Черника-малина

Как-то мы поживаем.
Перебиваемся с черники на малину.
Проблем подвалило.
У нас без проблем не бывает.
Трудно нам.
Но интересно.
А ещё у нас творческий кризис.
Из-за необъяснимого беспокойства и вполне
объяснимого одиночества.
Все уехали.
Все болеют.
Никто нам не пишет и никуда не зовёт.
Даже в театр.
И мы совсем не знаем куда себя девать.
И даже "Песня конченного человека" на нас
не действует никак.
Нам тоскливо, грустно, одиноко и безысходно.
Мысли о том, что всё прошло, что ничего уже
не поправить, ничего не успеть, одолевают.
Так, что бы совсем жить не хотелось, нет,
этого нет.
Но апатия и обречённость всепоглощающие
и безмерны.
Мы радуемся жизни из последних своих сил.
И то, что нет собеседника, которого хотелось бы,
вполне себе конкретного человека, добивает.
Нет никаких сил пить.
И я бросил пить.
И нет даже минутного куража.
Мир прекрасен.
А я уже нет.
Мне уже не быть любимым кем-то.
Это уже невозможно.
Мне уже не создать семью.
Не создать пару.
Нет для меня женщины в этом мире.
Мне уже ничего не поменять.
Ничего не срослось.
Ничего не нажито.
И даже то, что я пишу бездарно, ничтожно,
никому не нужно и канет в небытие.
Меня не оскорбляет осознание моей ничтожности.
И только дети отвлекают меня от всего этого
свинцового.
Какое-то безмыслие навалилось.

Черника и малина.
Малина и черника.
Красное и чёрное.

Я никогда ничего не носил.
Ни колец, ни часов, ни цепочек.
Я не умею этого.
Соня вчера достала всё своё золото.
Там было и моё старое обручальное кольцо.
Она попросила меня одеть его.
Я одел и сразу начал снимать.
Я почувствовал приступ клаустрофобии.
Оно плотно село и не снималось.
Я занервничал, с трудом сорвал его и бросил
в шкатулку.
Соня долго смеялась.
Это было смешно со стороны.
И я смеялся.
Но внутри я пережил страх и панику.
Наверно я был похож на Луи де Фюнеса.
Хоть что-то.
Я бы пожалуй смог носить.
Допустим нитку какую-нибудь.

Красное и чёрное.
Я в этом не понимаю.
Но только такую, что бы она одна была.
Только одна, для меня и не похожа ни на что.
Чтоб спутать её нельзя было.
И что бы понятно было бы, что это твоя работа.
Только твоя.
Если бы ты дала мне её при встрече,
её бы я носил.

Ещё немного и я поправлюсь,
и начну мечтать по настоящему.