my vision is your division

  Лунный свет проникал сквозь тонкие занавески. Ещё не вернувшаяся из беспокойного сна, я смотрела на них и не могла оторвать глаз. Казалось, что можно сколько угодно сидеть и смотреть на шёлковые узоры, думая о чем-то где-то позади. Но я закрыла лицо руками и опустилась на холодную подушку, отвернувшись от света. "Утром я всё вспомню", - подумала я и закрыла глаза.

  Чашка чая за чашкой чая, и ещё одна чашка чая. Этот печальный завтрак не покидает меня с тех пор, как я покинула тёплый и уютный родительский дом, в поисках чего-то большего, чего-то более важного. Этим оказались серые чашки с трещинами и разбитыми краями, лишь наполовину наполненные невкусным чаем.
Сидя на кровати, бездумно глотая чай, я засмотрелась на шёлковые занавески. Ах да, меня сразу же накрыло озарением. Этой ночью мне снился сон, как и в многочисленные другие ночи. Рассказывать их некому, поэтому я просто достаю потрепанную тетрадь и, внимательно вспоминая сон, записываю всё.
  "Я шла по дороге, о чём-то думая, пока не дошла до поворота направо. Почти около пустой дороги стоял большой и ржавый от частых дождей ангар. Почерневшие двери были закрыты. Яркая надпись на них гласила: "Open Me". Я почему-то знала, что нужно делать. И сразу же засунула руку в карман. Холодный ключ был у меня в руке. Не тратя ни секунды, я поспешила вставить его в замочную скважину, когда очень знакомый голос назвал моё имя.
Что-то произошло в этот момент: ключ упал на землю, всё вокруг потемнело, а замочная скважина и щель между двумя дверьми озарились светом, источник которого находился где-то в ангаре. Я обернулась. И наткнулась на лицо, слишком знакомое и одновременно чужое, слишком холодное и красивое. Он снова произнёс моё имя. И сразу же обратился в дым, укутавший меня в прозрачные простыни. Открыв глаза, я встретилась с лунным светом, проникающим сквозь тонкие занавески".
  "Странный сон", - я отложила чёрную ручку, - "я очень давно не чувствовала этой призрачной близости с чем-то...или кем-то...". Без опозданий прозвенел будильник. Я сегодня рано.


  Он вёл её за руку по разбитому подъезду, еле зелёные стены, казалось, сужались, а затем снова расширялись, провожая их по угрюмому лабиринту классической многоэтажки.
  Чёрная дверь с грохотом захлопнулась за ними. Девочка впервые за долгое время отпустила его руку и с уставшим любопытством рассматривала квартиру, только что принявшую их в свои мрачные объятия.
  Из тёмного дверного прохода, прилипшего к стене, появился высокий парень с мертвенно-бледным лицом. Синие круги под глазами выдавали бессонные ночи.
  - Знакомься, Алиса, это Вайлет, - он обернулся к ней.
  - Красивое имя, - тихо проговорила Алиса, завороженная интерьером места, в котором оказалась.
  - Спасибо, - отозвался Вайлет и жестом пригласил друзей пройти в комнату.
  Фиолетовый потолок в корридоре обернулся сиреневыми стенами в так называемой гостиной, посреди которой стоял огромный аквариум, доверху наполненный водой. Он был пуст, даже песка не было на прозрачном дне.
  - Занимайте свои места, - сказал Вайлет и исчез за очередной дверью.
  Алиса устроилась у правой стены, на скользком полу, среди отрывков старых газет и пустых бутылок без этикеток. Её любопытство всё ещё не унималось, несмотря на дикую усталость после неспокойного вечера, а затем и начала ночи. Девочка рассматривала аквариум с синеватой от небольших ламп внутри водой. Их свет еле касался стен.
  К тому моменту, как он притащил большой и старый сундук из тёмного угла, Алиса успела задремать. В конце концов, они вместе расположились на сундуке, укрывшись мокрой бумагой и осколками стекла.


  Приятная музыка пробудила меня от лёгкого сна, хотя я даже не помню, чтобы засыпала. Яркое утро стучалось в окно, чашки чая на столе возле кровати оставались пустыми. Пора окончательно подниматься и собираться на работу. Я взглянула на резиновую игрушку-скелет, висящую на продолговатой лампе. Заиграла "White Rabbit", стоящая на будильнике, когда я взяла маленькие ножницы и начала покрывать резиновое тело моего игрушечного друга многочисленными порезами и ранами. С каждым разом всё глубже. Вскоре всё, что от него осталось, было аккуратно сложено на чёрной книжке: белое изуродованное тело окружали отрезанные ноги и кусочки, разрубленного черепа.
Полюбовавшись результатами своего внезапного увлечения, я поспешила убрать их в ящик, подальше от посторонних глаз.
  Пора идти.

  Час за часом на скучной работе, которая заключалась в перепечатывании многочисленных неинтересных документов, писем и справок, я мысленно возвращалась к ночи, а именно: к ангару с яркой надписью. Тогда, сидя за клавиатурой, я точно знала, что уже видела где-то это место. И это не было во сне или в мечте. Пальцы сами потянулись к нужным буквам, и через пару мгновений на экране появилось множество результатов поиска, среди которых оказалось то, что нужно было мне. "Я точно была там когда-то", - подумала я и записала адрес чёрной ручкой на внутренней стороне запястья.


  Лёжа на сундуке, держа его за руку, Алиса то и дело вспоминала последние безумные дни. Она проводила их на окраине города, в только что построенном ангаре, вместе с ним. Там они ели сладкую вату и смотрели фильмы на металлической стене с помощью старого проектора. Там они сидели на стульях и разговаривали. Там он научил её понимать и терпеть. Руки девочки до сих пор напоминали о том прекрасном времени болью и фиолетовыми пятнами от крепких веревок. Они собирались вернуться туда, как только он сделает какие-то дела здесь, в самом мёртвом районе города. Но это всё неважно. Главное, то, что она хочет, так рядом. Она провела рукой по своему лицу, спускаясь к шее, а затем медленно стала сжимать её пальцами, таким образом, пытаясь вернуть те ощущения, когда он рассказывал её что-нибудь, а затем начинал душить. Порой Алисе казалось, что он не остановится. Она закрыла глаза, зная, что до утра оставалось совсем немного.


  Автобус остановился посередине пустой дороги, я вышла. Двери за мной закрылись, а он развернулся и поехал обратно своим путём, оставив облако пыли. Это была последняя остановка. Дальше лишь бесконечная, пыльная дорога с трещинами в асфальте. Отряхнув чёрное шелковое платье, которое я одеваю практически всегда, если я не дома и не на работе, я отправилась вперёд. Насколько я знала, ангар находился неподалеку.
  Дул сильный ветер, местами стряхивая песок с дороги, поднимая мои волосы и задевая платье. Справа и слева тянулись выгоревшие под солнцем поля, с каждым шагом я ждала появления покосившихся крестов на горизонте: так это место подходило для подобного. Но вместо этого я увидела поворот направо, небольшая дорожка вела к тому самому ржавому ангару. Только на этот раз на дверях было написано: "El sue;o de la raz;n produce monstruos". Алая краска вытекала из-под перечеркнутой "О", красная лужа образовалась у закрытых дверей. Я подошла ближе и провела пальцами по красной линии. Липкая яркая жидкость осталась на руке, как странно.
  Но что-то мешало сосредоточиться мне на удивлении, быть может любопытство. В замочную скважину был вставлен ключ, и, поддавшись внезапному непреодолимому желанию, я повернула этот ключ два раза направо, испачкав холодный металл алой краской. Двери со скрипом упали назад.


  Алиса проснулась. Правая рука отозвалось маленькой болью. Девочка порезалась осколками стекла, теперь ярко-красная кровь застыла на пальцах. Она приподнялась, держась за сиреневые стены, и оглянула комнату. Синие лампочки погасли, воду в аквариуме насквозь пронзал утренний свет. Потолок покачивался вследствие непроснувшегося сознания девочки. В момент робкого пробуждения она заметила, что его нет рядом. В комнату вошёл Вайлет.
  - Где он? - длинная тень прошла мимо, оставаясь в полном молчании.
  - Вайлет? - повторила Алиса.
  В ответ он лишь сел у стены и, посмотрев на аквариум, сказал:
  - Знаешь почему там нет рыб?
  Он достал из кармана своего плаща несколько шприцов, наполненных тёмной жидкостью, открыл каждый и аккуратно разложил у левой руки.
  - Потому что я не люблю рыб.
  Резкими движениями он поочередно вколол в вену каждый шприц. Один за другим, даже не вытаскивая их из руки.
  Алиса с ужасом смотрела на то, как тёмная субстанция впивается в вены парня и разливается по ним, мгновенно доходя до капилляров. Вайлет улыбался.
Девочка направилась к двери, руками держась за стены и оставляя местами кровь из порезанных пальцев. Чёрная дверь захлопнулась за девочкой в белом платье, бегущей вниз по лестнице, между стен, местами обнаживших бетонные кости.


  Несколько шагов, и я оказалась внутри ангара. Захотелось закрыть двери, чтобы оказаться в полной темноте, что я и сделала. Тяжелые металлические двери снова соединились в единую преграду. Что я хотела увидеть среди тёмных стен? Что я хотела вспомнить в этом странном месте. Что-то не давало мне покоя всё это время, а теперь оно так близко. Резкое эхо моих шагов отозвалось откуда-то сверху. Я остановилась на середине. Резкое эхо шагов отозвалось откуда-то справа. Несколько мгновений, холодные руки зажали рот и обвили шею, и тихое:
  - Ты будешь делать то, что я хочу.
  Как будто так и должно было быть. Впервые за долгое время я почувствовала себя на своём месте. Мне незачем кричать или вырываться. Сон, бодрствование, воспоминания, призрак в моей голове всегда был реальностью, которая наконец-то показалась мне в металлической темноте ангара.
  - Закрой глаза.
  Я сделала, как он велел.
  - Открой рот.
  Я сделала то, чего он хотел.
  Две таблетки под язык. Несколько минут. И я почувствовала, как уплываю вглубь вымышленного моря, не открывая глаз, которые не хотят этого, после того, как увидели все мои образы и мысли, смешанные в одно целое. Яркие вспышки в замедленной съемке моего сознания освещали синюю воду изнутри. Мои руки в воде. Нехватка образов, и я тону.
  - Тсс.
  Я упала куда-то.


  "Я знаю, что ты там. Знаю", - повторяла Алиса, в то время как бежала по краю дороги, постоянно спотыкаясь то об камни, то об собственные ноги. Чёрные туфли покрылись паутиной пыли. Красное солнце смотрело на неё свысока, пророча падения, мучения и прочую ересь. Жаль, оно не знает, что второе её имя и есть Ересь. Будто бы поняв это, громадное светило гордо покатилось по небу, слишком быстро сменяя час следующим часом. Пока не замерло на другой стороне небосклона. "Беги", - говорило оно. И смотрело на задыхающуюся девочку.


  Глаза недоверчиво поддались моей просьбе открыться. Изображение фокусировалось, а затем снова расплывалось, пока, наконец, не нашло себе место для моего восприятия. Бордовый свет ламп освещал маленький стол, около которого стоял он и разглядывал мои связанные руки и ноги, моё опустошенное желанием и получением желаемого лицо; меня, привязанную к стулу и пробуждающуюся от сильного воздействия наркотиков.
  - Я приготовил тебе подарок, - он подошел ближе, незаметно достав из пол длинного плаща огромный нож.
  - Ты же ведь всё помнишь? - металлические острие ножа еле касалось моих щек.
  Что я должна вспомнить. Как я могу, когда мне трудно дышать перед его пронзительным и непрощающим взглядом. Я помню лишь то, что огромный блестящий нож всегда был моим символом. Я помню, что…
  - Я не буду повторять дважды, - он убрал нож.
  - Не помню.
  - Тогда мой подарок очень кстати. Смотри, - он наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб. А затем отошёл, укрывшись темнотой.

  [1]На секунды все лампы выключились, а затем снова включились. Передо мной стояла старая женщина-инвалид и говорила что-то непонятное хриплым и усталым голосом. У неё не было правой руки, в левой же - она держала куклу.

  [2]Вспышка света.
И передо мной появился лысый человек, чья голова напоминала череп скелета. В костлявых руках он держал картину, на которой были изображены двое сидящих на стульях и смотрящих старый диафильм.

  [3]Снова вспышка.
Целое море сахарной ваты на полу. Я видела, как толстая хромая женщина с лейкой в руках поливала её свежевыжатой кровью до тех пор, пока вся вата не превратилась в кровавое месиво на полу, которое разливалось повсюду. Оно должно было коснуться моих ног, когда я закрыла глаза.


  "Беги, просто беги", - красное светило скрылось за обгоревшим телом поля. Алиса не останавливалась. Облака пыли поднимались и снова опускались на асфальт. Она бежала прямо по бледно-желтой полосе. На горизонте появился поворот направо. Она плакала, но не останавливалась. Слёзы не успеют упасть на землю. Она должна быть там.


  [4]Снова вспышка.
На этот раз синяя. Из темноты появился высокий и ужасно худой парень. Из его правой руки торчало несколько пустых шприцов. Он без остановки повторял что-то про рыб, приближаясь ко мне, вытягивая фиолетовые руки вперёд, сжимая пальцы, будто желая задушить меня. Всё ближе, я уже чувствую его дыхание. Что он делает. Что ОН делает? Кто из нас больше боится боли?

  [5]Громкий лязг тяжелых дверей, который разомкнулись так же быстро, как снова сошлись.
  Белая вспышка.
  Ко мне бежала девочка, которая остановилась в нескольких шагах от стула, к которому я была привязана. Я взглянула на её заплаканное лицо. Что-то поразило мою отчаянную память, которая изменяла мне и снова изменяла, желая стереть все неугодные воспоминания, которые были так нужны мне. А… вторая буква застыла на губах. Алиса. Я вспомнила. Я всё вспомнила. В один момент, как это бывает во всех снах. Жёсткие веревки держали тонкие руки, но я отчаянно старалась выпутаться из оков, которые слишком быстро поддались моим попыткам. Я бросилась к ней, к Алисе, к Ереси.
  И столкнулась с прозрачной поверхностью, которая еле выдержала сильный удар. Огромная трещина молнией прошла по девочке.
  Это всего лишь зеркало. И отражение в нём. Моё отражение. Неужели  я снова ошиблась, снова перепутала. Осколки впивались в руки, оставляя неглубокие кровоточащие порезы.


  Холодные руки, которые держат и не дают упасть.
  Разбитый аквариум.
  Разлитая синяя вода повсюду.
  Холодные руки, которые держат за руки.
  Открываю глаза.
  - Что же ты сделал...
  - То, чего ты сама так хотела.
  Закрываю глаза.

  Откуда-то издалека слышу слова знакомой песни, и взволнованный голос повторяет:
 "We'll die one after the other
 Over and over".