Сквозь огонь иди за мной. Глава 21

      Огонь, пылающий на яхте, осветил причальную стенку, и Ричардсон увидел метрах в десяти от себя борт какой-то фелюги. Он подплыл к корме и забрался на низкий фальшборт. Отдышавшись, перевалился через корму и упал на кучу рыбацких сетей.

      Ричардсон поднялся на ноги и оглядел причалы. Нигде не было видно ни души – порт Груц был пустынен ночью.

     Он остался один в чужом городе, без документов, без денег, без надежды добраться до ближайшего отделения ЦРУ, которое находилось в Тузле…

      Ричардсон прошел в рубку и увидел старую вельветовую куртку с меховой подкладкой, висящую на крюке. Он обшарил карманы, но ничего не нашел, кроме смятой полупустой пачки сигарет «Родопи» и зажигалки. В надежде найти деньги Ричардсон обшарил все закоулки фелюги – безрезультатно.

     Он вышел на палубу, прихватив куртку, и отжал мокрые брюки и рубашку. Одевшись, набросил на плечи куртку, которая была великовата ему, и, усевшись на бухту каната, закурил чужую сигарету.

     Ничего не оставалось делать, кроме как идти на поклон к Залимхану Илиеву. Других вариантов выбраться из города он не видел. Только Залимхан мог помочь ему добраться до Тузлы.

     Он щелчком отбросил сигарету и поднялся с каната. Застегнув куртку на все пуговицы, Ричардсон зябко поежился – ночи уже были прохладными, а его одежда мокрой… Он спрыгнул с борта на причал и зашагал в город.

     Ричардсон знал место дислокации отряда муслиман Илиева, поскольку с борта яхты «Atlas» постоянно отслеживал его радиопереговоры и телефонные звонки. Карта города явственно всплыла в его памяти, и он двинулся по узким улочкам к окраине Дубровника.

     Город лежал в руинах, лишь кое-где виднелись строительные леса: хорваты уже начали восстановительные работы.

     Ричардсон дошел до нужного строения и удивился, не увидев у крыльца часового. Он вошел в казарму и сморщил нос: здесь, как и везде в подобных помещениях, стоял стойкий дух давно не стираного белья, сапог и множества немытых тел. Но и в казарме было пусто. Где-то неподалеку бубнили глухие голоса, и Ричардсон прислушался… Голоса доносились со двора, к которому вела полуоткрытая дверь. Он вышел во двор и увидел толпу вооруженных людей с фонарями у какой-то бесформенной кучи, уложенной на большое одеяло. Ближе всех к этой куче стояли телохранители Залимхана, и Ричардсон, которого они знали в лицо, охраняя места встреч агента с американцем, направился к ним.

     И лишь подойдя вплотную, он увидел выражение неподдельного горя на их лицах. Он опустил глаза и понял причину: на одеяле лежала разодранная, окровавленная куртка, залитые кровью ботинки, автомат… и куча костей с ошметками мяса…

     - Соболезную! – тихо сказал Ричардсон, тронув рукав старшего из телохранителей. Тот посмотрел на него невидящим взглядом и снова опустил голову. – Я шел предупредить Залимхана, что турок готовит покушение на него, но вижу, что опоздал.

     Телохранитель поднял голову и отрицательно покачал головой…

     - Что? – не понял Ричардсон.

     - Это не турок! – с болью в голосе сказал охранник.- Турка мы убрали! Это слепая судьба!

     - Как, убрали турка?! – Ричардсон сделал удивленные глаза.

     - Вот так и убрали! – ответил телохранитель. – Он на своей яхте хотел убить Залимхана. Но Залимхан убил и его, и людей, которые должны были его убрать. А яхту мы сожгли! Но, видно, от судьбы не уйдешь. Залимхан пошел проверять посты. Рядом с ним бродячая собака попала на мину. Это все, - охранник кивнул головой на кучу костей, - что от него осталось…

     Ричардсон склонил голову… Все складывалось как нельзя лучше для него…

     - Раз нет уже в живых Залимхана, здесь мне делать больше нечего! – сказал он. – Вы не смогли бы организовать мою переправку в Тузлу?

     - До полудня мы должны захоронить тело Залимхана! – ответил охранник. – А после похорон я отправлю тебя.

     - Я могу присутствовать на погребении? - спросил Ричардсон.

     - Ты не мусульманин!

     - Я все понял. Где мне можно отдохнуть?

     - Где найдешь место, там и отдыхай! Кроватей здесь нет!

     - Мне могут задавать вопросы… Мы ведь говорим на русском: не многие нас понимают.

     - Никто тебя ни о чем не спросит. Я предупрежу, что ты свой. Иди!

     Ричардсон вернулся в казарму и упал на какой-то пропыленный матрас. События ночи так вымотали его и физически и морально, что он уже не обращал внимания на грязь и запахи. Едва его голова коснулась матраса, как он тут же забылся тяжелым, беспокойным сном.

     Проснулся, когда солнце стояло высоко в зените.

     В помещении опять никого не было. Ричардсон поднялся и подошел к окну. В глубине сада он увидел группу людей, которые, рядами встав на колени, склонили головы к земле. Он понял, что погребение уже состоялось, и мусульмане творят намаз…

     Ричардсон вышел на улицу через парадную дверь. Окраинная улочка была пустынна…

     Вскоре в казарме послышались громкие голоса, и он вернулся в помещение.

     Охранник уже искал его глазами, и Ричардсон подошел к нему.

     - Сейчас подъедет наш войник на машине и отвезет тебя. У тебя есть документы?

     - Нет! - Ричардсон отрицательно покачал головой. – Все мои бумаги хранились на яхте. Я их брал только тогда, когда шел на встречу с Залимханом.

     - Так ты был на яхте? – глаза телохранителя подозрительно уставились в глаза Ричардсона. Тот понял, что «сморозил» глупость, и теперь нужно выкручиваться.

     - Конечно, нет! – ответил он. – Если бы я пришел на яхту за документами и, взяв бумаги, собрался идти в город, Атмаджа сразу бы сообразил, куда и зачем я иду. Он ведь сказал мне, что собирается убрать Залимхана, но я был категорически против! А турок всегда был очень подозрительным человеком!

     - А где же ты находился, если не на яхте?! – телохранитель буравил его взглядом.

     - В гостинице! – Ричардсон врал, уже не надеясь выкрутиться. – Атмаджа всегда присылал за мной машину.

     - В какой гостинице? – не успокаивался телохранитель.

     Ричардсон напряг память, вспоминая карту города, которую он знал почти наизусть.

     - В гостинице «Адрия»! Она ведь одна восстановлена. Но жил я там под чужим именем!

     - А я не знаю и твоего настоящего! – сказал охранник. – Залимхан всегда называл тебя «америкосом». И под каким же именем ты записан в гостинице?

     Память услужливо подсказала Ричардсону имя его куратора, который приезжал в Дубровник несколько дней назад по делам службы.

     - Теренс Джонс!

     - Яхши! Посиди вон там, в углу! А Ахмет присмотрит за тобой, пока мы проверим гостиницу!

     Ричардсон покорно поплелся в угол, понимая, что жизнь его висит на волоске.

     Ждать пришлось недолго: уже через двадцать минут к телохранителю подошел человек, которого он посылал в гостиницу, и что-то сказал ему. Охранник зыркнул в сторону Ричардсона и, не спеша, подошел к нему.

     - Все правильно, господин Теренс Джонс! Ты действительно зарегистрирован в гостинице «Адрия»… Но все дело в том, что ты уехал три дня назад…

     Ричардсон открыл рот, намереваясь пуститься в объяснения, но охранник предостерегающе поднял руку.

     - Когда ты подошел ко мне ночью, твои брюки были еще мокрыми и мятыми, как будто их выкручивали, отжимая воду. Хотя куртка была сухая. Тогда я не обратил на это внимания – слишком велика была моя скорбь по погибшему брату. Но теперь я понял: ты вплавь ушел с яхты, когда она начала гореть.

     Ричардсон вскочил на ноги, но упал, отброшенный на пол тяжелым ударом в подбородок. В глазах у него помутилось… Последнее, что он увидел, был нож, матово блеснувший у его лица…