и почему так не нравиться правда

Михаил Морхов









Дон БАССта
или
САГА О БЕЗУМНОМ
МОСКАЛЕ








Москва 2014
Все то малое, что я мог сделать,
Чтобы почтить Светлую память,
Игоря Корнелюка, Антона Волошина,
Сожженных заживо одесситов,
Мирных жителей Юго-Востока Украины,
Ежедневно погибающих от рук купленных
Американцами фашистов…

Вместо пролога…

Было бы смешно, если бы не было так ужасно осозновать, что Человечество проделало огромный Путь, от зловонной, пропахшой костром и шкурами убитых животных, пещеры, до Эры космических технологий, чтобы снова так низко пасть. Хваленые ценности, которыми кичился Старый и Новый Свет, растоптаны. Превращены в прах. Все чего добивался Человек Разумный, попрано. Оказалось, что дорога пройденная людьми, длинною в десятки тысяч лет, пройдена напрасно. Все жертвы, принесенные ненасытным Богам Войны и Алчности, списаны. Аннулированы. С чем пришел Человек в век 21-й, если опять война? Если гибнут ни в чем неповинные люди? Война ни где то на другом конце света. Война, не в новостных сводках. Война стоит у порога, и ухмыляется в окно, кровожадной улыбкой…
***
Не было НИЧЕГО. Только зияющая, всепоглощающая и обволакивающая холодом Чернота. Тишина. Тишина везде. Такая долгожданная. Звенящая. Долгожданная и Звенящая. Долгожданная…ТИШИНА…ЧЕРНОТА…НИЧЕГО…
И только где-то наверху ( Как ни странно, но он осозновал где верх ), в самом апогее этой Черноты, утопленной в Тишине, был БОГ. Он знал ЭТО. Он чувствовал ЭТО. Ощущал каждым сантиметром кожи. Словно ребенок ощущает присутствие матери. Неосознанно. Инстинктивно. Ребенку совсем не обязательно видеть. Даже не обязательно слышать. Он чувствует материнское Тепло…Так и он. Он чувствовал присуствие Бога. Он чувствовал Его Тепло. И впервые в жизни. В его странной, наполненной нелепостями жизни, он почувствовал Настоящую Любовь. Любовь. Всеобъемлющую. Любовь Искренюю. Не требующую ничего взамен. Любовь без Ревности. Любовь без Компромиссов. Любовь без Предательств. Любовь без Усталости. Истинную. Высшую. Любовь которая может исходить Только от Создателя Всего и Вся. Любовь, Которую Создатель передал Своему Сыну. Любовь, с Которой Его Сын, пошел на крест. Любовь, Которую Создатель Завещал Людям. Любовь, То единственное, в чем смысл Жизни Любого Человека…
Вспышка света…
Вспышка огня…
Грохот…
Удар в грудь. Он не может вздохнуть…Какафония. Казалось голова лопнет. Уши человека не созданы слышать Такое. Небо и Земля поменялись местами…Зеленое и Голубое. Зеленое сверху. Голубое снизу. Дым. Огонь. Крики. Крики. Вопль…Стоны…
Голубое стало белым и черным. Зеленое стало черным и красным.
Он поднял левую руку, так как правая онемела. Рука была черной и красной, как трава, которая оказалась сверху. На руке чего то не хватало. Чего то важного. Не хватало указательного пальца.
- Однако- прошептал Евгений, перед тем как отключиться…

***
Хэй хо, Мачо! – Прошептал смуглый худощавый афганец, с длиннющей бородой, как у Старика Хоттабыча, из доброго совесткого фильма. Его вытянутое, обветренное лицо венчал паколь. Эдакий шерстяной берет, закатанный  краями в обруч. Этот житель горного Вазиристана, ужасно коверкал русскую речь. Но любил ее нецензурные ругательства – Слющай, хватит телефона все времья тикаться! Опиат всияким бледам пишет?
- Ну почему же бледам? – Улыбаясь идеальной белоснежной улыбкой, на гладковыбритом холеном лице, тихо ответил тот, кого афганец назвал Мачо – Женщины, не все бледы! Как ты изволил выразиться! Ну что там видно?
Афганец еще раз поднес к глазам огромный бинокль, и ответил – Турма нэт много людей! Охаранник пошьол. Две. Три. Когда Жипп ехать. Иншалла! Буду взрывать!– Последние слова, он сказал с особенным азартом. Редай, как звали афганца, был истинным сыном своего отца. Отца, который принадлежал к свободному и непокоренному ни одной армией мира народу. Его отец,простой учитель, когда то,выкупил пленного русского солдатика. Совсем мальчишку. Спас его от расправы. Тот принял ислам и жил в семье Редая, долгих 12 лет, пока новое правительство, новой страны, не вернуло его на родину. Так Редай и познакомился с русскими. Русские ушли из страны Редая. Пришли американцы. На одном из блокпостов, американцы в упор расстреляли старенький авто отца афганца. Превратив в фарш всю семью Редая. С того момента, Редай перестал быть агрономом. Редай стал моджахедом. Он обьявил джихад жителям далекой страны, которую он никогда не видел. Так он и оказался на Донбассе. Нашел его Шеф, или он нашел Шефа, неизвестно. Известно одно. На Донбассе были солдаты далекой заокеанской страны. Той звездно-полосатой страны, граждане которой, были повинны в смерти его отца, матери и сестры. Вот в принципе и все, про Редая. Если не считать того, что он любил и умел взрывать. И мог собрать взрывчатку из любого мусора.
- Взрывать значит, говоришь? – придвинувшись к Редаю, и взяв у него бинокль, спросил улыбающийся Мачо, наконец убрав огромный куммуникатор,с бесконечными любовными переписками, в нагрудный карман. Оценив ситуацию, он выплюнул погрызанную зубочистку. Пригладил, зафиксированные гелем, в элегантной прическе волосы. Вытащил новую зубочистку из бумажной упаковки. И качнув головой, обратился к афганцу – Ну, теперь твой выход маэстро! Делай то, что умеешь лучше всего!
Скорчив недовольную гримасу, Редай взял в руки доисторический мобильник, и набрав на нем число 114, по числу сур в коране, приложил к кнопке вызова большой палец. Он сосредоточенно смотрел в бинокль. Где то внизу, в густой зелени, распологалась тюрьма, построенная еще в эпоху советской империи. Как и все в союзе, здание тюрьмы, было огромным, серым и угловатым. Несмотря на свои циклопические размеры, казалось здание тюрьмы, особо никто не охранял. Как сказал бы Шеф, все ушли освобождать Юго-Восток Украины, от недолюдей. Только около КПП, представлявшее собой полуразвалившуюся сторожку, с торчащими из под обвалившейся некогда белой штукатурки, крошащимися кирпичами, с видом хозяев жизни, ходили *правосеки*. Как заметил Редай, в количестве трех человек. В огромном тюремном дворе, стоял, поблескивая новизной, подаренный особо отличившимся участникам Кровавой Резни, олигархом Коломойским, новенький *Крузак*. К антенне которого был привязан золотой с синим, флаг *незалежной*. От здания тюрьмы отделились две фигуры, важно шагавшие по направлению к машине. Они были одеты в форму натовского образца. В авто погрузились офицеры и трое *правосеков*. Двери авто захлопнулись, и автомобиль, шурша гравием из стертых временем бетонных плит, тюремного двора, покатил к ржавому железному забору. Когда ворота открыл услужливый человечек с автоматом наперевес, а японский автомобиль поровнялся со сторожкой, Редай прошептал: *Аллаху Акбар!* - и нажал кнопку вызова. Раздался взрыв оглушительной силы. Даже на таком огромном расстоянии, Мачо почувствовал вибрацию. Столб огня поглотил автомобиль, унося в преисподнюю американских военных советников, *правосеков*, и услужливого охранника, открывшего ворота, сами ворота и видавшие виды сторожку.
- Господи ты Боже мой! – Восторженно и удивленно вскричал Мачо – Редай, друг мой восточный, ты сколько взрывчатки заложил?
- Взривчатка многие не бывать! – Спокойно ответил афганец, лицо которого не выражало ничего. Совсем тихо он прошептал – Я славлю Аллах! Но здесь нет Аллах!
Когда дым и пыль осели, стали видны невероятные масштабы разрушений, причиненные взрывом афганца. Вместо КПП, зияла огромная воронка. Повсюду валялись горящие остатки растерзанного автомобиля. Сделанный по советским гостам металлический забор, был словно смят чьей то огромной рукой, и выкинут взрывом на добрую сотню метров. Что и говорить, Редай знал свое дело.
Спустя несколько минут, из здания тюрьмы показались четыре фигуры *правосеков*, с автоматами наперевес, они испуганно жались к уцелевшим обломкам стены. Следом выползли, словно тараканы из под холодильника, тюремные охранники, но оценив ситуацию, забежали обратно внутрь здания.
Тут раздались четыре глухих и мощных выстрела, с интервалами, не больше 10 секунд. *Правосеки* театрально взмахивая руками, падали наземь, один за другим, оставляя на стенах кровавые пятна, как напившиеся крови комары, которых настиг тапок искусанного человека.
- Это просто настоящее искусство! Работа нашей Зорьки! – Прикуривая черную сигарету с золотым фильтром, на котором красовался двуглавый орел, констатировал Мачо. Глубоко затянувшись он достал рацию. Щелкнув рычажком, он выдохнул дым и произнес в рацию: Мачо вызывает Зорьку!
После нескольких щелчков приятный женский голос ответил: Зорька на связи! Можешь сыпать комплиментами, извращенец!
-Ну зачем же сразу извращенец! – Захохотал он в ответ – Ты как всегда безупречна, милая!
- Все чисто! – Ответил женский голос – У вас 15 минут на все про все! Ботан сообщил, что возможно подкрепление *майдаунов* со стороны *зеленки*, поэтому поторопитесь! И еще Мачо, я тебе никакая не милая! Не засоряй эфир своими глупостями! Конец связи!
Мачо спрятал рацию, взял автомат, и обратился к афганцу: Только не подумай, что я не ценю твой талант. Ты тоже красавчик. Тюльпан!
Редай произнес несколько ругательств на своем языке, и схватив автомат, последовал за Мачо. Его имя переводилось с пушту, как *Тюльпан*.
Спустившись к зданию тюрьмы, они обошли огромную воронку, пересекли двор, и вошли в здание тюрьмы. Охранники даже и не думали сопротивляться. Закурив очередную сигарету, Мачо обратился к испуганным людям: Я задам только один вопрос! И от того, насколько вы правильно ответите на него, зависит, отрежет ли вам головы мой афганский друг, или нет! Надеюсь,я ясно изьясняю свои мысли?
Охранники, посмотрев на афганца, решили не оспаривать его утверждения, и закачали головами,с завидной синхронностью.
- В какой камере, сидит Тихон Приходько? Известный как Зверь? – Медленно проговаривая каждое слово, спросил мачо, словно разговаривал с умственно отсталыми. Хотя возможно, таковыми он их и считал. Согласно его мировоззрению, работать охранниками в тюрьме, когда на твоей земле убивают невинных людей могли или умственно отсталые или трусы. – Вам понятен вопрос?
Один из охранников подался вперед, и дрожащим голосом произнес: * Камера номер 666. Одиночная. Карцер, для непослушных* - извиняющимся тоном добавил он, и предвосхищая вопрос, протянул мачо огромный ключ.
- И почему меня это не удивляет? – Ухмыльнулся Мачо, и взял ключ. – Где эта камера?
- Два пролета вниз, в подвале, по корридору, самая последняя. В конце. – Уточнил охранник – Пройти можно здесь – Он указал на замызганную дверь с плакатом из какого то мужского журнала.
- Мой друг побудет тут с вами! – кинул Мачо, растворяясь в двери, и кивнув на Редая, усевшегося на корточки, в углу комнаты. – И совет! Не злите его!
Судя по выражением лиц охранников, уж чего они делать не собирались, так это злить афганца, с отрешенным лицом, перебиравшего четки.
Мачо быстро пролетел, по металлическим ступеням ржавой лестнице, и оказался в сыром подвале, со следами деревянной опалубки на стенах. Воняло сыростью и испражнениями, будто канализация сливалась прямо на пол.
- Это невозможно! – прошептал Мачо, и направился к двери в конце корридора, прижимая к носу, влажную салфетку, с ароматом алоэ.
Все камеры, которые попадались на пути Мачо, пустовали, двери были настежь распахнуты. В камерах валялся хлам и мусор. По которым озабоченно носились крысы.
- Что за место? – Сморщив недовольную гримасу, прошептал Мачо себе под нос. – Мерзость.
Подойдя к последней двери в коридоре, которая больше напоминала декорацию к какой то средневековой сказке, или дешевому фильму ужасов, он обнаружил, что истинный номер камеры 121. Адский номер 666, был нацарапан каким то острым предметом, скорее всего, обитателями подземелий, или охранниками. Всунув огромный ключ в скважину, он приложил немалые усилия, прежде чем замок, отчаянно сопротивляясь, поддался. Устало щелкнув, замок оповестил, что можно входить. Огромная металлическая дверь, на гиганстких петлях, открылась на удивление легко. В нос Мачо, ударил резкий запах мочи, пота и чего то кислого. Скорее всего блевотины. В небольшой бетонной комнатке, скорее даже ниши, ютилось огромных размеров существо. Назвать его человеком, язык не поворачивался. Он был закован по рукам и ногам. Покрыт густыми волосами, больше похожими на шерсть. Роста был гигансткого. Его мускулы, несмотря на скудные тюремные харчи, поражали своими размерами. Казалось, разорвать стесняющие его путы, он может без особых усилий. Загремев цепями, Тихон Приходько, известный больше по газетам, как Зверь, прикрыл глаза от яркого света, проникшего из корридора, и оголили желтые неровные зубы.
- Ты больше чем я думал! – Вместо приветсвия сказал пораженный Мачо – И зловоннее!
Тихон прорычал что-то, и уселся на нары, которые жаслостно заскрипели под его весом.
- У меня мало времени! – Сказал Мачо. – Меня послал к тебе один известный в нынешние неспокойные времена человек. Он сказал, что ты нам можешь пригодиться! Может я и не согласен с ним, но я уважаю его мнение!
В ответ звон цепей и утробные звуки.
- Ты хотя бы знаешь, ЧТО там происходит? – Мачо закурил, и многозначительно показал пальцем, куда то вверх, в сторону потолка, изъеденного плесенью – Ты знаешь, что Украины теперь здесь нет! Есть Донецкая Народная Республика! И что молодчики из Киева убивают здесь людей? Просто так!
Зверь, он же Тихон, смачно плюнул на пол.
- Я так и думал! – Разочарованно выдохнул Мачо, втаптывая окурок в залитый мочой пол. – Я ни минуту не верил в успех этой затеи!
- Дай сигарету! – Низким голосом произнес Зверь. – И сними цепи!
Мачо послушно протянул сигарету, и поднес горящую зажигалку. Зверь блаженно затянулся. Он сделал две затяжки, своими гигансткими легкими, и сигареты не стало. Мачо отомкнул оковы. Зверь довольно ухмыльнулся, и потер натертые до язв запястья. Он расправил свои могучие плечи, и почти уперся в потолок головой.
- Не боишься меня? – прорычал Зверь.
- А надо? – спросил Мачо, инстинктивно снимая автомат с предохранителя.
Тихон, только ухмыльнулся в ответ и направился к выходу.
- И что ты даже не спросишь, кто меня послал? – Удивленно кинул в след заслонившей свет фигуре Зверя. – Ты слышал про Дона? Дона БАССту?
- Который Сумашедший Москаль? – не оглядываясь кинул Зверь, оказавшийся около лестницы.
- Он самый! – Довольно прошептал Мачо. – Его по разному называют. Дон. Дон БАССта. Москаль. Мы зовем его Шеф.
- Угу! – Промычал Зверь. Разговаривать он не любил.
Когда Редай увидел Зверя, он привстал и прошептал: * Хайвон *.
Охранники поменялись в лице. Зверь остановился, плотоядно разглядывая своих мучителей. Он кивнул Мачо и афганцу на дверь. Те все поняли без слов. Зверь нагнал их в лесу. Его руки были в крови.
Афганец, которого казалось, нельзя было удивить или испугать чем то, настороженно косился на огромного волосатого мужчину, с довольной улыбкой шагвшего по лесу. Редай обратился к Мачо, не скрывая обиды: *Ты зачьем этим тем, сказать что буду голова резать? Я не животный! Я человек же!*
- Да эта шутка была, мой восточный друг! – успокаивал афганца франт, взявшийся за свой коммуникатор, чтобы продолжить переписку с очередной пассией.
- Эй! Все тебя щюткэ! Война щюткэ! Щлухэ щютке баба! Нет серьезный ты! – Проворчал Редай…
Летнее солнце припекало. Было тихо. Только жаворонки что то кричали в высоте. Никто бы и не подумал, что эта благодатная земля заливается кровью невинных людей…



***
Ти дивися хто тут у нас валяється! ( Ты смотри кто тут у нас валяется ) – здоровенная детина в балаклаве, с черно-красным флажком на рукаве, тыкнула дулом автомата, раскореченную взрывом ногу Евгения. – Черепашка нінзя, сука! Ось тобі ****ь і колорад. Якого шпилькою прикували! Ні, не шпилькою, а тризубом! Круто сказав! (Черепашка нинзя, сука! Вот тебе ***** и колорад. Которого булавкой пригвоздили! Нет, не булавкой, а трезубом! Круто сказал!)
Евгений распростертый на обожженой земле, мог только простонать в ответ, и кашлянуть сгустком крови.
- Ей, біжіть сюди, тут реально прикольна тема! ( Эй, бегите сюда, тут реально прикольная тема ) – Выкрикнул небольшого роста паренек, не прятавший своего лица, стоявший метрах в ста, от корчащегося в агонии Евгения. Паренек достал мобильник, и строчил фотографии. - Прикольний цю повію обробило! ( Прикольно эту шлюху разделало ).
Говори голосніше, ти не чутно ні хріну. Ці свині вищать тут. ( Говори громче, тебя ни хрена не слышно. Эти свиньи тут визжат ) – Под визжащими свиньями, он подразумевал грузную женщину, которая не замечая боли, старалась дотянуться к исковерканому телу молодой девушки, оставляя на черном выжженном асфальте кровавый след. У женщины почти отсуствовала вся нижняя часть тела. Она наконец добралась до девушки, которая судя по душераздирающим воплям, обезумевшей от горя женщины, была ее дочерью. И прижала к своей груди, окровавленный череп. Не более чем в полуметре, от нее, словно сорванная маскарадная маска, БЕЗУМНОГО ВЕРТЕПА, имя которому ВОЙНА, лежало лицо девушки. Пустые глазницы, безучастно смотрели вверх. Наверное они хотели разглядеть Бога. В ослепляюще синем июльском небе. Совершенно потеряв рассудок женщина, с трупом молодой дочери на руках, начала громко выкрикивать молитвы Богородице.
- Що ти їй молишся? Помер ваш путінський патріарх! Відвернулася від вас богородиця! ( Что ты ей молишься? Умер ваш путинский патриарх! Отвернулась от вас Богородица! ) – Насмешливо произнес здоровяк, засовывая в рот жвачку, и нисколько не смущаясь развернувшейся вокруг него трагедии.
- Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты! – Страшным голосом выкрикнула женщина, не выпуская из рук бездыханное тело дочери.
- Та пішла ти кобилі в тріщину, стара відьма! ( Да пошла ты кобыле в трещину, старая ведьма ) – Говоря это, молодчик нажал на курок, выпустив в скорбящую мать половину рожка автомата. - Патронів у нас на всіх вас вистачить! ( Патронов у нас на всех вас хватит )
Стоящий поодаль паренек со смартфоном в руке, вошел в раш. Он схватил, оторванную взрывом женскую грудь, приставил ее к себе и крикнул , расправившемуся с матерью здоровяку: * Ну як тобі мої диньки?*. ( Ну как тебе мои дыньки? )
Подходящий здоровяк, заржал так, что изо рта вывалилась жвачка,и упала в лужу крови.
- Дивися, смішно як. Пізда тут, срака тут. Круто підстрілили суку! ( Смотри, смешно как. Пи*да здесь, жопа тут. Смешно подстрелили суку ) – От охватившего азарта, рыженький паренек, аж задыхался - А цицю собі заберу, боляче хороша! ( А сиську себе заберу, больно хороша )
- Ти мені зуби не заговорюй, я бачив як ти у неї золотко знімав. Жени половину! А то прикладом по зубах! ( Ты мне зубы не заговаривай, я видел как ты у нее золотишко снимал. Гони половину! А то прикладом по зубам ) – Здоровяк был настроен решительно. - Клоун бридкий! ( Клоун сраный )
- Гаразд тобі Сашко! Ти що думав, що я наєбивать буду? Ось твоя доля! ( Да ладно тебе, Сашко! Ты что думал, что я на*бывать буду? Вот твоя доля ) – Глупо хихикая, рыжий вытащил из кармана женский безымянный палец с кольцом для помолвки и увесистые серьги, с намотанными на них волосами. - Здається шлюшка при грошах була. Камінчик те на кільці, такий солідний. ( Кажется шлюшка при деньгах была. Камушек на кольце, такой солидный ).
- Дурень ти Мітька! Кільце для заручин! Ебарь подарував! Селюк! ( Дурак ты Митька! Кольцо для помолвки! *барь подарил! Деревенщина! ) – Не став возиться с пальцем, Сашко просто засунул его в карман брюк, вместе с сережками. - Що ти цицю узяв? Візьми сраку, будеш по ночах трахкати! Дебіл! ( Что ты сиську взял? Возьми жопу, будешь по ночам трахать! Дебил! )
Худой рыжий Митька, склонился над головой безжизненного тела. Даже мертвым, лицо сохранило свою красоту. Огромные карие глаза, удивленно смотрящие, куда то на почти разрушенную многоэтажку. Вздернутый носик. Пухлые губы, которые чуть приотрылись, контрастируя с белизной ровных зубов. Даже война. Жестокая. Бессмысленная. Беспощадная. Даже сама СМЕРТЬ. Была бессильна, перед этой красотой…
Он с вожделением провел по ее губам, грязными пальцами. Живых женщин ему таких было не видать. Он это знал. Приходилось довольствоваться мертвыми…
Сашко прокричал в рацию: * Молодці хлопці! Купчасто б'єте! Галюше респект! Наведення точне! Колорадов покришили у вінегрет сука! Кінець зв'язку.* ( Молодцы ребята! Кучно бьете! Галюше респект! Наводка точная! Колорадов покрошили в винегрет сука! Конец связи )
Евгений, скоблил по асфальту. Казалось, он пытался куда то двигаться. Куда то в сторону Сашко и Митьки. Но получалось у него это очень плохо. Он больше напоминал червяка, брошенного на сковородку. Который беззвучно извивался на грязной земле. Его берцовая кость, торчала из ноги, царапая асфальт. Эдакий костяной грехгранник, который тормозил Евгения, в его комшмарном путешествии, среди внутренностей и конечностей жителей улицы 8 марта. Наконец силы покинули его. Он еще пару раз откашлялся кровью. Подтянул, безжиненно болтающуюся на коже стопу, к себе и замер. Так закончилась Жизнь Евгения. Он умер…Умер, чтобы стать Шефом. Доном БАССтой, Безумным  Москалем. Создателем взвода *Муэрте*.  Самого таинственного, странного, но вмсете с тем, самого эффективного формирования, на Юго-Воостоке. Тем, кого до смерти бояться *майдауны* и *правосеки*. Тем, кто олицетворяет собой борьбу в Новороссии…
***
- Вы что там устроили? – Напала Зорька на вошедших Редая, Мачо, Параноика и Зверя.
- Все по план щель! Первый машин взриват! Последний взриват! Всех перщелькаль! – самодовольно улыбаясь и потирая бороду сказал Редай, готовившийся выслушать очередные похвалы своему мастерству. – Так фсегда да делать! Прием! Стратегский! Во!
- Слушай, так нельзя! – Нервно выпалила Зорька, постукивая пальцами по своей сложенной ОСВ-96. – Это не война! Это же бойня! Я хочу прямо сегодня поговорить с Шефом! Мы так не договаривались! Параноику не место в нашем взводе! Он просто неконтролируемое животное!
- Что за херню ты несешь, сучка? – Вскипел Параноик. – КАК РАЗ ТАКИ ЭТО ВОЙНА!
- Эй, эй господа и дамы! Выбирайте выражения! – Выкрикнул вмешавшийся Мачо. – Давайте обойдемся без сучек! И прочего дерьма! Она вообще то ЖЕНЩИНА!
- Да я на одном месте вертел! – Не унимался Параноик. – Это вам бля*ь, не прогулка по биатлону! Они значит могут вырезать кого не попадя, а мы тут пи*дец, какие порядочные должны быть? Что тогда в кустах сидела? Надо было в рукопашную с нами идти! В окуляр прицела мир видится иначе! Ручки пачкать не хочешь?
- Ну они же простые дети! Затравленные! Обманутые пацаны! – Еле сдерживая слезы выкрикнула Зорька.
- Конечно дети! Пару пуль успели в Зверя засадить, детки! – Иронично парировал Параноик, тыча в глупо улыбающегося гиганта, с перевязанной рукой, черным керамбитом. Тихон в этот момент чувствовал себя виноватым, что словил пули, и хотел было сказать, что мол это только царапины, но Параноик не дал ему открыть рта и продолжил :*Такие же дети жгли людей в Одессе. Добивали их палками. Такие же дети, х*ярят из минометов по старикам! Я просто в а*уе от твоего бреда! Возвращайся к себе в Москву тогда! Не*уй тебе здесь делать! Тоже мне Мать Тереза!*
- А это уже мне самой решать! – Жестко отрезала Зорька. – И пойди ка вымой рот с мылом! Одни мерзости из него!
Афганец и Зверь, дружно заржали.
- Это ВОЙНА! - Заорал Параноик, вены на шее которого казалось сечас лопнут от напряжения. – И я не намерен выбирать выражения, только потомучто, какой то там – Тут он остановился, подыскивая подходящее слово. Взглянул на неодобрительно качающего головой  Зверя. На скривившего недовольную физиономию афганца. На забившегося в угол Ботана. И выдавил из себя: *Какой то бабе, стало жалко украинских выродков!*
- Ну война еще не означает, что нужно перестать быть ЧЕЛОВЕКОМ! – Встав между Зорькой и Параноиком и глядя ему в метающие молнии глаза, спокойно произнес Мачо. – Или мародерствовать, как некоторые.
Последняя фраза была контрольной, она окончательно вывела из себя Параноика. Тот зарычал, и схватив свой огромный мачете со стола, бросился к двери небольшой комнаты.
- Да пошли вы все! Тоже мне святые! Хреновы херувимчики! Адьос вояки! – последние фразы долетели уже из подъезда заброшенного жилого дома, где устроились на ночлег, после удачной засады на украинских десантников, бойцы взвода *Муэрто*.
- И куда же он теперь? – После долгой неловкой паузы, спросил Ботан, решившийся нарушить звонкую тишину. – Может остановить его?
- Друг мой любезный! – Прикуривая сигарету, и положа руку на плечо робкого мужчины, произнес Мачо. – С Параноиком, ничего не может случиться! На то он и Параноик. И вернуть его не получиться, пока он сам не захочет вернуться! А он захочет! Потомучто терпеть его может только Шеф!
- Так что там произошло? – Все никак не успокаивался Ботан. Хотя по всей видимости, этот вопрос волновал только его. Остальные свидетели сцены, разбрелись по комнатам, и занимались кто чем. – Из- за чего поругались то?
- Да ничего особенного! – Устраиваясь удобнее в диване, одну сторону которого подпирала стопка книг, вместо валявшейся рядом сломанной ножки, сказал Мачо. – Мы сегодня когда колонну разбили, взяли десятерых пленных. Но у Параноика случился приступ ярости. Впрочем как и всегда. Вот он всех там и положил. Обычные срочники. Сопляки. Моложе тебя.
- Как же так можно? – Побелев от ужаса, произнес Ботан, сжимая в худых руках планшетный компьютер. – Это же зверство! Зорька права!
- Ну как сказать? – Философски изрек Мачо, стянув военные ботинки и носки, и протирая ноги влажными салфетками, которых у него по всей видимости, был неисчерпаемый запас. Воды в осажденном *правосеками* городе не было уже давно. – Ты видел ролики из Одесского Дома Профсоюзов?
- Ну да! – Тихо ответил все еще не пришедший в себя Ботан. – Конечно видел!
- А помнишь, ту тетеньку, что задушили шнуром? – Открывая тушенку ножом, спросил Мачо. – Которая долго долго кричала *Помогите*?
- Конечно помню! – Начиная понимать, к чему клонит Мачо, ответил Ботан- Такого не забыть!
- Вот и Параноик, тоже так думает, что такого не забыть! – Выдержав паузу, и покатав между указательным и большим пальцами черную сигарету, сказал Мачо. – Та женщина, была его матерью. При чем она была ни За, ни ПРОТИВ Майдана, и всего идиотизма с этим связанным. Она просто была прохожей. Одной из многих. Которые спрятались в злосчастном Доме Профсоюзов, от обезумевшей толпы малолеток и прочего националистического быдла, с промытыми американцами мозгами. С тех пор у Параноика и *сорвало* крышку. Хотя если быть до конца честным, она у него всегда плохо держалась. И Параноиком его стали называть еще до Войны. Задолго. Он даже в туалет и душ ходит с мачете. И у него в каждом кармане по два ножа. И за спиной… Мне кажется, он из такой категории людей, которые только и ждут момента, чтобы дать волю своим демонам. Годами нашаптывающим своим хозяевам, про жажду крови. Он ждал войны. Он хотел ее. Он был латентный убийца, если можно так выразиться. Жажда крови сидела в нем, как нарыв. Теперь он у себя в тарелке. А что касается мародерства, так он несмотря на весь свой кажущийся идиотизм, еще и весьма прозорлив. У него жена и трое детей. Которых, нужно кормить. Так что он еще и зарабатывает. Причем неплохо…короче, как пел Цой:*Мама, мы все тяжело больны*…Ну а теперь, мой милый друг, позволь мне насладиться сигаретой, и видеочатом с моей новой подружкой. Надеюсь я удовлетворил твое любопытсво.
- Да! Конечно! Спасибо! – Чуть смутившись, произнес Ботан, уходя из комнаты. Бывший научный сотрудник, одного крупного НИИ, превращенного войсками Шоколадного Короля,в руины. Как впрочем и весь Юго-Восток. До начало так называемой Антитеррористической Операции, его знания о войне, были весьма гипотетическими, и ограничивались разве что фильмами военной тематики, что крутили по ТВ, в преддверии 9 мая. Теперь же все происходящее никак не укладывалось в его голове. Он был интеллигентом до мозга костей. Сыном интеллигента. И внуком интеллигента. И война была вне его Реальности. Вне его понимания устройства Мира. Мира, где царили высокие частоты, микроволны и прочие премудрости. Но жизнь, порой складывает такие пасьянсы, что любой писатель, *нервно курит в туалете*, как сказала бы Зорька. И вот теперь, этот робкий, интеллигентный человечек, которого многие называют паренек, за хрупкое телосложение, несмотря на его полные 40, стал кибер-хакером. Шпионом. Глазами и ушами, незаконного военного формирования, по версии Петра Кровавого. Но он так и не принял всех ужасов Войны. Всей ее грязи. Бессмысленности. Его неиспорченная душа противилась всему этому. Но что он мог поделать. Несколько месяцев назад, он заключил сделку с Шефом, что тот отправит его девушку в Россию. Подальше от войны. Шеф выполнил свою часть сделки. Теперь он расплачивался с шефом, своими знаниями…

***
- Ей Тарас, не спиш ще? Пригости сигареткою! А то мої кінчилися. (Эй Тарас, не спишь еще? Угости сигареткой! А то мои кончились.) – Шепотом произнес загорелый под палящим южным солнцем молодой солдатик украинской армии. Мешковатая военная форма, висела на нем как на шесте. На ногах красовались резиновые шлепки, а не обещанные Президентом Парашенко, американские берцы.
- Що ти за чоловік такий, Гліб? Ні гавна у тебе немає, ні ложки! Куди тобі палити, вже скоро ссать будеш нікотином! (Что ты за человек такой, Глеб? Ни гавна у тебя нет, ни ложки! Куда тебе курить, уже скоро ссать будешь никотином!) – Ответил ему паренек повыше и пошире в плечах, но одетый также комично, как и первый. На ногах которого красовались матерчатые китайские чешки.
- Що тютюну чи що жалко? Одним блять тютюном і живі. Сухпаєк в рот не лізе! Бридкі порошки та квасоля. Сечас би сало шмат і борщу маминого! (Что табака что ли жалко? Одним бл*ть табаком и живы. Сухпаек в рот не лезет! Сраные порошки да фасоль. Сечас бы сало шматок и борща маминого!) – Не отступался Глеб. Говоря про борщ, он проглотил полстакана слюней.
- Не труй душу! Знайшов про що говорити! Цим би пайком наших доблесних депутатів і генералів погодувати! Підараси толстожопиє! (Не трави душу! Нашел о чем говорить! Этим бы пайком наших доблестных депутатов и генералов покормить! Пи*арасы толстожопые!) – Достав полупустую и помятую пачку дешевых сигарет, недовольно прошептал Тарас - Самі мабуть ікру ложками жеруть, а ми тут комарів та гедзів годуємо. (Сами небось икру ложками жрут, а мы тут комаров да слепней кормим.)
- Говориш як сепаратист! Може ти москаль? Або путінський шпигун? Або чечен кадировський? ( Говоришь как сепаратист! Может ты москаль? Или путинский шпион? Или чечен кадыровский? ) – У закурившего наконец Глеба поднялось настроение, и он решил пошутить. - Або горілки російської напився, і став росіянином? ( Или водки русской напился, и стал россиянином? )
- І не говори, повний піздец! Боюся я Гліб, ой боюся не побачу більше за ні дітей ні дружину! (И не говори, полный пи*дец! Боюсь я Глеб, ой боюсь не увижу больше ни детей ни жены! ) – Тоже затянувшись сигареткой запричитал Тарас - Місяць вже тут сидимо. Ні підкріплення. Ні зброї. Ні*уя. Ой покладуть нас всіх тут! (Месяц уже здесь сидим. Ни подкрепления. Ни оружия. Ни*уя. Ой положат нас всех здесь!)
- Тіпун тобі на мову! Тьху тьху! У мене дочка зовсім маленька! Мені вмирати не можна! (Типун тебе на язык! Тьфу тьфу! У меня дочка совсем маленькая! Мне умирать нельзя!) – Сплюнув и перекрестившись, ответил испуганно Глеб - Знайшов про що вночі говорити! Отже з голоду не спиш, тепер ще думки всякі! (Нашел о чем ночью говорить! Итак от голода не спишь, теперь еще мысли всякие!)
- Ну а що я брешу чи що? Розбили п'ятнадцяту аеромобільну. Пленних не брали, всім горло перерізували. У росіян кого там лише не воює! І чечени і афганці і навіть Пріходько з в'язниці витягнули. Як тут не боятися? (Ну а что я вру что ли? Разбили пятнадцатую аэромобильную. Пленных не брали, всем горло перерезали. У русских кого там только не воюет! И чечены и афганцы и даже Приходько из тюрьмы вытащили. Как тут не бояться?) – С видом знатока, весомо сказал Тарас, от чего Глеб стал еще меньше и темнее.
- Що самого Пріходько? Того самого? З Лісичанська? (Что самого Приходько? Того самого? Из Лисичанска?)- Казалось Глеб, под тяжестью страшных новостей, скоро совсем исчезнет. - А як же так? Як можна? Він же скільки народу повбивав. Голіруч! ( А как же так? Как можно? Он же сколько народа поубивал. Голыми руками! )
- Отже і думай після цього, що нас чекає! ( Так что и думай после этого, что нас ждет! ) – Философски закончил Тарас, всем своим видом показывая, что разговаривать больше не намерен. Надвинул каску на глаза, и обнял старенький Калашников. Глеб трусливо озираясь, пошел к своему посту.
Тихон Приходько, тот самый, из Лисичанска, по прозвищу Зверь, и на самом деле убил много людей. И наверное убил бы еще больше, если бы не дротик с транквилизатором, способный уложить слона…Но давайте по порядку. Во первых, жил он не в самом Лисичанске,а в маленькой деревеньке, рядом с городом. Во вторых, Зверь в прошлой жизни, не был никаким Зверем. Просто он был большим, крупным, наверное даже огромным. Причем, что самое интересное, ни отец его ни мать, ни ростом, ни богатырскими конституциями не отличались. Тихон родился в простой семье, и с детсва был приучен к тяжелому труду на селе. Его отец рано умер. И все заботы о матери и младешей сестренке легли на его плечи. Мать вскоре тоже умерла, и они остались вдвоем. Шли годы, из маленькой озорной девчонки, выросла красоты неописуемой девушка. Парни всей деревеньки, и Лисичанска, ходили толпами, но мысль о брате-богатыре, остужала их пыл. Пока как то в их село не заехал Киевский франт. Он с друзьми колесил по селу на красивом внедорожнике и однажды увидел Таню. Все попытки заговорить с ней, заканчивались неудачей. К своему великому разочарованию, его деньги и машина, Таню не интересовали,  ко всему прочему, у нее был любимый человек. Такой же простой, как и она. Но Киевский Казанова, дождался когда Тихона не будет дома, с такими же моральными уродами-друзьями, он затащил девушку в машину, и увез в лес. Там они ее жестоко избили и знасиловали.Таня пришла домой, и повесилась в сарае. Вот и все про Таню. А вот Тихон, стал Зверем. Он убил Киевского франта, его друзей, шлюшек, собак и даже оторвал голову попугаю. Потом он похоронил Таню, где то в лесу. Этот Киевский уродец, оказался племянником одного очень влиятельного человека, который теперь наживается на войне с Юго-Востоком страны, и которого зовут Игорь. Он то и дал задание своим *шестеркам*, чтобы его сморили в тюрьме. Но началась война, и про Зверя, он как то забыл, у него были дела поважнее. Например, сбить малазийский боинг, с тремястами людьми на борту. Он очень занятой человек. И как говорит Параноик: **Вертел он на одном месте* Шоколадного Короля*…Такие вот интересные люди, живут на Украине…
***
- Срочный сбор в секторе 12! – Взорвалась мирно лежащая на журнальном столике рация, голосом Шефа. – Как поняли?
- Вас понял! – Ответил Ботан, пытаясь скрыть волнение. – Срочный сбор в секторе 12!
- Вся команда в сборе? – Спросил не мешкая Шеф, бивший не в бровь,а в глаз.
- Дон…Ээ, Шеф – Замешкался не умевший врать Ботан. – Ну, команда…
- Ботан! – Отрезал Шеф. – Соберись! Мы на войне, мать твою за ногу! И ты не со своей подружкой лясы точишь! Вся команда в сборе?
- Нет! Никак нет! – Сама себе удивившись, ответил по уставу, которого никогда не читал, забракованный военкоматом по состоянию здоровья Ботан. – На месте Зорька. Я и Редай, совершает молитвы! Зверь, Параноик и Мачо отсуствуют!
- ЧТО??? По какой причине? – Заорал Шеф так, что казалось динамики сейчас взорвуться. Зорька выбежала из соседней комнаты. А Редай, на миг прекратил возносить молитвы Создателю Всего Сущего. – Я спрашиваю, по какой ПРИЧИНЕ они отсуствуют?
- Параноик поссорился с Зорькой! – Сглатывая тяжелый комок, и виновато смотря на нее ответил Ботан. – Мачо пошел за Зверем! Тот вчера опять напился, и затеял драку с местными…
- Твою ж мать! – Продолжал буйствовать Шеф. – Команда Мечты! Я вас зачем сюда всех притащил? Дрим Тим сраный! Что за люди? Всех найти! Всех собрать! Я еду! Конец связи!
Ботан готов был сквозь землю провалиться, и покраснел до кончиков волос. Он только виновато озирался, как бы отвечая на осуждающий вгляд Зорьки, что у него не было другого выбора, как сказать правду! Вошел афганец, с ковриком для молитв подмышкой: *Хэй че? Не ставай такой видам! Ти Ботаник, фсей верный делать! Шеф нах всехний будет епать типерь. Из ихний любимый водка, нам проблема! Не горевай!*
В подьезде послышался раскатистый голос Зверя, распевавшего *я не здамся без бою* и хохотавшего на весь дом. Сначала ввалился Зверь. Рубаха на волосатой огромной груди была порвана, под глазом синела здоровенная гематома, а макушка была перевязана, порванной на полосы простыней. Следом вошел Мачо. Он оперся о стену, и закурил.
- А что это мы все такие грустные? – Спросил Тихон, пытаясь найти воду. Пожар зажженый Зеленым Змием, бушевал у него во внутренностях с великой силой. – Давайте как все выпьем за…за..за Шефа! Во такой мужик! Хотя я его никогда и не видел!
- А ты просто обернись! – Все присутствующие вытянулись. Зверь был прав, он его не видел. Как не видел и Мачо, и Зорька и Редай. Из всей группы, лично встретиться с Шефом успел только Ботан. Все остальные общались с ним или по телефону, или переписывались в Интернете. Зверь раскрыл рот, словно рыба выброшенная на берег. Вся его былая веселость, вдруг куда то улетучилась. Никто и подумать не мог, что Шеф так близко. – Все садитесь!
- Человек позади него, обвешанный оружием, словно Новогодняя Елка, у богатых но страдающих безвкусицей хозяев, подошел к окну, и приложив к глазам небольшой бинокль, замер словно изваяние.
Все сели, кто куда. Зверь на диван, рядом с Зорькой, отчего половина со снайпершой, приподнялась над полом. Мачо на стул со спинкой, задом наперед, и сложил на спинку руки, кресто накрест. Редай просто на корточки.
Меня здесь быть не должно! – Начал свое обращение Шеф. Он был небольшого роста. Метр семьдесят от силы. Плюс каблуки военных ботинок. Одет во все черное. На голове берет. Тоже черный. На левой руке, кожанный напалечник, с ремешками, вокруг запястья. На лице совершенно непрозрачные черные очки. Правая нога, ниже колена и до самой стопы,закована  в громоздкую металлическую конструкцию, поглотившую часть брюк и почти полностью ботинок, что делало его похожим на американских киногероев-киборгов. Его широченные плечи, ничем не уступавшие плечам Зверя, смотрелись не пропорционально росту. Предплечья, заметные из под закатанной черной униформы, были огромны, как у мультипликационного моряка Папая. Гладко выбритое до синевы лицо. Квадратный подбородок с ложбинкой. Выпяченная недовольно нижняя губа. И раздутые гневно ноздри, чуть ли не депардьевского носа. Все говорило о его несгибаемом характере. И о том, что сейчас всем пропишут по первое число. – Я рассчитывал, что вы все взрослые люди! Я надеялся на это! Но видимо зря!
- Я могу, это…объяснить…- Неуверенно промямлил здоровенный Тихон.
- Я НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ПЕРЕБИВАЮТ! – Выдержав паузу, и проговаривая каждое слово, словно учитель начальных классов диктует текст для теста по правописанию, сказал Шеф, даже не поворачивая голову в сторону Зверя. – Можно говорить будет только один человек? Я! Это гипотетический вопрос и ответа не требует!
Все притихи, как дети в садике, куда пришел новый воспитатель.
- Мачо, дай мне своих блатных сигарет! Тебя можно по фильтрам найти! – Мачо подал сигарету. Щелкнув элегантной женской зажигалкой *Зиппо*, небесно-голубого цвета, на которой красовалась бабочка, он зажал ее между указательным и большим пальцем, вытянув руку, демонстрируя ее присуствующим. – Знаете что ЭТО?
- А говорить уже можно? – Сыронизировал Мачо. – Дай те подумать! Скорее всего, это зажигалка! Я прав? Ну и вкус у вас хороший, шеф! Модненько так! Свежо!
Мачо старался подавить улыбку и не смог, он поглядел на своих товарищей, но не нашел у них поддержки. Все сидели с каменными лицами. Тут Мачо понял, что тупанул.
- Ты прав! Это зажигалка! – Разочарованно и с какой то тоской, ответил Шеф. – Но для меня это не просто Зиппо с бабочкой. Для меня это напоминание, ради чего я ЖИВУ! Ради чего дерусь с *Укропами*, *Майдаунами*, *Правосеками*…Этот кусочек металла, дающий огонь, все что осталось у меня ценного. Не в плане физическом! А в плане духовном. Эта зажигалка, принадлежала Женщине, КОТОРУЮ Я ЛЮБИЛ! ЖЕНЩИНЕ, на которой я собирался жениться. Но не успел. Началась война. В одночасье у меня отобрали то, к чему я шел годами. У меня отняли Любовь. У меня отняли Надежду. У меня отняли Счастье. Какие то дяди, решили поделить Украину,а я просто оказался на их пути. Словно муравей, на дороге человека. Но я не муравей! А они не люди! Вот в чем РАЗНИЦА! Они пришли ко мне домой! Убили мою ЖЕНЩИНУ! Лишили меня всего. Бизнеса. Сбережений. Дома. Теперь они хотят лишить меня права ГОВОРИТЬ НА РОДНОМ ЯЗЫКЕ. И права ЖИТЬ НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ! Но они просчитались. Я не из тех, кто пойдет на бойню, словно животное. Которое доили, а теперь, за ненадобностью, отправляют на тушенку. НЕТ! Я НЕ ТАКОЙ! Я НЕ УБОЙНЫЙ СКОТ! Я буду сражаться! До последнего вздоха! До последнего урода, пришедшего в мой дом! – Шеф выстрелил пальцами истлевший окурок сигареты, затянуться которой он успел один раз. Обвел всех взглядом, и продолжил. – Я наивно предполагал, что в вашем лице, найду единомышленников, соратников. Неужели я мало дал вам? Неужели я не помог вам, когда вы обратились ко мне? Зверь? Мачо? Зорька? Редай? Ботан?
Повисла пауза.
Профессионалы. Страшные убийцы и головорезы, на счету которых были десятки и десятки жизней, они виновато опустили головы. Им нечего было сказать.
- К городу подтягивают ракетные комплексы! – Как ни чем не бывало, сообщил Шеф. Будто и не было этого разговора вовсе. – Если мы их не обезвредим, городу крышка, вместе со всеми мирными жителями.Вот фотографии. Вот разведданные от наших друзей. Выдвигайтесь немедленно.
Шеф развернулся, и направился к двери. Его незаметный спутник последовал за ним.
- Я и не знал, что у него была любимая женщина! – Пробормотал Мачо. – Хреново вышло с зажигалкой! Признаю…
- Я тебе всегда говорила, что юмор у тебя так себе! – Подметила Зорька, заботливо пеленая свою винтовку в чехол.
- Мы если так брать вообще ничего про него не знаем! – Философски изрек Ботан. – Да нам и не надо.
- Бля ребята, простите! – Забасил Зверь. –Это все я! Начинаю пить, все кранты мне! Не могу остановиться. Превращаюсь в зверя какого то! Подраться бы, да потрахаться!
Тут все дружно загоготали.
- Вой смэщной, да! – Держась за живот, хохотал афганец. – Ти водкэ не пияешь, фсе равный звэр. Водка пияешь, вапще вапще звэр!
- Ну да! – Поняв, что ляпнул ерунду, улыбнулся Тихон. – И правда херню сляпнул.
А тем временем, войска украинской армии, воспользовавшись, так называемым перемирием, подтягивали к Юго-Востоку, ракетные компексы *Точка-У*, чтобы избавить Украину от террористов. А вернее, как не стесняясь, заявил в прямом эфире одного из каналов некий громодянин Буткевич, эффективнее уничтожать, НЕНУЖНЫХ НЕДОЧЕЛОВЕКОВ!!! Миллиона полтора. Плюс минус сотню тысяч!
Ущипните меня! Я сплю? Это 21 век?
***
- Ребята, вы не поверите! Вижу 10 установок! 5 аккумуляторов! 8 транспортников и парочку машин технического обслуживания! – Расположившись на лесистом пригорке, сообщила Зорька.- Хорошо подготовились *укропы*!
- Смотри левее Зорька! – Пробормотал Ботан взволнованно, из динамика рации. Он смотрел в маленький монитор джойстика управление квадракоптером, зависшим над расположением нацгвардии. – Там еще четыре танка и с десяток БМП.
- Прикрытие! – Ответил Мачо, укрывшийся со Зверем и Редаем, в развалинах гидрометеорологической станции, не отрываясь от огромного бинокля. – Домашнее задание выполнили хорошо. Советская тактика. Старая школа.
- 10 установок на 2 ракеты. Плюс 8 транспортников еще по 2 ракеты. Итого 36 ракет – Поражал своей осведомленностью Ботан. – Одна ракета, с осколочно-фугасной начинкой, начиненная 14500 осколками, поражает 2-3 гектара. Весь расчет, может стереть с лица земли больше 100 гектаров земли. Короче, весь город…
- Армагеддон решили устроить скоты! – С ненавистью произнес Мачо. – Антитеррористическая организация, скоты укропные!
- Не сорите в эфире! – Как всегда неожиданно появился из ниоткуда Шеф. – С запада, огонь на себя отвлекут бойцы батальон *Призрак*. Ваша задача, во что бы то ни стало уничтожить аккумуляторные автомобили. Без них комплекс, просто пукалка с железом. Есть неподтвержденные данные, что ожидается еще поддержка с воздуха. У наших парочка ПЗРК, с ограниченным боекомплектом, поэтому аккуратней! Без лишнего геройства. Мне не нужны МЕРТВЫЕ ГЕРОИ! Как поняли?
- Вас понял! – Угрюмо ответил Мачо.
- Все понятно! – Выстретила Зорька, так же стремительно, как ее тяжелая ОСВ девяносто шестая. Как Зорька оказалась на этой ВОЙНЕ? Как и многое в этой жизни, весьма прозаично. Ее отец, женился второй раз, но дочку не забыл. Мать Зорьки, настоящая мать, не перенесла разлуку с любимым и запила. Так что Зоя, как звали Зорьку, осталась с отцом. В большой и непонятной Москве. Чтобы весело и самозабвенно совокупляться со своей молодой женой, отец пристроил Зорьку в спортивный интернат. Где на деньги папаши, Зорька освоила мастерство стрельбы и бега на лыжах. Стреляла Зорька хорошо, а вот лыжи давались ей с трудом, поэтому карьера не задалась. Отец после окончания интерната, пристроил ее в школу спортивной стрельбы. Так что Зорька была изолирована от своей семьи. И не умела ничего, кроме как нажимать на курок. Вскоре отец погиб в автокатастрофе. Молодая жена, практически ровесница Зорьки, решила вознаградить себя за жизнь с Зорькиным отцом, и оказавшись весьма прозорливой, оставила Зою ни с чем. Зорька хотела было вернуться в свой родной небольшой городок, на Юго-Востоке Украины. Но дома не стало. А мать убило взрывом мины по дороге в магазин. Зорьку нашел Шеф. Обучил. И дал возможность приносить пользу войне, находясь вдалеке от крови. Как сказал Параноик: * В окуляр оптического прицела,МИР ВИДЕТСЯ ИНАЧЕ.* В него практически не видно ужасов войны. Так, неясные силуэты.
Поцеловав старый мамин серебрянный крестик, она выдохнула в рацию: *Я готова! Моя красавица тоже! Зададим жару *Укропам**.
- С Богом! – Благословил всех Шеф. – Конец Связи!
Следом за этим раздались раскатистые взрывы. *Призрак*, начал минометную подготовку. В расчете *укропов*, началась суета. В сторону леса, откуда летели мины, выдвинулись танки и БМП нацгвардии. Персонал пусковых установок, засуетился у машин, спешно готовля расчет к залпу.
- Наш выход! – Выплевывая зубочистку, махнул рукой афганцу и увешанному несчестным количеством РПГешек Зверю, Мачо.
Воспользовавшись неразберихой созданной бойцами *Призрака*, эта странная троица почти вплотную подобрались к выровненной  бульдозером площадке, с ракетными комплексами. Ракеты и Мачо отделяло не больше ста пятидесяти метров. Бухнувшись в грязную канаву, из которой с ужасом ретировались лягушки, Мачо перевел дух, после стремительной перебежки и поверил свой ручной гранатомет. Афганец сложил вместе ладони, и произнес короткую молитву.
- А ты что не помолишься, Тихон? – Спросил Мачо, мысленно повторяя *Отче Наш*. Он волновался. Хотя и старался скрыть это от друзей. К войне нельзя привыкнуть. Нельзя привыкнуть к ее ужасам. К виду растерзанных и обугленных человеческих останков. Глаз ЧЕЛОВЕКА НЕ СОЗДАН ЧТОБЫ ВИДЕТЬ ЭТО! Нельзя привыкнуть к горю матерей, хоронящих своих детей. К слезам стариков. Война, нечто чуждое. Ненормальное. Нелепое. ВОЙНА-ВЫДУМКА ДЬЯВОЛА! Ибо Человек Рожден Созидать, по образу и подобию  Всевышнего! НО НЕ РАЗРУШАТЬ! – Возможно это билет в один КОНЕЦ!
- Я не верю в Бога! – Угрюмо пробормотал Тихон, снимая очередной гранатомет со своей бычьей шеи. – Давно не верю!
- Хэй во! Хайвон! – Взбесился Редай. – Зачэм такой говрить? Да? Ла Иллах илла` ллах! Не гнэви Аллах! Такой болщой, но совсем дурак!
- А вот Он в тебя верит! – Себе под нос прошептал Мачо. – Во всех нас верит…
Потом они втроем выпустили гранаты в направлении расчета. Потом ворота Ада разверзлись. Стоял грохот. Огонь пылал до небес. Зверь был не угомонен. Выпустив почти все заряды из огромной кучи гранатометов, он приделал к автомату штык и понесся в самое пекло. Афганец что то крича на ломаном русском побежал за ним, поливая испуганных украинских пацанов, посланных господином Парашенко на войну, ураганом свинца. Редай добежал до единственного оставшегося целым аккумулятора, и бросил под него гранату. Тут его и застигла пуля. Он упал на живот. Стреляли откуда то сзади. Зверь, первый заметивший приближение подмоги нацгвардии, бросился к афганцу. Взорвалась брошенная Редаем граната. Зверя с афганцем на руках отбросило метров на десять. Вдавив в рыхлую плодородную землю, залитую кровью. Мачо спрятавшись за колесами ракетного комплекса, стрелял по приближающимся на БМП гвардейцам Петра Кровавого.. С возвышенности, непрерывно вела огонь Зорька. То и дело заставляя улетать с брони очередного украинского бедолагу. Зверь страшно рыча, с невесть откуда взявшейся огромной трубой в руке, бросился к передней бронемашине, на которой была только кровь, всех бойцов *сняла* Зорька. В один прыжок забравшись на броню, он сокрушительным ударом тяжеленной трубы, ослепил машину, разбив все наблюдательные приборы. Потом серией ударов, от которой сотрясалась вся машина, сорвал с петель люк водителя. Огромной рукой, он достал скорчившегося от ужаса водителя, и бросил его под колеса едущей следом БМП. Открылся люк на башне, и оттуда показался офицер с пистолетом. Через мгновение, проткнутый трубой, он полетел следом за механиком. Тут Зверя настигла пулеметная очередь, из раздавившего своих сослуживцев БМП. Зверь умер стоя. Зверь умер в бою. Зверь умер, как настоящий Зверь.  БМП остановилось. Вся его команда вылезла поглазеть, на расправившегося голыми руками с бронемаштной человека. Они и не заметили, как к ним несется грязный, весь в крови афганец. Он сильно прихрамывал. Левая рука безжизненно болталась. А на обветренном лице были слезы. Афганец кричал: *Звэр, Звэр, Звер!*. Когда любопытные бойцы нацгвардии заметили старика хоттабыча, без ковра-самолета, но с поясом *шахида*, было поздно. С криком *АЛЛАХО АКБАР!*, Редай-Тюльпан обнял задние двери БМП, предназначенные для высадки десанта. Удар огромной силы, впрочем как и всегда у Редая, ибо он никогда не жалел взрывчатки, разорвал бронемашину, словно она была сделана из фольги, посылая афганца прямиком в мусульманский рай с кучей девственниц и еще большей кучей анаши…
 Последнее что увидели *укропы* перед тем как превратиться в фарш, это был поверженный Зверь. Мачо всколчил на ноги, но оказалось, что нога у него простреляна. Он упал лицом в перемешанную в равных частях смесь из земли Добасса и крови ее завоевателей. Приподнявшись на локте, он продолжал стрелять, вернее автоматически нажимать на курок. Он был оглушен. Из ушей текла кровь. Из носа текла кровь. Когда патроны кончились. Мачо вытащил гранату, сорвал чеку, и зажав ее в трясущейся руке, стал ждать. Он был уверен, что больше никогда не увидит ЕЕ. ЕЕ, ту единственную, с которой он переписывался ночи напролет, и каждую свободную минуту днем. Он создал себе имидж эдакого самца,*Мачо из Массачусетса*, как любил говаривать Параноик, чтобы никто никогда не узнал, о его хрупком внутреннем мире. О том, что он однолюб. Что его заставило, бросить Любимую Женщину и оказаться на горящем Донбассе. Все вместе. И дурной взрывной характер. И простая ссора, вылившаяся в грандиознейший скандал. И сочуствие истребляемому народу. Он и сам до конца не знал ЧТО. Сейчас сидя в крови и дерьме, и сжимая гранату, он вспоминал ее нежные руки. Ее волосы. Ее улыбку…
 Тут над ним возникла фигура *правосека* с улыбающейся физиономией. Все происходило, как в замедленной съемке. Он уже видел направленное на себя черное дуло автомата, как голова националиста слетела с плеч, а в фонтане крови, забившего из падающего тела, появилось лицо Параноика с огромным мачете в руке. Он аккуратно забрал гранату у Мачо. Потом было лицо Шефа. Потом не было НИЧЕГО…

***
Когда Мачо, в жизни просто Дмитрий, открыл глаза, он увидел белый потолок. Откуда то слева доносилось  тихое и басистое пение:
* Ветер, в поле вольный ветер,
Расскажи как месяц светел,
Расскажи как хлеб наш зреет,
И народ ли наш прозреет…*
Он повернул голову, слева сидел Шеф.
- Ну вот и здорово! – Привстав сказал Шеф. Он же Евгений. – Наконец то очухался.
- Что с Зорькой, Ботаном и Параноиком? – Не узнавая своего голоса спросил Дмитрий. – Мы выполнили задание?
- Все хорошо! – По отцовски мягко ответил Шеф. – Вы молодцы. Зорьку я отправил в Москву к друзьям. Как и Ботана. Хватит с них. Параноик, он на то и Параноик, что с ним ничего не случиться. А что касается тебя, ты тоже возвращаешься домой! Для тебя война кончилась. Ты итак сделал много!
- Но…- Пытался было возразить бывший уже Мачо.
- Никаких НО! – Отрезал Шеф. – Ты не забыл, что меня зовут Дон БАССта! Потому что я с Донбасса. И потому что, если я решил что БАСТА, это значит Баста. И твоей войне Баста. У тебя есть любящая женщина. Она тебя дурака обыскалась. Таких женщин надо беречь! Такие женщины попадаются раз в жизни. Не потеряй ее. Любит она тебя идиота!
- Я знаю! – С видом отчитанного отцом подростка ответил Дмитрий. – Это да!
- С любимыми не расставайтесь! – Изменившимся голосом сказал Евгений-Дон-БАССта, и Мачо готов был поклясться что видел, как слеза скатилась по его лицу, и затерялась где то в складках больничной простыни. – Жизнь так коротка! Надо ценить каждый день. Каждое мгновение. Иногда не хватает нескольких метров. Нескольких слов. Я знаю. Ну ладно удачи, Мачо! Спасибо за все! И БАСТА!

***
- Ей Сашко, привіт! Йди но сюди! (Эй Сашко, привет! Иди ка сюда!) – Приствистнув, подозвал к себе здоровенного детину человек небольшого роста с широкими плечами.
- Ти хто такою будеш? Що те я тебе не пригадаю! Що треба? ( Ты кто такой будешь? Что то я тебя не припомню! Что надо? ) – Пытаясь разглядеть спрятавшегося в кустах незнакомца, спросил Сашко.
- Хто хто, бл*ть, сепаратист в пальті! Що вже старих друзів не визнаєш? (Кто кто, бл*ть, сепаратист в пальто! Что уже старых друзей не признаешь? ) – Уверенно произнес незнакомец, посмеиваясь.
- Лешка ти чи що? Ніяк не зрозумію! Що ти там ховаєшся? ( Лешка ты что ли? Никак не пойму! Что ты там прячешься? ) – Успокоившись, все ближе подходил Сашко.
- Немає я ща тут все покажу, що знайшов, щоб нам з тобою нічого не дісталося. Ділитися ж доведеться! Не наздоганяєш чи що? ( Нет я ща тут все покажу, что нашел, чтобы нам с тобой ничего не досталось. Делиться же придется! Не догоняешь что ли? ) – Подогревая природную жадность Сашко, говорил незнакомец.
- Давай вже не томи, показуй що там у тебе! ( Давай уже не томи, показывай что там у тебя! ) – Не отрывая глаз от увесистого свертка, который начал неспеша распеленовывать незнакомец, назвавшийся Лешкой.
- Ти Сашко про Скаженого Москаля чув те? ( Ты Сашко про Бешеного Москаля слышал то? ) – Вдруг ни к селу ни к городу, спросил *Лешка*.
- Ну а хто ж бл*ть не чув те? Так все ж його знають! Лютий говорять мужика! Нещадний і таке інше! Ну і питання у тебе Леха! (Ну а кто ж бл*ть не слышал то? Так все ж него знают! Лютый говорят мужик! Беспощадный и все такое! Ну и вопросы у тебя Леха!) – Не понимая при чем тут Безумный Москаль и сверток, который так медленно распаковывает.
- Так от найсмішніше в цій ситуації, що він вообщем і не Москаль жоден! Він українець! ( Так вот самое смешное в этой ситуации, что он вообщем и не Москаль никакой! Он украинец! ) – Сказал ничего не понимающему Сашко незнакомец-Леха, и извлек из свертка огромный нож. - Я і є Безумний Москаль! Тобі привіт від Катерини!(  Я и есть Безумный Москаль! Тебе привет от Екатерины!) – сказав это, Дон БАССта, насадил голову Сашка на нож по самую ручку. Удар был такой силы, что кончик ножа торчал изо лба удивленного молодчика. Вытащив нож, и вытерев его об униформу Сашка, Евгений проверил содержимое карманов, и облегченно вздохнул, найдя там серьги и кольцо своей любимой женщины…Когда взрыв мины, прервал ее жизнь, она была рядом. Метрах в ста. Они шли навстречу друг к другу. Они разговаривали по телефону. Он успел расспросить ее обо всем на свете. Но не успел сказать главного. Сказать, как сильно ее любит…

ВМЕСТО ПРОЛОГА

Дмитрий вернулся домой. К своей женщине. Они больше не расстаются ни на минуту. А однажды он получил посылку из Добасса, без обратного адреса. В ней было большое кольцо с бриллиантом. И записка: Я уверен, что Екатерина одобрила бы мой поступок! Подари его своей Женщине! И женись на ней! И нарожайте кучу детишек! Ну все конец связи! БАСТА!*

И еще…Надеюсь уважаемый читатель, простит некоторые чересчур эмоциональные комментарии, которые позволил себе автор…
К написанию данного произведения, автора натолкнули события, которые не могут оставаться незамеченными…
Мнение автора субъективное, и автор не просит никого разделять ЕГО точку зрения…
Некоторые персонажи данного произведения выдуманны, а как бы хотелось, чтобы все…
Ну вот кажется и все…


БАСТА

Москва 3 авгутса 2014 года