Глава 19

Они сидели, оперевшись на противоположные колонны, лицом друг к другу. Ноги Ристелл были на коленях Реоса и его руки легко и нежно касались ее кожи.
- Помню когда была еще послушницей, моей самой большой мечтой было увидеть Святую Селестин.
- Ты не упоминала об этом.
- Это просто детская глупость, - Ристелл опустила взгляд, разглядывая изысканный ковер, достойный королевских покоев. Она не знала почему вспомнила о святой покровительнице Сестер Битвы, являющейся в самых горячих и жестоких битвах, если воины Империума сохраняли в себе достаточно веры и благочестия и их деяния были благословенны.
- Мечты не бывают глупыми, - Реос переместился к Ристелл и обнял ее за плечи
- Однажды мне довелось увидеть ее
Канонисса удивленно посмотрела на Архонта:
- Ты не упоминал об этом
- Это случилось на Гравинаре в битве, о которой я предпочел бы забыть, хотя наверно именно после нее меня заинтересовала ваша вера в Императора, - Реос погрузился в воспоминания, рассеяно перебирая пряди волос девушки,
- Тогда я не решился вступить в бой с конгломератом наших светлых братьев и ваших имперских сил, но по давно заключенному договору выделил воинам хаоса, противостоявшим вам, часть своей армии.
Битва, о которой говорил Архонт была два с половиной столетия назад и поскольку завершилась для имперских сил весьма успешно, основательно стерлась из памяти даже отличившихся в ней орденов Сестер Битвы.
- Я помню, что одно из появлений Селестин было зафиксировано на Гравинаре, - Ристелл положила голову на плечо Архонта, - Возможно в тебе больше благочестия чем ты думаешь, если судьба позволила тебе увидеть нашу святую покровительницу.
- Судьба, которая впоследствии свела меня с тобой.
На какое-то время они оба погрузились в молчание, думая о пересечении судеб. Какой иронией казалось Ристелл, что из них двоих, святую видел только Архонт. Возможно это подтверждение мысли девушки о том, что он на пути к спасению от темных сил варпа. Все же Ристелл не могла отделаться от легких уколов недостойной ревности.
- Какая она была, когда ты ее увидел?
- Она производила впечатление, - Напомнил Реос улыбнувшись слова, которые Ристелл произнесла, когда речь шла об ее учителе Кхане, - Сияющий образ, который было сложно рассмотреть, так он слепил глаза. Для моего народа тьма привычней. Ее крылья как будто раскинулись на весь горизонт.
Ристелл видела множество изображений святой и сейчас пыталась сопоставить их со словами Реоса
- От ее пылающего меча и выжигающего света погибли все мои воины, которых я отправил в поддержку хаоса, - Архонт погрузился в молчание.
Ристелл подняла взгляд на него. Она не могла предполагать, что отражалось на хмуром лице Реоса, злость от поражения в той битве или боль потери, совсем не свойственная темным. Впервые она задумалась о том, что хочет спасти не только рабов. Невольно в ее сознание закралась мысль включить в свой план и Реоса. Вместе уничтожить Гомункула, завладеть ключом от Сердца Мира, освободить рабов и воплотить мечты Архонта о мире для них двоих, пусть даже не перекованном артефактом. Снова опасные грезы. Канонисса одернула себя, вновь устремив взгляд на узорчатый ковер. Архонт не откажется от своего замысла по борьбе с Той Что Жаждет, над ним всегда будет висеть угроза оказаться затянутым в варп и Ристелл уже без удивления понимала, что не желает ему такой судьбы. Без Вормаса ее сестры могут погибнуть от запущенных мутаций, а если они с Архонтом сумеют завладеть ключом, на них начнется охота и ни о каком прекрасном мирке для двоих мечтать не придется. Ристелл и Реоса будут преследовать за предательство народов.
Только сейчас канонисса осознала подлинный масштаб арифметики инквизиции, когда спасение маленькой группы рабов, может привести к глобальной катастрофе. Ристелл склонила голову. Может она уже проиграла? Может уже давно погибла на Шенузе? Внезапно девушку охватила паника. Череда вопросов подсознания заводила ее все дальше в дебри из которых было не выбраться. Что если все ее планы по освобождению рабов и захвату ключа от артефакта, не более чем попытка имитировать жизнь, задать цель своему жалкому существованию. Такая же мечта, как и увидеть святую во плоти.
Не зная как укрыть от Архонта свои тревожные мысли, Ристелл схватила с подноса кусок мяса и стала есть отламывая по кусочку, не ощущая ни вкуса, ни голода.
- Ты дрожишь, - Реос нежно прижал девушку к себе, - Замерзла совсем.
- Мы ведь под землей, - Канонисса ухватилась за эту возможность оправдать свой панический озноб.
Реос поплотнее укутал ее в свой плащ.
- Твои способности тебе подсказали?
- Из меня плохой псайкер, даже когда у меня развязаны руки, - Ристелл вернула оставшийся кусочек жареного мяса на поднос и укрылась на груди Архонта.
- Возможно я бы мог тебя научить.
Ристелл отвлеклась от разрушительных мыслей, погрузившись в благодатное тепло:
- У меня слишком низкий уровень способностей, - Ответила канонисса, погружаясь в воспоминания о подобном разговоре.
Его начал Кхан в их любимой беседке. Как и любой сильный псайкер, он почувствовал этот талант в Ристелл и параллельно с обучением на дознавателя, решил обучать ее и использованию ментальных способностей. Но вскоре им пришлось оставить эти уроки, так как Ристелл не была способна на многое, хотя все что умела, отточила до совершенства.
Канонисса чувствовала легкий, прохладный ветер, доносящий запах свежей листвы и корицы с кухни, он всегда забредал в маленький сад, разбитый за часовней. Солнце играло лучами на маленьком ручье, возвышаясь над которым стояла беседка. Его журчание как правило было единственным звуком, которому было дозволено сопровождать молитвы служителей эклезиархии, хотя Ристелл наверно никогда не произносила своих молитв здесь, в месте которое было для них создано. Для канониссы это место стало местом отдыха от всего того кем она хотела быть. Отдыха от капеллана Дежестера, от других сестер, даже от самого Императора, которому надлежало молиться. Это было ее место, которое она могла разделить только с Ависантером Кханом, ее учителем. И теперь он был рядом, смотрел улыбаясь открытой и теплой улыбкой, которую она видела лишь у него. Смотрел как она купается в лучах солнца и прохладе утреннего ветра:
- Ты не боишься загореть?
- Я пробовала в детстве, - Отвечала Ристелл, все также не открывая глаз и греясь на солнце, - Мама говорила что я могу только сгореть и прятала меня от солнца.
- Это жестоко, - Кхан дразня Ристелл пощекотал ее руку сорван-ной травинкой, - Цветы от солнца не прячут.
- Я ей говорила, что люблю солнце, - Девушка вырвала травинку из рук инквизитора и мстительно улыбаясь обвязала ею его запястье.
- Я хочу забрать тебя с собой, - Кхан взял ладонь девушки в свои руки. Он улыбался все также тепло, но взгляд был серьезен и Ристелл знала, что он не шутит. Она улыбнулась в ответ и положила голову на его плечо, кутаясь в его объятия.
- Пожалуй сегодня слишком хорошая погода, чтобы портить ее учебой, лично я за пикник.
Кхан тронул кончиком пальца нос девушки.
- Согласна.
- Еще бы, я же…,
Ристелл припала к губам Кхана, прервав его на полуслове. Это был ее первый поцелуй, мягкий и неуверенный, поцелуй на который ответили и который больше не повторялся, как не мог бы повториться последний закат или рассвет.
- … Инквизитор, - Шепнул заканчивая предложение Кхан. Его озадаченный взгляд встретился с глазами девушки и она почти сразу спрятала их.
- Ристелл…
- Я…, прошу прощения,
Кхан легонько взял девушку за подбородок и повернул лицом к себе. Их глаза снова встретились и Ристелл видела все тоже тепло и заботливую нежность:
- Не за что, - Кхан улыбнулся, - Я думал о том же.
Она дремала у инквизитора на плече. Слушала пение птиц, вернувшихся в эклезиархию вместе с весной и думала о доме. Впервые это был не родительский дом, разрушенный взрывом, а ее собственный, где-нибудь тут же, на Азбеле. То же солнце, тот же ветер, играющий листьями верлиса, ручей уже настоящий а не созданный технопровидцами и те же руки, обнимающие ее и берегущие ее покой.
- Просыпайся, Перышко, - Шепот Кхана проник в ее грезы и она вынырнула из них с крайним смущением осознав, что впервые позволила себе уснуть на руках инквизитора.
- Пора возвращаться, - Ависантер убрал прядь волос соскользнувшую девушке на глаза. Ристелл улыбнулась пытаясь избавиться от смущения.
- Просыпайся, - Голос Кхана обрел какое-то эхо, - Проснись, Ристелл.
Зачем, она ведь уже проснулась.
- Проснись, Ангел
Внезапно сон растворился вместе с беседкой, небом и лицом ее учителя. Канонисса очнулась в руках Архонта, который также как Кхан склонился над ней и нежно будил, поглаживая прядь над ухом.
- Прости, что нарушил твой сон, но нам пора, - Склонившись, Реос поцеловал девушку в лоб, - Для меня нет больше радости, чем наблюдать как ты безмятежно дремлешь в моих руках.
Ристелл мягко коснулась щеки Архонта, невольно сравнивая его с тем кто берег ее сон во сне. Почти такой же взгляд, легкая тень улыбки касается губ, но словно варп, коснувшийся души, укрыл Реоса непроницаемым мраком, который ощущался в воздухе. Он оставался все таким же неуловимым призраком, каким Кхан никогда не был. Внезапно Ристелл осознала, что инквизитор символизировал для нее жизнь, в то время как Архонт Кабалы Ледяной Крови, как и она сама, стремился выжить. В борьбе, которая не прекращается тысячелетиями.
Реос взял с подноса веточку с ягодами и оторвав одну, поднес ее к губам Ристелл:
- Ничего не бойся, я не дам тебя в обиду.
Девушка знала, что это правда, как знала и то, что сон ее не был сном, а воспоминанием, которое измученное сознание выхватило из ее счастливого прошлого, чтобы хоть немного отдохнуть от реальности.
- Я знаю, - Ответила она, все еще ощущая сладкий сок ягоды, так напоминающий сладкий воздух дома, воду из ручьев, все то, что невозможно было найти теперь, когда вокруг был только сумрак неопределенности - Я хочу создать наш мир как можно скорее.
Канонисса не могла поддаваться чувствам, которые словно играли с ней. Не сейчас, когда определенный для нее финал уже близок.
На смену меланхоличным мыслям, вернулась твердость, возможно пробужденная чувством вины, воскресшим вместе с далеким и самым дорогим воспоминанием или необходимостью выполнить свой долг перед Империумом. Теперь она не намерена медлить.
Архонт улыбнулся:
- Тогда нам пора.
Реос поднялся с кровати и подошел к стене напротив, такой же исписанной символами варпа, как и портальный зал, через который Ристелл проходила с Гомункулом.
- Куда мы идем?
- Я хочу, чтобы больше никто не посмел даже помыслить о причинении тебе вреда, - Архонт повернулся к девушке, его руку оплетал металлический протез агонизатор, который он достал из потайной полости в стене, - Пора раскрыть карты моих соратников и я хочу чтобы со мной рядом был тот, кому я могу доверять.
Эти слова, взгляд обращенный прямо ей в глаза, не пронзающий, но доверяющий, заставили Ристелл пожалеть о том, что она явилась на встречу с Гомункулом, обвиняла во лжи Реоса. Еще большую боль вызвало осознание того, что она вновь собиралась обмануть его доверие. Не будет их общего мира. Возможно тому виной сонвоспоминание, которое посетило Ристелл, возможно все еще твердая вера в Императора и долг защищать Империум, но теперь канонисса могла думать только о своем плане. Она не могла позволить темным активировать артефакт, и не могла воплотить мечты Реоса, хоть и в глубине души, в уголке, который она скрывала от самой себя, она была готова разделить их.
- Я всегда буду рядом, - Ее голос был тихим но твердым.
Реос улыбнулся и накинул ей плащ на плечи:
- Войска почти готовы к маршу, после встречи с Агатаном, я отдам приказ выступать, и на середине пути мы решим свою судьбу.
Легонько поцеловав девушку в губы, Реос подвел ее к порталу.