Весна в Париже

                Fruhling in Paris

               

[Посвящается Бонку]

p.s.: огромное спасибо моему любимому другу V.V. Ты- мое вдохновение!

The power of love
A force from above
Cleaning my soul (с) OOMPH


Герои:

Антон Ларин – журналист и писатель в поисках идеальной истории для своего нового романа
Виктор Берг – известный диджей и близкий друг Антона Ларина
Кристина Боне – подруга Виктора Берга
Марк Боне – парень Кристины в Париже, тусовщик и мот
Себастиан Боне  – дядя Марка, мизантроп, миллионер и мужчина
Самуэль Лакруа – клиент компании, в которой работала Кристина

               
                От автора

Суть этого романа в том, что он построен на солнечных зайчиках и внутренних демонах, на концепции возвышенной любви к эталону и низменных страстей этого эталона к первому встречному. Противоречивость чувств писателя Антона Ларина подчеркивает противоречия в судьбе и поведении его героев. Сюжет медленно поднимается в чарующие небеса, но в каждой из глав обязательно падает в мрачную пропасть. Повествование неоднозначно и отрывисто для поддержания атмосферы принужденного диалога-интервью. Каждая история ждет своего часа – в этом сюжет логичен и завершен. Упущение подробностей или умалчивание их – задумка автора. Значит, эти подробности и мелочи для понимания сути картины не важны. Но если какая-то деталь все же присутствует в тексте – она необходима, и может коренным образом изменить Ваше понимание книги и отношение к ней. В этом романе нет четко отрицательных и положительных персонажей – все они, как инь и ян, сочетают в себе одинаковое количество позитивных и негативных характеристик. Изначально планировалось рассказать только историю любви Сабастиана и Кристины, однако, за год в моей голове сложилась четкая концепция причинно-следственных связей всей книги. Мне не хотелось написать «еще одну Лолиту», где для меня лично не ясна мотивация действий героев, я же предлагаю Вашему вниманию роман, в котором понятно и логично каждое движение персонажей. В книге, помимо привычной житейской линии личностных отношений и влюбленности, присутствует еще некий своеобразный мистицизм в лице Самуэля Лакруа, образ которого был заимствован из религиозного верования старой Африки «вуду». В книге рассказывается о перипетии судеб и исполнении подсознательных желаний героев. Это роман-эксперимент с частью психологической головоломки, мистическими подтекстами и правом выбора «любимчиков» без авторской наводки.





Приятного прочтения!
 Ваша К.Паника



                Глава 1   Days before you came 1

 "...Так ты расскажешь мне ту историю?" - спросил я, когда мы с Виктором сидели в спорт-баре после тренировки. Он устало и как-то печально вздохнул и внимательно посмотрел мне в глаза: "Вы все писатели такие дотошные?". Он пытался сделать свой тон насмешливым и безразличным, но я понимал, что все это фальш. Я улыбнулся в ответ, стараясь как-то разрядить обстановку: "Вик, помнишь, ты обещал мне рассказать о той девушке - твоей соседке, с которой вы в Германию уезжали..." - "Антон, это так давно было..." - закатил глаза мой товарищ: "Неужели тебе интересно копаться в моем грязном белье?" - я чувствовал, что Виктор не хочет снова открывать эти страницы своей жизни.  Оно и понятно - ныне модный диджей, чьи треки играют во всех ночных клубах Москвы, явно имел не один скелет в шкафу на тернистом пути к славе. Но писатели на то и писатели - не можем мы просто так пройти мимо отличной истории, тем более, когда ее непосредственный участник так набивает ей цену!
"Боишься, что все узнают, что ты не такой уж супергерой, каким хочешь казаться?" - насмешливо поинтересовался я, пытаясь скрыть свой неподдельный интерес. На нашем столике стояли два стакана со смузи, лед в которых постепенно таял, давая жидкости возможность осесть на дно. Вик молчал, уставившись куда-то поверх меня. У него была такая странная привычка периодически как будто выключаться из жизненного потока, уходя мыслями в свою собственную матрицу-вселенную. "Ларин, ты же знаешь, что о бывших я говорю либо хорошо, либо никак..." - предпринял последнюю попытку уйти от разговора Виктор Берг. Но я был на сто процентов уверен, что мой друг расколется, потому что уже заметил в его глазах так хорошо знакомый мне огонек азарта, который окончательно заверил меня в том, что рассказ Берга обещает быть интересным. "Но ведь она была не просто бывшей?" - догадался я. "Не просто..." - улыбнулся в ответ мой давний друг: "Совсем не просто...».

 Я внезапно понял, что спорт-бар не самое лучшее место для душевных откровений модного диджея. Я предложил другу отправиться в ближайшее питейное заведение. Он не возражал. Мы заказали по кружке пива. В ожидании заказа блондин рассеянно вертел в руках зажигалку, стараясь не встречаться со мной взглядом. Нам принесли две кружки и тарелку фисташек, к которым мой друг даже не притронулся в течение всего разговора. Я внимательно смотрел на него, стараясь угадать, с чего же он начнет свой рассказ и самое главное – когда. А Виктор, казалось, совсем забыл, зачем мы пришли в этот полутемный прокуренный бар.  Мой друг задумчиво водил пальцами по запотевшему стеклу кружки пива, оставляя неровные борозды на ее теле. «Зачем тебе зажигалка, ты же не куришь?» - спросил его я. Он как-то растерянно посмотрел на меня, как будто я вырвал его из своего собственного мира мыслей, который был так далеко от нашей реальности вечера вторника. «Я тогда курил…» - внезапно начал мой друг. Я весь превратился в слух, я стремился не упустить ни одной детали его рассказа, сожалея, что у меня не было с собой блокнота с ручкой – диктофон я включить постеснялся, ведь Виктор Берг все же был мне в первую очередь другом. Но я знал тогда, что я напишу об этом рассказ. Когда – не имеет значения, но напишу точно!
 «Я тогда курил…» - задумчиво, как будто опускаясь в глубины своей памяти, начал говорить парень: «Я помню, «Мальборо лайтс»… Такие пачки золотые были, помнишь?» - я мог бы поклясться, что он улыбался уголками губ, как будто это было его самое приятное воспоминание. Я кивнул в ответ на вопрос, чтобы не прерывать его внезапный поток мыслей. «Я жил в общаге, мы с тобой тогда еще не были знакомы. У меня был друг – Матвей, я рассказывал тебе о нем. Мэтью Харрис, американец, помнишь?» - он ждал моей реакции. Его голубые глаза внимательно следили за моими движениями. Я старался не спугнуть внезапный приступ откровенности друга, поэтому просто кивал, соглашаясь со всем, что он говорил. «Он в уехал в Америку за год до моего переезда из общаги. Ну, не то чтобы друг, он был моим соседом, приятелем. Знаешь, как это бывает, парень из Америки, а мне нужна была практика языка… Часто виделись мы с Матвеем, он хорошо говорил по-русски, кстати, и женщинам нравился… Все наши на потоке были в него влюблены!» - засмеялся он. Я не выдержал, кажется, он и правда забыл о теме нашего разговора, я решил напомнить ему: «А что та девчонка?» - напрямую спросил я. Его лицо моментально помрачнело, он как будто задохнулся своими веселыми воспоминаниями, на место которых по моему велению пришли печальные. «Крис… Кристина ее звали. Она была его девушкой…» - мрачно, глядя на дно своей кружки, ответил Вик.
 Мы помолчали. Я успел выкурить сигарету, пока мой друг собирался с мыслями, чтобы продолжить. «Они были красивой парой… Она такая маленькая, хрупкая,  как бабочка, а он высокий и худой, тоже как не от мира сего… Глаза у него были, Крис говорила всегда, как же это - магнетические? Когда смотришь и хочется смотреть в них снова… Короче, хорошая пара была. Я так радовался, помню, когда он ей предложение сделал…» - но радости в голосе моего товарища совсем не было. «Они ведь не поженились в итоге?» - догадался я. «Нет, конечно, он же бабник был еще тот! У него помимо Кристины еще штук 5 девчонок было, но толку-то… Любил-то он только Крис!» - зло ответил парень. Я готов был поклясться, что на мгновение его левая рука, которая безвольно лежала на столе, сжалась в кулак. «Матвей постоянно в Америку к отцу уезжал, а Крис жила в его комнате…» - справившись с эмоциями, снова заговорил Виктор Берг: «Я помню, как я первый раз увидел ее… Мэтью опять укатил домой, а я не знал – в больнице с переломом руки лежал тогда. Я пришел в его комнату, такой дурак, знаешь, с гипсом на руке и дреды у меня тогда были такие длиннющие… Смешной такой был… Мне лет 20 что ли было!» - лицо парня снова озарила улыбка. «Я постучался – никто не ответил. Я дернул ручку – дверь не заперта, вошел, а там, на кровати сидит Крис и что-то шьет. Вся кровать Матвея в каких-то лоскутках разноцветных, и Крис такая растерянная сидит и удивленно смотрит. Потом спрашивает: «Ты кто?». А я стою и любуюсь ей, как последний идиот! У нее светлые волосы в хвост на макушке, серьга в носу и черные ногти на руках. Я говорю: «Я Витя…». Она кивает: «Крис…» - говорит. Я продолжаю смотреть на нее, она в ответ смотрит своими яркими карими глазами на меня: «Ты сосед?» - спрашивает. «Да» - киваю я: «А Матвей где?» - «Кто?» - как-то пренебрежительно и резко переспросила она. «Мэтью…» - поправил сам себя я. Не все в общаге знали, что Мэтью по-русски Матвей. «Мэт уехал домой…В следующем месяце только вернется…» - пожала плечами девчонка. «А ты кто?» - спросил я. Она возвела глаза к небу: «Ну, Крис же! Я ж сказала…» - кажется, я пришел не совсем вовремя. «Я девушка Мэтью… Я тут живу…» - пояснила Крис: «Но ты только шерифу не говори, а то выкинет меня отсюда, а мне жить негде!» - пояснила уже спокойнее Крис, видимо, осознав, что я мог бы ее сдать комендантше…» - «А ты сдал бы?» - спросил я. «Ни за что в жизни…» - покачал головой мой друг. «Я стал часто приходить к ней… Но не потому что мне хотелось с ней переспать или что-то типа того… Ну, хотелось, конечно, - она была такая вызывающая, что хотелось утонуть в ее руках. Но я приходил просто так, потому что мне хотелось хоть какого-то внимания – трудно было жить с одной рукой, знаешь ли… Крис же говорила, что это удобно – можно держать пяльцы для вышивания, а здоровой рукой вышивать…». Я кивнул, как будто  на самом деле понимал, о чем он говорит. Я видел перед собой те картинки, о которых говорил мой товарищ. Я представлял себе эту Кристину, как не от мира сего, бабочку с крыльями и колечком пирсинга в носу. Мне казалось, что я ее знаю. Она была такая реальная со слов Вика, как 3D картинка из фильма в кинотеатре - мне она уже нравилась. «У вас что-то было?» - спросил я напрямую. Этот вопрос почему-то задел моего друга. Он сразу как-то сжался весь и помрачнел: «Ты бестактный и грубый писака, Антон! Так нельзя…» - в этот момент он был похож на маленького мальчика, которого отругали за какую-то провинность. «У нас ничего не было… Тогда…» - он все же ответил на мой вопрос, и я с облегчением вздохнул. Я уже пожалел, что моя прямолинейность могла стать причиной его обиды. Я молчал и, затаив дыхание, ждал продолжения рассказа.
 «А однажды я пришел по своему обыкновению к Мэту в комнату и застал там самого Мэта. Я, конечно, расстроился, ведь мы так сдружились с Крис за это время, но я не подал виду, поздоровался с ним как обычно. Мы перекинулись ничего не значащими для обоих фразами - наш диалог прервала Кристина, которая вышла из душа в полотенце и мокрыми волосами. Я почему-то не смог сдержать своих эмоций и быстро вышел из комнаты…» - он вздохнул и потянулся за моими сигаретами. «Ты снова начал курить?» - поинтересовался я. «Почему бы и нет…» - пожал плечами Вик, прикуривая свою первую за много лет сигарету. Я смотрел на него, как он, сосредоточенный на своих мыслях, давно забытыми движениями руки и губ возобновляет некогда любимую привычку. «Я сидел в своей комнате и играл на гитаре тем вечером. Крис три раза постучалась. У нас был свой дружеский стук в дверь. Знаешь, такое бывает, когда в общаге живешь... Чтобы всегда знать, когда приходит именно тот, кто тебе нужен. И ты, как дурак, целый день до вечера ждешь именно этот стук… Она постучала в дверь, я отложил гитару и открыл ей. Она стояла на холодном полу общаги босиком, ногти на ногах были покрыты черным лаком, клешеные джинсы, коричневая майка-топ и хвостик крашенных светлых волос на голове. Я спросил ее что случилось. Она возвела глаза к небу и сказала, что Мэт снова пропал. Такое бывало не один раз: Мэт пропадал, потом находился в комнатах общаги или вообще в городе у каких-то многочисленных его знакомых, друзей и подружек. Я пригласил ее войти, и мы просидели с ней до утра: пели песни и болтали о разном. Мне так нравилось каждый раз говорить с ней, она так красиво складывала слова в предложения – слушать было одно удовольствие. Не навящевая и очаровательная грамотность ее русского языка притягивала магнитом. Мы смеялись, что ей надо работать на радио или на тв, чтобы больше людей могли услышать ее красивую речь. Она читала странные книги в стиле «Лолиты», «Дневника наркомана» и «Над пропастью во ржи», любила до безумия Харуки Мураками и преклонялась перед Мелен Фармер. То и дело просила меня сыграть ей «Je te rends ton amour» на гитаре. А я ради нее, ты не поверишь, выучил эту песню, хотя сам не такой уж и фанат этой странной рыжей женщины…» - тут он внезапно улыбнулся. И я, почему-то, тоже. Виктор был очень милым, он оставлял после себя такое приятное впечатление, что хотелось в короткие сроки продолжить контакт с ним.
Он был таким правильным и положительным молодым человеком, что казалось, у него нет никаких изъянов. Несмотря на татуировки, пирсинг, дреды – атрибуты «хулиганского» образа жизни, хулиганом Вик никогда не был. Мне не хотелось как-то скомпрометировать моего друга той историей про Кристину, что я так долго ждал. Мне просто хотелось выяснить – правда ли в его жизни все так безупречно, как говорилось в русских СМИ? И мой профессиональный маячок на сенсации подсказывал, что этот рассказ сможет дать ответы на все мои вопросы. Надо ли говорить, что несмотря на нашу добрую дружбу с Виком, я достаточно мало о нем знал. Он был постоянно в разъездах по разным странам, его вотчиной были и «наркоманский» Казантип и «мажорная» Ибица. Он приглашал меня «скататься потусить», но я не был поклонником таких мероприятий. Да и сам Виктор не был «тусовым» в прямом смысле этого слова человеком. Для него все это «веселье» было не более чем работой. За то время, что я знал его, мне всегда казалось - то, чем он занимается, не очень подходит ему по характеру. Вик был спокойным и уравновешенным парнем, любил читать и слушать классическую музыку. Он даже, кажется, закончил музыкальную школу или консерваторию. «Игрой на скрипке много не заработаешь…» - частенько шутил Вик. И, правда, за его музыкальные сэты платили гораздо больше - раз он сидел напротив меня в одежде из последней коллекции ведущих модельеров. Только вот почему-то он сам не казался мне счастливым в своей славе и богатстве. На лбу его пролегла глубокая морщина, которая была для меня знаком его внутреннего беспокойства и, возможно, душевной трагедии. Я хотел помочь другу. Ведь, если выговориться, рассказать другому человеку о своей проблеме, о своих страхах и желаниях – станет легче, определенно должно стать легче! Я знал, что никто не сможет помочь Вику, кроме меня.
 «А потом они с Мэтом расстались, и она пропала…» - мой друг грустно покачал головой. Сигаретный бычок тлел в его руке. Он совсем забыл, что надо стряхивать пепел или тушить вовремя сигарету. Так глубоко он ушел в свои мысли, что вернулся в реальность лишь тогда, когда сигарета обожгла ему пальцы. Он тихо вскрикнул и быстро затушил ее в пепельнице. «Пропала?» - удивился я. «Да…» - вздохнул мой друг: «Пропала из общажной тусовки… Я, честно говоря, в тайне надеялся на такой исход событий. Я очень хотел, чтобы она наконец-то рассталась с Мэтом и переехала ко мне, поэтому я очень удивился, когда в один прекрасный день Кристина просто пропала из моей жизни. Я не мог предположить, что такое может случиться, потому что мы были очень близки в то время: часто проводили по много часов вместе. Наши общие знакомые не видели ее уже около недели, Мэтью снова уехал к себе в Америку, а я пытался как-то научиться жить без нее… Проще говоря, я влюбился в Кристину без памяти, и мне, конечно, было обидно, что это не взаимно. Я тогда решил, что мне надо полностью погрузиться в музыку, творчество и забыть о любви. Так я и поступил. Кстати, для справки, тогда я написал свой первый достойный трек. Он потом в английских хит-парадах рекордное количество недель продержался на первом месте.
 Кристина пропала из моей жизни, я не мог ее найти, хотя искал. Я бегал по общаге, как сумасшедший, и спрашивал всех и каждого, не видели ли они Кристину. Никто, конечно, не видел или не хотел говорить мне, что видел что-то. Через месяц или около того, я как-то в столовой услышал разговор двух девушек. Одна из них сказала, что Кристину родители окончательно выселили из квартиры, и она вынуждена таскаться от друзей к друзьям в поисках жилья. Мое сердце сжалось в комок от этих слов. Тогда я в первый раз подумал о том, что жизнь несправедлива. Кристина -  такая хорошая, моя хорошая и улыбчивая, разговорчивая Кристина «таскается» по друзьям в поисках жилья. Мне так стало ее жалко, что я поспешил скорее закончить обед и вернуться в свою комнату. Вернуться к своей музыке, которая «единственное,  что спасает». Потому что больше на самом деле ничего не помогало: ни таблетки от внезапных приступов головной боли, ни травка, ни алкоголь.  Я ложился спать, закрывал глаза и видел ее во сне: ее ямочки на щеках, ее колечко пирсинга в носу, ее смешной хвостик крашеных «в блонд» волос.
 Видимо, мое желание снова увидеть Кристину было таким сильным, что оно внезапно сбылось. Я тогда начал выступать в малобюджетных полуподвальных частных клубах для неформальной молодежи. Одним вечером меня позвали делать саунд для каких-то московских рэперов. Я тогда не был избалован вниманием публики и ходил играть везде, где приглашали. Я пришел в этот клуб со своими дешевыми, почти самодельными вертушками. Мой товарищ, который организовал все это мероприятие, выставил меня «крутым заморским диджеем», и саунд я играл для таких же «крутых заморских рэперов». Одного из них звали Андрэ Аль Пачино (в миру Андрей Бутыркин), а вторую Дила2 Вендетта. Эти рэперы позабавили меня своими ник-неймами, мне не терпелось увидеть моих «заграничных собратьев» в лицо. «Аль Пачино» оказался толстоватым, с первыми признаками раннего алкоголизма парнем неопределенного возраста, с белесыми выцветшими глазами и желтыми от сигарет зубами. Фамилия «Бутыркин» как нельзя кстати подходила к его внешности. А Дила2 Вендетта внезапно оказалось моей подругой Кристиной. Она стояла ко мне спиной, болтала с моим товарищем-организатором. Такая маленькая и худенькая, в безразмерных широких джинсах-трубах и красной кепке. Я не знаю, как узнал ее со спины, наверное, влюбленные обладают каким-то шестым чувством или чем-то таким. Я окликнул ее по имени. Она обернулась и, почему-то совсем не удивившись, дружелюбно помахала мне в ответ и сказала: «Привет, Вить!». Крис искренне улыбалась мне, как будто мы только вчера расстались, и она крайне рада нашей очередной встрече. Я же, наоборот, был удивлен, подавлен и одновременно воодушевлен нашей долгожданной встречей. Я хотел спросить как у нее дела и где она сейчас живет, но не успел. Девушка сказала, что ей надо репетировать. Я остался стоять в одиночестве перед ее «гримеркой».
 Отыграв свои сэты, я дождался девушку и попросил встретиться со мной на следующий день. Она сказала, что лучше бы я приехал на станцию метро Тульская. «В переходе найдешь меня…» - бросила она на бегу. Кристина прыгнула в какую-то машину, не попрощавшись, и уехала…» - рассказывал Вик, а я внимательно наблюдал за его поведением. Он не нервничал, говорил спокойно и тихо, он был полностью погружен в свои мысли. Я радовался внутри, что смог помочь ему. Я знал, что этот рассказ давался ему с трудом, но сейчас, как я и ожидал, он начал переживать снова эмоции и передавал их мне, освобождаясь от своей внутренней боли. «Она читала рэп?» - удивился я. Поначалу Кристина совершенно не производила впечатления девушки такого склада. «Я тоже был удивлен не меньше твоего…» - кивнул Виктор Берг: «И при том, очень даже не плохо! Мне казалось, она живет каждой строчкой текстов. Но я понял это не на том дешевом и бестолковом, по сути, концерте, за который мне не так уж хорошо заплатили. Я понял это на следующий день, когда приехал к ней на встречу на Тульскую. Она сказала правду – я нашел ее в переходе метро. Она и еще три каких-то непонятных парня читали рэп в переходе под аккомпанемент с бумбокса. Люди проходили мимо, не обращая внимания, игнорируя их коробку для пожертвований. Я смотрел, как моя подруга выплескивает свои эмоции через жесткие и рваные слова рэпа и гордился ей. Она выглядела гораздо хуже, чем когда жила в общаге. Дорожка темных волос на голове стала гораздо шире, вещи были на вид не очень чистые, и сама девушка похудела, осунулась. «Крис!» - позвал ее я. Она обернулась и так же, как и намедни, улыбнулась мне своей яркой улыбкой: «Привет, Вик! Давно не виделись!». Я пригласил ее поселиться у меня в общаге – она согласилась, потому что на тот момент жить ей было окончательно негде. А через год мы уехали в Германию на заработки: Кристина – секретарем, а я – переводчиком…» - в этот момент мобильный телефон Виктора Берга, до сих пор не подававший признаков жизни, внезапно зазвонил и прервал нашу беседу. Вик извинился, встал из-за стола и вышел поговорить. Когда он вернулся, то по выражению лица стало понятно – продолжения истории не будет. Я старался не подавать виду, что расстроен. Вик быстро оделся, сославшись на срочные дела, скомкано попрощался со мной, но все же обещал встретиться на выходных, как обычно в тренажерном зале. Дни пролетали мимо меня, я как будто не был задействован в этих будничных событиях вокруг. На работе случались какие-то оказии, какие-то проблемы выводили из себя моего начальника. Тогда я работал в светском журнале, где писал обзоры разных московских мероприятий. Я садился перед компьютером, пытаясь заставить себя напечатать хоть сточку, но тщетно – все мои мысли были заняты модным московским диджеем Виктором Бергом и его таинственной возлюбленной.



1 – название песни английской группы Placebo «Те дни до тебя»
2 – первый псевдоним автора книги


                Глава 2     Special K 1

 «Она написала мне письмо!» - в пятницу утром друг разбудил меня своим внезапным звонком. «Кто?» - я переспросил только из вежливости, прекрасно  понимая, о ком идет речь. «Кристина Боне написала мне письмо!» - голос парня на том конце провода предательски дрожал: «Представляешь, не на «мыло», а обычное письмо почтой в конверте и с маркой!» - голос дрожал, но я слышал нотки радости в нем. «Подожди, она сменила фамилию? Ты же говорил, что она русская?» - спросони не понял я. Ответом мне было молчание. «Ты ведь мне не все рассказал, да?» - догадался я. Ну конечно, Виктор Берг - скрытный герой без страха и упрека. «Она вышла замуж…Наверное …» - вздохнул мой друг. «Что она пишет?» - спросил я, по-прежнему лежа в кровати. «Я… Я не знаю…» - запинаясь промямлил Вик. «Ты что, не прочитал письмо?» - воскликнул я, вскакивая на кровати. «Даже не открыл…» - признался парень: «Духу не хватает…». «Ты дома? Я через час буду, если без пробок…» - прокричал я в трубку, даже не сбросив его звонок, побежал в душ. Пять минут под прохладной водой хватило мне для того, чтобы прийти в себя и повернуть мысли в нужное русло. «Кристина Боне прислала своему другу, с которым она давно не общалась, письмо из Парижа… Значит, ей что-то от него надо… Или она хочет с ним встретиться!» - последняя мысль меня несказанно воодушевила. Вы подумаете, что я сошел с ума от этой парочки… И будете правы! Я не знаю, что заставило меня так зациклиться на этом, но мое журналистское чутье подсказывало мне, что это не зря!
 Как и обещал, ровно через полчаса, без пробок, я стоял на пороге новой московской квартиры в элитном районе дома с охраной и трезвонил в дверь Виктора Берга. «Вик! Открой!» - мысленно молил я, ладони на моих руках в предвкушении сенсации вспотели, я нервничал как на первом свидании. Берг открыл дверь в одном полотенце и жестом пригласил меня войти. Я, не разуваясь, проследовал за хозяином квартиры в его спальню. На прикроватном столике лежало письмо. Я посмотрел на Вика: «Ты в таком виде на почту ходил?» - скептически осведомился я, понимая, что меня обманули. «Нет…» - запинаясь проговорил Вик. «Как давно у тебя это письмо?» - с нажимом спросил я. «Две недели…» - ответил парень. И тут я все понял… «Но почему именно я?» - «Ты хороший человек и мой друг, я уверен, что ты мне поможешь!» - улыбнулся Виктор. «Старый, добрый мой товарищ Виктор Берг, как плохо я знаю тебя!» - подумал я в тот момент. Это же как два пальца об асфальт!
 Две недели назад на выходных мы были в тренажерном зале, где Вик впервые обмолвился о Кристине. Он знал, что мои творческие дела шли не так хорошо, как хотелось бы, поэтому он был уверен, что любая новая идея сможет захватить мой разум в считанные секунды. И верно, я ждал рассказа про Кристину целую неделю! А потом он выдал мне часть информации, заинтересовав меня еще больше. А все это делалось для того, чтобы мы вместе сейчас прочитали это письмо, а затем я помог ему найти его любовь, где бы она не была. В обмен я получу отличный любовный роман и, возможно, с хэппи-эндом. Когда осознание этого молнией поразило мой мозг, то я почувствовал почему-то не радость о того, что теперь нужную информацию я смогу узнавать без труда, а негодование: «Вы невероятных масштабов жук, господин Берг!» - сказал я. Вик усмехнулся. Возможно, сравнение с жуком его позабавило. «Давай скорее читать письмо!» - поторопил его я.
 Мы вскрыли письмо. Оно было написано аккуратным почерком, с множеством вычурных витиеватостей. Буквы были расставлены как по линейке, но под странным наклоном влево. Сначала я удивился, но Вик сказал: «Ничего удивительного! Она же левша…». Я до этого никогда не встречал человека, который писал левой рукой. Хотя, скорее всего, встречал, конечно же, просто ты привыкаешь в повседневной жизни не обращать внимания на такие мелочи. Вик рассказал мне, что это совсем не мелочи: пишущие левой рукой обладают определенными способностями, которые недоступны правопишущим, у них больше задействовано другое полушарие мозга, и, как следствие, они живут и ощущают себя совсем по-другому. Вик говорил, что девушка очень хотела научиться играть на гитаре, но ей это совсем не удавалось по этой причине. Я держал письмо в руках, а Вик стоял позади меня и смотрел мне через плечо. «Кто будет читать?» - спросил я. Он промолчал, и я понял, что эта привилегия досталась мне. Я вздохнул и начал читать. Скорее всего, мой товарищ, стоя за моей спиной, поначалу морщился - вряд ли хотел бы слышать письмо своей любимой в интерпретации бородатого парня с хриплым голосом.

                Привет, мон ами!

 Вот я снова пишу, хотя много лет прошло, и ты не пишешь в ответ. Я каждый раз в тайне надеюсь, что ты не забыл своего доброго друга через километры расстояний. Я, к сожалению, не знаю, доходят ли мои письма, а может, ты давно сменил адрес и не получаешь их. Я теперь живу постоянно в Париже, говорю по-французски, а эти шоколадные круассаны могут влюбить в себя кого угодно. Тут очень хорошо! Как будто каждый день мне светит солнце… Тебе бы тут понравилось! Я, кстати, слышала недавно в клубе твой новый трек. Ты молодец! Людям нравится. Но ты не ответил ни на одно мое письмо… Может, ты все же остался жить в Лондоне? Как ты терпишь этот дождливый город, не понимаю. Мне недавно звонил Мэт и просил одолжить ему денег. Мэт одалживает денег у меня, с ума сойти, как все поменялось в моей жизни! Он просил твой номер, но я его не знаю, так что пришлось дать адрес – так что не удивляйся, если увидишь его скоро на пороге своей квартиры. Я уже выслала ему пару тысяч, надеюсь, они ему нужны не на наркотики! Шлю тебе снова свой номер телефона, e-mail и адрес. Мне, наверное, стоит написать, что это мое последнее письмо, но не могу тебе этого обещать, прости. Я все еще жду ответа!
 С любовью, Крис.

 p.s. ты был, есть и будешь моим самым лучшим другом!

 Письмо закончилось. В комнате, где были мы с Виком, повисла гнетущая тишина. Мы не знали, что сказать друг другу. Вик очнулся первым. Сухим, бледным и неестественным для него голосом парень произнес: «Лучший друг…» - протянул он: «Все еще просто друг…». По его интонациям я не мог понять, рад он или расстроен ее письмом. Я повернулся к Виктору: «Что ты собираешься делать…» - я лихорадочно пытался сформулировать свой вопрос: «Со всем этим?». «Ничего я не буду делать! Я только смирился со своей жизнью, а тут она опять объявляется и ставит все с ног на голову! Кристина всегда приносила мне одни только проблемы!» - я слышал, что он искренне злится на нее, но ни одной эмоцией он не выдал ненависти к ней. Тогда я понял, что такое настоящая любовь. Это примерно такое же чувство, которое я испытываю к каждой истории, которую мне преподносит судьба, и на основе которой я могу написать отличный роман. Любовь же между человеком и человеком происходит тогда, когда можешь простить своему возлюбленному все. Вот и тогда я стоял перед Виком и видел воочию эту самую любовь. На его лице отражалась буря эмоций, такая же бурлила и в его душе, я был уверен - на лицо была борьба противоречий. Я знал, что он безумно хотел сию секунду рвануть в аэропорт и купить билет до Парижа в один конец. Но он не был уверен, что его там ждет, и не будет ли это очередным разочарованием для него. Снова на лбу моего товарища появилась морщина задумчивости и глубочайших душевных переживаний. «Ты не мог бы…» - тихо сказал мой друг. Я понял, что мне придется оставить его наедине со своими мыслями и письмом от человека, который был, по- видимому, для него дороже всех на свете. Я думал, что на этой неделе в моей жизни больше ничего не произойдет, но радостно ошибся.
 Вик перезвонил мне на следующий день в воскресенье, и сказал, что хочет встретиться. Я не верил своему счастью. Намеренно оставив дома мобильный, чтобы меня не беспокоили рабочие моменты, я отправился к Вику. Виктор встретил меня в общем коридоре с дымящейся сигаретой в одной руке и телефонной трубкой в другой: «Я звоню Кристине…» - заявил он, и я скорее вбежал в квартиру, захлопнув за собой дверь, чтобы не пропустить ни слова, ни звука их беседы. Он сел на пол прямо в коридоре и набрал ее номер. Я смотрел внимательно на его лицо. Он не брился со вчерашнего дня. Легкая щетина на его красивых скулах казалась всего лишь тенью. Мы были на громкой связи, и я слышал гудки длинные и тягучие, как расплавленные на раскаленном солнце часы с картин Сальвадора Дали. «Алло…!» - услышал я в трубке звонкий женский голос. «Крис?» - я мог поклясться, что голос моего друга дрожал в тот момент, и что он делал над собой невероятные усилия, чтобы хоть что-то произнести. «Витя?» - удивление в ее голосе выплескивалось за пределы телефонной трубки и текло бурлящим потоком по проводам от Парижа до Москвы. «Да-да! Как… ты? Как дела?» - сбивчивым от переполнявших его эмоций заговорил Виктор. Не самое лучшее начало разговора, на мой вкус, но это их время и их любовь. Каждый имеет право рушить свою жизнь, как ему вздумается. «Нормально…» - казалось, удивление Кристины достигло своего пика, и это «нормально» звучало действительно так, что вся ситуация была вполне в порядке вещей: то, что она пишет ему письма из Парижа, на которые он годами не отвечает, и то, что он звонит ей из Москвы в Париж и пытается вести светскую беседу. Это все «нормально»? Я так не думал! «Вчера мне звонил Мэт…» - продолжил Виктор после недолгого молчания обеих сторон уже спокойным «как ни в чем не бывало» голосом: «Ты была права – у него все хреново!» - констатировал только им одним известный факт парень. Кристина на том конце провода вздохнула: «Так я и знала!» - «Он просил у меня денег и прислал фотку справки из больницы…» - «Ну, он никогда не отличался особой разборчивостью в наркотиках…» - я слушал этих двоих, и мой мир рушился на глазах – что происходит? Зачем они обсуждают человека, который никак не имеет отношения к жизни их двоих в разлуке друг с другом? Неужели у них нет более ни одной темы для обсуждения? Они помолчали. Уже тогда я всерьез и навсегда влюбился в эту девушку. Кристина оказалось более адекватной, чем мой друг, который мог только молча гипнотизировать трубку и пялится в белую стену коридора своей квартиры. «Вить, не молчи!» - вы не поверите, потому что поверить в то, сколько нежности было в ее этих словах, может только тот, кто хоть раз в жизни любил человека на расстоянии и взаимно. «Где ты сейчас живешь? Почему ты не отвечал на мои письма?» - спросила она. Тональность ее голоса скакала от сумасшедшей истерики до ледяного безразличия. «Я дома… Я не получал их…» - Господи, Вик, ты такой идиот! Ты же врешь сейчас той, которая читает всего тебя насквозь! Я был прав. «Врешь…» - сказала Кристина, и снова в ее голосе безудержная нежность, от которой таешь, когда она даже не тебе адресована. «Вру…» - отчаянно раскаиваясь, согласился мой друг. В этот момент я готов был провалиться сквозь землю, потому что мне казалось постыдным присутствовать при таких интимных моментах. Когда мы смотрим порно, мы не думаем о том, что как-то можем помешать процессу, происходящему на экране. Мы не считаем себя чем-то лишним и не вписывающимся в этот процесс элементом, но то, что происходило между этими двумя людьми по телефону, было даже круче, чем порно. Это была такая невероятная и безудержная любовная тяга друг к другу, которая незримым, но чувственным полотном висела в воздухе. Мне казалось, что я материализовался посреди фильма для взрослых в своем дурацком костюме и с бородой: «Простите-извините! Я не нарочно!» - прикрывая лицо планшетом, чтобы не смущать ни себя, ни участников. Скорее скрыться, удалиться, и провалиться мне надо было тогда на том самом месте. «Если тебе нечего сказать – не звони мне!» - внезапно зло закричала в трубку Кристина. «Ты сломала мне жизнь!» - крикнул ей в ответ Вик и бросил трубку. В прямом смысле этого слова – бросил трубку в стену. Радио-трубка разлетелась на составные части, и даже прощального гудка не было слышно. Я сидел на корточках в его коридоре, затаив дыхание и не в силах пошевелиться, и ждал, что будет дальше. Виктор внезапно посмотрел на меня: «Пошли напьемся! – сказал он. Отличное решение всех проблем в час дня воскресенья!

1 – название песни английской группы Placebo «Кетамин». В данном случае автор книги переводит название дословно «Удивительная К (от Кристина)»

                Глава 3 Protect me from what I want 1

 День воскресенья плавно перетек в воскресную ночь и тяжелое похмельное утро понедельника. Я сказался больным на работе, сходил в магазин, пока Вик спал сном грустного алкоголика и вернулся с пакетами живительного пива из ближайшего супермаркета. Открыв банку с характерным щелчком, я ощутил приходящую в мой алкогольно-похмельный мир радость. С первым глотком смысл моей жизни вернулся и я смог хоть что-то соображать. Вчера вечером мы говорили о Кристине. Много говорили о ней и о Викторе. «Надо было включать диктофон…» - посетовал я на свою журналистско-писательскую недальновидность и оставленный дома мобильный. Я всегда полагаюсь на свои собственные мозги и память, ведь до этих пор я никогда не страдал особой тягой к выпивке, но, видно, что-то поменялось. Теперь диктофон, блокнот и прочие премудрости моей профессии плотно войдут в мою творческую жизнь.
 Допивая банку пива, я начал готовить яичницу, в тайне надеясь, что на запах жареного бекона проснется хозяин квартиры – так и получилось. Через минут пятнадцать из своей спальни выполз Виктор Берг в абсолютно компрометирующем его вечный образ милого парня и модника с ног до головы виде. Вчерашний прикид моего друга за вечер превратился в майку с пивными подтеками и мятые, залитые кетчупом джинсы. Щетина на его лице стала напоминать бороду. Хмурый взгляд товарища мутно блуждал с банки пива на меня и обратно. Он взял в руки холодную жестяную емкость и одним глотком осушил половину. Потом он уставился с удивлением на меня: «Ты еще здесь?» - «А где я должен быть?» - я был удивлен его злобным тоном в голосе. «Где? В Париже, черт бы его побрал!» - ругнулся Вик, закуривая сигарету.
 В этот момент моя оставленная вчера в баре память начала потихоньку и очень болезненно возвращаться. Мы действительно вчера знатно перепили, звонили в аэрофлот, заказывали мне билет до Парижа, потому что сам хозяин проблемы по имени Кристина, видите ли, не может с ней встретиться, но очень хочет узнать, как она там. А я же отличный друг и просто хороший парень и всегда готов помочь – так говорил я о себе вчерашним вечером. Мы плакали, обнимались и клялись друг другу в вечном: «ты меня уважаешь – я тебя уважаю!». Выпили еще пива, съели мою чуть подгорелую яичницу. Я все же писатель, а не повар. Вик вызвал мне такси до дома, где я воссоединился со своим мобильным и позорными пропущенными вызовами с работы, за которые мне было стыдно. Потом таксист отвез меня в аэропорт и отправил «на встречу своей судьбе», то есть – судьбе Виктора. Так я оказался в Парижском аэропорту с одним куцим чемоданом в стиле «я на один день» в ожидании девушки, которую я ни разу в жизни своими глазами не видел.
 Я сидел и смотрел по сторонам, представляя ее в своей голове. Маленькая, хрупкая любительница Мелен Фармер в воздушном платье кремового цвета и светлыми волнистыми волосами, с очаровательной улыбкой и парижским солнцем в глазах - в толпе аэропорта я высматривал именно такую девушку. Несмотря на то, что этот словесный портрет, который мне дал Виктор, на несколько лет устарел, я был уверен, что такая волшебная страна, как Франция способна менять людей к лучшему, тем более - в письме девушка писала о том, что влюбилась в Париж.
 «Добрый день!» - с легким акцентом поздоровался со мной приятный женский голос: «Вы должно быть Антон?». Я так задумался над новым образом моей будущей героини, что не сразу обратил внимание на то, что она уже пару минут стояла передо мной. Я поднял на нее глаза и обомлел. Забудьте все то, что я писал раннее: про кремовое воздушное платье и про каскад светлых волос, аккуратными волнами спадающий на ее хрупкие плечи. Передо мной стояла настоящая Кристина, без прикрас: длинное до пола странного косого кроя черное платье, из-под которого еле виднелись толстые носки ее ботинок на платформе, короткие волнистые каштановые волосы, очки в прямоугольной черной оправе. Она стояла и улыбалась уголками губ, как будто мы сто лет знакомы, и она очень рада меня видеть. Я бросил взгляд на ее руки: на каждом пальце по серебряному кольцу - достаточно массивно для ее невысокого роста и миниатюрной фигуры, в левой руке она небрежно вертела ключи от машины со значком «мерседес». Я удивился – девушка в рокерских ботинках и резаном платье в России вряд ли могла бы себе позволить такую роскошь. Я поднялся и протянул ей руку: «Да, меня зовут Антон Ларин, я друг Вика Берга!». Она посмотрела на мою протянутую руку, улыбнулась уголками губ и протянула мне свою ручку в ответ так, чтобы я смог ее поцеловать. От ее кожи приятно пахло кокосовым маслом, рука была нежная, бархатная. «Как жаль, что Витя не смог приехать…» - покачала головой Кристина: «Давайте посидим в ресторане? Сейчас пробки на дорогах – быстро не доедем! Только давайте сходим до машины – мне надо взять сумку…». Я кивнул и пошел следом за ней.
 Она порхала на своих платформах, словно это были самые красивые в мире туфли от «Прада», и словно она была ни кем иной как Викторией Бекхем. «Не возражаете?» - она внезапно уже на выходе из аэропорта резко повернулась ко мне. Я застыл перед ней как вкопанный, не в силах отвести от нее взгляд. Ее глаза цвета вишневого вина притягивали магнитом. «Что?» - переспросил я, не понимая о чем она. «Не возражаете посидеть в ресторане? Я забыла спросить, простите…» - быстро заговорила Кристина. «А нет… Все в порядке, как вам будет удобно!» - заверил ее я, немного запутавшись в словах. «Супер…» - улыбнулась девушка, выходя из стеклянных дверей и щелкая кнопкой отключения сигнализации на ключах машины. Огромный черный «гелендваген» встретил ее перед входом. Кристина открыла дверь, залезла на переднее сиденье в поисках сумочки, очень по-женски задрав ножку вверх. Ее странное готическое платье чуть-чуть задралось, обнажив соблазнительные икры ее худых ножек. «Вот же она!» - девушка выпорхнула из машины, держа в руках коричневую сумку от «Луи Вьюттон». Мы снова вернулись в здание аэропорта и пошли искать ресторан. «Хорошо долетели?» - поинтересовалась девушка. «Да, спасибо!» - тут же ответил я. Она улыбнулась: «На «ты» будем?» - предложила она. «Да, так будет проще!» - кивнул я.
 Мы присели за столик друг напротив друга в белые кресла. Она положила ключи от машины на стол и достала из сумки мобильный телефон – золотую «Верту» – я почему-то не удивился. «Подожди минутку!» - с этими словами девушка набрала чей-то номер телефона и быстро заговорила по-французски в трубку. По ее улыбкам и нежному голосу я предположил, что она говорит со своим любимым человеком. Мне были знакомы такие интонации в ее голосе - я слышал их через трубку громкой связи, когда она говорила по телефону с Виктором. Девушка положила трубку и улыбнулась мне. К нам подошел официант, я открыл меню – «евро» были для меня не очень привычной валютой. Я любитель отдыха в Египте, где все еще в ходу доллары. Кристина увидела мое замешательство с ценами: «Бери, что нравится – я заплачу!» - успокоила она меня. Я чувствовал себя неловко, но твердо решил следующим днем найти банкомат и вернуть ей эти деньги. «Витя сказал, что ты журналист!» - сказала она, когда официант отошел от нас на приличное расстояние. Она заказывала по-французски. Я смотрел, как она говорит на этом неизвестном мне языке, и все же видел в ней француженку, пусть и не такую, какую представлял себе изначально.
 Кристина держала руки перед собой, сложив их в замок. Я заметил у нее на левой руке, на верхней части запястья татуировку. Это был странный орнамент символов и линий. Девушка заметила, что я смотрю на ее наколку, и прикрыла ее другой рукой: «У моего отца такая же – символ рода…» - нехотя ответила она. Я кивнул и решил ответить на ее вопрос: «Да, я работаю в журнале в Москве, еще романы пишу иногда…» - мне  неловко было рассказывать о своих писательских талантах девушке, которая еще не в курсе, что станет моей новой главной героиней. «Это интересно… Я когда-то текста писала для рэп-телег…» - кивнула Кристина. «А сейчас пишешь?» - «Давно нет...» - девушка посмотрела на меня в упор: «Другие дела появились…» - улыбнулась она.
 Я смотрел на нее и думал, что единственные дела, которые, по моему мнению, могли у нее остаться – маникюр, да мойка ее огромной машины. Такие девушки больше ни о чем обычно не беспокоятся. Я снова посмотрел на ее руки и увидел кольцо на безымянном пальце правой руки - в груди у меня моментально все похолодело. Оно было из золота с огромным бриллиантом, как и полагается обладательнице «гелендвагена». Но кольцо удивительным образом выделялось на фоне ее рокерского образа, на фоне ее других серебряных брутальных колец, что я никак не мог взять в толк, что же не так во всей этой истории. «А как же Виктор?» - кажется, я задал волнующий меня вопрос вслух. Она снова улыбнулась: «Ты думал, что мы пара, да? Это он тебе сказал?» - в ее вишневых глазах мерцали веселые огоньки. Я удивленно смотрел на свою собеседницу, пытаясь угадать, что же она скажет дальше. «Антон, мы не пара и никогда ей не были… А тебе ведь нужна наша история любви? Здесь я ничем не смогу тебе помочь, извини. Могу только рассказать свою историю любви, в качестве утешительного приза…» - она была такая прямая и честная, как лезвие ножа в руках профессионального убийцы, что мои зрачки расширились от ужаса. Она перевернула весь мой мир с ног на голову – я все представлял не так.
 Знаете, как для писателя важно, чтобы все было именно так, как он хочет? Я должен садиться за чистый стол, ноутбук ровно по центру стола, чашка кофе с правой руки, а пепельница и сигареты с левой – потому что мне так удобно. По-другому я не могу писать. Но этот рассказ, господа, я писал где угодно, но только не в своем кабинете с задернутыми шторами и тихим потрескиванием сигарет с черным чаем, которые я так любил. Строчки складывались в слова в самолетах, поездах, барах и ночных клубах. Я всегда считал, что писать на планшете – это худшее, что может со мной случиться, но я ошибся. Худшее – это в спорт-зале надиктовывать публично свои тексты на «айфон» и надеяться, что тебя не примут за сумасшедшего. Хотя, я считаю, что все писатели так или иначе немного crazy (англ. – сумасшедший). Это было любимое слово Кристины. «Он что совсем «крейзи»?» - спрашивала со смехом Кристина про Виктора, немного расслабившись после обеда. «Прислал друга на встречу со своей, как ты говоришь, любовью?» - улыбалась моя новая знакомая. «Я не знаю…» - рядом с этой невероятной девушкой я терял свой хваленый дар речи. А ее глаза цвета вишневого вина абсолютно уничтожали все мои аргументы в защиту Виктора. «Забавно…» - улыбнулась она, покачав головой.
 Девушка расплатилась по счету карточкой, и мы вышли из ресторана к ее машине. Такие красивые и показные жесты, скорее всего, прилагаются к дорогим машинам бонусным пакетом услуг. Я не сказал бы, что она делала это специально, чтобы произвести на меня какое-то впечатление, но я видел, что ей самой нравится вертеть в руках ключи «невзначай» или хлопать дверью своей машины, чтобы все вокруг обернулись и увидели на чем она ездит. Я сел рядом с ней на переднее сидение. Она завела мотор, и мы двинулись в гостиницу. «Прости, я не приглашаю к себе – у меня не убрано…» - извиняясь, сказала Кристина: «Но я забронировала номер в гостинице, правда, на имя Вити, но это поправимо…». Мне стало стыдно, что мой друг сдрейфил, и вместо него я приехал решать их годами копившееся непонимание и проблемы. А еще я понял, что мне такая женщина никогда бы не светила – я так далеко отстал от нее и ее образа жизни, что не стоило даже и задумываться об этом. Что ж, моя миссия в этом мире «нести доброе и вечное» посредством своего творчества, а не заводить романы с богатыми и замужними бывшими девушками своих друзей. Кристина курила в окно, одной рукой ведя машину, и не смотрела в мою сторону. Золотое свадебное колечко блестело на руке, как клеймо. Довольно скоро мы остановились у отеля. Она вжала педаль тормоза в пол. Мы резко застыли на месте. Девушка вышла из машины и поманила меня за собой. Я шел позади Кристины и чувствовал себя не иначе, как какой-нибудь тойтерьер гламурной девушки из московских ночных клубов: совершенно бесполезный, но жизненно необходимый для поддержания стиля. «А есть ли у нее такая собачка?» - подумал я вскользь: «Ведь должна же быть!». Тот, кто подарил ей машину, должен был обязательно вручить и мелкую собаченку. Мне кажется, что таким образом мужчины инстинктивно указывают женщинам их место: собака маленькая, и твое дело в моей жизни тоже маленькое, ешь-пей и не высовывайся – в таких «золотых клетках» чаще всего и находятся женщины богатых мужчин. Интересно, а как обстоят дела в семье Кристины?
 Мы переписали номер на мое имя. «Тогда до завтра!» - сказала мне девушка, и, приветливо помахав на прощание, убежала в сторону своей гигантской машины. Я же остался наедине со своими скудными пожитками «на-один-день», телевизором и мини-баром в номере, ведь тогда я еще не мог писать «где придется». После второй банки пива, я позвонил Виктору в Москву. «Абонент не отвечает или временно не доступен…» - пропела мне запись приятного женского голоса. Я набрал номер его домашнего телефона. «Виктор уехал на гастроли…» - отозвалась в трубку домработница. Моему негодованию не было предела – отправил меня невесть куда, а сам смылся на гастроли, не дав мне возможности высказать ему все, что я о нем думаю.
 Утром я проснулся ни свет ни заря. Я наблюдал за рассветом, как одни краски сменяют другие в небе. Я курил и смотрел, как разводы на небе соединяются с дымом моей сигареты. Я боялся позвонить Кристине, боялся разбудить ее. Я представлял, как она спит на огромной кровати, высунув одну маленькую ножку с обязательно черным лаком на ногтях из-под одеяла, как она складывает ручки с миллионом уродливых серебряных колец под голову.
Писатели всегда представляют себя кем-то другим. Я представил себя Виктором. Что же могло заставить его влюбиться в Кристину? Что вообще заставляет людей влюбляться безответно? Кто же в ответе за несчастные судьбы парней и девушек в одиночестве скучающих друг по другу? Кто рисует эту больную любовь на стенах кирпичных домов их души? Столько много вопросов и ни одного ответа. Из моих мыслей меня вывел телефонный звонок. «Алло?» - спросил я в трубку. «Бонжур, месье Ларин! Кристина Боне ожидает вас в вестибюле…» - сказал мне портье. Я положил трубку, быстро сходил в душ и оделся. Я надеялся, что поеду к ней сам, заодно посмотрю Париж, в котором я никогда не был. «Привет, Антон!» - помахала мне ручкой Кристина. Я поднял руку в ответ и подошел к ней. «Доброе утро! Поехали на завтрак?» - она отлично выглядела и была в прекрасном настроении. От ее кожи и волос исходил невероятно притягательный аромат ландыша, я почувствовал это, когда наклонился поцеловать ее в щеку. Мне показалось, что я могу это сделать. Стена между нами, которую я построил в своей голове, внезапно рухнула вчера за ужином, и я узнал невероятную силу притяжения к этой удивительной девушке. Кристина абсолютно не удивилась моему внезапному интимному жесту и продолжила улыбаться, как ни в чем не бывало.
Мы сели в машину и отправились к ней. Я ожидал невероятный дом в центре на Елисейских полях с видом на Эйфелеву башню, однако, девушка покатила на окраину Парижа. Я смотрел как «Старбаксы» сменяются дешевыми забегаловками, а дорогие костюмы людей широкими  штанами. Я удивленно смотрел в окно. Кристина остановила машину около грязноватой пятиэтажки. У подъезда стоял афроамериканец и курил. Увидев машину Кристины, он приветливо помахал рукой. Девушка открыла двери, и он помог ей выйти из машины. «Привет, Энжел!» - Кристина приветливо улыбнулась парню, он в ответ дружелюбно похлопал ее по плечу. «Удивлен?» - спросила девушка, заметив мое смущение и замешательство. «Я тут живу уже много лет. Знакомься, это Энжел, мы с ним раньше в одной rnb группе пели, он мой сосед!» - представила мне парня она. Он протянул руку для рукопожатия. Мы обменялись любезностями. Кристина закрыла машину, и мы вошли в подъезд. Пахло мочой и сигаретами.
 Мы поднялись на третий этаж. Она открыла дверь ключом - никакой сигнализации, все очень просто. «Я тут всех знаю… В основном, здесь живут музыканты…» - пожала плечами Кристина на мой немой вопрос. Я прошел за ней во тьму коридора ее квартиры. Она щелкнула выключателем, и появился свет. Стены коридора были разрисованы граффити, на полу валялись бумажные брендовые пакеты «луи вьюттон», «прада», «долче габбана». Никакого намека на собачек и других животных – я расстроился: образ гламурной девушки трещал по швам. Кристина, подобрав подол своего длинного черного шелкового платья, уверенно лавировала мимо разбросанных там и тут пакетов, я же спотыкался при каждом удобном случае. «Ах, черт, прости… Тут столько мусора – я переезжаю…» - извиняясь, сказала она. «Ничего-ничего…» - заверил ее я.
 Мы прошли в маленькую кухню. Огромное окно с выходом на балкон занимало всю стену, у другой стены стояла плита, холодильник и столик на двоих. Кристина достала из холодильника упаковку круассанов и разогрела их в микроволновой печке. На столе стояла кофе-машина – девушка сварила нам по чашке «капучино». Кофе ароматно дымился и разжигал аппетит. Круассаны были с шоколадом. Для отличного парижского утра не парижанина не хватало только музыки на французском. Кристина достала из кармана черной кожаной куртки, которая была на ней, пачку тонких ментоловых сигарет и закурила. Я обратил внимание, что курит она тоже левой рукой, как я – это наблюдение еще больше расположило меня к ней.
 Пепельница в форме хрустального башмачка золушки абсолютно не гармонировала с ее черным лаком на ногтях и мужскими кольцами. Кристина перебирала в задумчивости своими тонкими пальчиками по искрящемуся хрусталю туфельки, а я в молчании следил за ее плавными движениями. «Наверное, стоит начать с того, как мы познакомились?» - предложила вдруг хозяйка квартиры. Мы оба понимали, что она имеет в виду знакомство с Виктором. Но я перебил ее: «Мне Вик рассказывал про Мэта и так далее…». «Хорошо…» - пожала плечами она. «Тогда что же ты хочешь услышать?» - Кристина внимательно посмотрела мне в глаза. «Как ты оказалась во Франции?» - спросил я напрямую. Она усмехнулась: «Это долгая история, но за этим ты здесь, верно?». Я утвердительно  кивнул. «У меня всегда была любовь к неизвестному и проблемы в семье… А еще талант к изучению иностранных языков и невероятное везение. Я никогда не находила денег на дороге, но я находила отличных друзей, которые всегда были готовы мне помочь. Когда мы учились в институте, я до безумия влюбилась в Мэта, а потом я познакомилась с Витей, который стал моим лучшим другом и главной опорой в дальнейшем. Он всегда мне помогал, насколько я помню, был очень чуткий по отношению ко мне…». «Он любит тебя и любит до сих пор!» - не выдержал я. Мне казалось, что все это так до банальности очевидно, но почему-то никто кроме меня так больше не считал! Ее глаза округлились, и она замолчала, прикуривая новую тонкую сигарету. «Ты не знала?» - спросил я.
Теперь наступила моя очередь удивляться. На моих глазах мир Кристины обретал новые краски не без моей помощи. Я видел бегущую строку мыслей у нее на лбу. «Мы никогда не говорили об этом…» - вздохнула она. Как можно было не говорить об очевидном?  «А теперь я люблю другого!» - улыбнулась хозяйка квартиры. «Твой муж?» - я взглянул на правую руку с обручальным кольцом. «Да-да… Я Кристина Боне уже год…» - о муже она говорила с улыбкой и странной, доселе мне невиданной искренней любовь в глазах. «Себастиан мне как отец…» - нежно проговорила девушка. Так я узнал имя того счастливца, который смог закрыть сердце Кристины в золотую клетку. «Это он подарил тебе «мерс»?» - спросил я. Глаза ее полыхнули злостью: «Что? Ты о чем?» - это была моя ошибка. Вечная моя проблема – не умею держать язык за зубами и постоянно куда-то тороплюсь. Злость сменилась негодованием: «Ты думаешь, я шлюха какая-то?». Я отрицательно замотал головой, как китайский болванчик, не только по названию, но и по поведению. «Пошел вон из моего дома!» - вдруг закричала она на меня. Я и подумать не мог, что в девушке 160 см ростом может быть столько сокрытой внутри агрессии. «Пошел вон, крейзи!» - она указала пальцем на дверь. Все мои надежды вытянуть из Кристины продолжение истории пошли прахом. По ее взгляду я понял, что разговор окончен, и продолжения не будет никогда.
 Я вышел вон. Вот и сбылась моя мечта – в одиночестве прогуляться по столице любовников. Только я этому был не очень рад. Зачем мне Париж, если самая прекрасная девушка, которую я когда-либо видел, героиня моего романа вытолкала меня взашей из своей квартиры, а, возможно, и из жизни? В первом же банкомате я снял деньги и отправился ловить такси до гостиницы. К счастью, я взял визитку и в теории знал, где она находится. Меня привезли на место. Как только я пересек порог и оказался в вестибюле, ко мне засеменила портье: «Месье Ларин, вам звонил месье Берг, просил перезвонить ему на этот номер в любое время!» - женщина протягивала мне «стикер» с номером. Я закатил глаза: неужели сам объявился, трус? Но теперь мне нечем ему помочь - я возвращаюсь в Москву, так я решил для себя.
 Поднявшись в номер, я набрал его телефон на мобильном. «Алло!» - устало сказал в трубку мой друг. «Где ты, Вик? Какого черта ты делаешь?» - завопил я: «Почему ты не предупредил, что уезжаешь на гастроли? Твоя подруга выставила меня из дома, и я не знаю, что делать, а тебя нет на месте!» - истерил я. Виктор на том конце провода вздохнул: «Я завтра буду в Париже играть…» - «Ну, наконец-то! Теперь ты сам разберешься со своей девушкой и вашим проблемами… А я улетаю сегодня в Москву!» - возрадовался я. «А ты разве не хочешь продолжения? Зря, что ли, на нас столько времени потратил?» - усмехнулся парень. Я задохнулся от возмущения, но крыть мне было нечем – он был прав, поэтому я промолчал. «Дождись меня в Париже, Кристина мне сказала, где ты остановился, я найду тебя завтра!» - бросил в трубку мой друг и отключился. Мое лицо выражало всю скорбь сообщества творцов, которые год от года страдают муками этого самого творчества.
Я абсолютно не представлял, что Вик будет говорить Кристине, чтобы она простила мне мою грубость, но все же решил подождать результата его деятельности на этот счет. Поскольку я все еще не получил высшего просвещения и навыка «писать где придется», поэтому ничего умнее не придумал, чем напиться прямо после обеда. Я смотрел на экран мобильника и ждал, что Вик из Лондона свяжется со своей подругой и решит все это, не заставляя меня терять еще один день в безработном бездействии. Но этого не произошло, поэтому быстро напившись от крепленого виски, я вернулся к себе в номер и заснул сном младенца. Последней моей мыслью было то, что писатели не пить не могут, иначе сон им будет недоступен - мысли слишком переполняют голову, вытесняя моментом любые намеки на него.

1 – название песни английской группы Placebo «Убереги меня от моих желаний»


                Глава 4      Je te rends ton amour 1

 «Бодрое утро!» - я услышал стук и голос моего друга за дверью. Что-то явно пошло не так, пока я спал. Как я мог слышать голос Виктора за дверью моей гостиницы в Париже? - Но это на самом деле был Вик. Я подскочил на кровати, голова тут же немилостиво отозвалась курантами на Спасской башне - похмелье было тут как тут. Я поднялся и открыл дверь. «А ты такой же, как в день отъезда – небритый и синий…» - засмеялся мой друг. «Это ты во всем виноват!» - недовольно простонал я. «Некогда слезы лить, Антон, у меня концерт в 6 вечера. Пара часов осталась, а надо еще подготовиться!» - поторапливал меня диджей. Сам-то Вик в отличие от меня сиял: гладко выбритый, дреды собраны в аккуратный хвост, в белой майке и черных джинсах, с ароматам дорогих дизайнерских духов по всей комнате. «Никак на свидание к ней собираешься?» - ухмыльнулся я, параллельно одеваясь. «Идиот!» - Вик показал мне средний палец. А я все еще был зол на Виктора и всю его аферу с «третьим лишним», но моя творческая заноза сами знаете где требовала фееричного хэппи-энда для этой истории, поэтому я не стал выводить парня из себя - быстро собрался и вышел из номера вместе с ним.
 При входе стояло такси. «Ты едешь к Кристине, и вместе с ней на мой концерт, а я в клуб готовиться… Вечером увидимся! Пока!» - с этими словами Виктор Берг убежал в неизвестном направлении. Машина тронулась, увозя меня навстречу извинениям перед Кристиной. Такси подкатило к дому девушки - я издали заметил ее хрупкую фигурку у подъезда. Она открыла дверь и села на заднее сидение рядом со мной: «Привет!» - как ни в чем не бывало поздоровалась она. «Привет!» - я сконфуженно пожал плечами, не зная как себя вести. «Прости, я вчера погорячилась…» - первой извинилась девушка. Я оторопел. Пока мы ехали сюда, мне представлялись невероятные ужасы предстоящего, пожалуй, худшего вечера моей жизни в компании с этой маленькой мегерой. Однако, и тут я понял, почему в нее так крепко-накрепко влюбляются мужчины – она была невообразимо хороша собой. Но это вы итак уже это поняли, к тому же она обладала отличным характером, и, если в чем-то Кристина была не права – она соглашалась и приносила свои извинения. «И ты меня прости, пожалуйста, я осел!» - не нашел, в отличие от нее, адекватных слов я. Она прыснула со смеху: «Русский язык такой интересный…» - заговорила она, сменив тему: «Я так давно не слышала таких клевых выражений!». Атмосфера была к моей радости разряжена, и я вновь почувствовал себя комфортно рядом с этой девушкой.
 « А пока едем, я расскажу тебе, как мы с Виком оказались за границей…» - заговорщически проговорила она. «А как же..?» - я кивнул на водителя. «Он не говорит по-русски, к счастью…» - засмеялась девушка. «Жажда приключений, немецкие корни Вити и невыносимая жизнь в Москве с моими родителями привела нас в Германию. Мы приехали как студенты по обмену… Точнее, я-то институт бросила, а Витя по обмену. Я же, знаешь, как это бывает, искала политического убежища… Просто убежала от проблем – и все!» - улыбалась Кристина. «Так ты гражданка Германии?» - удивился я. «Да, но вскоре стану французской подданной…» - подмигнула мне девушка. Сегодня она была в приподнятом настроении, я был уверен, что это приезд Вика ее взбодрил. Она даже готова была простить ему такого бестолкового друга, как я. «Он быстро нашел там работу в фирме переводчиком, семейные связи помогают, знаешь ли…» - продолжила Кристина. Я внимательно ее слушал, стараясь не упустить ни одной детали. «Я же работала секретарем и параллельно учила немецкий язык. Мы отлично жили вместе – снимали квартиру у одной милой Фрау в Штутгарте…» - я вопросительно посмотрел на рассказчицу. «И снова ты почти оскорбил меня, Антон!» - усмехнулась она, словно прочитав мои мысли: «Нет, мы не спали вместе! Более того – никогда даже не целовались в губы… Вы в России все такие пошлые?» - наморщила свой очаровательный носик она. Я же готов был беспрекословно поверить в то, что она – сама невинность, ангел во плоти, девственно чиста была до свадьбы – настолько Кристина была прекрасна. Но после того, что она рассказала мне на следующий день – весь ее ореол чистоты и невинности был растоптан в грязи. А пока я любовался ею и наслаждался ее приятным голосом.
 «Ты веришь в мистику?» - спросила вдруг Кристина шепотом. «Нет… Не очень…» - пожал плечами я в сомнениях. «Говорят, если ты веришь в мистику, то чудеса случаются с тобой гораздо чаще…» - улыбнулась она уголками рта: «Был у нас в фирме один клиент очень богатый. Он был черным. Мы общались с ним по телефону часто. Я его ни разу не видела, но знала, что он черный. Бывает по голосу человека можно представить его портрет… Он был такой обстоятельный и обходительный, что я часто о нем думала…» - «Это твой муж?» - вновь не выдержал я. Кристина скривилась: «В третий раз ты меня в лицо назвал шлюхой, Антон, мои поздравления! В моем районе за такое тебе давно бы уже прилетело…» - жестко проговорила девушка. «Прости, я просто…» - сконфузился в очередной раз я. «Не перебивай меня, пожалуйста, я хочу закончить эту историю поскорее…» - нервно взмахнула волосами моя героиня.
 ««Самуэль Лакруа» – представился он в трубку, а я сказала, что я просто Кристина. Однажды он лично приехал в фирму, нас официально представили друг другу, и с тех пор он не хотел вести дела ни с кем, кроме меня… А через год я взяла его фамилию… Но предупреждая твои вопросы, скажу сразу – он меня удочерил! Мои родители отказались от меня, и Сам подарил мне свою фамилию, а вместе с этим и ту квартиру, в которой ты был. Как-то раз я пожаловалась на полное отсутствие творчества и очередную субботу на работе, а он просто предложил мне взять отпуск и уехать во Францию… В тот период времени у нас с Виком все было плохо – он начал зависать со странными личностями и принимать наркотики…» - я в полном шоке уставился на девушку. Такого о своем друге я не знал – вот и развинчен миф «об идеальном мальчике». Значит дреды и татуировки не на пустом месте взялись? «Ты не знал? Об этом во всех журналах писали…» - пожала плечами Кристина: «Мне было плохо, хотелось уехать и не видеть, как он рушит свою жизнь на моих глазах. Моих советов он слушать не хотел – мне пришлось уехать из всего этого кошмара!» - в глазах девушки появились непритворные слезы. Я инстинктивно взял ее за руку, Кристина благодарно кивнула и продолжила: «Я приехала во Францию совсем одна и без денег, но и тут мой будущий отец мне помог – позвонил какому-то своему другу, который оказался местным известным репером, его песни чуть ли не в «Такси» играли. Ты знаешь, Сам, так и не стал мне настоящим отцом, его постоянно не было рядом, но он всегда помогал мне – такой «добрый дядюшка» из Америки, который всегда готов выслать мне немного денег на жизнь. Он был высокий и подтянутый – у афроамериканцев вообще часто хорошие фигуры. Сам смеялся над моими карими глазами и кудрями «бабушка согрешила с нашим». Настоящего же отца я нашла намного позже…» - мечтательно сказала она.
 Я смотрел на эту стройную малышку в синих джинсах от «Вивьен Вествуд» и черной кожаной байкерской куртке с клепками и мне было ее почему-то жалко. На молодом красивом почти детском личике уже проступили первые морщины и синяки под глазами от бессонницы. Она заметила, что я смотрю на ее лицо: «Я почти неделю нормально не сплю… Не могу спать в одиночестве!» - капризно сказала она.
 Если бы я не знал ее историю, то вряд ли мог бы себе представить то, что такие девушки могут спать в одиночестве – слишком она была хороша! Как коробка кокосовых конфет, перевязанная красной лентой – бери-открывай и никогда ни с кем не делись! Мы приехали к зданию клуба, но девушка молча сидела передо мной и не торопилась выходить из машины. «А что было дальше?» - спросил я. Времени до концерта Вика оставалось не так много. «Я стала записываться на студии моего знакомого рэпера как бек-вокалистка, тусила в Париже с разными афро-музыкантами… А Виктор начал ходит по ночным клубам, прогуливать работу, и в скорее, совсем уволился из нашей компании. На тусовках его часто ставили за пульт – так он и зарабатывал, а потом знакомый продюсер услышал у меня в машине треки Вити и попросил его контакты. С того момента он до сих пор с ним сотрудничает. А я тогда уже познакомилась на одной из Витиных вечеринок, куда я попала абсолютно случайно, честно говоря, с Марком Боне - французским дизайнером, и мы начали встречаться… Вот такая история у нас с Витей, месье писатель!» - улыбнулась
Кристина и, не глядя на меня, открыла дверь машины и вышла вон. Я поспешил за ней. Сказать, что я был расстроен – не сказать ничего. Я был убит, уничтожен и подавлен тем, что это все. Я прилетел из Москвы в Париж ради этой истории, а истории-то и нет. А девушка в черно-белой футболке с надписью «Devil's daughter 2» наверняка посмеялась надо мной в душе – я же ведь только ради нее и ее рассказа приехал. Я был невероятно зол на Виктора, он же заранее знал, что все так будет. За что мой друг так меня ненавидел – я не мог этого понять. Отличное шоу устроили эти двое «не любовников»: конспирация, слезы и «большая и светлая», а на самом деле – они просто сосуществовали в одной квартире, как соседи, и ничего между ними не было. А большая любовь – всего лишь плод воображения Вика, не очень, видимо, здорового после наркотиков.
Мы сели за столик в клубе. Кристина не смотрела на меня, а я в ответ тоже ее игнорировал. Мы заказали выпить. Я все же глянул, что ей принесли – «лонг айленд». Я взял пива и снова отвернулся, но минут через 5 к нам подсела симпатичная блондинка, которая расцеловала мою героиню в обе щеки и защебетала что-то на французском. «Это моя падчерица…» - со смехом представила девушку Кристина. Я обомлел – на вид девушка была ровесницей Кристины. «Она дочка моего мужа от первого брака…» - продолжала улыбаться моя героиня, в ее глазах плясали веселые огоньки. Девушка усадила свою «дочку» рядом и обняла ее за плечи. «Две сестры-подружки, не более того…» - в шоке подумал я. Теперь все стало проясняться - ее муж гораздо старше ее, вот откуда взялась дорогая машина и дорогая одежда. На сцене перед нами начали бегать осветители и звуковики. Мы ждали выхода Виктора.
 Красный свет исходил прямо из стен клуба. Он оттенял лицо моего друга, делая его похожим на Графа Дракулу. А вокруг собирались люди в футболках с черепами, козлами и прочей рок-атрибутикой. Так задумавшись о Кристине и Викторе, я совершенно не заметил, что за клуб стал сегодня нашим пристанищем. Рок или готик клуб с красными стенами, кожаными диванами и канделябрами. Публика была под стать месту: бледные девушки в корсетах и платформах, парни в латексе и виниле с разноцветными линзами в глазах. «А что сейчас Виктор играет?» - пораженный таким поворотом, я наклонился к Кристине и задал вопрос. «Вич-хаус!» - ответила она и удивленно переспросила: «Ты что, ничего о нем не знаешь? Прошлый его диск был даб-степным, а теперь он на «вичхаус» подсел…». Стыдно признаться, но я, правда, мало интересовался творчеством Виктора. Я люблю музыку в стиле Depeche Mode, Billy Idol, David Bowie и т.д. «Ты просто отличный друг, Антон, молодец!» - со смехом похлопала меня по плечу Кристина, видя мое замешательство. Сама же девушка смотрела на Вика не отрываясь.
 Я следил за ее глазами, за выражением ее лица. Что-то было в ее взгляде,  заставившее меня усомниться в достоверности ее слов о том, что «между ними ничего нет». Кристина безусловно любила Виктора – это было очевидно и понятно, по крайней мере мне. Так не смотрят на друзей, с которыми раз в полгода ходишь пить пиво, так не смотрят на «просто знакомых». Именно так смотрят на бывших любимых, с которыми «не срослось». Музыка в клубе была не по мне, но девушки за моим столиком, казалось, были в восторге. «Дочка» Кристины по имени Арин в своем белом платье и копной светлых кудрей, восторженно хлопала, а потом и вовсе убежала на танцпол к другим гостям. А когда концерт кончился, и толпа начала продвигаться к выходу, к нам выбежал сам Виктор, и я окончательно понял, что мои подозрения насчет этих двоих были не беспочвенны.
 Кристина смотрела на моего друга так, что не могла вымолвить ни слова. Вик же застыл как вкопанный перед ней тоже в полном молчании. Я чувствовала электричество между нами, я чувствовал напряженность. И мне почему-то казалось, что эти двое в своих мыслях были далеко-далеко и занимались любовью. Но через пару минут к Виктору внезапно подскочила Арин и повисла у него на плече, щебеча на плохом английском, о том, «что он очень круто выступил». Я решил оставить их втроем – им явно есть, что обсудить. Незаметно, я вышел из клуба и поймал такси до гостиницы. В номере я упал на кровать и провалился в сон, а утром меня разбудил звонок от Кристины, которая просила срочной встречи со мной.

1 – название песни французской певицы Mylene Farmer «Я возвращаю твою любовь»
2 – «Дочь Дьявола» (англ.)


                Глава 5       Only lovers left alive 1

 Я взял такси и поехал к ней, но благополучно доехать до Кристины мне так и не удалось – по дороге мне позвонил Виктор. «Антон, ты должен со мной встретится – я в беде!» - грустно проговорил мой друг в трубку, и я понял по голосу, что он уже пьян. Я назвал таксисту адрес гостиницы Виктора и приехал на место. Вик лежал на кровати в номере с задернутыми шторами, курил и пил виски. «Я вчера переспал с дочерью Кристины…» - не глядя на меня, сказал мой друг: «Ну, ты знаешь, эта блондинка – ее дочь…». «Великолепно!» - вырвалось у меня: «Чем ты думал? Хотя нет, не говори, я знаю…» - возвел глаза к небу я. «Кристина была не против…» - покачал головой Вик. «А в чем тогда твоя проблема?» - злобно спросил я, совершенно не понимая, что я там делал в этот момент. «Это плохо – трахать другую девицу на глазах моей любви…» - грустно проговорил Виктор. «Так ты любишь Кристину или нет?» - спросил я. «Уже нет…» - отрицательно помотал головой парень.
 Я устало вздохнул: «Ты знаешь, кто отец Арин?» - спросил я напрямик. Мне почему-то показалось, что мой друг в еще большей беде, чем может себе представить. Мужчины, которые способны подарить жене «гелендваген» вряд ли будут в восторге от того, что кто-то публично спит с их дочерью. «Да миллионер французский, не суть…» - отмахнулся мой пьяный друг. В этот момент мне снова позвонила Кристина: «Антон, где ты? Я не могу ждать тебя целый день! Вечером муж возвращается – я поеду встречать его в аэропорт!» - недовольно вещала в трубку девушка. «Вик, ты - идиот!» - убежденно сказал я: «Как вы мне все надоели!» - с этими словами я вышел из его номера, хлопнув дверью. Снова такси, и опять Кристина звонит недовольная. А я твердо решил уехать следующим утром. Все вокруг становилось слишком психоделично – не мой стиль. Тем не менее, с Кристиной я все-таки решил встретиться. Я совершенно не мог сопоставить образ милой девушки, который так запал мне в душу с тем дерьмом, что рассказал мне этим утром Вик.  Я не ханжа и не консерватор, но слишком вся эта история становилась грязной, не в моем вкусе.
 Такси остановилось у дома Кристины. Девушка уже ждала меня у подъезда, в простом белом платье, больше похожем на мужскую майку без рукавов не по размеру. На шее красовался железный клык толи волка, толи какого-то мифического животного. На ногах были черные шлепки, в которых она нелепо переминалась с носка на пятку, нетерпеливо, в ожидании меня. Я бы никогда не сказал о ней ничего из того, что знал. Она была маленькая и жалкая девочка из бедного французского квартала. Кристина помахала мне рукой и жестом позвала за ней в подъезд.
 Я вышел из машины и проследовал по пятам. Мы уселись, как и тогда, в кухне за маленький и неудобный черный столик. Когда она села передо мной, поджав под себя ноги, ее железное украшение гулко звякнуло о столешницу. «Мне Виктор все рассказал…» - начал я, пытаясь хоть немного сбавить негативную интонацию в голосе. «Забавно, правда?» - ухмыльнулась она. «Дальше некуда…» - покачал головой я. «Ты уверен?» - нависая над столом и внимательно смотря мне в глаза, спросила Кристина. «Удиви меня!» - парировал я. «Хочешь кофе?» - спросила вдруг девушка. Я не отказался. Она поставила перед нами две больших кружки с дымящимся кофе, который был налит только наполовину, потом она открыла дверь холодильника и достала оттуда початую бутылку водки. Она долила ее в кружку, словно разбавляла кофе кипяченой водой. Я инстинктивно поежился, представляя, какой убийственный коктейль из этого получился. «За лучший роман в твоей жизни!» - подняла девушка кружку одной рукой и сделала большой глоток. Я смотрел на реакцию Кристины, но ее не было. Она также невозмутимо поставила кружку на стол, даже не поморщившись, и посмотрела на меня.
Я спросил ее: «Ты же не хотела мне ничего больше рассказывать?» - «Про Витю  больше нечего рассказывать…» - пожала плечами она: «Но есть еще одна история… Она тебя не касается, как мне казалось. Но вчера вечером я поняла, что эта история тоже достойна того, чтобы ее рассказали…». Я кивнул, достал мобильный и включил диктофон: «Не возражаешь?» - решил окончательно обнаглеть я. «Пиши все, что хочешь…» - как-то не очень по-доброму усмехнулась хозяйка квартиры. «Я познакомилась с Марком на одной из тусовок Вити. Попала я туда абсолютно случайно – мы тогда уже не жили вместе, я просто пришла отдать ему его вещи. Я тогда одевалась в секонд-хендах во Французском гетто, как репер. Широкие штаны, майки с нецензурными надписями и огромные серьги-тарелки, которые ужасно мешали и цеплялись к волосам, от них еще уши болели и голова.
Я стояла и ждала Вика, когда позади меня вдруг появился какой-то парень, наклонился ко мне и сказал: «Ты похожа на шлюху, ты знаешь?» - я резко развернулась – это был Марк Боне, модный дизайнер одежды. Я знала, кто он и чем занимается. Эта фамилия во Франции вообще очень известная. «Такая дерзкая и яркая – то, что нужно!» - улыбался он. Он был дизайнером шмоток уличной моды, а я тогда была сама, как одна сплошная уличная мода. Марк стоял передо мной чуть выше меня ростом, худой и с татуировками на боковых сторонах ладоней, которые шевелились, как маленькие черные змеи, когда он рисовал свои эскизы за этим вот столом…» - Кристина постучала свободной от кружки рукой по столешнице. «Он жил у тебя?» - спросил я удивленно. «Когда бывал во Франции, а так он живет в Лондоне…» - ответила Кристина: «Хотя я пару раз бывала и у него дома… В доме его дяди, но там все было в таком шике обставлено: вазы, скульптуры – так и опасаешься что-то сломать…» - усмехнулась моя героиня: «Я тогда была такая глупая!» - покачала головой она: «А теперь я туда переезжаю жить…».
 Я присвистнул от удивления. «Он снимал меня на камеру голой и говорил, что это самое лучшее искусство, гораздо лучше рисунков, потому что я живая стояла перед ним и при этом возбуждала его на фотках… Но мы не занимались сексом ни разу – я вообще тогда была еще девственницей!» - рассказывала девушка, а я в ужасе не верил своим ушам. Я уже насчитал целую кучу потенциальных любовников в ее истории, но ни с одним у нее не было близости. Я смотрел на Кристину, хрупкую и волнительную, и чувствовал постыдное желание взять ее прямо на этом столе. Я, как мог, подавлял его в себе, но знал, что дальше будет только хуже, ведь разговор свернул в сторону любви и секса. Но все же я понимал всех этих парней, потому что нельзя было представить себе это ангельское создание с задранными на твои плечи ногами и стонущую: «еще!» и «быстрее!». Конечно, представить можно все, но после таких мыслей становится как-то стыдно.
«Мне кажется, что Марк вообще был геем. Таким типичным манерным тощим парнем в дорогих солнечных очках, и не похожим на «мужчину» в привычном понимании этого слова…» - продолжила Кристина: «Но мы виделись довольно часто, ходили в клубы, и все вокруг думали, что мы пара… У него даже моя фотка стояла на рабочем столе – с этой фотки-то все и началось!» - «Что началось?» - с интересом поинтересовался я. «Мое знакомство с мужем…» - ответила девушка. Она прикурила новую сигарету и продолжила: «Моя фотка стояла на рабочем столе Марка, когда однажды к нему приехал в гости его дядя и увидел ее. «Твоя невеста?» - спросил он моего друга. Марк ответил, что пока нет. По словам Марка глаза Себастиана тогда выражали совершенно неподдельное восхищение, граничащее с животным желанием «забрать себе». Ты знаешь, Себастиан, он невероятный, у него такие скулы, что можно сойти с ума. У него такие глубокие ореховые глаза, и такой взгляд, как будто ласкает как котенка, когда смотрит на тебя. Мне всегда нравится гладить его по волосам – они мягкие и пахнут дорогим парфюмом и иногда сигарами. Он не курит, только со мной может выкурить одну. Он бросил курить много лет назад. Ему было 50, когда мы познакомились, а мне было 20. Себастиан только вышел из машины, снял свои солнечные очки и лучезарно улыбнулся, а я уже представляла в своей голове, как мы занимаемся любовью, и я жарко кричу его имя в порыве страсти…» - она закатила глаза, как в экстатическом припадке и плотно сжала коленки, зажав платье между ног. Потом опомнилась, заметив мой ошалелый взгляд, засмеялась и продолжила: «Нет, конечно, я не думала этого о дяде своего друга, который по стечению обстоятельств вынужден был встретить меня в аэропорту в мой очередной приезд в Париж вместо Марка. Но он правда был невероятно красив в своем ладном костюме «армани», очками в одной руке и мобильным в другой, радушно распахнув свои объятия. Марк говорил мне, что у него «клевый дядя», но чтобы настолько… В тот день все было невероятно: меня первый раз в моей жизни встречали на «мерседесе». А теперь я езжу на этой машине сама!» - усмехнулась моя героиня: «А тогда мне такая жизнь казалась невозможной… А с Марком было не так – теперь мне кажется, он стеснялся меня! Я же была «девушка из гетто», он приводил меня своим друзьям, как обезьянку, и выставлял мои фотки голышом в галереях Парижа… Мне пришлось бросить читать рэп и петь, потому что, куда бы я не пришла, все обсуждали мою промежность или форму груди. Угадай, какую фотку увидел Себастиан? Скромно и обыденно стояла в рамочке у рабочего компьютера, а я на ней в чем мать родила…» - хохотала рассказчица.
 Воздух вокруг нас был так наэлектризован, что я понял – этот смех от нервов. «Марк просто смеялся надо мной – для его компании богатых уродов, я сама была уродом. Они устали от привычной для них жизни и икры с шампанским. А я икру в глаза с детства не видела – прикольно же? Но я не жалею о фотках этих дурацких… У Себастиана в замке, кстати, висит одна над рабочим столом, он говорит – помогает концентрироваться…» - улыбалась моя героиня. «А почему Марк не приехал тебя встречать?» - вернул я Кристину в русло повествования. «А, да не смог, наверное…На такого человека, как он, лучше не полагаться вообще – он раздолбай! Не знаю, каким образом он там коллекции свои в срок сдает…» - вздохнула девушка: «Но в любой ситуации надо находить плюсы, верно? Я вот первый раз в жизни ездила на «гелендвагене» в тот день. А Себастиан сам приехал меня встречать, представляешь? Без охраны и водителя – вот как ему мои формы на фотке понравились!». Кофе с водкой в кружках подошел к концу, и Кристина просто разлила туда остатки водки, достала пачку сыра «бри» и порезала его пополам. Потом взяла целый кусок в руку и впилась в него зубами, нежно обхватывая краешек пухлыми губками. Я застонал. Кристина усмехнулась: «Тоже представил меня голой?» - «Да…» - честно кивнул я. Она засмеялась: «Я уже привыкла…» - махнула на меня рукой она: «Это муж с ума сходит от ревности, а я привыкла…» - подмигнула она мне.
 Мне стало дурно, и я попросился выйти покурить на балкон. Она тем временем съела свой сыр и выпила пол кружки водки. «Антон, приходи, сейчас будет самое интересное!» - позвала она меня из кухни. «Раздеваться будешь?» - усмехнулся я. «Душевный стриптиз, как тебе? Ты же не трахать меня приехал, а писать обо мне - значит, без обнаженки!» - с этой фразой с моих глаз окончательно спала пелена, и вместе с ней пропал образ милой девочки-Лолиты, который она так умело поддерживала все это время. «Мой муж напоил меня и изнасиловал в первый день нашего знакомства! Он был моим первым мужчиной!». Я так и замер с куском сыра в одной руке и кружкой водки в другой, смотря на нее сумасшедшими глазами: «Ты серьезно?» - почти шепотом спросил я. «Более чем…» - пожала плечами Кристина. Голос был спокоен, но ее выдавали руки, судорожно сжимавшие зажигалку. «Он встретил меня в аэропорту, весь такой положительный и располагающий, и сразу предложил вместе выпить. За ужином, вином и дорогими сигарами, за его взглядами на мои ноги в коротком летнем платье, за его невзначай жестами и хриплым шепотом мне на ухо, за его прикосновениями к моим коленкам, за его глазами «доброго дядюшки» скрывалась обычная похоть. Богатым мужчинам просто интересно. У него была дочь моего возраста – мне Марк говорил. Я напилась так, что не могла идти, и он легко подхватил меня на плечи и отнес в гостиницу над рестораном. Он думал, что я сплю с его племянником, а значит, и ему можно. Я вырубилась тут же. Он даже пальцем проверять не стал: девочка я или нет, просто расстегнул штаны и засунул в меня на сухую. От резких толчков и боли между ног я проснулась. Я увидела его лицо: бородка с проседью, греческий нос, тонкие губы… Я увидела кровь на одеяле под собой и заорала и зарыдала одновременно. Он перепугался, бросил меня, оделся и ушел. А я все плакала и плакала, замерзая от кондиционера в номере…» - Кристина прикурила новую сигарету, руки у нее дрожали, а в глазах блеснули слезы.
 «Я тогда думала, что он обманул меня, как и все они… Эти взрослые мужчины только обещают тебе все, а потом уходят навсегда…» - «Но?» - переспросил я, не в силах правильно формулировать свои мысли в этот момент. Слишком ее рассказ был нереальным и пугающим до дрожи в коленках и мурашек по коже. «Но он позвонил мне на утро. «Привет, я подумал, что ты захочешь куда-то сходить, развеется… Я предлагаю свою компанию…» - сказал он мне. Представляешь? Он крейзи, это точно!» - смеясь, потрясла у меня сигаретой перед лицом Кристина. Но я уже был не уверен, кто из этих двоих был более сумасшедшим. «Он позвал меня на клабдище. И… я согласилась!» - улыбнулась девушка: «Он приехал за мной с огромным пакетом от «Вивьен Вествуд», я открываю его – а там платье черное, красивое до жути. «Это подарок!» - говорит, когда я начала отказываться. Мне никогда никто такие вещи не дарил, знаешь, так приятно было. А потом мы поехали на кладбище Пер Лашез, пили вино, целовали памятник Оскару Уальду. Я прям там в туалете одела это платье, а трусики у меня тоже были в тон – кружевные и черные. Он был в джинсах и майке – так непривычно до сих пор, он всегда ходит в костюме. А тогда он хотел быть немного ближе ко мне. Мы держались за руки, он стоял на коленях передо мной, целовал мои руки и умолял простить его. А я смотрела в его глаза и молча просила его меня трахнуть еще раз. И он понял это! Знаешь, есть такие люди, которые понимают друг друга во всем: с полуслова, с полу-взгляда? Это про нас с Себастианом… Он прижал меня к склепу, стянул трусики, я обхватила его ногами и он вошел. Мне было немного больно, но тогда я была вся мокрая. Он зажимал мне рот рукой, а я закатывала глаза от удовольствия. Мы были как одно целое – это было самое прекрасное ощущение на свете! Я шептала ему на ухо: «Папочка! Папуля!» - и он сходил с ума от меня снова. Не помню, как мы добрались до его дома в тот день, но помню, что на утро заказали целую гору еды! А на третий день нашей любви в стенах пустого дома – он всю прислугу отпустил – он предложил мне выйти за него замуж, потому что никогда не встречал таких, как я: невинных и диких одновременно. А я согласилась, потому что никто в моей жизни не любил меня так же…» - улыбнулась Кристина. «Никто, кроме Виктора…» - тихо сказал я. Она согласно кивнула: «Но эта история давно в прошлом!».
Я улетел в Москву через несколько часов после этого разговора – Кристина срочно достала мне билеты. Мы расстались с ней, как добрые друзья. Виктор же вскоре переехал в Париж и съехался с Арин – из них получилась отличная пара: диджей и бывшая наркоманка. На будущий год у них свадьба – Кристина подружка невесты, а я друг жениха.
 Я прилетел вернулся к своей работе и к своему привычному распорядку жизни, но что-то во мне явно сломалось в этой поездке: вскоре я бросил работу, а стол отдал соседу-программисту. Теперь я пишу, где придется и как пойдет, но главное, я больше не ищу идеальных историй, ведь ничто в этой жизни не может быть идеальным…

1 – «Выживут только любовники» - название фильма Джармуша



                Париж-Москва-Лондон-Москва 2013-2014

Peter Doherty "France"
(перевод К.Паники)

Девушка-мечта
Из Франции в Лондон
Вернулась обратно,
Оставив свободным
Мне опять остается,
Это снова случилось,
Только лишь прошлое.

Вспоминаю глаза
Удивительно карие
А мои голубые закрыты навек
Я простился с тобой на трассе М109й
Задыхался, смотря автобусу вслед.

Курю задыхаясь, без тебя умираю.
Курю задыхаясь, я себя убиваю.
Единственный выход - заснуть и мечтать
И имя твое истошно кричать.