Цель жизни

– Заканчивая выступление, – сказал лектор в телевизоре, – я хочу особо подчеркнуть, что еще ни одному человеку в мире не удалось расшифровать древнетарзанские письмена. До сегодняшнего дня они остаются тайной, которая еще ждет своего исследователя.

Вместе с телевизионной лекцией закончился и обеденный перерыв. Обсуждая футбольные новости, мы не торопясь приступали к работе.

И тут меня осенило.

Я понял: отныне в моей жизни появилась цель.

С этого дня я перестал посещать репетиции самодеятельного ансамбля «Баклуши» и совершенно запустил свою коллекцию бутылочных этикеток, которую собирал с восьмого класса. Знакомым стало не о чем со мной разговаривать, и они перестали приходить ко мне. Но я почти не замечал этого. Всё свободное время и все силы были брошены на расшифровку таинственных надписей. Цель моей жизни светила вдалеке манящей путеводной звездой.

Шло время. Я неустанно вгрызался в древнетарзанский язык. Я продирался сквозь джунгли глагольных форм, штурмовал пики отрицательных конструкций, терпел крушения на рифах склонений и залогов, тонул в трясине префиксов, суффиксов и постфиксов… Работники городского телевидения получили премию за увлекательную передачу о моем необычном хобби.

Так незаметно пролетело десять лет. Я закончил составление древнетарзанской грамматики. Всемирная ассоциация по реанимации языков избрала меня своим почетным председателем. Чопорные библиотекари Британского музея регулярно присылали ко дню моего рождения поздравительные открытки с цветочками. А министерство культуры республики Тарзания в ознаменование выдающегося вклада, внесенного мной в изучение ее истории, отчеканило памятную медаль с моим профилем.

Передо мной открылись широкие перспективы. Пресса всего мира наперебой предлагала мне свои страницы. Я вежливо, но твердо отказывал ей – прежде всего я должен был выполнить задуманное.

Минуло пятнадцать лет. Воспользовавшись любезным приглашением тарзанских академиков, я приехал туда провести отпуск. Я стал своим человеком в самых глухих уголках тарзанской сельвы и на бескрайних просторах саванны. Дети издалека приветствовали меня на улицах и площадях. Тарзанские аборигены при моем появлении выходили из хижин и с огромным энтузиазмом отплясывали возвращенный мною к жизни древний ритуальный танец под названием «Разгневанный бог Чучу-Мачу изгоняет в страну духов полчища завоевателя Пукуатля».

Слава коснулась меня своими мягкими крыльями. Но я и не думал ловить ее – мне во что бы то ни стало нужно было осуществить поставленную цель.

Прошло двадцать лет. И вот наступил день, когда я почувствовал: я у порога желанной цели. И, решительно переступив этот порог, я уверенно шагнул в кабинет шефа.

Я посмотрел ему прямо в глаза.

Шеф ни о чем не догадывался.

И тогда я заговорил.

Я говорил, подавая каждое слово весомо и торжественно. Мои фразы гремели подобно раскатам грома и разили словно блестящие молнии. Они пригвоздили шефа к стенке, живого места на нем не оставили, растолкли его в порошок, испепелили и стерли с лица земли.

Я перевел дух. Заветная цель была достигнута. Наконец-то я высказал в глаза шефу всё, что я о нем думаю.

Наверно, нет нужды уточнять, что говорил я на чистейшем древнетарзанском.


Рассказ опубликован (под названием «Новая цель») в журнале «Урал» (Свердловск), № 11, 1978 г.