Неоконченная повесть. Глава 12

Я так боялась того дня
Со страхом думала о нем:
Когда умрет мама моя...
И,что будет со мной потом?

Я этот день пережила
В бреду каких-то мелочных забот.
И только спустя время поняла-
Чего мне в жизни так не достает:

Ее,моей мамы любви и терпения,
Советов ее мудрых и таких простых
И внезапного раннего ее появления
В доме моем с баночкой солений своих.

Попить чайку,поговорить и просто
                помолчать,
Почувствовав потоки теплоты,
И на ее вопросы тихо отвечать.
Ведь в мире ближе нет того,
             С кем ты на"ТЫ"

И не уйдет из памяти моей
И буду помнить и любить ее
                всегда я!
"Нога болит"-во сне пожаловалась ей,
А мне в ответ:"Массажик сделай,
              доченька родная!"

Я потеряла навсегда свою маму, не очень ласковую, как мне казалось в детстве, но всегда требовательную и справедливую. И надо было привыкать жить с тем, что я уже никогда не услышу её голос, её песен под гитару, которые она пела ,аккомпанируя сама себе. И никогда не увижу её стоящей на балконе и глядящей мне вслед. Отец тоже был растерян, он осиротел. Пятьдесят четыре года, прожитые вместе в радости и горе, в бедности и послевоенных скитаниях, взрастивших детей и внуков. Последние совместные годы их жизни были их годами заботы друг о друге. Отец всегда был накормлен и мне мама говорила, что мужика надо кормить, обстиран и ухожен.  Папа и сам мог сварить суп и картошечку пожарить, освобождая порой маму от этих обязанностей, но она была рядом и они вместе могли целый день латать какую-нибудь папину любимую рубаху, чем вызывали у меня приступы желания всё, немного поизносившееся, вышвырнуть с балкона. Папа читал много газет и смотрел телевизор, а потом рассказывал маме всё прочитанное и увиденное. Они днём редко закрывали дверь на щеколду, поскольку уже оба были глуховаты, и, когда  я входила, то видела, как они рядком лежат на папиной кровати и просто разговаривают. Они по сотни раз уже рассказали друг другу о своей жизни до их судьбоносной встречи, но всё равно внимательно слушали друг друга. Иногда, правда, ссорились и тогда мне их жалко было  обоих, потому что рассказ каждого о ссоре был направлен на несправедливое отношение к нему со стороны оппонента.  Я делала вид, что не в курсе их ссоры, выслушивая одну из сторон и, конечно же, поддерживая  в данный момент эту сторону. А теперь папа остался один...
  Николай недолюбливал моего отца, за его прямоту в оценках некоторых поступков моего бывшего мужа. Он всегда говорил мне, что тёщу похоронит, а вот с отцом сама будешь мучиться. И ведь  как в воду глядел!
 Организацию похорон мамы Николай взял полностью на себя. Я только выдавала деньги на оплату всех необходимых для этого мероприятий. Он даже в ЗСИ выписал машину песка, чтобы сначала его высыпать на гроб, а потом уже закапывать землёй, наполовину состоящую из булыжников.
  Вскоре после маминых похорон, Николай вновь остался без работы. Завод строительных изделий был распродан, осталось только здание и территория. Денег катастрофически не хватало, все мои сбережения ушли на мамино лечение и похороны. Папа дал тоже некоторую сумму, но я оттуда брала только когда не хватало своих. Сводили еле-еле концы с концами, оплачивая по счетам, покупая продукты  и мелочёвку. Нарастало опять напряжение, потому что любой запах алкоголя от моего мужа вздыбливал у меня шерсть на холке, как у собаки, когда она злится. Мы жили вместе и представляли собой пару, которая вроде и любит друг друга, но  не общается, потому что злится друг на друга. Получался вот такой взрывоопасный коктейль. Любая попытка поговорить с Николаем на любую тему, касающуюся нашей семьи, заканчивалась скандалом. И, чем быстрее я замолкала, тем меньше слышала в свой адрес обвинений, что это я во всём виновата и в этой грёбаной перестройке тоже, оказывается. Сил у меня уже не было ни на что, я порой тупо лежала на диване, не в силах даже подняться, но приходил мой муж и двумя- тремя фразами выводил меня из полумёртвого состояния. Тогда я собиралась и уходила к отцу. Когда его не было дома, я перебирала открытки, фотографии и выла , захлёбываясь слезами, от тоски, безысходности и своего бессилия. Груз повседневных забот и проблем, постоянное эмоциональное напряжение дома, подтачивали моё и без того слабое здоровье. Я горстями пила таблетки, чтобы хотя бы хватало сил для работы на рынке. Николая бесило мое плохое самочувствие и он опять мне напоминал, что на моём месте уже повесился бы давно. Эта мысль иногда и у меня останавливалась в голове, но в Санкт-Петербурге ещё учился сын, которому, как я считала,  ещё я нужна была хотя бы в плане моральной поддержки И отца своего я не могла бросить одного. Приходилось терпеть и жить, почти ненавидя человека, который должен был стать для меня родным. А вот не стал ! И я уже не хочу разбираться, кто в этом во всём виноват... Устала.