомнить не можем.
       – Это ты нас, Артём, кажись, вчера спас? – спрашивают меня.
       – Он! – услышали мы скрипучий голос старика из избушки. – Вот что. Вы идите своей дорогой, а Артём со мной останется. Стар я уже, давно мне пора на покой, но не могу, пока преемника не найду. Вот Артём ваш мне подходит. Лесу с его обитателями сторож и лекарь нужен.
       Так вернулся я с ним в эту избушку, в которой живу до сих пор. И тоже смогу уйти на покой, когда преемника найду.
       – А как же вас тут никто не трогает. Ведь по лесу бандиты кружат, да и милиция не дремлет, схватят и приволокут в отделение ни за что, ни про что.
       – Место моё заколдованное. Вы сюда попали, потому как увидел я, что переплут вас вокруг да около водит. Не положено в Ильинки* в лес захаживать, в озере купаться. Жалко мне стало мальцов, вот и открыл вам свою избушку. Завтра вас на дорогу выведу и больше вы ни меня, ни избушку мою не найдёте.
       Так и случилось. Вывел нас поутру необычный дедок на дорогу. Вернулись мы в лагерь. Там у начальства переполох, собирались милицию вызвать.
       Позавтракав, ребята наперебой рассказывали, как в лесу к деду Яге попали, и он нас чуть не заколдовал. Да только другие пионеры смеяться над ними начали: «Враки всё это! Пионеры в бога не верят!».
       Я и другие вожатые решили этого таинственного деда снова отыскать, чтобы поблагодарить. Несмотря на все наши старания ни деда, ни избушку найти не удалось.               

* Ильинки – Дни Ильи Пророка