This is pizdets

В его окна яростно ворвались лучи июльского солнца. Он прищурил глаза и резко вскочил с кровати. Он любил просыпаться не от стонов будильника, а от сверхярких лучей врывающихся к нему в спальню по утрам. Он быстро зашторил окна опасаясь что солнце разбудит также и его спящую пока и безконечно любимую жену, кисти рук которой он сейчас нежно целовал. Он надел вчерашние трусы и медленно побрел в ванною комнату. Купание, чистка зубов, мастурбация, стрижка бороды - на все это ушло порядка получаса. Он вышел из ванной завернутый в дорогое хлопковое полотенце и побрел в сторону шкафа с одеждой за свежей вчера постиранной футболкой. Он вышел на кухню и пил странный напиток, созданный из кипятка и пакетика в котором находилась мусорная пыль оставшаяся после производства и упаковки на фабрике чая. Через какое-то время он уже стоял на платформе ближайшей к его дому станции метро и сокрушался о количестве людей желающих вместиться в поезда идущие по необходимому ему направлению. Он кое как втиснулся в третий по счету поезд и попытался найти удобное для себя место. Он был высоким человеком с большой бородой и маленькими плечами. Поезд неспешно ехал по направлению в центр города заставляя пассажиров изнывать от жары и духоты. Он вышел на нужной станции покрытый потом и легкой улыбкой вызванной тем, что он таки преодолел свой путь. В офис он приехал по обыкновению первым. Чуть позже к нему присоединились коллеги. Они вместе пили вкусный свежий улун и шутили, настраиваясь на хороший рабочий день. Вдруг у него зазвонил телефон. Закончив разговор он был чернее тучи. Он рассказал о том, что звонила подруга его брата, сообщившая о том, что брата сбил автомобиль. Он попросил передать руководству, что ему требуется срочно уехать по личным делам и в ту же минуту выбежал из офиса. Остановившись на улице он попробовал собраться с мыслями. Он быстро в голове построил маршрут до больницы и побежал в сторону ближайшей станции метро. По дороге его телефон внезапно разрядился и когда он прибыл в больницу он уже не мог связаться с подругой его брата. Он имел большие сложности при получении информации о состоянии брата ввиду очень плохого уровня владения местным языком. Наконец он нашел подругу брата и она сообщила ему детали о происшествии и состоянии брата. Шансов было мало. Разорванные сломанными ребрами легкие, разбитый череп, изувеченные конечности. Он не хотел верить в худшее, ведь брат был одним из двух его самых близких людей наравне с женой. Через время вышел врач и монотонно произнес заученные и такие бездушные фразы, начинавшиеся со слов: "Мне очень жаль, мы сделали все, что могли". Он вышел из больницы словно в бреду. Он шел и шатался. Он хотел позвонить жене, да хоть кому-нибудь, но трубка не реагировала ни на какие его действия.Он защел в ближайший бар и залпом выпил заказанные им двести граммов водки. В груди стало якобы теплее, но его глаза, словно став подвластны земному притяжению, бродили по паркетному полу бара. Он вышел на улицу и закурил, впервые за 8 лет. В голове у него была пустота и легкий гул, виски сводило от спазмов. Он остановил такси и назвал домашний адрес. Через 40 минут он уже нажимал в грузовом лифте своего дома такую знакомую кнопку 16 этажа. Он облокотился к стене. Его тошнило чаем из пакетика, водкой и разорванными нервами. Он достал салфетку и вытер с губ остатки рвоты. Нервным шагом он подошел е двери своей квартиры и на удивление ловко открыл своими ключами входную дверь. Он сделал шаг внутрь и посмотрел на кухню, где на столе его любимую жену динамично и весьма страстно имел какой-то незнакомый юноша. В этот момент он вспомнил одно из немногих ругательств, что он знал на русском языке. "Это ****ец!" - сказал он резко выходя из квартиры и, споткнувшись, мгновенно падая на грязный кафельный пол. "Это ****ец!" - шептал он смотря на грязый потолок ощущая своей бледной кожей тепло вытекающее из его разбитого затылка. Он закрыл блестящие от слез глаза и снова прошептал с сильным европейским акцентом: "Это ****ец!"