Игра теней. Глава семнадцатая. История Малахи

Глава семнадцатая
ИСТОРИЯ МАЛАХИ

Что-то происходило.

Но я не могла понять, что. Моя жизнь стремительно менялась, в ней появлялось что-то новое, что-то важное и необходимое. Мысли об этом занимали всё моё свободное время. «Почему всё так изменилось? И чем всё это закончится?» – думала я. Однако отказаться от этого или хотя бы попытаться прекратить всё это я уже не могла.

Что-то происходило.

Незаметно для себя самой я стала видеться с Малахи всё чаще. Это получалось словно само собой, как будто всё так и должно было быть изначально. И я не могла это изменить, события развивались независимо от меня, руководимые чьей-то невидимой рукой.

Однажды, когда мы в очередной раз гуляли по вечерним улицам города, он предложил мне пойти в общину, чтобы я окончательно не замёрзла и не заболела.

– Я, конечно, мог бы позвать тебя к себе домой, но ты ведь не пойдёшь, – лукаво улыбнулся Малахи.
– Да, ты прав, я, пожалуй, откажусь, – проговорила я, и мы рассмеялись.

Уже сидя в кабинете в общине рядом с ним на диване, я, немного согревшись, спросила у него то, что уже очень давно хотела:

– Расскажи о себе, Малахи. Или это из разряда того, о чём нельзя говорить?
– Вампиры не любят рассказывать о себе, о своём прошлом. Нам кажется, что это делает нас уязвимыми. Мы любим держаться в тени. Но я расскажу тебе. Что ты хочешь знать?
– Мне всё интересно! Где ты жил, чем занимался, когда был человеком? Кто твоя семья? Кто стал твоим создателем, и как это случилось?– воскликнула я и запнулась: – Я, наверное, перегнула палку.
– Ничего, – улыбнулся Малахи.

Он немного помолчал, очевидно, обдумывая, с чего начать.

– Я родился в 1408 году. Мой отец, почтенная, знатная особа, имевшая, однако, не слишком богатое имение, был евреем-старовером. Поэтому он и дал мне столь необычное даже для того времени имя.

Отец относился к одной из древнейших этнических групп евреев – бавли, сложившейся ещё в середине 1 тысячелетия до н.э. Он даже немного знал арамейский язык, являвшийся в начале н.э. основным для евреев. А ведь этот язык вымер больше тысячи лет назад! После арабского завоевания большинство евреев были рассеяны по миру, как и было предсказано в Библии. Большая часть подалась в Европу, образовав там свои диаспоры. Некоторые осели на Пиренейском полуострове, откуда впоследствии были изгнаны в 1492 году. Предки же моего отца расселились на территории бывшей Месопотамии, на Курдистанском нагорье и в Закавказье.

Небольшая группа евреев, к которой примкнул мой отец, проживала в Ленкоранской низменности – это территория современного Азербайджана. Она располагалась между Каспийским морем и Талышскими горами и представляла собой пологую равнину, опускающуюся четырьмя террасами к Каспийскому морю. Наш дом располагался как раз на берегу, и мальчишкой я по нескольку часов проводил на пирсе, разглядывая проплывающие мимо корабли.

Религиозные взгляды моего отца, однако, не помешали ему жениться на моей матери, славянке по крови и христианке по вере. Это и неудивительно – она была настоящей красавицей. Я очень любил её. Помню, как вечерами она сажала меня к себе на колени и начинала что-то напевать. Мне нравилось слушать её тихий, мелодичный голос. Я спрашивал у неё, что это за песни, которые она мне поёт. Она отвечала, что это песни её матери, которые та пела ей в детстве, а ей, в свою очередь, пела их моя прабабушка. Это были песни её родины, такой загадочной и таинственной для меня в то время.

У меня была старшая сестра Лея и младший брат Илан. Мы очень дружили между собой. Но так как сестра всё-таки была на десять лет меня старше, я в основном проводил время с братом, который был моложе меня на четыре года.

Однажды, когда мне было девять лет, мы с братом играли во дворе. Мы услышали звук приближающейся повозки. Слуги выбежали поглазеть на гостя, а мой отец спустился его встречать. Из повозки вышел высокий мужчина лет тридцати пяти, может, чуть старше. Одет он был довольно строго, но очень богато, что говорило о его знатном происхождении. Мой отец, всегда любивший гостей, радушно улыбнулся и, пожав незнакомцу руку, пригласил его в дом. Проходя мимо нас, с любопытством разглядывающих незнакомого чужака, мужчина вдруг остановился и внимательно посмотрел на меня. Я тогда не мог понять этого взгляда, но был польщён им.

– Это мои сыновья Малахи и Илан, – сказал мой отец, заметив, что гость смотрит на нас. – Мальчики, познакомьтесь, это господин Гевор. Он недавно приехал сюда из Европы и поселился неподалёку от нас. Так что теперь он наш сосед и всегда желанный гость в нашем доме. А сейчас позовите сестру и поднимайтесь в дом. Я надеюсь, господин Гевор согласится отужинать с нами?
– Почту за честь! – ответил гость, немного поклонившись.

С тех пор Гевор часто приходил к нам и стал другом нашей семьи. Я восхищался им и очень любил слушать его, если отец позволял мне присутствовать при их беседе. Я был мальчишкой, и меня завораживали и очаровывали истории о путешествиях Гевора по разным, таким далеким странам, о жизни других народов, о чужой культуре.

Однажды при очередной такой беседе отец вышел ненадолго из кабинета, и Гевор вдруг неожиданно спросил у меня, кем я хочу быть, когда вырасту. Я, не задумываясь, ответил, что хочу быть похожим на него. Он мягко улыбнулся, а потом нагнулся ко мне вперёд и чуть слышно сказал: «У тебя будет такая возможность».

Когда мне было пятнадцать, на наши земли обрушилась эпидемия «бубонной» чумы или «чёрной смерти». Она унесла жизни моей матери, сестры и брата. Потеря была невыносимой. Горе затмило всё моё существование. Я плакал навзрыд целыми днями и ни в чём не мог обрести успокоения. Я не находил себе места. Я не мог поверить, что моих родных больше нет, и сомневался, что смогу это пережить. В какой-то момент мне начало казаться, что мой рассудок уже помутился, и я начинаю сходить с ума. Боль была сильнее той, что я мог вынести, по крайней мере, я так думал в то время.

Малахи замолчал. Воспоминания нахлынули на него, глаза исказились болью. Я почувствовала, что у меня на ресницах дрожат слёзы, готовые вот-вот сорваться вниз. Я не хотела этого допустить, потому что тем самым сделаю Малахи ещё больнее. Я не знала, как его успокоить и просто прикоснулась к его руке. Он ответил на прикосновение и взял мою руку в свою.

– Спасибо, – чуть слышно сказал Малахи и продолжил свой рассказ.

– Для отца стала настоящим ударом смерть жены и детей. Он слёг в постель и через три года умер. Так в восемнадцать лет я стал, пожалуй, самым молодым хозяином имения. Мне пришлось до времени наскоро повзрослеть. В мои обязанности входило не только следить за всеми делами внутри имения, но и за жизнью моих слуг и подданных, а это десятки душ. А ведь я был всего на два года старше тебя!

Здесь мне очень помог Гевор. Он заставил меня, что называется, воспрять духом, пережить страшную трагедию и вновь научиться любить жизнь. Он поддерживал меня, помогал во всех делах. Он научил меня тому, чему не успел научить мой отец. В течение последующих восьми лет он всегда был рядом. Он помог мне стать настоящим мужчиной и стал для меня вторым отцом.

– А ты никогда не был женат? – спросила я, когда он ненадолго замолчал.
– Нет, – Малахи слегка улыбнулся и добавил: – Без лишней скромности скажу, я всегда пользовался успехом у женщин. Многих мне прочили в невесты, многие мне действительно нравились. Но любил я лишь однажды, да и то безответно.
– Безответно? – удивилась я. – Неужели нашлась такая, которая не поддалась твоим чарам?

Малахи рассмеялся.

– Ну, ты же не поддалась?
– Ты сам виноват, – улыбнулась я, а про себя подумала, что и я не была исключением.
– Ах, так! Ну, что ж, может быть.

Я опять улыбнулась, а Малахи продолжил:

– Я думаю, так было суждено. Это моё предназначение, если так можно сказать. Я бы, наверное, не смог бросить семью. Гевор с улыбкой относился к моим очередным любовным приключениям и называл меня дамским угодником и любимчиком женщин.
– Да уж! В самую точку! – засмеялась я.
– Конечно, я не мог не заметить некоторых странностей. Например, что Гевор за семнадцать лет со дня нашего знакомства ничуть не постарел. Я не решался спросить у него об этом, мне это казалось невежливым. Также я давно заметил, что он приходил ко мне только после захода солнца. Об этом, впрочем, я однажды спросил у него, на что он ответил мне, что я всё узнаю в своё время.

И вот моё время настало. Однажды вечером, через несколько месяцев после моего двадцатишестилетия, я сидел в кабинете моего отца, который после его смерти стал моим. Гевор вошёл ко мне и сел на диван, стоявший у стены напротив моего стола. В тот день он появился очень рано, солнце едва успело скрыться за горизонт. Как мне теперь кажется, это из-за нетерпения. Он семнадцать лет ждал этого дня. Я поприветствовал Гевора, так как всегда был рад его видеть.
– Мальчик мой, – обратился ко мне он, – мне нужно тебе рассказать кое-что очень важное. Ты стал настоящим мужчиной и вполне готов, чтобы узнать правду.
– Какую правду, Гевор? О чём ты говоришь? – улыбаясь и не понимая пока ничего, спросил я
– Пойдём, сходим на вечернюю прогулку, если ты не против. Говорят, очень полезно, – ответил Гевор и жестом пригласил меня пройти с ним.

Минут двадцать мы шли молча. Я не решался спросить у него первым. Когда мы отошли на приличное расстояние от имения, Гевор вдруг обратился ко мне:
– Знаешь ли ты, кто я?
– О чём ты? Ты друг моего отца, мой друг! – воскликнул я.
– Нет, знаешь ли ты, кто я по своей сущности?
– Я не понимаю тебя.
Гевор замолчал, потом остановился и повернулся ко мне.
– Я – вампир.
– Что? Гевор, брось! Это одна из твоих шуток? – я, конечно, не поверил ему.
– Ты мне не веришь? – спросил Гевор.
– Я тебя очень уважаю, и никогда не сомневался ни в едином твоём слове. Но в это я поверить не могу. Ты – вампир? Что это вообще значит? Это просто бред, извини.
– Ну что ж, тогда смотри, – проговорил Гевор, и улыбка, которая не предвещала ничего хорошего, скользнула по его лицу.

Он набросился на меня с такой скоростью, что я даже не смог его разглядеть и мгновенно повалил на землю. Я не успел ничего сообразить, когда увидел перед собой налитые кровью глаза Гевора и длинные, острые клыки, торчащие из его рта. Я попытался оттолкнуть его от себя, но, конечно же, безрезультатно.
– Гевор, прекрати! Пусти меня! – закричал я.

Он ничего не ответил, только злобно усмехнулся и придал своему лицу ещё более хищный вид. В нём не осталось ничего человеческого, и звериный оскал внушал ужас.

Я не на шутку испугался и уже всерьёз стал отбиваться и вырываться. Я был достаточно сильным мужчиной, но как ни старался, не мог даже на сантиметр отодвинуть Гевора от себя. Он без всяких усилий спокойно удерживал меня.
– Ты всё ещё не веришь? – прорычал Гевор.
– Верю, верю!

Его лицо мгновенно стало прежним, и он отпустил меня. Я быстро поднялся.

– Что всё это значит? – закричал я.
– Что ты имеешь в виду? – снова прежним спокойным голосом спросил Гевор.
– Ты – вампир? Но этого не может быть!
– Ты снова мне не веришь? Может, тебе продемонстрировать более убедительно свою сущность? – вкрадчиво спросил Гевор и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Нет, – поспешно ответил я. – Очевидно, мне придётся это принять. Я не верю во все эти детские сказки, но я верю своим глазам. Но, чёрт возьми, что это значит? И как это вообще возможно?!
– Сейчас я тебе обо всём расскажу, мальчик мой, – проговорил Гевор.

И он рассказал мне всё. Буквально всё. Гевор раскрыл передо мной сущность вампира со всех сторон, как с положительных, так и с отрицательных. Я слушал его внимательно, не перебивая, и не верил своим ушам. Неужели всё это правда?! Когда Гевор закончил свой рассказ, он обратился ко мне со словами:
– А теперь я хочу спросить тебя, согласишься ли ты принять мою сущность и последовать за мной?
– Я? – растеряно спросил я его, застигнутый врасплох таким вопросом. Вся эта информация так неожиданно обрушилась на меня, что буквально раздавила. Я не знал, что ответить.

Гевор тем временем продолжал, доходчиво объясняя, что значит быть, таким как он.

– Став вампиром, ты обретёшь бессмертие, вечную молодость, колоссальные физические способности, а также способность оказывать всевозможного рода влияние на людей, на их сознание и поведение. Но ты потеряешь очень многое из того, что называется маленькими человеческими радостями. Тебе придётся жить во мраке, и ты всегда будешь чувствовать одиночество. Ты будешь лишён возможности испытывать многие эмоции и чувства, особенно первое время. Например, привязанность, забота, милосердие, любовь… Всё это редко встречается в наших тёмных душах. Поначалу ты будешь чувствовать только жажду, сильную, ослепляющую как молния. Она затмит все остальные твои эмоции, твоё сознание. Ты будешь слышать только инстинкты.

Ко мне постепенно начал возвращаться голос, и я начал осознавать услышанное.

– Можно тебя спросить, Гевор?
– Конечно, – ответил он.
– Почему я? Почему из всех наших общих знакомых ты выбрал именно меня?
– Помнишь тот день, когда я впервые появился у вас? Тебе тогда было девять лет. Я вошёл во двор, и ещё не заметив тебя, почувствовал что-то, присутствие какой-то силы. Когда же я тебя увидел, то сразу понял, кто является источником этой силы. Я разглядел в тебе необычайный потенциал, разглядел будущего великого вампира. Я ждал, сначала пока ты вырастешь, а потом – когда будешь окончательно готов выслушать меня и сделать выбор.
– Значит, ты только из-за меня пришёл к нам в дом и стал нашим другом?
– Нет. Я пришёл к твоему отцу потому, что слышал о нём очень много лестных слов. Его очень уважали и любили в этих землях. А мне, как только что приехавшему и никого ещё не знавшему здесь, очень захотелось познакомиться с таким человеком. Я действительно любил твоего отца.
– Но ты же сказал, что вампиры не способны любить?
– На что способен вампир, зависит только от него самого. Каким ты захочешь быть, таким ты и будешь.

Гевор немного помолчал, а потом снова обратился ко мне:

– И теперь я хочу спросить у тебя, пойдёшь ли ты со мной? Примешь ли от меня этот дар или проклятие, называй, как хочешь? Если ты согласишься, я научу тебя всему, что умею сам, ты станешь поистине могущественным. А если нет, то я сделаю так, что ты забудешь всё, что сегодня услышал. Я навсегда покину эти земли и более никогда тебя не потревожу. Даю слово! Это твой выбор и только ты можешь его сделать!
– Я… не знаю, – я был полностью растерян и не знал, что мне делать и как поступать. – Мне нужно время подумать.
– Конечно! Я тебя понимаю и не тороплю. У тебя будет время принять решение. И когда ты это сделаешь, ты знаешь, где меня найти. Я буду у себя дома. А пока до тех пор, я не буду появляться в твоём доме.
– Хорошо, – ответил я.
– Тогда до встречи, – проговорил Гевор
– Да, но…

Я повернулся в его сторону, но он уже исчез, как будто его никогда и не было. Я в растерянности стоял несколько минут, а потом пошёл домой.

Через неделю долгих размышлений я всё-таки решился. Я пришёл к Гевору и объявил о своём решении. Он сказал, что почти не сомневался, что я сделаю именно такой выбор.

– А почему ты поступил именно так? – спросила я у Малахи.
– Точно сказать не могу. Я просто почувствовал в этом своё предназначение, хотя это звучит немного пафосно. К тому же у меня никого не осталось в этом мире, кроме Гевора, и я успел привязаться к нему так сильно, что боялся даже представить, что он оставит меня и покинет навсегда.

Гевор обратил меня в тот же вечер. И когда я очнулся, я стал тем, кем и являюсь по сегодняшний день вот уже почти шестьсот лет.

Поначалу, как и говорил, Гевор, я не чувствовал ничего, кроме жажды, всё остальное для меня не имело значения. Я охотился в самых злополучных местах города на разных бродяг, воров, насильников, и убийц. Гевор всегда неотступно следовал за мной, делал замечания, исправлял ошибки, учил выживать в этом мире. Чаще всего мы охотились вместе. Я с восхищением наблюдал, с каким мастерством он выслеживал и нападал на своих жертв. Он был самым непревзойдённым охотником, которых я когда-либо знал.

Он рассказал и научил меня очень многому. Всё, что я умею сейчас, это заслуга Гевора. Он был моим отцом, учителем, наставником и просто другом.

Однажды произошёл такой случай. Я убил маленького мальчика. Сам не знаю, что на меня нашло. Я почуял его кровь и уже не мог остановиться. Я был поражён своим поступком. Гевор нашёл меня тогда, уже целый час сидящего и плачущего над телом мальчика.
– Гевор, что я наделал! – воскликнул я – Он был ни в чём не виноват! Он ведь ещё ребёнок! Как я мог?!
– Малахи, мальчик мой, – обратился ко мне Гевор, и в его голосе не было даже намёка на осуждение или гнев, – теперь ты видишь, что происходит, когда инстинкты овладевают разумом. Это наша тёмная сторона, где мы – безжалостные убийцы, хищники. Но только от тебя зависит, поддашься ли ты этой тёмной стороне или нет. У вампира есть два пути. Либо ты заставишь себя побороть свои инстинкты и будешь всегда думать холодной головой, отдавая отчёт тому, что ты делаешь. Ты сможешь уживаться среди людей, спокойно существовать в их мире. Но этот путь очень сложен и тернист. Тебе придётся столкнуться со многими трудностями. И главное среди них – научиться скрывать свою сущность. А это поначалу будет тяжело сделать. И ещё, тебе будет нужно привыкнуть к запаху человеческой крови. Особенно у некоторых людей он будет очень дразнящим и манящим. И пройдут десятки, а может, и сотни лет, прежде чем ты сумеешь контролировать свои желания настолько, что не будешь даже обращать внимания на запах крови.
Но есть и другой путь, он намного легче первого. Тебе не придётся переступать через свою сущность, тебе надо будет просто ей поддаться. Она сама всё за тебя сделает. Инстинкты станут твоими проводниками. Ты будешь убивать для своего удовольствия. Никто и ничто не сможет тебя остановить. Никто не сможет от тебя спрятаться или убежать. Ты станешь непревзойдённым убийцей, тебе не будет равных. Ты станешь настоящим воплощением зла, тёмным призраком ночи. Ты начнёшь сеять смерть везде, где будешь появляться. Но ты всегда будешь чувствовать себя изгоем в этом мире, будешь чувствовать своё одиночество и нигде не найдёшь себе места. И от этого ты обозлишься ещё больше. Ты возненавидишь весь этот мир и всех людей, живущих в нём. Ты будешь убивать снова и снова. Но это не принесёт тебе облегчения. Ты никогда не обретёшь покой! Выбирать тебе.
– Я выбираю первый путь, – сказал я.
– Ну, что ж, у тебя ещё будет время подумать. Но если ты будешь твёрд в своём решении, я научу тебя жить среди людей. Это стоит того!
– Ты ведь тоже выбрал первый путь, Гевор?
– Да.
– Но почему?
– Я очень люблю людей. На свете нет ничего более прекрасного, чем человек. Я получаю истинное удовольствие, разговаривая с ними и вообще находясь рядом. Они такие живые, настоящие. Они умеют любить и быть счастливыми. А ещё меня всегда поражала их способность и готовность жертвовать собой ради близких и любимых людей. Среди вампиров ты такого не встретишь. Люди слабее нас физически, и вампиры этим пользуются. Но я готов поклясться, что если бы люди не уступали нам по силе, ни один вампир не стал бы на них охотиться. Вампиры не будут рисковать своей жизнью даже ради себя, не то что ради других.

Я навсегда запомнил урок Гевора, его самые главные слова: «Сын мой, на протяжении твоей долгой жизни тебя не раз будут посещать мысли о твоём превосходстве над людьми, о более привилегированном положении по сравнению с ними. Не позволяй гордыне овладеть тобой, помни всегда, что когда-то ты тоже был человеком. Ты не всемогущ и не всесилен, ты должен знать об этом и никогда не забывать. Люди слабы и уязвимы, они смертны, но и ты не Господь Бог. Научись любить их за их слабости, за их хрупкость, за скоротечность их жизни, и возможно ты найдёшь в этом хоть немного покоя и умиротворения для своей души».

– А где сейчас Гевор? Почему вы не вместе? – спросила я.
– Однажды, когда мне было около ста пятидесяти лет, Гевор пришёл ко мне и обратился с такими словами:
– Малахи, я должен тебе кое-что сказать. Ты уже достаточно окреп, ты стал сильным вампиром, намного сильнее меня в твои годы. Пришло время тебе оставить меня. У тебя свой путь. И ты должен идти своей дорогой.
– Оставить тебя? Но почему? – возмутился я.
– Повторяю, у тебя свой путь. Твой потенциал нарастает с каждым годом. Ты станешь очень могущественным вампиром. Твоё будущее ждёт тебя. Ты должен идти.
– Но… как я без тебя? – я был в растерянности.
– Конечно, первое время тебе будет не хватать меня, как и мне тебя. Но ты справишься. Я научил тебя всему, что знал и умел сам. Теперь ты должен будешь продолжить свой путь без меня.
– Когда ты уходишь? – спросил я у Гевора, видя, что он уже принял окончательное решение.
– Прямо сейчас. Я пришёл попрощаться.
– Сейчас?! – у меня словно выбили почву из-под ног, и я почувствовал себя потерянным.

Гевор направился к выходу.

– Что мне делать? – спросил в растерянности я, пытаясь хотя бы ещё на минуту задержать его.

Он остановился и повернулся ко мне.

– Главное, оставайся всегда самим собой. Слушай свой разум и своё сердце и не поддавайся страстям и желаниям. Помни, чему я тебя учил.

Он помолчал несколько секунд и добавил:

– И ещё, если ты когда-нибудь захочешь создать себе подобного, то помни главное – ты должен будешь стать ему отцом в буквальном смысле этого слова. Ты всегда будешь в ответе за него и за его поступки.
– Мы когда-нибудь ещё увидимся? – спросил обречённо я.
– Возможно. А теперь прощай, сын мой!
– Прощай, отец!

Он крепко обнял меня и исчез за дверью. Больше я его никогда не видел.
Сначала я чувствовал себя покинутым и растерянным. Я остался совсем один. Мой создатель, мой отец ушёл, оставив мне только свои уроки и наставления. Я очень сильно переживал его утрату. Но постепенно смирился. Через семьдесят лет я встретил Волоха. Он был забавным светловолосым пареньком. Он покорил меня своей жизнерадостностью, беспечностью и детской наивностью. А ещё он был очень преданным другом, каких я никогда не встречал. Я понял, что мне необходим такой человек, который будет верен мне до последнего вздоха. К тому же я успел к нему привязаться и полюбить его. Я предоставил ему тот же выбор, что и мне когда-то Гевор. Он согласился, не раздумывая. Я пытался уговорить его подумать, но он был твёрд в своём решении. Вскоре после его обращения мы вместе решили создать свою общину. Гевор был прав, у меня был свой путь, своё предназначение. И я нашёл его здесь.

– А почему ты выбрал именно этот город, чтобы основать общину? – поинтересовалась я.
– Отсюда была родом моя мать. Любовь к этим местам была заложена во мне с детства вместе с её песнями. Ещё даже не ступая на эту землю, я уже любил её. Здесь я обрёл свою душу и смысл жизни, – проговорил Малахи и внимательно посмотрев мне в глаза, добавил, – Здесь я встретил тебя.