Куда как верится охотно!

Рецензия на спектакль "Горе от ума" - Малый театр, 27 июня 2014

Горе, похоже - вечный удел умников. Почти двести лет прошло, а Чацкие всё в поисках уголка своему оскорблённому чувству. Молчалины по-прежнему блаженствуют себе на свете. И Фамусовы живёхоньки, никуда не делись. Человеческая природа, как известно, не меняется. Значит, "первой русской реалистической комедии" не сойти со сцены ещё очень долго.

Для Малого театра "Горе от ума" - спектакль особенный. Давший начало и новой драматургии, и собственной школе, и тому, за что старейший театр именуется теперь академическим. Великие Щепкин и Мочалов полтора века назад задали столь высокую планку, что роли Фамусова и Чацкого - по сей день вехи в любой актёрской карьере.

Нынешней постановке "Горя от ума" в Малом театре уже тринадцать лет. Спектакль явно "растёт и хорошеет". Сравнение с его записью 2003 года наглядно это подтверждает. Правда, тогда ещё  играли Татьяна Панкова и Евгений Самойлов, Татьяна Еремеева, Виктор Павлов. В их ролях и теперь великолепные актёры, но на плёнке осталась история!
 
Критикуют спектакль Сергея Женовача больше всего за скупость визуального оформления. Конструктивизм вместо ампира, почти пустая сцена и темно. Зритель привык совсем к другой гостиной в доме Фамусова. Вряд ли ведь кто из взрослой публики не видел телеспектакли Малого '52 и '77 годов, снятые в исторических интерьерах, в шикарных декорациях. Стереотип довлеет. Представить себе сцену в пестроте и драпировках легко. Неужели там Молчалин воспылал бы к Софье истинной любовью, а Чацкий переспорил бы Фамусова? В кино другие выразительные средства. Крупный план, глаза героя, немой диалог через смену ракурсов. А зритель в зале видит всё с одной точки, на одном расстоянии. Чем дальше от сцены, тем больше её пышное убранство отвлекает на себя внимание, в нём, бывает,  тонут оттенки интонации, настроения, может потеряться смысловая нить. Впрочем, никто не мешает критикам предложить решение лучше. Знаете - скажите.

Достаётся от критиков этой постановки и Чацкому: слишком нервный, суетливый и неуверенный в себе. Но Грибоедов его таким и описал. Чацкий не умеет подолгу молчать, говорит много и сумбурно. А неуверенность от сомнений, от двойственности ситуации. Скажи ему Софья всё как есть, напрямик и сразу, видимо, мы бы никогда не узнали, кто же судьи. Глеб Подгородинский, конечно, не классический, "не царёвский" Чацкий. Тот принадлежит своей эпохе и сейчас выглядел бы даже не подражанием, а пародией. Персонаж вообще противоречивый. Высмеивает глупость, предостерегает Софью от иллюзий, а за собой подверженности им не замечает. Не знает, да и не хочет знать её настоящую, ему хватает идеального образа, собственной выдумки. Поборник справедливости, искоренитель косности и глашатай прогресса обрушивается на человека, честным трудом зарабатывающего свой скромный хлеб. Не на праздного бездельника, со скуки колесящего по свету. Не на ровню себе - ни по положению, ни по средствам, ни даже по уму. Возмущён тем, что умеренность и аккуратность ценятся дороже едкого слова и острого языка. Так ведь, если все примутся изощряться в остроумии, кто дело будет делать?

Примечательно, что Фамусов применяет характеристику "деловой" именно и только к ним двоим. Но что для Молчалина похвала, заслуженная ценой изрядных усилий, то для Чацкого едва ли не оскорбление. Глеб Валерьевич играет его обидчивым и избалованным, почти инфантильным. А мне кажется, он просто очень одинокий человек. Наверное, вырос с книжными представлениями, а в жизни не встретил ни дружбы идеальной, ни любви. Ко всему, Чацкий - созерцатель.

Молчалин же - деятель. "Маленький человек" умеет приспосабливаться и потому явно пойдёт дальше "лишнего человека" при всей разнице их "стартовых возможностей". Александр Дривень сумел создать очень органичный образ. Его Молчалин не притворяется тихоней, а старательно демонстрирует, что знает своё место, но готов расти. Мыслит стратегически. Далеко не "жалчайшее создание". Да и Чацкий говорит "глупость", а имеет в виду, кажется, "посредственность". Не разглядел в Молчалине главного таланта - тот очень тонкий психолог и не ошибается в людях. Но ложь и неразборчивость в средствах от этого пригляднее не становятся. Он, по сути, никого не уважает - обманывает Софью и Фамусова, ехидствует на неудачи Чацкого, развязно вольничает с Лизой, зовёт играть, да только не на флейте. Передать так называемое "обаяние зла" получилось у Александра Евгеньевича очень натурально.

Лиза Ольги Жевакиной - вправду весёлое и живое создание. Как солнечный зайчик. Напоминает Лизаньку Евгении Глушенко в телеверсии '77 года. Только платье на ней слишком тёмное - в первом явлении её еле видно.

О Софье мы, помню, спорили ещё в школе на уроках литературы - положительный она персонаж или отрицательный. С одной стороны, юная красавица, искренне влюблённая и жестоко обманутая. С другой, хитрит, затевает взрослые игры за папиной спиной, а потом и вовсе предаёт друга детства. Холодна, капризна и не по годам рассудительна: "Да этакий ли ум семейство осчастливит?" И догадки Чацкого о том, что мужа она постарается прибрать под каблучок, вполне обоснованы. Софья явно идёт по стопам Натальи Дмитриевны. А внешнее сходство Полины Долинской со Светланой Амановой это подчёркивает.

Горичи - Светлана Аманова и Олег Мартьянов - на редкость удачный дуэт и просто красивая пара. Наталья Дмитриевна в постановках Малого театра разных лет выглядит неизменно блестяще. Обворожительные исполнительницы этой роли - Татьяна Еремеева, Лилия Юдина - и прежде находили в образе собственные нюансы. Но Светлана Геннадиевна приблизила свою героиню к современному воплощению "светской дамы". Гораздо более независима, уже не столь вкрадчива и мягка. Платон Михайлович полностью соответствует у Олега Сергеевича первоисточнику. И видом вчерашний лихой наездник с армейской выправкой. И жену не успел ещё разлюбить, но, увы, разочаровался в браке. 

Надо признать, что с дамами автор "Горя от ума" обошёлся сурово. Пожалуй, только Лизаньку пощадил. Графиня-внучка (Алёна Охлупина) от его едких насмешек чуть не плачет. Графиня-бабушка (Зинаида Андреева) аж прихрамывает. А княгиню Тугоуховскую (Наталья Боронина) с целым выводком княжён норовит поддеть ещё и Хлёстова (Людмила Полякова). Людмила Петровна в этой роли - не лиса, а куда более грозный хищник. В коготки и зубки к ней только попадись. А язычок какой - жало!

Репетилову "бабушка-нахал" по простоте душевной кажется "под масть" их "горячей дюжине голов". А доберись она до них, взнуздала бы почище Скалозуба. Спасение Репетилова - в беспечности. Если б он по каждому поводу въедался себе и окружающим в печёнки, как Чацкий, то нажил бы не только несварение желудка. Мячик: жизнь ударит - отскочит. Дмитрий Зеничев, кажется, отлично понимает своего героя. Его Репетилов - не столько пустомеля, сколько живчик, умеющий находить хорошее во всём.

Загорецкий - лгун не безобидный, в отличие от Репетилова. Возводит на людей напраслину умышленно, хоть и бескорыстно. Более того, готов платить за удовольствие. Софье - билет, её тётушкам - по арапчонку, лишь бы без конца купаться в сплетнях и интригах. Владимир Дубровский не жалеет дёгтя на его портрет. Чацкий пророчит Загорецкому вторую жизнь в Молчалине, так что, "обаяние зла" у них, похоже, наследственное.

Князь Тугоуховский обаятелен по-доброму. Юрий Каюров просто смеётся над своим героем вместе со зрителями.

Смеяться над Скалозубом, вроде бы, сам автор велел. Солдафон, недалёк, неотёсан. Однако, слишком мощная фигура, к тому же, человек прошёл войну. И вдруг "трёх сажень удалец" разражается тирадой во славу армейского гламура! Образ героя тает на глазах. От "настоящего полковника" остаётся один мундир с выпушкой. Виктор Низовой, тем не менее, не впадает в карикатурность, сохраняет баланс. Скалозуб Виктора Алексеевича живой, не трафаретный.

С Фамусова в постановке Сергея Женовача основательно стряхнули и пыль, и спесь. Уже не вальяжный барин двухсотлетней выдержки, а влиятельный чиновник высокого ранга, "большой человек" вне времени. Фамусов Грибоедова - брюзга, сластолюбец и беспринципный делец. Скорее ловкий, чем умный. Фамусов Юрия Соломина расчётлив, не ленив и, как ни странно, выглядит более человечным. Его действительно заботит счастье дочери. Ради неё он хлопочет и суетится, тратится на наряды и приёмы, прикидывается простачком и льстит. Вряд ли всё это ему в удовольствие, похоже, он  сердечно любит Софью. С ног его сбивает не столько внезапно открывшаяся правда, сколько её чёрная неблагодарность. И едва выпустив пар, он уже жалеет её. Корит, а не бранит, предвидя последствия. Превозмогая боль и горечь, бросается на защиту дочери. Финальную реплику Фамусов произносит, очевидно, в поиске чисто практического решения: как уберечь её от дурной молвы - укротить язык княгини Марьи Алексевны.

Юрий Мефодьевич "очеловечил" своего героя, но явление, которое тот олицетворяет - фамусовщину - сумел показать во всём его уродстве. И пресловутое "фамусовское общество" на сцене Малого оставлено в первозданном виде, без попытки объяснить убожество его чувств и мыслей чудачеством "людей, которые могут себе это позволить".

По-новому расставленные акценты не искажают сути, не уводят в сторону. Классику в последние годы измучили "новым прочтением". А с ней, старушкой, нужно обращаться бережно. Жаль, что имя автора в афише всё чаще служит лишь рекламой.

С автором "Горя от ума" судьба и без того обошлась свирепо. Думаешь, за что, и странные мысли приходят в голову. Вот, проживи он долго, оставь нам плоды многолетних трудов, тома более или менее удачных произведений - и затерялась бы среди них короткая пьеса. Числилась бы сейчас его "ярким дебютом", "предвестником грядущей славы". Не она бы целиком разошлась на цитаты. Не её, а более зрелые комедии, трагедии или драмы изучали бы теперь в школе... Так может, не кара, а плата - за бессмертие его творения? Тогда, тем больше нужно дорожить этим бесценным наследством. 

В Малом театре это, к счастью, понимают. Спасибо за живую классику!