Шахматы Смерти. Глава вторая

- Смерть наступила от естественных причин, - мягко сказал седой доктор с бакенбардами, протирая очки. - Вы знаете, у него был очень сильный, крепкий организм, но мотор этого тела... Его сердце было очень слабым. Похоже, все эти годы его что-то мучило, точило изнутри.

Доктор вопросительно взглянул на Джонатана, словно хотел узнать причину всего этого, но тот лишь недоумённо пожал плечами.

 - И, пожалуйста, приглядите за барышней, - добавил доктор, понизив голос до полушёпота. - Она на грани нервного срыва. Джонатан кивнул.
Доктор ушёл, оставив свой телефон и книжечку с рецептами успокаивающих лекарств для Натали.

Джонатан глубоко вздохнул:

- Теперь я - самый старший мужчина в этом доме, и на мне лежит ответственность за всё, что здесь происходит, но сначала нужно разобраться, а что, собственно, здесь происходит?!

Он взял с бархатного дивана огромную подушку и кинул её на пол гостиной. Затем уселся на неё по-турецки и закрыл лицо руками:

- Дурак, я-то думал, что с окончанием колледжа проблемы закончатся, а они ещё только начинаются!

К нему подбежал песочного цвета шпиц по кличке Тура, оставшийся ещё после смерти его матери.
Джонатан погладил его и с грустью сказал:
 -  Тура, ты, похоже, единственный здесь, кому я могу доверять!
И тут пёс злобно залаял так, словно засмеялся, а потом лизнул Джонатана в нос.


***


Джонатан с опаской зашёл в комнату, из-за дверей которой всё время доносились истеричные рыдания.

Когда он вошёл, девушка резко обернулась, и, глядя на её лицо, Джонатан подумал, что, похоже, слова доктора - чистая правда.

- Зачем ты здесь?! -  гневно спросила Натали.

- Я... Я хочу поддержать и утешить тебя, - промямлил Джонатан.

- Нет, я имею в виду не это. Зачем ты приехал сюда?! Ты ведь закончил колледж, теперь ты - «свободный как птица», зачем же ты приехал в этот дом?! Зачем?!

Джонатан стоял в полной растерянности и не мог сказать ни слова.
Натали залилась слезами:

- А ведь всё было так хорошо... Или так казалось только мне?! Бедный отец... Что же теперь будет с белым королём?

 - Королёк, - сказал Джонатан, и в его голосе зазвучала сталь. - Я могу уехать, исчезнуть отсюда, уйти, но я не сделаю этого, пока ты не расскажешь мне всё об этих шахматах. 

Натали посмотрела на него глазами загнанного зверя:

- Но... Я не могу. Я поклялась отцу...

- Теперь того, кому ты клялась, уже нет на свете, - сурово отрезал Джонатан.
Натали тяжело вздохнула. Было видно, что ей очень хочется облегчить сердце и переложить камень с души на чужие плечи.

 - Хорошо, - с трудом проговорила она. - Только потом ты сам будешь раскаиваться, что просил этого.

 - Мне уже всё равно, - устало подумал Джонатан. - Нечего терять.
Натали ещё раз взглянула на него, всхлипнула, и, еле собравшись с силами, стала рассказывать:

- Это началось уже давно... Эти шахматы, они каждый год требуют жертв. Мы все связаны, понимаешь? Каждая фигура - один человек. Всё просто: фигуру съедают, человек умирает.

Она истерически рассмеялась.

- Так погибла мама, дедушка Чарльз... Ты помнишь его? Он был белым королём до отца. (Она так странно назвала его - отец, словно далёкого, чужого для неё человека.)

Джонатан отрицательно качнул головой:

- Нет, не помню. Подожди...

Теперь, после признания Натали, ему стали понятны их чудаковатые прозвища - Слоник, Королёк.

- Так, - продолжал Джонатан. - Значит ты - белая королева, брат - слон, а я?! Я - кто?!

Натали молчала.

- Скажи, кто я, какая я фигура?!

Натали по-прежнему безмолвствовала.

- Почему ты ничего не говоришь?

Натали повернула к нему белое, страшно бледное лицо, её глаза смотрели мимо Джонатана.

Он подбежал  к ней и сильно потряс за плечи.

- Ты - будущий белый король... - медленно проговорила девушка. - Но, пожалуйста, пожалуйста, не нужно этого, уходи, сколько ещё может быть жертв? Король - тот, кто находится в опасности в каждой партии. Всё заканчивается шахом и матом...

Она опять дико засмеялась.

- Отец, он был очень умён, он всегда делал так, что всё заканчивалось вничью. Он так мучился... И так - каждый год. Если раз в год не разыгрывать партию, то умрут все... Отец ведь хорошо знал это. Скоро должен был приехать Роджер, наш дядя, он - очень сильный соперник. Отец всегда играл с ним. Но он знал, что когда-нибудь ничьи не будет... И поэтому он сыграл с тобой, дурашка. Он принёс в жертву себя... Ты же понимаешь, что это было самоубийство?!

Последние слова она произнесла шёпотом, её глаза закатились.

- Скорее! Помогите мне, кто-нибудь! - крикнул Джонатан и побежал за доктором.


***


Из комнаты Натали доносились звуки игры на рояле, который там стоял.
Она играла что-то невыносимо мрачное, но между тем очень проникновенное, вонзающееся в душу и куда-то зовущее.

Звуки вихрились, полетели ввысь, оставляя на душе ощущение беспокойства и недоумения.

Натали несколько раз сбилась, было слышно, что её пальцы размякли и не слушаются её.

Джонатан услышал, как она пару раз выругалась.

Он толкнул тугую дверь из светлого дуба и вошёл.

Натали, уже оправившаяся от удара, сидела за роялем в светло-кремовом платье, несмотря на траур.

Заметив удивлённый взгляд брата, она пояснила:

- Отец запрещал нам надевать чёрное. Я чту его память.

- Что ты играла? - приглушённо спросил Джонатан.
 
- Это Бах, - с серьёзным видом объяснила Натали.

Она поглядела на него взглядом учительницы, слушающей нерадивого ученика.

- Теперь, когда ты - белый король, ты должен научиться играть в шахматы. В этом году тебе этого не грозит, но в следующем тебе придётся сразиться с дядей Роджером, в чём я тебе не завидую.

- Но... Как можно научиться профессионально играть в такой короткий срок? Я даже толком не знаю, как ходят фигуры, а мне придётся играть с человеком, потратившим на это всю свою жизнь.

- Послушай и запомни на всю свою жизнь, короткую или длинную: теперь шахматы должны стать для тебя всем: учёбой, наукой, жизнью; потому что от них зависит твоя жизнь и все наши.

Джонатан послушно кивнул.

- А пока, я попрошу Слоника научить тебя.

Джонатан вытаращил глаза: Но как? Ему же четырнадцать лет! И он хочет стать военным.

Натали раздражённо отмахнулась:

- Возраст не имеет значения. Сначала мы думали, что белым королём станет именно он, и поэтому в свои четырнадцать он играет так, как немногие в  двадцать пять. А насчёт профессии: у нас она у каждого своя, но шахматы, в любом случае, - часть жизни.

Она позвала брата, и белокурый вундеркинд пошёл учить Джонатана начальным премудростям.