Для начала 6

                Для начала 6

    Слово нежное. Бодрое и веселое.
    Да, мне надо отдохнуть.

    А я и отдыхаю.
    Суббота!
    В понедельник был отдых несанкционированный, а суббота, о, суббота. Я ждала эту субботу три года.
     На вторник у меня оставалось три тысячи денег Бенони, семьсот крон на станек (я почему-то была уверена, что пан Двожак даст мне большой таг), сто крон на утренний кофе, а остальные деньги, около пятисот крон, я потратила накануне в "Билле". Я купила, между прочим, лавровый лист, гвоздику, тмин, аджику, и карри. Кориандр (кинзу) я куплю у бабушки на Гавелаке, у которой покупаю гладиолусы.
    - 52-я улочка на четыре дня, - невозмутимо сказал пан Двожак, когда я "прилетела" на справу утром.
     Пришлось выложить две тысячи крон. С авторских денег, Али! С чьих же еще?
     Потом пришлось сшибать полторы тысячи на планктоне, и звонить автору аж после трех пополудни:
     - Вероника, я продала два больших холста, странно, что они второй раз уходят в паре, хотя чего тут странного - теплый и холодный, в общем, у меня осталось только два маленьких, и я не хотела бы ждать, как в первый раз, четыре дня больших холстов.
     - У меня суеверие, - сказала Вероника, - Мы никогда не делаем работы впрок. Если иметь готовую работу - она встанет. Поэтому у нас тут досыхает грандиозная работа, 100Х50, и мы тебе ее принесем завтра. Называется "Золотая Прага" . За деньгами за проданные холсты, я, разумеется, пошлю Ульяна сейчас же. У нас даже фрукты в доме закончились.
     Пока пришел Ульян (с ума сойти, какое имя), я продала Черныша, второго по великости Ятнова, а когда ушел Ульян, ко мне пришли два фина. Муж и жена, под семьдесят, и стали тщательно рассматривать два маленьких холста Ульяна. Мы их и снимали, и нюхали, и на свет просматривали. Нашли две помарки на одном из них. Я твердила, что это "авторская точка", что автор был небрежен, или нетрезв, но это можно вычистить, достаточно обратиться к специалисту, я не специалист, я могу попробовать скипидаром. Фины работы сфотографировали и обещали подумать до завтра, а может быть, до послезавтра. Фины.
     Владик пришел меня балить, и продал мне два средних Павлова не за триста пятьдесят каждую, как там стояло, а за двадцать восемь евро, что, по нынешнему курсу не семьсот, а все семьсот пятьдесят крон. Выкрутил полтинник. Да еще мне запретил вмешиваться в торг. Вот молодежь подрастает. Я дала ему стовку (семьдесят пять крон процент, и двадцать пять премии), я с удовольствием рассказывала эту историю Али вечером.
     Вдруг он взбеленился:
    - Ты только позавчера клялась и божилась мне, что все евро, которые получишь, будешь менять у арабов в обменнике, по пути домой, а не у Вратика (это он так называет переодетого короля)!
     - Ах, мы закрывались, лил дождь, люди давали пятьдесят евро, благо, Вратислав Крал был в соседях, и еще не закрылся, поменял деньги.
     - Ну, и поменял бы на двадцать два и двадцать восемь! И ты бы вернула двадцать два людям, а свои бы двадцать восемь поменяла бы у арабов, по пути сюда! Они дают курс 27.30!
     - А Крал дает 26.30! Это ты что, на меня за одну крону на одно евро, так орешь?!
     - Это двадцать восемь крон!!! А орешь на меня ты, да так, что дама, сидевшая за соседним столиком, встала и ушла.
     - Ушла, потому что выпила и заплатила, - отрезала я, - А вот я не понимаю - ты это всерьез, про двадцать восемь крон?
      - Конечно, двадцать восемь крон для тебя не деньги. И в понедельник проспать, когда ты первая, для тебя не проблема.
     - Да я тебе уже в сотый раз повторила - у меня остановился будильник. А, кроме будильника, меня нынче некому разбудить.
     - Ты должна подстраховываться будильником в телефоне.
     - Теперь буду подстраховываться.
     - Да ничего ты не будешь. Точно так же, как обещала менять евро у арабов.
     - Да буду я менять евро у арабов, только не в таких экстремальных ситуациях и не такие суммы. Вот купят у меня фины холсты Бенони за двести евро, я тут же к арабам побегу, - хотела я еще все обратить в шутку.
     - Ничего ты не будешь. Никогда.
     - Али, - наконец, опомнилась я, - ты случайно лишнюю рюмочку до нашего рандеву не выпил?

     Мы разругались в дым.
     Этот дым стоит столбом уже полгода.
     Зачем я с ним встречаюсь?
     Неужели я люблю страдания?
     Кто он такой, чтобы так обижать меня?
     Где слово?

     Среда прошла бездарно. Фины.
      Я на рандеву не пошла, а Али не позвонил.
      Зато в четверг фины пришли.
       Мы взяли эту покоцанную работу и долго вертели ее в руках. Хмыкали, глаза закатывали. Дорого. А я-то и попросила восемьдесят евро за одну.
     - Знаете что, - сказала, наконец, финка, - мы даем сто пятьдесят за две, тем более, что одна поврежденная.
     И я затормозила. Я сказала, что мне нужно позвонить автору.
     - Вы звоните, а мы пока тут кругами побродим, - сказали фины и пошли (устали и пошли), а я начала стенать Жанне:
     - Вот что я их отпустила? Автору две  и мне две, я тут стовки сшибаю, а тут две тысячи, и почему меня переклинило! Сейчас дойдут до какой-нибудь Аллы, и, давай, до свидания!
     - Во-первых, Алла в отпуске, - резонно ответила Жанна, - во-вторых, они уже тут были во вторник, я запомнила Вашу характеристику финов, в третьих, они вернутся, зуб даю. А Вы держите марку.
     Я держала.
     Пока фины не вернулись.
     - Мы согласны! - заорала я, - и автор, и я, согласны!!!
     - И мы согласны, - засмеялись фины, и у меня уже так не дрожали руки, и так не дрожали ноги, когда я готовила картонный футляр, хотя я и за одну продажу двух маленьких получила как за предыдущие продажи двух больших.
     И фины так меня вдохновили, что я в этот день, последний день июля, перед первым августа, когда я начну рассчитывать только на себя, заплатила склад 3.100, а сто пятьдесят евро не поменяла у арабов, а положила в заветную шкатулочку.
     И мало того, у меня еще образовалось пятьсот крон на тумбочку под телевизор. Четыреста крон за  саму тумбочку, из "Икеи", такую же белую, как кровать, и сто крон Владику за "ноги", чтоб он ее купил, привез и собрал. А то пока телевизор стоял на коробке из-под книг, мне ни одной книги не представлялось возможным вытянуть из-под телевизора, а кроссворды на  станке  уже задолбали.
     Али не позвонил.
     Пятница прошла бездарно. Плюс триста крон.
     Но это были именно те деньги, которые мне нужны были для открытия летнего сезона.
     Второе августа - открытие летнего сезона, друзья! Для начала.


     P.S. На Подоле, знаменитом пражском бассейне, вход от трех часов пополудни - всего лишь сто двадцать крон. Три кружки пива девяносто. Одна вареная сочная кукуруза пятьдесят. Парная бесплатно.