Короли и капуста

Историю эту много лет назад рассказал мне мой друг. Все действующие лица ее живы и сегодня, но никаких имен мы называть не будем. Потому что это рассказ о необоримой силе капусты* и извинительной слабости королей. А в таких сферах толика конфиденциальности, пожалуй, не повредит.

Друг мой был непосредственным участником описываемых событий, так что подвергать сомнению его слова нет никакой нужды.

Итак, в тридевятом царстве – тридесятом государстве, под бескрайним небом дальней Азии, жил да был один Президент (с большой буквы мы тут его не то чтобы от излишней почтительности, а повинуясь законом жанра). Царству его к моменту описываемых событий исполнилось целых пять лет. Читатель, возможно, вспомнит то время, когда целая горсть свежеиспеченных царств-государств засияла на карте. Так вот наше было одним из этой горсти.

Справедливости ради надо сказать, что Президент поначалу не очень-то и хотел президентствовать, что бы там впоследствии ни говорили его злопыхатели. Хорошо ему было и в роли наместника дальней провинции, ибо в таких делах чем дальше – тем лучше. Но однажды по гулкой степи проскакал гонец и, валясь с загнанной лошади, успел прошептать, что империи больше нет… Ну, или не гонец – по факсу сообщили, или еще как, не в деталях дело. И пришлось наместнику становиться Президентом.

И ведь у него получилось! Я наблюдал процесс с недальнего расстояния, поскольку друг мой был близким родственником вчерашнего наместника. Но об этом мы тут тоже особо распространяться не будем.

Первый год, конечно, был труден, но потом пошло как-то легче, и веселее, и сакраментальные сентенции «стерпится – слюбится» и «аппетит приходит во время еды» еще раз доказали свою силу: и стерпелось, и слюбилось, и аппетит пришел, и еще какой…

В новом положении обнаружилась масса преимуществ. Выяснилось, например, что больше не нужно ждать, пока тебя представят к ордену (да и представят ли?) – бери и награждай себя сам. И так во всем. И в какой-то счастливый миг понял он, что над ним – только бескрайнее небо дальней Азии, и в этом небе – как твердо знал Президент, получивший строго научное образование в вечерней школе при большом заводе – никого нет. Совсем никого.

Году на третьем начались выезды. Государственные визиты. Сначала – к соседям, в такое же новорожденное царство, только поменьше. Потом, когда были приобретены смокинг «Бриони» (новый) и самолет «Боинг» (б/у) – уже подальше, в земли, где история отмеряется не годами, а веками…

И однажды, в одной из таких земель, Президент встретился с Королем.

Это был настоящий Король. С большой буквы. И папа его был королем. И дедушка. И даже пра-пра-пра-пра-пращур тоже был королем. Такой человек сидел за одним столом с нашим Президентом, пил вино из одной бутылки и делил один блок фуа-гра. Тут у любого голова закружится.

Злопыхатели, всегда готовые опошлить высокие мотивы и тонкие движения души, конечно же, намекают, что неожиданная дружба двух немолодых людей имела фундаментом некие материальные обстоятельства. Ложь, патриции. Не материальные обстоятельства были вначале.

Вначале была страсть.

Страсть, достойная королей.

Охота.

Весь вечер собеседники проговорили об охоте, о трофеях, о ружьях и ножах, загонах и засадах, ибо были в этих делах великие знатоки. А за десертом, сам себе не веря, Президент вдруг пригласил Короля в гости – и еще меньше веря своим ушам, услышал, как тот немедленно согласился.

И так ли уж важно, что эта некоролевская поспешность была вызвана, может быть, не теплотой чувств к новообретенному другу, а тем обстоятельством, что поохотиться в своих угодьях Королю удавалось нечасто. Потому что охотничий сезон в королевстве был установлен не только для плебеев, но и для патрициев, и для самого Короля. Нам в это трудно поверить, но это так. Когда же случалось Королю подстрелить какого-нибудь несчастного тушканчика, многочисленные смутьяны, республиканцы и анархисты, закамуфлированные под защитников природы, поднимали отчаянный вопль и чморили Короля, как простого.

Главное то, что охота состоялась, и дружба окрепла. Они сидели на утренней заре в камышах, карабкались по горной тропе среди мрачных круч, боясь пошевелиться, часами лежали в кустах… Король так и не узнал, что медведь, оказавшийся у него на мушке, угодил под прицел не волей случая, но усилиями батальона горных стрелков, много дней и ночей рисковавших свернуть себе шею, выгоняя косолапого на линию огня. И что стая гусей на рассвете пролетала над камышовыми зарослями не без участия боевого вертолета, снятого на время охоты с охраны неспокойных южных рубежей (руководивший операцией генерал впоследствии, в опале, на чужбине, наверное, не раз пожалел, что не употребил боевую машину по прямому назначению).

Охотники простились у трапа (прессы не было – визит был сугубо приватным), адъютант Короля, будто сошедший с картины Веласкеса, последним исчез в люке Боинга, тоже, как не без удовлетворения заметил Президент, налетавшего не одну сотню тысяч миль…

Президент вернулся домой, где за поздней трапезой его ожидало семейство. Был там и мой друг. Ждали охотничьих рассказов, но Президент не спешил делиться впечатлениями. Он был погружен в свои мысли и, как показалось другу, чем-то потрясен. Что-то из услышанного, увиденного или пережитого в последние дни, видимо, не укладывалось у него в голове.

Трапеза прошла в полном молчании. Мужчины перешли в кабинет. Президент разлил виски, протянул бокал моему другу и, глядя куда-то вдаль -поверх парка, разбитого на месте колхозного поля лучшими английскими садовниками, поверх темных предгорий, за которыми начиналась соседняя держава (горные стрелки уже вернулись на свои позиции – граница была на замке), поверх фосфоресцирующих в ночном небе снежных даже в августе вершин - наконец произнес:

- Представляешь? Король – а денег нету.



* Капуста (разг.) - доллары США