Любопытный

Он был обычный синий и сначала висел на стене дома, а затем ему, как и всем его собратьям, сооруди специальный бетонный столбик и прикрепили к нему. Что изменилось? Да многое: всё реже стали приезжать за его содержимым, всё скучнее стало ему существовать. Тоска, да и только.
         А как раньше было интересно! Заглянет в письмецо и зачитается. Конечно, читать чужие письма нехорошо. Он это знал. Но ведь ему некому рассказать, и никто никогда от него-то, уж точно, ничего не узнает.
       Грустно думать, что возможно совсем скоро ему придётся ржаветь под небом, и в его услугах люди вовсе перестанут нуждаться. Возможно, это и так. А прежде он частенько заглядывал в письма, что лежали в его чреве, и некоторыми зачитывался, да и сейчас иногда почитывает.

             Вот, например, это:
    Здравствуй, доченька! Я очень скучаю, Ты спрашиваешь меня о  здоровье. Слава богу, пока ещё хватает сил даже возиться в огороде. Как вы-то там? Наверное, все овощи и фрукты покупаете в магазине или на рынке у перекупщиков? Так хочется накормить вас своим, без всяких… ну, ты понимаешь. Жду вас к себе, приезжайте. Зачем вам берег турецкий? И Африка вам ни к чему. Прости, что навязываю свои взгляды, я ведь понимаю, другие едут, а вы не хуже других. Но жду, что навестите и меня как-нибудь. У Петровых, что через дом от нас жили, теперь свой магазин. Нинка иногда рассказывает мне, как они ловчат, чтобы продать товар. Такое вытворяют! Есть не станешь, даже голодный. А я помню, как мы голодали после войны в сорок седьмом году. Я была ещё маленькая, но помню. Всё время хотелось есть. В школе нам выдавали пряники, сахар, хлеб. Но я старалась поделиться этим с мамой и отцом. Однажды к маме пришёл её брат, они долго о чём-то говорили, а потом в складчину купили телёнка. Мама умела делать колбасу. Вот и превратился этот телёночек в колбасу. Мама продавала её на рынке.  Теперь бы такой колбаски съесть! Честная, вкусная, только нам доставались крохи: на вырученные деньги покупали хлеб, крупы, вещи.  Я, наверное, надоела тебе своими воспоминаниями. Пусть внучата не из учебников знают про нашу жизнь прошлую. Люди трудились, «крутились», помогали другу, как умели, но подлость была не в моде, по крайней мере, между простыми людьми. Жаль, что теперь не только сосед соседу зла желает, но даже родные люди часто издеваются друг над другом. Ещё раз прости, родненькая, меня старую, за длинное моё письмо. Жду вас к себе в гости и надеюсь обнять внуков.               
                Твоя мама.


А вот ещё одно:

         Не знаю, с чего и начать-то, ведь мы не виделись и не общались почти сорок лет. Много это или же мало? Но дольше продолжаться не должно. Я решилась и пишу тебе. Может быть, случится чудо, и ты придёшь на главпочтамт, может быть, как раньше, почувствуешь в свой день рождения, что я поздравляю тебя. Трудно поверить, ещё труднее надеяться, но я надеюсь, мой любимый.
         Я помню нашу последнюю встречу, ты приехал через шесть лет разлуки.  Я так тосковала, что однажды упала на колени, не знаю, какая сила бросила меня, и взмолилась: господи, дай нам увидеться, только повидаться. И случилось. Через несколько дней открыла тебе дверь. Как удержалась на ногах, не знаю. Но ты, кажется, уловил моё состояние. Я предложила тебе пройти в комнату, где был муж, а сама нырнула в ванную комнату, там была моя одежда, нужно было снять халат. Муж пришёл на обед, а так как стояла жара, лежал на диване в одних трусах. Он не узнал тебя сразу, думал газовщик пришёл плиту проверять.
          Ты тогда мне пропел: «даже если станешь бабушкой, всё равно ты будешь ладушкой»… Вот и стала я бабушкой, но тебя всё нету рядышком. Очень хочется надеяться, что жизнь твоя сложилась безоблачно, что наше  такое чистое и такое шальное прошлое ты иногда вспоминаешь. А я забыть так и не смогла. Когда стали закрываться научно – исследовательские институты и начался массовый исход «мозгов» за границу, испугалась, что и ты рванёшь за кордон. Но, по слухам, узнала: этого не случилось. Спасибо!
         Сегодня решаюсь поздравить тебя с юбилеем, пожелать здоровья (прежде всего), много интересных и радостных дней в твоей жизни. Живи очень светло и долго и мило и помни, пожалуйста, помни, что было. А я ничегошеньки не позабыла. И доказательство тому – моё письмо.
         PS:        О встрече мечтаю, но не надеюсь. Вспомни обо мне!

Ох, как хотелось бы узнать ответ, если он был бы, на это письмо, но ответ получит мой собрат, который, возможно, не так любопытен, как я.


       А что это за письмо? Какой-то странный конверт. И где только его откопали? Посмотрим:

Сижу за решёткой в темницё, слава богу, не сырой, вижу небо в «клеточку». Передать словами невозможно мои мысли и ощущения. Понимаю, что за глупости надо платить и платить дорого. Вот  и расплачиваюсь сполна. Очень жаль родителей, больше, чем себя. Казалось смогу, вынырну, сестре хвалился, что, как она, не стану жить на нищенскую учительскую зарплату, и ту не выдают по два месяца. Нашёл «благожелателей», дали «заработать». У них получается, а я чем хуже?
     Ты помнишь моего друга из нашего дома? Так он по ночам со станции из цистерн бензин отбирал и свозил в бочки в свой гараж. А бензин-то был в дефиците, так что деньги за него он имел не плохие. Вот я и подрядился ему в помощники. Только, дурья моя голова, не учёл: Его дядя -  начальник ОБХСС, и у друга была основательная «крыша». Он и сейчас в «шоколаде», а я расхититель государственного имущества и за все отобранные им тонны расплачиваюсь свободой и здоровьем. Самое интересное, если тебе это интересно знать, не имел ни рубля буквально, зато взят был с поличным, прямо – подстава. Вот так-то. Но что теперь-то ныть?
     Ты ушёл в армию, потом и вовсе куда-то исчез. И вот я узнал куда, узнал твой адрес. Захотелось рассказать о своей дурьей судьбе. Я знаю, что ты был тоже очень доверчивым. Какой ты сейчас, не знаю, но, думаю, что поумнел без моего печального опыта. Может быть женился? Приезжаешь ли домой?
         Помнишь, как мы собирали радиостанции, регистрировали их, выходили на связь, как крыли крышу в нашем гараже. Нам было интересно жить.  Сейчас тоже мне «интересно», особенно когда появляется ОМОН -  только успевай прятать голову от дубинок. Кормят тухлой капустой с водой (щи) и тушеной – гарнир к ржавой кильке. Но родители каждую неделю присылают мне бандероли с продуктами. Это меня как-то поддерживает. Здешние работники, выдающие посылки, говорят, что за их многолетнюю работу в этом заведении такого ещё не бывало.
   Мне, конечно, хотелось рассказать тебе о себе, но ещё больше узнать, как ты живёшь сейчас, в такое непростое время. Напиши, если не смущает мой адрес, а он есть на конверте.               
                Пётр.
 
      
И он снова  погружается в очередное послание:

     Привет! У меня вышел из строя компьютер, а не терпится поделиться впечатлениями. Вчера была на концерте Олега Погудина. Ты, вообще-то, как относишься к его пению? Мне нравится его манера исполнения, его репертуар, особенно неаполитанские песни в его исполнении, романсы. Мягко, трогательно поёт, за душу берёт его интонация. Прежде слушала его по телевизору, записи на дисках и очень хотелось послушать «живьём». Моё место в театре было далеко, близкие места дороги для меня, не потянула. И вот сижу и думаю: всё, как в телевизоре: и звук, и сам он, и его музыканты. Но что-то, едва уловимое, и не так. Что же? И понимаю: реакция публики, которая окружала меня на балконе и внизу. Это были живые люди, а не картинки. Они, как и я, внимали его голосу и разделяли со мной наслаждение, которое я испытывала. Этакое единодушие слушателей, каждому из которых казалось, что певец поёт для него.
         Я, наверное, надоела тебе? Но хотелось рассказать о своих переживаниях. Надеюсь, ты меня поймёшь. Обязательно  сходи на его концерт, не пожалеешь.
                Твоя подруга Вера.