Рак

Ползучий, гад! Сколько на моих глазах он угробил людей? Много. Первой-то была моя бабушка. Умирала, проклиная нас с мамой, тётей. Меня-то не коснулась, потому что я тогда был безгрешен. Я ещё с девушками не целовался, хотя мне было уже девятнадцать. Бабушке тогда исполнилось шестьдесят семь. Успела пожить-то.

Второй была женщина с маминой работы. Совсем усохла. Я ещё успел нарисовать карандашом её портрет. Тогда на её лице мук-то ещё не обозначилось, хотя худой
Сима уже была.
Потом пошёл в расход отчим. Он ещё не нервничал, когда жидкость стала выстреливать из горла наружу фонтанчиком. Однако скоро горло перестало принимать пищу. К счастью его у него оказалось слабым сердце. Умер от инфаркта чуть раньше, чем могла бы болезнь затянуться. Отчим умер в семьдесят семь лет.

Не намного пережил его сын. Лёгкие рассыпались в одночасье. До кончины пил водку и курил для обезболивания. Умер Валерий Леонидович в пятьдесят девять.

Сосед по палате в больнице был прооперирован с удалением желудка полностью. При мне он уже лежал для восстановления сил. Вливали в него плазму и другие прочие жидкости. Тело округлялось, отправляли домой. Я скормил ему все свои яблоки, хотя мне не помешали бы и яблоки, и даже эта самая плазма. Сколько он ещё промучился на этом свете, мне неизвестно.

От рака умер работник нашего Бюро Художественного Конструирования. В сорок семь лет он выглядел, как истинный интеллигент, и как интеллигент умер, никого не виня за свою короткую жизнь. Ускорила его смерть любимая жена-врач. Решила подлечить грязями в санатории. От грязи раковые клетки произвели в организме бросок к финишу. В сорок семь был бодр и весел, в те же сорок семь был похоронен.
Я испытывал панический страх перед этой ужасной болезнью. Мне всё время казалось, что метастазы уже поедают мой организм. Всё дело в том, что уже в восемнадцать лет мне предлагали сделать очень сложную операцию. Я отказался, решив, что от судьбы не уйдёшь.

Совсем недавно мой однокурсник в семьдесят четыре года попал тоже в гроб. И тоже - рак. И был он в молодости красавец, уважаемый художник, здоров и весел.
В гробу смотрелся вполне прилично. Смерть его не обезобразила.

Я не стал долго задерживаться на проводах, ушёл, мысленно переживая о том, что он был старше меня на год. Мне хотелось его пережить. И вот мне уже семьдесят четыре года, как и ему в гробу.

По всем показателям я должен теперь равняться на Заслуженного Художника РСФСР, которому сегодня, по моим подсчётам, восемьдесят лет. Есть у меня подозрение, что его пережить мне будет очень трудно, потому что я видел, как он бодро двигал ногами и даже обернулся мне вслед. Мне приходится не забывать фразу врача-рентгенолога - "Боже мой! И как вы, молодой человек, только живёте с такими изменениями в вашем организме?"

Вынужден признать тот факт, что организм мне достался не презентабельный. Но, как говорится, что дали, тем и приходится пользоваться. Я приспособился к своему некачественному организму, и он меня пока ещё не подводит.

Так что, не всегда рак выбирает себе жертву среди больных и хилых. Иногда здоровые детины сами к себе в организм приглашают РАК на паритетных условиях, пьянствуя без меры и выкуривая тонны табака.

август