рецензия А. А. Адельфинского на роман Максима Дымо

               






  Роман «Легенда о Севере»
   В самом начале позволю себе обратить ваше внимание на ключевые строки из романа, из его начала. При чтении всего произведения они могут вытесниться объёмом читаемого, но автор, молодой прозаик Максим Дымов (Дымов – литературный псевдоним), разместил эти строки как определяющие. Читаем внимательно, итак, «Один смелый, пусть и не вполне обдуманный, шаг на пути к мечте может серьёзно изменить всю жизнь…
     Мы видим окружающий мир таким, каким хотим видеть, а хотим видеть – таким, каким нам его навязали. На самом деле всё может быть иначе. Лишь избранные могут видеть мир таким, каков он есть. Мы не слушаем их, боясь разрушить стереотипы, к которым мы так привыкли, и выйти за родные рамки. Мы продолжаем жить по накатанной, и возможно, поэтому наши способности не выходят за рамки стандартных…  
     Неважно, кто ты снаружи, важно, кто ты внутри. Противоположности притягиваются. Мы разные, и потому мы вместе. 
     Жить, чтобы быть с кем-то, с кем тепло и светло, даже когда вокруг холодный мрак, великая цель, дающая силы выжить, как бы ни было тяжело.
     Это не просто мысли вслух. Этот фантастический рассказ ненавязчиво раскрывает каждую из этих мыслей» (конец цитаты).
   И действительно, весь дальнейший текст этого пространного романа нанизывается на заявленные автором тезисы. Произведение, писавшееся три года, можно отнести и к фантастическому, и к фэнтезийному жанру. Фэнтези изначально родилось внутри фантастики, а сейчас перешло в самостоятельный жанр, отказавшись от свойственной фантастике описательности – перечисления и объяснения «чудес» технической цивилизации. В романе «Легенда о Севере» есть и элементы старой доброй фантастики, и романтическое изобилие типично фэнтезийных атрибутов. Ну очень детальное описание фантастической техники, всяческого оружия находится внутри фэнтезийного сюжета, подаваемого априори как должное – со своими внутренними законами и магией. Скажу так: вся техническая часть, все диковинные «железяки», – и то, что вокруг них, – это от научной фантастики романа; а вот маги разных уровней, силы, используемые как оружие, – это от колорита фэнтези. А единство данных сторон – из эпичности, из древних фантазий, сказаний, откуда мировое литературоведение и выводит фантастическую литературу. Автор совершенно закономерно употребил в названии романа слово «легенда». Обратим внимание на то, что многочисленные битвы происходят в параллельной реальности, куда драматически перенеслись персонажи – главные герои романа. Вот вам и фэнтези! – с внутренними законами, бывшими до вас, где вы воспринимаетесь как гости, пришлые, чуждые, но где вам сразу необходимо действовать, чтобы выжить самим и, как выясняется, спасти весь мир в грандиозной апокалиптической битве. 
   Роман очень неспешно разворачивает сюжет, автор останавливается на деталях, которые важно представить себе зрительно, ощутив эффект присутствия в авторской реальности. У произведения глубокое не сбивчивое дыхание, герои – а они именно герои современного эпоса – взрослеют через годы и годы. Роман с самого начала даёт привязку к месту и дате, этак по-голливудски – и по-русски: «Самара. 23 мая 2013 года». Это – пока здесь, в земной параллельной реальности. Подростки (лучше скажем, тинэйджеры, «тины») сбегают из интерната: «В интернате эта компания – Колян, Штырь, Кабан и Децел – держались отдельно от остальных, они всегда находили приключения на задницу, в детдоме всем тяжело, а безбашенным хулиганам – ещё тяжелее. Они уже пытались убежать год назад, в тот раз их вернула полиция, поймавшая их на вокзале, когда они стояли на перроне и думали, как свалить в другой город» (конец цитаты). Роман, по мере его развития, превращается в легенду-эпос, масштаб событий дан через судьбы персонажей. А масштаб здесь – поистине вселенский: Максим Дымов задействует в произведении практически почти или совсем все наработанные фантастикой и фэнтези возможности. Разные типы, виды реальности – наша и параллельная. Разные космические цивилизации. Отсылка к эпохам развития цивилизаций. Разные страны и города, включая города-крепости. Магические силы и их носители. Земные и глобальные битвы и войны. Смена тел, переселение, – и многое другое. Как автору удалось не запутаться, не потеряться среди его же собственных описаний и всяческих линий повествования? – объяснение я вижу в цельности самого автора и его замысла. Автор очень уверенно ведёт персонажей сквозь им же придуманные приключения и катастрофы – это потому, что его герои живые, очень узнаваемые, типичные. Они взрослеют у нас на глазах, ссорясь, дерясь, разговаривая в соответствии с их меняющимся – подчеркну, с их меняющимся – мировоззрением. Произвольно берём реплику из начала повествования: «Свалим в другой город, сколотим группировку, будем держать районы, – бодро говорил Штырь, развалившись у бортика. – Будем собирать бабки со всяких ларьков да лохов-ботанов трясти». Произвольно берём реплику из окончания: «Ему не нужна наша жалость, – сурово произнёс Север. – Он погиб, как воин, в бою, как и хотел погибнуть». Вместе с тем, речь и поступки персонажей едины в жестокой реальности двух параллельных миров, и в первичном бытии детдома, и в сокрушительной параллельной реальности героям нет покоя. Они взрослеют при апокалипсисе и после него, при войнах, контакте цивилизаций, уничтожении городов. Первая реальность, данная в романе – момент, когда дети сбегают от надоевших взрослых и жестоких сверстников. Конечная реальность, данная в эпилоге романа, такая: «Многочисленные землетрясения; извержения; цунами; ураганы; неслыханные снегопады и дожди – серьёзно изменили ландшафт земли. Образовались каньоны там, где их никогда не было. Многие земли были затоплены или заболочены. Подъём уровня морей и океанов навсегда изменил береговые линии всех материков. <…>     От всего человечества выжили не более десяти процентов. Многие погибли в боях, но нашлись и те, кто ушли из жизни добровольно… <…> Остались лишь морально сильные люди… <…>     У людей поменялось сознание. Человечество поняло свою ошибку и больше не стремилось облегчить себе жизнь и сделать её комфортней. Люди стремились усовершенствовать себя, своё тело и разум. Конечно же, никто не собирался возвращаться в каменный век, но и превращаться в тело, лежащее на диване и управляющее техникой одной только мыслью… к этому больше никто не стремился.
 Надолго ли??? » (конец цитаты).
   Говоря откровенно, реальность в романе то ли жутко романтическая, то ли романтически жуткая, а скорее всего – и та, и другая. Как в такой реальности выжить и не только сохранить себя человеком, но и любить, несмотря на войну?! Атрибутика романа – жёсткая, ибо и события, и героическая тематика предполагают все детали и детальки. К примеру, персонажи не читают. Им просто и неоткуда взять чтение, и сам образ жизни не предполагает, и обстановка грозит их вот-вот уничтожить. У героев романа нет по сути ничего из обычных и постоянных материальных благ – ибо весь мир сдвинулся с места. Героям романа не до любви, но! – главный герой целомудренно влюблён. В девушку из другой цивилизации. И не только так – она никак не похожа на человека, она очень симпатична по-своему, а он, герой по прозвищу Север, и сам умеет переменять внешность, когда уже не ноги, а лапы, и покрыт шерстью, и похож на – но здесь я не раскрою подробности, читайте роман. Словом, Север любит Белку, девушку из цивилизации нортов. Обращу внимание на то, что Максим Дымов подошёл к сердечной теме бережно, до такой степени, что роману можно дать категорию «12+». Максимум такой: «Белка уткнулась носом в шею Севера, он положил голову на неё. <…> Север поднял голову, взглянул на небо. Прямо над ним был небольшой кусочек ночной синевы, со звёздами и большой яркой луной. Норты – а любят, как и люди» (конец цитаты).
   Обратим внимание на важную фразу автора, повторю её: «Норты – а любят, как и люди». Тема «чужаков» очень ощутимо проходит через весь роман. Сами подростки, убегающие из враждебного мира, из интерната, – это «иные», чуждые серой жестокости детдома, личности. Сбегают они так, что, волею космических сил, попадают в реальность, живущую по своим, параллельным законам. И тут они тоже «иные». Весь сюжет сплетён из взаимодействия «иных», смотря откуда глянуть на другую сторону, с какой позиции жизни: вот пришлая цивилизация нортов воспринимается землянами как враг. Вот земляне воспринимают других землян как «иных», врагов, и воюют до почти полного взаимоуничтожения. Вот герои попадают в город-крепость, отгородившийся от мира «чужих». Вот «маги» и «анимаги» всех уровней, эпические армии, едва ли не как в «Махабхарате», собравшиеся истребить друг друга – и они тоже для друг друга «иные». Но, как писал Максим Дымов в самом начале романа, «противоположности притягиваются. Мы разные, и потому мы вместе».
   Роман был готов до наступления трагических событий в нашей нелитературной реальности, более того, как уже отмечено, произведение писалось три года, и предвидеть нюансы и общую стратегию далее наступивших коллизий автор, полагаю, не мог. Но он ощутил вектор эпосной тревожности – и литература перешла в жизнь, кое-в-чём став прогностической. 
   Отсюда – и язык романа. Это язык нового поколения в преддверии и во время боёв и развалин, язык масс-культуры, рэп-культуры, рок-культуры, пацанского блатняка и в диалогах героев, язык в то же время пафосный и временами словно из киносаги «Сумерки». Герои порой говорят так, словно подспудно учитывают – пуля апокалипсиса может долететь раньше окончания фразы. Кстати, в начале романа автор насыщает речь персонажей цитатами из масс-культуры того мира, который герои покидают навсегда. Редактируя текст, я оставил и другую черту масс-культуры, а именно, цифровое начертание встречающихся чисел вместо буквенного написания – компьютерная культура не должна быть пренебрегаема, мысль зачастую оформляется именно так.
   Особо отмечу нежность, через всесокрушающую жестокость, в романе: герои совершают жестокие поступки при обесценивающем взгляде на жизнь и обретают любовь, вопреки тем вынужденным ужасам, которыми занимаются сами.
   Роман Максима Дымова «Легенда о Севере», верю, – явление в литературе сверхнового поколения, до такой степени сверхнового, что оно воспринимается уже как некая раса, пока ещё читающая рэп, помнящая Цоя по его песням и вносящая в свои произведения эстетику дворовой беседки и компьютерных игр. Роман Дымова исключительно годится и для кино, надеюсь, по его мотивам будет снят хороший эпический блокбастер. Интересно и то, что по сюжету романа можно сделать компьютерную игру. Почему я акцентирую на этом внимание? – потому что современная культура, литература в частности, очень синкретична и состоит из всего во всём. Апокалиптическая реальность не даёт возможность разделить культуру на «высшую» и «низшую»: лучше унести в город-крепость и то, и другое, пока мир не развалится – а там уж перемешаются все явления, вынесенные из огня. Роман притягивает, и в нём уже начинаешь жить, мыслить и видеть в его модальности – такова особенность автора, представителя той самой, описанной им, расы-цивилизации, поколения, Максима Дымова. Думаю, он куда выше своего творения, раз он вместил туда многие линии и темы для размышлений, которые ещё предстоит открыть в его романе.
                                          Александр Альфредович Адельфинский,
                                                     Редактор, поэт, прозаик.