Синий летящий остров повесть моей жизни 2 гл 5

…С этой истории начинается эпопея фестивальных репортажей. Увы, я не написала ни строчки о фестивалях в Кринице и Гаграх, есть немного впечатлений в жж – но неимоверно куце. Есть рассказ «Нежность», основанный на гагровских впечатлениях. Не более. Но зато вот вам – Екатеринбург и Тюмень. Это – майская вьяса-пуджа 2010 года  Индрадьюмны Свами. Два года я на неё не попадаю. Но какие наши годы… В следующем попаду…

Девятый вал премы

Пыльцой хрустальной мелко крошит, тихо шепчет,
что все устроится и сбудется однажды:
судьбы натальной переменится обличье,
узлы кармические распадутся в дважды –
рождЕнный праздник. Запоет другое имя
духовным звоном ручейка в горсти проталин,
ты будешь счастлив, на века простившись с ними –
с тоской и болью, с неисполненно-фатальным.
Ты закружИшься в теплом вихре сладкой премы,
И нежно-бережно, боясь твой сон нарушить,
Он понесет тебя, счастливо прижимая
К своей груди, как драгоценное дитя…
И будут петь фанфарно трубы, и гирлянды
цветов посыпятся с небес обетованных,
и будешь плакать ты от легкости и счастья,
что боль - прошла, что Он - пришел, что Имя - рядом…


…Если честно, я уже немного побаиваюсь поездок на фестивали. Потому что те состояния и эмоции, которые там испытываешь, после достаточно быстро тают, как туман над озером на заре, и наступает состояние неудовлетворенности в разлуке с духовным миром, в котором ты еще недавно побывал по милости возвышенных чистых преданных… И ты казнишь себя за то, что посмел, непутевый, будучи там вечной освобожденной душой когда-то, воспротивиться Его воле, позавидовать Кришне, захотеть самому стать богом. Непростительная глупость!..
Но все же нужно набраться мужества и поехать на фестиваль. Для того, чтобы увидеть счастливые лица преданных. Чтобы испытать наплыв, девятый вал с захлестом неземной премы, чтобы услышать проповедь свамиджи, чтобы еще искреннее после молить Кришну о милости иметь право служить Его преданным, очистить сердце, стать еще более смиренным слугой слуги Его слуги…
   И вот в ночь с десятого на одиннадцатое мая 2010 года поезд мчит меня в Екатеринбург на фестиваль «От сердца к сердцу». Помнится, в прошлые года обстоятельства были категорически против того, чтобы я туда попала. Я успела пропустить три фестиваля. Все. Хватит. И, хотя и в этом году финансы сопротивлялись, дочь-подросток осталась одна в Тюмени на двое суток,  я снова в моем любимом милионнике на холмах еду по любимым улицам в любимом трамвае с любимым скрипом. Неожиданное для начала мая летнее пекло, цветущие яблони и вишни и свежая зелень трав. Уже вдохновляет. Да еще тащим через высокие трамвайные перила со смелой матажди Аней на фестиваль коляску с пятимесячным мудрецом Русланом, на моей памяти ни разу не закатившим ни одной пеленочной истерики, уравновешенным и веселым мужчиной. Малявки – одно из самых моих любимых служений…
День первый
…Неприятной неожиданностью для меня было начало первого фестивального дня. Забыв о каверзах ума (до этого я была на одном фестивале преданных – Садху-Санге в Кринице два года назад), я погрузилась в холеристические припадки моего неутомимого спутника: и толкотня- море народу, битком набившегося в зал дворца культуры, раздражала,  и обилие торговых лавок с манящим блеском украшений и узорами одежд вызывало при моем безденежьи  дамскую тоску, а наверху еще и кафе, где столы ломились от яств, мне, гурману, недоступных…И в голове навязчивая оскомина: «А как там дочь? А спала ли вообще? А не пропустила ли школу?» Радуют только искренне приветствующие тебя преданные, с которыми познакомилась по дороге на Садху Сангу: Камалаканта прабху, Ната дас, повар из кафе, астролог, матаджи-музыкант и видеооператор из-под Екатеринбурга… Не выдерживаю – покупаю у толстеньких мальчиков, готовящих блины (как они меня умиляют! Что может быть приятнее, чем видеть готовящего мужчину?!), блинчик с творогом. И мой ум, благодарно урча в такт животу, слегка смиряется…
 Теперь как-то так с уважением рассматриваю прекрасно оформленную сцену: на стене – огромное изображение Радхи-Кришны и гопи, везде – пышные цветочные букеты и гирлянды, даже перила лестниц украшены искусным сине-стальным гофре. Хороши музыканты…Пуджари, суетясь, устанавливают Божества. Пять пар Гаура-Нитай! Но сердце откликается на одного – кладу поклоны Джаганатхе, который уже был в Тюмени дважды на Радхаятре, помогал нам вместе с Ним возвращаться в чаемый Вриндаван…
   Ведущая объявляет, что Махарадж на подходе, нужно выстроиться вдоль прохода и кидать в него лепестки роз. Мне суют в руку горсть лепестков, потом кто-то одаривает еще горстью…Я, горе-журналистка, узнаю, что сегодня, оказывается, День явления Махараджа, программа будет посвящена его чествованию – вьяса-пудже…И – вот он, Индрадьюмна Свами, чьи дневники я читала с восторгом ребенка, о ком так увлекательно рассказывал Лила Пуруша, о ком слышала от самых неожиданных знакомых: «Из ваших мне нравится Индрадьюмна. Он не может не нравиться, мне кажется, вообще». Высокий пожилой сухощавый свамиджи с овальным европейским черепом и строго-тонкими чертами мужественного и одновременно очень доброго и приветливого лица. Сейчас я услышу его голос, которым наслаждалась только в записях киртанов…Я падаю в поклон. Слава Кришне, я уже не та глупая неофитка, которая позволяла себе в Кринице стоя приветствовать Махараджей.
 Ученики Индрадьюмны Махараджа омывают его стопы под звуки приглушенного киртана. Вспоминаю рассказ Девананды прабху о том, как от него «отваливались куски» (от его ложного эго), когда он впервые омывал стопы Махараджу. А уж выпивать после омовения стоп эту воду…Пытаюсь хоть как-то с краюшку подползти – разглядеть процедуру. Но у сцены стоит плотная стена преданных – не прорваться. Зато я вижу глаза Девананды прабху, влажные, блестящие от восторга, исполненные всепреклоненной любви. После он рассказывает: «Я держу стопы Махараджа, и вдруг руки начинают предательски трястись, со всей силы. Приходится как-то приноравливаться, чтобы найти им опору и удержать в равновесии»... Спрашиваю:– Сегодня отваливались куски?– Еще как отваливались…
Сейчас будут зачитаны подношения учеников Индрадьюмны Махараджа. Первые – самые почетные: брахмачари Уттама Шлока прабху и Шикшаштака прабху. Уттама Шлока со свойственной ему категоричной, бескомпромиссной прямолинейностью констатирует: Махарадж уже в преклонном возрасте. Ему все труднее собирать Лакшми на польский тур (тур обходится ежегодно в минимум 200 тысяч долларов). Из-за частых дальних перелетов, общения с неквалифицированными преданными есть угроза инсульта. Ученик называет приличную сумму, которой он, читая лекции по всему миру, обязуется помогать Гуру (в течение фестиваля еще 20 учеников Индрадьюмны Махараджа подписываются под этим заявлением). Шикшаштака прабху рассказывает о достижениях в рамках движения «Общее дело», о необходимости поднять людей до уровня дхармы, о том, что, благодаря «Общему делу», количество благочестивых людей в России через 3-5 лет резко возрастет и попросил Махараджа благословить своих учеников.
   После длинные, но очень трогательные подношения читали матаджи из Екатеринбурга, Перми и Омска; жена Арджуны Кришны прабху зачитала подношение своего самоотверженного мужа, готовящего прасад на всю ораву преданных, как и прочие его перлы, остроумное и непосредственное; юный Ачюнта Нрисимха прабху сочинил коленопреклоненную оду в честь Гуру, смиренную и утонченно-проникновенную. Но более всего слушателей (и в этом признавались мне тюменские преданные)поразила речь одной преданной, которая сказала: «Я была отличным поваром, в первых рядах санкиртаны, а сегодня я просто хочу подарить Вам, Махарадж, чистоту своего сердца». Смелые 5-7-летние девочки из Златоуста спели Махараджу задорную песенку
Вместо небольшого предлекционного воспевания, которое я ожидала, в зал вдруг врывается мощный киртан. Я стою в гуще матадж. В отличие от импульсивных, заводящихся с пол-оборота прабху, матушки плавно «раскачиваются» – не торопятся пойти в пляс. Хоть я сегодня и (это мне стоит усилий!) нарядилась, урвав кучу комплиментов от тюменских матадж, но я ж матушка в возрасте. Почти мои ровесницы вон сидят по диванчикам у стеночек – не встают даже, поэтому я не танцую. И не только поэтому. Снова ловлю себя на мысли, что вот напялила б с удовольствием тхоти и ворвалась в прабушное неистовство с гиками, прыгучками и прочими неуемностями. А тут стой-изображай из себя паву, коей и не являлась никогда… «Я не женщина, я – корреспондент». Поэтому я не танцуууу…И вдруг – вжжжжих! – какая-то неведомая сила снесла мою ржавую крышу. Мыслей не стало! Я тогда не знала, как это сформулировать, позже это сформулировал Лила Пуруша: «Я танцую и вдруг понимаю – я в духовном мире! Гун – нет!!! И я смотрю по сторонам и хочу понять, накрыла ли моего соседа эта волна, все ли вместе со мной в духовном мире, всем ли так же хорошо, как мне…»
 Без всяких яких, без игр-спекуляций ума, мои ноги спонтанно начали ступать в такт мриднгам и в хор другим матаджам, руки возделись, кисти привычно начали рисовать лотос. Плавная, нежная, материнско-влюбленная волна – вот что значит танец матаджи. Эт тебе не пацанское гиканье с неказистыми попрыгушками, это – нежная-нежная, чистая-чистая, трогательная-трогательная любовь гопи к Кришне, плавная, как линии женского тела… Какие мы все таки удачливые – матаджи…И нет крюков в голове типа: «А вдруг я не ту ногу ни туда поставила?» – и нет рефлексии по поводу возраста, веса и прочего «как я выгляжу»…
 Думаю, что ученикам Инрадьюмны Свами в сердце впечаталось каждое слово его лекции. Прежде всего, Гуру поблагодарил за поэтичные подношения и смиренно сказал, что все слова благодарности он переадресовывал своему Гуру – Шриле Прабхупаде. Так же Индрадьюмна Свами признался, что этот день – один из самых любимых им дней в году. Не потому, что ему поют славу, а потому, что он в этот день может видеть и слышать, как его ученики продвигаются в духовной жизни… «Очень важно понять, что все наши достижения и слава не принадлежат нам,  – все происходит по милости духовного учителя»…
   …После преданные выстроились в огромную очередь с пожертвованиями. Я, не зная, что можно жертвовать даже малость, не решилась встать в эту очередь (теперь буду знать, что это – неправильно!). А другие преданные, предлагая, кто что мог, получали личное общение с Махараджем и огромную милость. Мурари Харри, будучи в непосредственной близости (он играл на мридангах) рассказывал, что один преданный поднес Махараджу благовония, и когда склонился, чтобы их поднести, Махарадж поставил ему на голову стопы. Огромная милость. Одному ребенку, подносящему сладости, положил откушенный им самим шарик в рот. Еще одна беспричинная милость…
 Обильнейший и вкуснейший (особенно помпушки в йогурте) прасад…Наимишаврита побывала во дворе у Арджуны Кришны, где в огромных котлах все это изобилие готовилось. Дивная картина, потрясающее служение! Так хотелось вызваться помочь, но статус гостя и расчет, что не выживу во второй день от усталости после готовки, меня остановили…
После, во время концерта, я успела познакомиться с Двараканатхом прабху из Магнитогорска и дать свои координаты матаджи из Перми – оба поэты, которые согласились выслать стихи в наш поэтический сборник. Именно их привести ко мне в знакомые решил Кришна. Замечательно танцевал Игорь из Кургана, смиренно пел свои хиты Ната прабху под аккомпанемент чудного кларнета…
   Матаджи Наимишаврита рассказала о том, что труппа Никиты Виноградова, показавшая в тот день для Махараджа скромный, но прекрасно отрепетированный и очень трогательный спектакль-сцену из танца Раса с великолепными танцевальными репризами, существует уже более десятка лет. И сегодняшние девушки когда-то малышками начинали свою актерскую деятельность. Странно, что у труппы до сих пор нет названия…
    Заботливый Девананда прабху определил нас, шесть «бесхозных» матаджи (пять тюменок и одну восточную красавицу из Башкирии), на ночлег к Нанда Нандане (так же старому моему знакомому по вагону, следующему в Криницу). Около часа в автобусе мы журчим с, по его словам, «почти ванапрастхой» Нанда Нанданой, бесконечно друг с другом соглашаясь. Потом, укладываясь спать (четверо – поперек дивана, две – в спальниках на полу), неугомонная гексли-Ленчик восторженно восклицает: «Когда еще мы с вами вот так вместе ночь проведем?!», – и несколько болтуш начинают нарушать ночной распорядок, чирикая без передыху, перебирая впечатления дня. Но приходится смириться с шикающими более сдержанными матаджи…
День второй
…Успев с утра омыться, прочесть джапу и даже провести службу перед алтарем и даже посмотрев несколько фотографий и видео щедрого, недавно вернувшегося из Дхамы Нанда Нанданы, едем на второй день фестиваля…Сегодня лекция Шикшаштахи прабху, бхаджан-концерт, инициация преданных и еще одна лекция Махараджа. С киртаном! И я уверена, что, хоть и снова нисколечко – вторую ночь подряд не выспалась – буду танцевать до упаду. Чего бы это мне ни стоило. И позволяю себе (была ни была!) взбитые сливки с вареньем, расхваленные вчера Танечкой Каминской, которые оказываются выше всех похвал и замечательны блинчик с сыром. Потом покупаю себе специи и украшенье дочери. Потом – пару замечательных книг. Что-нибудь придумаю с деньгами, когда приеду домой, в конце-то концов… Наши юные матаджи выстраиваются в очередь к астрологу, тот всем обещает скорое замужество…Меряют сари, пенджаби, уже украшены яркими новыми бинди…Ярмарка в разгаре…
   Лекция Шикшаштаки прабху. Нужно иметь особую вайшнавскую зрелость, чтобы проповедовать всем и каждому, в каждом человеке – видеть преданного. Именно такой квалификацией обладает этот непостижимый для меня вайшнав. Он говорит, что среди непреданных тоже есть люди с Голоки. Что один его знакомый православный убежден, что в православии есть все для того, чтобы попасть на Вайкунтху. Что он проповедует лидерам России, и те ему отвечают: «Давайте, возвышайте сознание наших граждан!». Что маховик Кали-юги притормаживается, благодаря преданным. Шикшаштака видит перспективу страны и уверен в ее лучшем будущем, в духовном возрождении России…Удивительный, масштабный преданный…
   После – достаточно длительный и даже несколько спонтанный концерт. Танцор из Кургана Игорь сегодня объясняет язык жестов, после чего танцы-восхваления Шивы и Ганеши становятся не набором движений, а увлекательными эмоциональными рассказами. Потом «показывает» песню «Может, знает лес красоту небес, может, ведает река силу в облаках», которая еще несколько дней после фестиваля вертится у меня в голове, сопровождаемая танцем талантливого прабху…
 Болтаем на лавочке, греясь на солнышке с моим старым знакомым и коллегой из-под Екатеринбурга Вадимом, и я совершенно отчетливо ощущаю, что сейчас мы служим друг другу: он помогает развязать мне узел моих проблем, а я – ему его…Все получается само собой, тепло и доверительно, хотя видимся раз в полтора-два года…
 И вот преданные, как по команде, вскакивают с мест и падают в поклоне на асфальт. Как в Кринице. Приехал Махарадж. Идем в зал на еще одну лекцию. Верне, снова сначала –киртан. Махарадж не допевает до конца фразы. Его голос срывается. «Это потому, что он начитывал четки преданных, которые сегодня получат иницииацию», – переживает за своего гуру Леночка Радковец. Но постепенно волшебный голос Индрадьюмны Свами крепнет, киртан набирает обороты…Кришна дает сил Махаражу…Сегодня уже, конечно, нет той волны, что вчера. Хорошего понемногу – я еще в Кринице это поняла. Не бывает так, чтоб сказка длилась долго. Но теперь и не нужно. Я уже плыву на волнах премы без помощи волн, просто искренне и нежно радуясь счастливым лицам красавиц-матаджи, нашему дружному хороводу, нашим умелым ручкам, каждый взмах которых – произведение искусства…
 И да простит меня Индрадьюмна Свами, простите и вы меня, дорогие читатели, но лекцию второго дня я слушать была не в состоянии. То ли сказалась усталость и ненатренированность (так долго и бурно танцевать я могла еще с пяток лет назад, позже просто не пробовала), то ли от мягкого голоса Махараджа и убивающей мой ум его энергетики, я отключилась и поплыла. Чего-то еще пыжась, думая: «Мне ж об этом писать!» – встряхивала голову, но – бесполезно…Главное – не захрапеть на весь зал…
   …Скромная инициация, без ягьи. В это зале ягья просто невозможна. Несколько преданных получают из уст Махараджа духовные имена. Я всякий раз мысленно ставлю себя на их места и жутко волнуюсь за каждого. Какая же это ответственность, и какое счастье!!! Полгода назад я получила пранамамантру у Чайтанья Чандра Чаран прабху и уже давно каждый день медитирую на вот это, на такой праздник души…Надеюсь, он не за горами…Очень надеюсь…
   Не менее роскошный и обильный, чем вчера, прасад. Вся слава мужественному Арджуне Кришне прабху и его помощникам!!! Заключительный киртан. Я совсем не удивляюсь тому, что, когда матаджи разбиваются на пары и кружатся, взявшись за руки, со мной рядом оказывается матушка примерно моей комплекции и моего возраста. И мы, глядя огромными глазищами друг да друга, набираем такие обороты, о которых, по крайней мере, я уж и мечтать не могла. Никогда не забуду лицо моей пары. Оно впечаталось в память. Обязательно с ней поздороваюсь и познакомлюсь на следующем фестивале, – такая веселая и красивая матушка!..
   …Проводы Махараджа на крыльце дворца культуры…Лена Радковец молча страдает в сторонке, не осмеливаясь подойти. Ачюнта Нрисимха берет благословение на смену ашрама. Неожиданный поворот. С истерическим вздрагиванием плеч, льющимися из глаз слезами к нам подходит еще один Ленчик. Махарадж да ее сыну, посмотрев на его фото в телефоне, духовное имя. Теперь наш Ярик – Шьямасундара. А его мама говорит, что от одного взгляда и улыбки, обращенной к ней и на фото, Индрадьюмны Свами у нее случилось вот такое состояние, с которым она с трудом справилась: такая мощная энергия…
    …Едем в поезде в одном вагоне с тюменскими преданными. Теперь Кришна так устроил, что все мы, кто не на машинах, в одном вагоне. Продолжается бурное обсуждение и обмен впечатлениями. К нам подбегает мужчина, чтоб разъяснили, какой вагон. Его фамилия начинается на «Кришна»…Дима Макаренко проповедует ему в вагоне. Он едет с нами…В Тюмени Дима развозит на машине всех матадж по домам…
     Ныряю в теплую утреннюю постель под крылышко сонной доченьки…Все. Фестиваль позади. Но еще работает его энергия. Проблемы двух последующих дней разрешаются сказочно просто. Даже неожиданно появляются лакшми. На автопилоте по имени «милость Махараджа». Затем наступает резкий спад – та самая тоска по сказке фестиваля, по духовному миру, в который мы так ненадолго, но окунулись... И эту тоску надо пережить. И она пройдет. И откуда-то возьмутся силы жить – дальше, чище и осознаннее, служить – больше, глубже и искреннее, любить…Я не знаю, с чем сравнить ту любовь, которая сегодня течет по моим венам. Однажды, когда мой сын был маленьким, меня захлестнуло такое чувство, что моей любви, которая появилась благодаря его появлению, хватило б на весь мир , на всю вселенную…И в трудные минуты я всегда вспоминала об этом ощущении. Вот так, наверное, любить…