91 предсмертное желание - Часть 2. Dream

Сама того не понимая, я медленно подошла к зданию своего офиса. До начала рабочего дня оставалось меньше получаса, за последние два года я еще никогда умышленно не опаздывала. Но, так или иначе, ни выбора, ни времени, ни сил у меня не было. Этот город противен мне, я тону во лжи и несправедливости, я в буквальном смысле слова захлебываюсь жестокостью этой жизни. Я, как и любой тонущий, хочу на берег.

Проскользнув взглядом по зданию, я быстрым шагом направляюсь на другую сторону улицы, благо, был зеленый свет. Нужно добраться до любого банка до его открытия, ведь обычно народ заходит туда по утрам, в обеденные перерывы, а после спешат на свои рутинные работы, мне это хорошо знакомо. Я, девушка, которая героически, каждый раз попадая в час пик, оплатила четыре своих кредита, просто обязана сейчас не застрять в этом чертовом здании дольше, чем на два часа.

Вбежав на крыльцо и встав около не открытых дверей среди небольшой толпы таких же наивных идиотов, как и я сама, мы вместе начали ждать, пока долгожданный муравейник набитый деньгами заработает.

***
Я подошла к одному из окошек, протягивая свои документы.
- Здравствуйте, мне нужен кредит…
Девушка, медленно изучив мои документы и одарив меня довольно странным взглядом, противным голосом пропищала:
- Какой размер кредита вас интересует?
- Один миллион не меньше, чем на год.
Еще некоторое время мы обговаривали детали, банк долго думал и смотрел мою историю через компьютер. Но честно – мне было все равно. Моя судьба уже предрешена, я не смогу выплатить этот чертов кредит. Какая разница, какие проценты? Какая разница, какой срок выплаты? Да хоть заставьте меня через восемь месяцев отдать капустой, я все равно столько не протяну. Знаю, что не время впадать в депрессию, но ведь себя не обманешь. Мой срок – меньше года.

Выйдя на улицу и закурив, я медленно перевожу взгляд с сырой дороги на небо. Никогда не видела ничего более отварительного. Оно в выхлопных отходах, не четкое, серое, закрытое темными тучами. Мне стало откровенно противно. Вот оно, то место, где в будущем должна быть я. Живые люди портят все, даже не понимая этого. Куда все смертные отправляются после смерти? И почему я забочусь об этом сейчас, все еще балансируя по бордюру между двумя обрывами?
Докурив и прокашлявшись, я медленно вытерла платком губы, как никак, я все еще кашляю кровью. Или, будет правильнее сказано, начала кашлять кровью? Не важно. Факт остается фактом.

Войдя в здание и подойдя к девушке, с которой я ранее договаривалась, я села на мягкое кресло, в то время, как мне уже давали бумаги для подписи. Если бы я не была уверена в том, что мне обязательно дадут этот чертов кредит – я бы и не совалась в банк. Ведь взять деньги в долг – это непросто, пока ждешь решения банка все нервы себе вытреплешь. Никак иначе.
Подписав все бумаги и поставив нужные печати, меня отправили к кассе, где мужчина, проверив все, выдал мне карточку, которую я минутами раннее оформила на себя. Поблагодарив служащих, я вышла на улицу, к терминалу, чтобы перепроверить счет, а заодно и снять немного наличных. Как никак, а с пустым карманом долго не проживешь.

Достав список и маленький огрызок карандаша, я медленно зачеркнула четвертое желание, довольно усмехаясь. Прежде, чем выполнить пятый пункт, мне придется перескочить через пару желаний. Так будет эффектнее и куда интереснее.

Забежав в ближайшую парикмахерскую, я огляделась. Хорошо, народу нет, значит, я сэкономлю немного времени.
Сев на кресло и подождав, пока на меня нацепят странную шуршащую ткань, я проговорила:
- Обрежьте мои волосы примерно до груди. И покрасьте.
Девушка посмотрела на мою длинную косу, доходившая мне до задницы. И, наверное, хотела отговорить, на что я лишь мотнула головой. Зачем мне вся эта возня с волосами? С короткими будет куда удобнее, к тому же, если они начнут выпадать, мне будет не так жалко. Наверное.
- Как цвет вас интересует? – Спокойно спросила девушка, расплетая мои волосы и заплетая те в косу.
Немного подумав, я посмотрела на ту через зеркало:
- Ядовито-красный. Да такой, чтобы любая телефонная будка позавидовала…

Решив для себя, что спорить со мной бесполезно, визажистка начала свою работу. Не спрашивая меня, сколько волос откромсать, нужно ли перед нанесением краски осветлять голову и все остальные премудрости для моих волос, я могла спокойно посидеть некоторое время.
Черт, смотреть в зеркало ужасно не хотелось. Что я там увижу? Страшненькую не накрашенную девушку в замызганной толстовке. Мне ужасно не хочется такой быть.

Спустя час, я уже смогла посмотреться в зеркало. Пока милая девушка колдовала над моей прической, я попросила сделать мне макияж, а заодно и укладку. То, что я увидела, чуть ли не растрогало меня до слез. Я – девушка, которая в жизни, ни одного единого разочка не сомневалась в своем уродстве, вдруг стала прекрасной краснокрылой бабочкой. И это просто невероятно. На миг мне показалось, что вот оно, то время, в котором я расцвела.

Укладка была на высшем уровне, девушка не просто отрезала мне волосы, но и сделала с ними что-то просто невероятное. Они были неровными. Наверное, эта прическа называется лесенка или что-то в этом роде, но с небольшим начесом и длинной челкой, спадающая на глаза, это смотрелось бесподобно. Макияж, к великому удивлению, мне тоже понравился, хотя я и в жизни бы сама не сотворила со своими глазами что-то подобное. Подведенное нижнее веко, идеально ровные стрелки, темные тени вокруг глаз.
Некоторое время, пребывая в шоке, я машинально достала из кармана сигарету и, без спроса закурив, медленно выдохнула в зеркало, на минутку застилая дымом свое лицо.
- Это просто бесподобно. Спасибо вам!
Я, медленно достав деньги из кармана, отсчитала около двухсот долларов. Намного больше, чем мне нужно заплатить, я в этом уверена.
- Сдачи не нужно. До свидания!
- Ждем вас еще!

Выйдя на улицу, я взглянула на время, что отображалось на дисплее телефона. Первое, что бросилось в глаза – это двадцать семь пропущенных звонков от Марка. Наверняка он не ожидал проснуться утром в моей постели в одиночку. Да к тому же с пустым холодильником. Что поделать, я не помню, когда в последний раз нормально питалась. Наверное, поэтому сейчас моя толстовка просто болтается на мне.

Медленно бредя в сторону компании, я с большой неохотой набираю номер Марка. Два гудка и с другого конца провода слышаться недовольно бормотание.
- Хэй, Марк, - начала я с энтузиазмом, но меня тут же перебили.
- Габби, какого черта?!
- Ты не рад, что я позвонила?
- Не позвонила, а перезвонила! Ты – взрослая девушка, пора бы научиться включать звук на телефоне… - Я промолчала, - Могла бы разбудить меня, прежде, чем уйти. Я же беспокоюсь.
- Ты поел? – Я медленно выдыхаю, выкидывая окурок в урну.
Марк опешил.
- Что?
- Давай вместе поедим в мое обеденное время, а? Я приду к тебе на работу, жди и никуда не уходи…
- Габби! – Нервно восклицает Марк, на что я, прикрыв глаза и не сдержав улыбку, отвечаю:
- Что?!
- Просто… Ты меня никогда не звала с собой обедать. Наверное, ты перестала воспринимать мои вечные пирожки тебе как должное.
- Похоже на то, - соврала я, отключив трубку.

Войдя в двери компании, я тут же иду в свой кабинет. Держу пари, что сейчас Сара подкрашивает свои пухлые губы, и что именно ей приказал шеф передать мне, чтобы зайти к нему. И я, как всегда, права.

- Привет, Сара, - я, как ни в чем не бывало, сажусь за свой стол и, складывая в стопку вчерашние бумаги, усмехаюсь. Блондинка красит губы красной помадой, ничего удивительного. Сара настолько увлечена процессом, что не отвечает, да и не обращает на меня должного внимания до тех пор, пока колпачок со звуком не щелкает, а помада не падает на стол.
- Габби! – Воскликнула девушка, тут же вскакивая и подходя ко мне, откровенно пялясь на мои волосы и мой внешний вид, - Какого черта?
- А что? Я решила сменить имидж, - Я улыбаюсь, задвигая чемодан со своей одеждой под стол, чтобы любопытная тупая блондиночка раньше времени ни о чем не узнала, - Тебе не нравится?
- Конечно же, нет! Как ты вообще перед шефом появишься?! Он тебя, между прочим, вызывал к себе! Мало того, что ты опоздала, так ты еще и в домашней одежде! Габби, тебя что, выгнали из дома?
Я открыла шкафчик в столе, тут же находя заявление об увольнение по собственному желанию, после чего встала с кресла и, обойдя Сару стороной и взявшись за ручку, бросила взгляд на девушку, которая, в свою очередь, посмотрела на меня:
- Если ты, деточка, всю свою жизнь проносила эти дебильные короткие юбки и блузки с глубоким шлюховатым вырезом, это не значит, что и моя повседневная одежда выглядит так… Начни уже думать, а то так и придется всю жизнь рот только для отсоса использовать.
Дернув за ручку и выйдя в коридор, я прижалась к стене, закрывая рот рукой и пытаясь во весь голос не засмеяться. В душе поселилось прекрасное чувство, будто бы сейчас исполнилось заветное желание, хотя, как я помню, обзывать Сару не было в моем предсмертном списке, слишком уж много чести. Но даже без этого я смогла насладиться этим прекрасным чувством и сейчас, со спокойной душой, могу направиться в кабинет директора.

Поднявшись на этаж и постучавшись в дверь, я вошла в личный кабинет мистера Хантера и, сев на кресло, стала ждать, пока тот повернется ко мне лицом. Ожидание не было долгим. Повернувшись ко мне лицом, мужчина выронил трубку, некоторое время, прибывая в шоке. Но после, видимо, очухавшись, тот громко вдохнул.
- Викли, что это вообще такое? – мистер Хантер поднял трубку и положил ту на место.
- О чем вы? – Включила дурочку я, откровенно посмеиваясь над мужчиной, из-за чего уши того стали красные, а толстое лицо чуть ли не багровым. Маленькие поросячьи глазки на фоне всего этого показались еще меньшего размера, из-за чего я прикрыла рот, подавив смешок.
- Не включай дурочку, Викли, - Мужчина прошел к окну и, некоторое время, простояв так, всплеснул руками, - Я вообще не понимаю, что с тобой такое! Как ты, образованная умная девушка, могла сделать с собой такое, м?
Мужчина повернулся, а я, достав из пачки сигарету, закурила. Хантер проследовал ко мне и, вырвав из моих рук сигарету, сделал затяжку. Но тут же закашлявшись, отдал мою маленькую порцию смерти обратно.
- Мистер Хантер, со мной все в порядке. Я всегда курила сигареты марки «Black Kick».
- Да прекрати ты уже нести этот бред! – Мужчина прошел за свой стол и, присев, сложил руки в замок, притянув их к губам.
- Извините… - Я смахнула пепел шефу на стол, делая очередную затяжку.

Если вы когда-нибудь чувствовали превосходство над своим боссом, значит вы жили. Я никогда не чувствовала ничего подобного.
Вот я – самоуверенная, эгоистичная натура, и вот он, тот, кто мне выплачивал зарплату – злой, взбешенный и беспомощный. Мы будто бы поменялись ролями. И знаете, это просто превосходно!

- Итак, - мужчина, видимо, успокоился, - Для начала, где мой квартальный отчет?
- Он не закончен, мистер-р-р-р…
- Как не закончен? Ты должна была сдать его уже сегодня!
- Моя работа не заключает в себя работу моей коллеги Сары. Если она так хорошо сосет, платите ей лишь за это, а мне отдавайте ее ежемесячную прибыль.
- Что вы себе позволяете?! – Хантер ударил кулаком по столу, - Мало того, что вы не делаете свою работу, мало того, что опаздываете и приходите в оборванном шмотье, так вы еще и покрасили волосы и теперь обвиняете свою коллегу! Такое поведение непростительно.
- Что ж, - Я потушила о стол сигарету и, встав на ноги, облокотилась руками о столешницу, попутно кладя заявление об уходе рядом, - Коли вам не нравится, как я работаю и выполняю свои обязанности, найдите себе дуру симпатичнее и заставляйте ее проделывать всю эту работу. А вечерами устраивайте ей пятиминутный секс марафон, если ваш дряблый… кхм, агрегат еще в рабочем состоянии.
Мужчина вновь раскраснелся, отчего я лишь заулыбалась.
- Вы понимаете, что вы вообще говорите? После таких слов ни один уважающий себя начальник не оставит наглую закомплексованную девчушку работать в своей компании!
Я засмеялась, прикрывав рот рукой. Мне нравилось смотреть, как Хантер злиться. Раз краснеет – значит, я попала в самую точку.
Поддавшись вперед, я набрала в рот слюны и, плюнув тому в лицо, развернулась и прошла к двери. Взявшись за ручку, я медленно повернулась и, напоследок улыбнувшись, проговорила:
- Ни один чертов мужик не смеет оскорблять меня, имея под рукой ручную шлюшку. Я ухожу, Роби. Охрану можешь не беспокоить…

Выйдя из кабинета, я вновь достала сигарету. Честно говоря, сердце готово было выпрыгнуть из груди, даже дыхание перехватило. Пусть я и смогла обмануть людей, но себя-то не обманешь. Закомплексованная девочка не может изменить свой характер за пару часов. Мне было страшно, я боялась не только реакции босса или что-то в этом роде, я боялась, что меня выкинуть из здания или я не смогу плюнуть этому нахалу в лицо. Да и высказать все, что было у меня в уме все эти годы, было непросто. В один миг, вылить все дерьмо и почувствовать облегчение. Не знаю, который раз за день я думаю об этом, но моя новая, еще не успевшая начаться, жизнь просто кайф.

Сделав несколько затяжек, я вошла в кабинет и, взяв чемодан, смахнула рукой всю кипу бумаг со стола. Вальяжно пройдясь по ним, я вышла и уже в коридоре крикнула так громко, насколько позволял прокуренный голос:
- Прощайте, лузеры!

Выйдя из здания, я некоторое время постояла у входа, докуривая сигарету. Но внезапный приступ кашля заставил выкинуть ее недокуренную наполовину. Заткнув рот ладонью, я упала на колени, некоторое время безостановочно кашляя. В одну минуту я поняла, что скоро задохнусь, ибо воздуха катастрофически не хватало. Слава Господу, что я наконец-то смогла откашляться, выплюнув на асфальт огромный комок макроты, вперемешку с кровью. Собственно, алые следы остались и на рукаве толстовки, благо, та была темного цвета, и было не слишком заметно, одно это и радовало. Нужно бы забежать в аптеку и купить ингалятор, мало ли, может еще один припадок будет смертельным для меня…

В кармане завибрировал телефон, так что мне пришлось ответить. Марк. Конечно же, время обеда, я почти забыла счет времени.
- Алло?
- Габби, какого черта ты все еще не в кондитерской?
- Прости, я немного опоздаю, нужно кое-куда зайти. Не волнуйся, скоро буду.

Сбросив вызов, я перешла через дорогу, переходя улицами на бульвар, в котором раньше, когда-то давно, я приметила один тату-салон. Когда-то… Звучит странно, будто бы я жила здесь лет двадцать назад и лишь сейчас решила вновь приехать в свой родной город. Но мне всего лишь двадцать три года, и на этом бульваре я не была с окончания старшей школы, хотя он находился так близко к моему дому. Это печально, как ни крути. Я погрязла с головой в рутинной жизни и так сложно сейчас идти против построенных самим собой правил.

Быстро добравшись до места и выйдя из небольшого переулка между двумя магазинами, я некоторое время смотрела по сторонам, приоткрыв рот от удивления. Мне кажется, или этот бульвар стал немного шире? Витрины магазинов стали куда красочнее, посередине улицы замерли несколько людей, навечно облачившись в камень. Мне пришлось некоторое время побродить по улицам, прежде я нашла тот самый тату-салон. И еще больше времени ушло на то, чтобы решиться туда зайти.

- Здравствуйте, вы у нас по записи?
На входе сидела девушка с кислотно-зелеными волосами, заплетенные в дреды. Тоннели в ушах, большое количество пирсинга на лице и рукава на руках, переходящие к шее. Не смотря на свой странный вид, неформалка улыбалась и выглядела довольно дружелюбно.
- Нет, но мне срочно нужно сделать прокол… - Я запнулась, - Проколы…
Девушка подняла на меня вопросительный взгляд и, осмотрев мое лицо, вопросительно приподняла бровь:
- Вы же до этого не делали ничего подобного?
- Так заметно? – Я усмехнулась.
- Корни волос хорошо прокрашены, а большое количество макияжа на глазах говорит о том, что вы делали его у визажиста. К тому же, те, кто прокалывает соски и клитор обычно выглядят довольно вызывающе, не так как вы.
- Да у вас глаз наметан на таких людей, - Я вздохнула, - Но так или иначе, мне срочно нужно сделать себе прокол. Если это проблематично сейчас – я доплачу, заплачу вдвое или втрое больше, но давайте быстрее, я очень тороплюсь.
- Я посмотрю, какой мастер сейчас свободен, посидите пока что и полистайте альбомы.
Сев на кресло и взяв с журнального столика фотоальбом, я медленно пролистала его, рассматривая различные виды пирсинга, а после и тату. Альбом был настолько большим, что я от силы успела просмотреть листов двадцать, которые не составляли даже одну четвертую альбома, как меня окликнула девушка, попросив проследовать за ней.

Заведя меня в довольно темную комнату, которую освещала лишь огромная лампа около стола и на кушетке, я села за стул перед так называемом тату мастером. Как и ожидалось, парень, а точнее, мужчина, был весь в татуировках, на губе виднелась сережка.
- Где будем делать? – мастер медленно обернул использованную иглу в окровавленную салфетку, после чего, выбросил ее в урну.
Я на некоторое время задумалась. В моем списке было желание сделать пирсинг, но я никогда не думала, где именно.
- Губа, - выдала я, - И нос. Вот здесь.
Пальцем, я показала на нижнюю губу, ближе к правому боку, где та была не разбита, а после на левую ноздрю, подразумевая прокалывать ее.
- А боли ты хоть не боишься? – Усмехнулся мастер, тут же вставая за колечками и новыми иглами, - К тому же, судя по твоей разбитой голове и опухшей губе, ты любительница попадать в неприятности.
Я усмехнулась, с болью в груди принимая реальность:
- Будь уверен, это не самое больное, что мне предстоит пережить, а это, - Я дотронулась до губы, - просто царапины.

Все прошло довольно быстро и не так больно, как мне казалось. Эта пустяковая боль не могла сравниться с той, что с некоторых пор живет в глубине моей душе. Мельком глянув на часы, что висели на стене, я усмехнулась.
- Может, пока я все такая же невменяемая, набьешь мне тату?
- Я сомневался, но, кажется, ты собралась грабить банк и бежать из города.
Я засмеялась, мужчина тоже, готовя аппарат для своей дальнейшей работы.
- Почему же собираюсь. Я его уже ограбила, вот теперь и меняю внешний вид, чтобы меня никто не нашел, - Пожав плечами, я достала сигареты, закуривая, - Ты ведь не против?
- Нет, но ты угостишь меня сигареткой…
- Да без проблем, - Я открыла перед мужчиной пачку. Тот снял перчатки и, достав сразу две, вытащил из кармана штанов зажигалку, делая первую глубокую затяжку и тут же начиная кашлять,
- Что?  Никак в затяг никогда не курил? Тебе сколько лет, парень?
Я невольно засмеялась, прикрыв рот рукой, а тот лишь потер затылок, виновато улыбаясь.
- Никогда не пробовал ничего более крепкого, - наконец выдал мужчина, - И поэтому, когда решаю расслабляться, курил по две сразу. Пусть и не экономно, но зато вставляло хорошо. И вообще, я взрослее тебя, деточка, мне скоро тридцатка.
- Тридцатка?! Мне двадцать три года, не такая уж и большая разница. И да, сигареты не крепкие, несколько лет назад были куда крепче, - Я сделала новую затяжку, - Тебя хоть как зовут?
- Пол, Пол Ренндел, но для друзей я просто Соул.
- Соул?! – Я некоторое время была в недоумении, - Почему?!
- Потому что на моей спине татуировка пожирателя душ, знаешь, что-то вроде косы смерти. Просто забей и не заморачивайся.
Пол несколько раз затянувшись, затушил обе сигареты, надевая перчатки и беря в руки обработанный аппарат.
- Ложись на кушетку и говори, что тебе и куда.
Я послушно улеглась на спину и, приподняв толстовку, проговорила:
- Набей мне песочные часы, которые повалены на один бок. Песка в обоих сосудах одинаковое количество.
- В этом есть особый скрытый смысл?
- Не то, чтобы скрытый. Но я не от нечего делать хочу набить именно это тату.
- Как я понимаю, это секрет?
- Нет. Просто, думаю, это очевидно.
- Ну, тогда пока я буду делать свою работу, ты рассказывай. Все равно нам торопиться некуда.
- Это символизирует бессмертие. То есть победу над судьбой. Не важно, сколько пролежат часы, пока я не подниму их – мое время будет бесконечным, но я не начну жить полной жизнью. Сейчас мои песочные часы повалены на бок, я не живу, я просто существую. Но, выйдя из этого здания, я переверну эти часы. Но так и не дам времени закончиться, я не та, которая подчиниться судьбе…
- То есть, тебе нужно разбить нижний сосуд?
- Типо того…
- Сделаем, - Соул задумался, - А что если сделать их обычными, не перевернутыми на бок?
- Что ты имеешь в виду?
- Пока ты в этом здании – ты будешь лежать. То есть песок не будет сыпаться.
- А когда я выйду, я пойду вперед, позволяя времени медленно утекать?
- Думаю, это лучше, чем, если бы время шло во время сна и перестало ходить во время того, когда нужно жить.
- Черт, Соул, да ты гений, - я рассмеялась, выкидывая дотлевшую сигарету, - Делай все, что хочешь.
- Серьезно? Денег хватит?
- Я же банк ограбила, забыл что ли? Я при деньгах до тех пор, пока меня копы не отыщут.
Мы засмеялись, после чего, Соул принялся за работу.

Пока он работал, мы разговаривали и весело смеялись, после чего он ругал меня, и я успокаивалась. Так прошло добрых два часа, после чего, я смогла подойти к зеркалу.
- Это круто! – Я осматривала свой правый бок, на котором красовались часы, а заодно и надпись «Время - продажная сука».
- Я долго думал, писать надпись или нет, решил, что так будет лучше.
- И правда, надпись делает свое дело…
Мы некоторое время молчали, после чего я, глянув на часы, тут же схватила свой чемодан.
- Прости, я тороплюсь, - виновато улыбнулась я, засовывая Полу в руку немного помятую пачку с сигаретами, в которой красовалась купюра и несколько сигарет.
Мужчина, приняв пачку, взял со стола маркер и, быстро написав на коробке свой номер, вручил мне ее обратно:
- Позвони, когда будет скучно или тебе нужно будет найти убежище, чтобы скрыться от полиции. Я к твоим услугам.
- Договорились, - Из кармана я достала пачку денег, коли не получилось с сигаретами, придется в открытую, - Сколько с меня?
- А ты не шутила, - Пол усмехнулся, после чего, криво начертив на бумажке цену, расписался, - Это за пирсинг, а про тату молчи, хорошо?
- Я ограбила банк, заплатить за тату не проблема…
- Это подарок…
Я направилась к выходу.
- Ты ведь позвонишь?
- Позвоню, - соврала я, выйдя из комнаты.

Расплатившись с зеленовласой девушкой, как и обещала, вдвое больше, я вышла на улицу. Обед давно кончился и, видимо, Марк работает. Но даже это сейчас не помешает мне заглянуть к нему в гости. Я обязана, пусть и хотела исчезнуть незаметно.
Вновь дворами вернувшись к компании, где я раньше работала, я немного потопталась на месте, прежде чем двинуться в булочную. Распахнув дверь и войдя вовнутрь, я некоторое время осматривалась. Но, не найдя Марка, спросила о нем на кассе, после чего парень вышел с кухни.
- Габби?! – Брюнет некоторое время пялился на меня, ничего не понимая. Он, наверняка, решил, что обознался, если бы не моя старая толстовка, которую я когда-то надевала каждый день и родинки над губой.
- Привет, Марк, - Улыбнулась я, садясь за столик, - Давай немного поедим, я голодная…
Честно говоря, аппетит так и не вернулся, но, не кушая ничего стоящего несколько дней, я приговорю себя к ранней смерти.
Марк, без лишних слов, набрал нам поднос булочек, после чего сел рядом, беря одну в руку. Я поступила также, выбрав свою любимую.
- Почему ты молчишь? Ты же хочешь знать почему? – Я медленно жевала булку и ждала свой кофе, который предлагают здесь каждому покупателю.
- Но ты же мне не ответишь, ведь так? – Я отрицательно помотала головой, - Тогда не вижу смысла спрашивать.
- Спасибо, - Я облегченно выдохнула, улыбнувшись, - Но ты скажи, мне идет?
- Да-а-а, тебе очень идет крошка, на пирсинге и засохшая кровь на носу, - мы засмеялись, - А если серьезно, то это довольно необычно, но ты все также остаешься самой красивой девушкой в этом городе.
Я улыбнулась, забивая свой рот булочкой, чтобы не продолжать разговор. Марк всегда, с того момента как мы встретились, постоянно делал мне комплименты. Хоть я и тихоня и многого не знаю в жизни, его симпатию к себе я давно уже поняла. Но, как натура никогда не любившая, я не могу принять его чувства, как, собственно, и отвергнуть их. В том и в другом случае это очень больно. И ему, и мне, как бы странно это не звучало.
- Габби, зачем тебе чемодан? – после нескольких минут молчанья, спросил Марк, медленно попивая только что принесенное свежее кофе.
- Я домой собираюсь, - пожала я плечами, придвигая к себе чашку чая.
- А как же работа?
- Работа-работа, меня уволили, - Я усмехнулась, вставая с места и направляясь на улицу – покурить, - Оказывается, в шефов нельзя плеваться.
- Габби, - Марк хватает меня за руку, - пошли через черный вход, поговорим.
Я поддалась, оставив чемодан за столом, все равно придется возвращаться, да и к тому же таскать его за собой было проблематично.

Выйдя через черный вход, мы оказались довольно в темном переулке, в котором, наверняка, никто не ходит без весомых причин. Так вот, сейчас он был пуст, ни единой души, даже кошки на свалке не копошились.
Вытащив сигарету, я закурила, привычно закашляв, из-за чего получила обеспокоенный взгляд.
- Со мной все в порядке, просто простудилась, - соврала я, пряча рукав со свежими каплями крови.
- Ты ведь  врешь, - Я застыла, пряча руку за спину, а другой притянула сигарету к губам, тут же сделав затяжку и стряхнув пепел, - Твои глаза блестят, когда ты обманываешь меня…
Марк двинулся вперед, обнимая меня и не давая шанса пошевелиться, что уж говорить о том, чтобы поднести ко рту сигарету.
- Марк, ты чего? – Как можно бодрее спрашиваю и, утыкаясь носом в его шею, из-за чего парень обнял меня еще сильнее, прекрасно понимая, что если отпустит, я уйду.
- Куда ты уходишь?
- Я же сказала, что собираюсь домой…
- Не ври мне!
- Я не вру.
Отчасти, догадки Марка были правильными, ведь дома я надолго не задержусь, лишь возьму пару старых вещей, да продам его. Зачем он девушке, которая умрет? Мне все равно некому его завещать, в таком случае его отдадут правительству. Честно говоря, я ненавижу правительство, и ни одной копейки они от меня не получат. Потрачу все, что имею и не верну долги, которые займу.
- Куда ты отправишься потом?
- Не знаю, - Хмыкнула я, - Но здесь я точно не останусь.
- Почему?
- Что?
- Почему ты не хочешь остаться здесь? Ты говоришь так, словно здесь тебя ничего не держит. Почему ты хочешь бросить все, точнее, почему ты все бросила и сейчас бежишь от всего этого? – Марк отпустил меня и, отойдя, заглянул мне в глаза, цепляясь за мои предплечья.
- Потому что меня ничего не держит, разве что лишь один идиот, который мне сейчас руки сломает. Серьезно, мне больно.
Марк отпустил меня, а я тут же засунула в рот сигарету, делая затяжку, а потом еще одну и еще, выкидывая почти потухший окурок.
- Я пришла к тебе лишь потому, что не могла уйти, не простившись. Ты это понимаешь?
- То есть, ты больше не приедешь в этот город?
- Нет, - Я выдохнула, - Я не планирую приезжать в этот город.
- Но может когда-нибудь…
- Я не приеду в эту дыру до самой смерти, а теперь мне пора.
Я открыла дверь и вошла в пекарню. Но некоторое время постояв, выбежала на улицу, обнимая парня за шею.
- Ты только не впадай в депрессию и найди красивую девочку, которая не будет краситься лишь для того, чтобы телефонная будка завидовала красноте ее волос.
- Но я хочу видеть рядом с собой девочку, которой было недостаточно дырок, которыми ее наградил Бог, - мы засмеялись, - Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы пытаться остановить или оградить от такого глупого поступка.
- Но лишь я знаю себя настолько, чтобы понять, что сейчас другого выбора у меня нет. Увидишь меня по новостям, я тебе это обещаю.
Я отпустила парня и прошла все к той же двери. Взявшись за ручку, я улыбнулась:
- Прощай, Марк.
- Прощай, Габби. Буду ждать твоей весточки.

Я зашла в здание и, взяв свой чемодан, вышла на главную улицу. Не знаю уж, сколько я просидела в кафе, но уже вечерело, на улицах загорелись фонари.
Пусть я и решила с самого начала не поддаваться чувствам и уйти так, будто бы другого выбора у меня не было, но Марк… Он просто изменил мою точку зрения. Он единственный, кто имеет право знать правду. Или хотя бы половину правды.
Самое ужасное в моей развивающейся болезни – это боль, которую я принесу близким. И единственный способ – это исчезнуть. Так почему же у меня не получилось просто бесследно пропасть из мира Марка? Я не знаю ответ на этот вопрос.
Единственное, что я сейчас могу сделать – это исчезнуть, оставив после себя лишь ужасные воспоминания. Ведь тогда, никто не будет жалеть о девушке, которая внезапно сотворила со своим телом черт знает что. Так я хотя бы заглушу боль близких, на свою я уже не надеюсь. Да и когда я понимаю, что эта боль – единственный способ жить, я готова хоть разлагаться изнутри, если до последнего вздоха я буду жить так, как хочу.

Путешествовать пешком было бы не гуманно, поэтому, я поймала такси, которое медленно, но верно приближало меня к месту, в котором я не хотела бы оказаться. Дом, подаренный мне после окончания школы. Пустой дом, который дарят всем приютским детям.
Наверное, каждый обычный ребенок обустроил бы его по своему желанию, добавил красок и пригласил бы кого-нибудь на вечеринку. Но я в этот дом принесла лишь одно – два комплекта постельного белья и детскую фотографию в рамке. Этот дом был клеймом на всю жизнь, вроде «Смотрите, она приютская. Давай ее бросим, ей не привыкать, переживет». Но на самом-то деле, ни один ребенок в любящей семье не догадывается, каково это, жить без родителей.

Думая об этом доме, я уснула. И даже во сне я увидела все ту же пустую комнату, в которой я спала. В ней мне всегда снятся кошмары. Именно поэтому я ее так ненавижу. Все кошмары ребенка без семьи – это лица бросивших родителей.

Таксист разбудил меня, когда мы уже стояли около моего дома. Заплатив ему больше, чем нужно, мне пришлось выйти из машины и, через некоторое время, я уже включала свет в доме. Как и всегда, меня добродушно встретили белые стены, пропитавшиеся моими слезами и немой крик несбывшихся надежд.

Зайдя в гараж, я откопала три банки синей краски. Не помню, зачем уж я ее покупала, но коли стоит – нужно использовать. К тому же, белые стены дома давили на меня, напоминая, что я принадлежу к списку людей, которым не суждено выбраться из больницы.

В доме я открыла краску, вылив ее всю в таз. Заморачиваться и красить все стены не хотелось, да и не было времени, так что, окунув ладони в довольно густой жидкости, я быстро наносила краску на стену, делая своеобразный рисунок на стене. Это уже не пугающие белые стены, это своеобразный креативный интерьер, который должен не пугать, а радовать, только радовать.

Краски хватило на мою комнату и почти на всю кухню, как раз на те комнаты, в которых я нахожусь постоянно. Да и зачем мне остальные комнаты, если в скором времени я собираюсь уйти из этого дома? Это своего рода иллюзия, которой я обрисовала весь дом. Мне так спокойнее.

Не заморачиваясь над тем, что мои руки после третьего мытья все еще остались синими, я прошла в комнату, по пути снимая кроссовки и, упав на кровать, уткнулась носом в подушку, нащупывая на тумбочке пульт от небольшого магнитофона. Включив тот, мелодия заполнила пустую комнату, вырываясь через маленькую щелку, чтобы после окутать весь дом.

Такое чувство, что моя жизнь медленно, но верно начиналась, ведь того давящего одиночества в этой комнате я больше не чувствовала и это радовало, безумно радовало. Даже классическая музыка не была способна развеять чувство эйфории, в которой я находилась, закурив сигарету.

Я и сама не заметила, как заснула, улыбаясь и сжимая в руках смятый кончик одеяла.

Моя маленькая мечта исполнилась – в этой комнате я больше не одинока. Теперь моя лучшая подруга – сама смерть, которая держит меня за правую руку и не хочет отпускать.