Бродяга

                Бродяга
 

Заканчивался жаркий, южный день. Солнце скатывалось к горизонту, скоро наступит такая же душная ночь. Скучная, провинциальная жизнь, ничего примечательного.
 На башне ратуши звякнул колокол, к чему бы это, там давно уже ни кого нет, кроме сторожа у входа….
« Джулия, Джулия, - раздался звонкий голос, - Как только стемнеет, беги к источнику, ты знаешь, что делать и прихвати в лавке сандаловые палочки».
 Внизу  послышался конский топот, затем кто – то громким голосом отдавал команды, снова конский топот, наступила вечерняя тишина.
 Вскоре прибежала служанка, возбуждённо что – то рассказывала госпоже на ухо, затем быстро навела порядок в комнате и зажгла несколько свечей в дальнем углу.
 Комната эта представляла собой небольшую галерею, половину которой занимал бассейн с прозрачной водой, рядом с ним лежал мягкий ковёр с множеством подушек, на тонконогом столике стоял кувшин с вином и блюдо с фруктами.
 Далее рассказ служанки перескочил к городским новостям, у купца Калидаса, кто – то украл дорогое седло из конюшни, это гонцы от него прискакали к хозяину дома с просьбой купца отыскать вора, поскольку хозяин служит начальником стражи, он и ускакал со своими стражниками к дому купца. Теперь они всю ночь будут обыскивать все притоны, подвалы на старых развалинах.
 Где – то в доме глухо стукнула ставня на окне, служанка шепнула своей госпоже, что это скорей всего гость, которого ждали и исчезла за полускрытой портьерой дверью.
 Свет нескольких свечей, едва рассеивал мрак, женская фигура в почти прозрачной одежде, замерла на мягкой подушке возле бассейна. Стройное тело, слегка тронутое возрастом, подрагивало от волнения, этого не могла скрыть полупрозрачная одежда. В таких случаях время движется так же лениво, как разогретый южный воздух. Но хозяйка умела ждать.
 Кажется, прошла вечность, но вот узкая дверь приоткрылась, затем распахнулась насколько могла, в комнату протиснулась фигура, закутанная простынёй, наподобие римской тоги. Коротко взвизгнув, женщина обхватила руками вошедшего, почти повисла на нём. Две фигуры замерли прижавшись.
 «Ты где так долго пропадал, мошенник, я всегда переживаю, вдруг тебя убьют разбойники или, приняв за вора, повесят на площади. Хотя ты и есть вор, воруешь женские сердца, воруешь деньги у людей, что бы прокормится».
 Мужчина, молча, выслушивал упрёки хозяйки, не отпуская её из своих рук, он знал, женщина долго ждала этой встречи и ей надо дать высказать накопившееся.
 Хозяйка освободилась из объятий, схватила гостя за руку и повела его к бассейну, усадив на ковёр, снова заговорила. « Рассказывай, где был, что интересного увидел, помнится, ты собирался на берег моря, хотел пожить в рыбацкой деревне»?
 Спохватившись, она подвинула  к гостю столик, налила в бокал вино, вынула из сосуда жареных перепелов, гость не стал ждать второго приглашения и с жадностью накинулся на угощение.

 Загадочно улыбаясь, женщина смотрела на бродягу, сдержано засмеялась: « Джулия снова остригла твои лохмы овечьими ножницами, волос торчит клочьями, почему она так не любит тебя, хотя это её дело.
 Женщина гладила волосы на голове, касалась бороды, вымазанной жиром от жаркого, глаза были слегка увлажнены слезами. « Вот скажи, плут, скольким женщинам ты разбил сердце, пока шатался по дорогам, сколько слёз они пролили после твоего бегства»? Когда мужчина собирался ответить ей, она прикрывала ему рот своей ладонью, ей не требовался ответ. « Когда ты, наконец, прочитаешь  стихи, посвящённые мне, каждый раз обещаешь и ни какого толка».
 Когда мужчина утолил свой голод, хозяйка взяла ароматное полотенце и сама стала вытирать бороду и ладони гостя, тот блаженно щурился, ловил губами ладони женщины. Эта игра длилась несколько минут, доставляя удовольствие обоим.
 Затем женщина оттолкнула столик от гостя, сдёрнула с него его римскую тогу и столкнула в бассейн. Пока тот с удовольствием барахтался в воде, сама сбросила с себя свою прозрачную одежду и тихо погрузилась в воду, без брызг.
 Какое – то время она оставалась под водой, затем медленно показалась её голова, мокрые волосы прилипли к плечам и груди, из воды поднималась морская дева с блестящими, зовущими глазами.
 Какое – то время они барахтались в воде, изредка раздавался женский стон, свечи не могли осветить всю картину, мрак был союзником этой весьма странной пары.
 Выбравшись из бассейна, две фигуры, освещённые свечами, вновь замерли в объятьях. Первой не выдержала женщина, вырвавшись из рук бородатого гостя, она свалила его на ковёр, подушки разлетелись в разные стороны, свечи снова не справлялись с мраком комнаты. Слышались только женские стоны и сдержанное мужское рычание. В какой – то момент, женщина шепнула любовнику: « Джулия, наверняка, наблюдает за нами в щелочку, пусть позавидует, у неё нет такого бродяги как у меня».
 В тишине вновь зазвучал женский голос: « Мошенник, почему ты таскаешься по дорогам из города в город, мог бы найти себе богатенькую вдовушку, с твоим языком не составит труда влезть к ней в душу. Жил бы себе припеваючи, писал бы свои стихи».
 Женщина провела пальцем по заросшей щетиной шее пальцем, как – то странно произнесла: « Мне будет, очень жаль, если на этой шее затянется верёвка, рано или поздно, ты попадёшься в руки палача. Ты же большой плут, Думаю, много женщин будут молиться о твоей заблудшей душе. Я могла бы родить тебе сына, но боюсь, он станет таким же бродягой, в отца, не хочу ему такой судьбы».
 Мужская голова покоилась на коленях  говорившей, ей снова не нужны были его ответы, она просто думала вслух: « Почему ты ни когда не берёшь одежду, которую я даю тебе, не просишь у меня денег, не думаю, что тебе всё это приготовлено на пыльной дороге»?
 Женская фигура, в тусклом свете свечей, выглядела ещё заманчивей, чем в своих прозрачных одеждах, одно не могли высветить свечи, тоску перед неизбежным расставанием.
  В ночи прокричали первые петухи, это было знаком, скоро рассвет, скоро расставание. Заворачиваясь в свою тогу, мужчина спокойно отвечал на вопросы хозяйки: « Не сердись на меня госпожа, за всё время их знакомства, он так и не смог назвать её иначе, Если я возьму хорошую одежду и деньги, то первая же шайка разбойников отнимет их у меня, отнимут одежду, взамен могут ни чего и не дать. А уж деньги им лучше и не видеть совсем».
 Прощание происходило без слов, только перед самой дверью, хозяйка сунула небольшой кошелёк с монетами и тихо сказала: « Джулия привела твои лохмотья в некоторый порядок, теперь иди, буду ждать тебя, не забывай».
 Скользнув в дверь, бродяга на ощупь пробирался к выходу из узкого прохода. Когда его схватили жаркие руки, он ни сколько не испугался, это не стало неожиданностью. Жаркий шёпот Джулии, был знаком ему с давних пор.
 Служанка затащила его в свою каморку, освещённую масляной лампадой, перед распятием, задёрнула занавеску перед ней, всё окутал мрак….
 Помогая бродяге надеть его лохмотья, Джулия тихонько делилась с ним новостями из своей серой жизни. Затем лукаво спросила: «Сколько монет дала тебе хозяйка, может, поделишься»?
 Бродяга засмеялся и произнёс то, что так хотела услышать служанка: « Поделюсь, конечно, за каждую золотую монету ты дашь мне медную монетку, если не согласна, то не дам ни чего». Джулия взвизгнула от восторга, полезла в свои тряпки, вынула горсть медных монет. Разложив монеты на крохотном столе, она против каждой золотой, положила медную, что – то бормоча себе под нос. Провожая щедрого гостя, шепнула ему, если ты ещё раз заглянешь к моей хозяйке, у меня соберётся приличное приданое.
 Солнце путник встретил уже далеко за городом, дорога, его любимая дорога манила его своими приключениями, именно она была его родным домом и той самой богатенькой вдовушкой, о которой ему говорили этой ночью.
 А в это время стражники заканчивали свои поиски, перетрясли все притоны, лачуги нищих, седла так и не нашли. Начальник, уставший и злой, прогнал своё войско по домам, направил своего коня к своей усадьбе. Каково было увидеть злополучное седло, спокойно лежащее на коновязи….
  Грубый голос вырвал бродягу из его мыслей: «Эй, ты, отдавай деньги или узнаешь, как хорошо наточен мой нож, да не вздумай бежать».
 Пока разбойники ощупывали его одежду, пока ругались, найдя всего несколько медных монет, путник спокойно наблюдал эту сцену. Обозлённые на плохую добычу с утра, грабители тут же стали делить деньги, споря за каждый грош. Бродяга медленно стал удаляться от орущих людей, его уход остался не замеченным.
 Снова дорога охватила его своей благодатью, что может быть лучше свободы. Впереди, в нескольких днях пути, городок, а там толстушка Мария, её муж, довольно богатый купец, будет всю ночь пересчитывать товары в складе, ворота которого какой – то ловкач откроет нараспашку, не смотря на охрану.
 Мария будет щебетать ему городские новости, а он какое – то время будет сыт, может, получится пошариться по притонам, отыскать приятелей, кого ещё не повесили.
 Где – то через полгода в доме начальника стражи, была интересная сцена. Вернувшись со службы, хозяин пригласил к себе в кабинет жену: «Дорогая, из соседнего городка тебе прислали сумку с какими – то бумагами, это твоя кузина Эмилия постаралась, что в тех бумагах не знаю, их отняли у какого – то бродяги, повешенного за кражу на рынке.
 Поблагодарив мужа, госпожа удалилась в свои покои с замершим сердцем. Странное предчувствие давило ей сознание. Что – то случилось ужасное.
 Открыв сумку с бумагами, увидела смятые свитки пергамента, многие были густо исписаны. Оды в честь, каких – то высоких особ, пустые, ни его не говорящие рифмы.
 Из всей кучи свитков остались два аккуратно перевязанные кожаными ремешками. Почти не надеясь найти что – то интересное, женщина сняла ремешки, первые же строчки поразили её, боль снова ударила по сердцу.
 
 Глаза твои кладовая греза
 В них ум, разврат и покаянье.
 Но между нами крепкая стена,
 Может запрет, а может испытанье.
 
Не ясная догадка мелькнула в её голове, неужели это её бродяга болтается на 
ветру  с верёвкой на такой знакомой шее?
 Второй свиток удивил её ещё больше, это было уже совсем то, что она хотела получить от него, и получила таким ужасным путём.
 
 Не гасите свечу, не гасите,
 Вам к лицу чуть мерцающий свет.
 На секундочку только замрите,
 Я весь мир подарю вам в ответ.
 В прочем мир, это сказано громко,
 Ведь в котомке моей его нет.
 Аромат дальних стран тонкий, тонкий,
 Да испанских ромашек засохший букет.
 Всё равно, вы свечу не гасите,
 Я, дождавшись рассвета уйду.
 Где ещё среди пыльной дороги,
 Я приют со свечою найду?

 Сильные женщины умеют прятать горе в глубины своей души, так случилось и на этот раз. Госпожа в  сопровождении служанки и двух стражников отправилась в горный монастырь, помолится и причастится у тамошних монахинь.
 Обе женщины молились, каждая о своём, обе просили упокоить грешную душу одного и того же бродяги.
  Жизнь в доме начальника городской стражи стала совсем серой, выезд в город в приличной карете не радовал душу сидящей в ней женщины, чёрная накидка скрывала её лицо. Не радовали цветущие персиковые деревья, соловьи, певшие по ночам.
 Знойный день заканчивался, солнце уже собиралось прятаться за горой. На улице послышался конский топот, громкие голоса звали хозяина, потом слышна была ругань и конский топот удалился к центру города.
 На колокольне ратуши звякнул колокол, к чему бы это, ведь там давно уже ни кого нет, кроме сторожа у входа.
  Звонкий голос раздался в доме; «Джулия, Джулия, ты слышала колокол, почему ты ещё здесь, ты же знаешь, что надо делать….
 Закутанный в покрывало, наподобие римской тоги бродяга, стриженный овечьими ножницами, расправлялся с жареными перепелами, запивая их дорогим вином.
 Женщина гладила голову бродяги и со слезами расспрашивала: «Тебя ведь повесили, подруга прислала мне сумку с твоими стихами, там были стихи, которые я долго выпрашивала, как это могло случиться»?
 Бродяга оторвался от перепела и, улыбаясь, сказал, что повесили воришку, который украл у него сумку со стихами в притоне, а потом попался на краже. А уж стихи попали к ней самым чудесным способом, другого объяснения и не придумать.
 Джулия привычно подглядывала в щель, её ревность уравновешивалась тем, что уходя, бродяга вновь оставит ей несколько золотых монет, в обмен на столько же медных. Приданое будет готово.