Мой дом

Яркое полуденное солнце заливает пыльную дорогу тёплым светом. Ветер шелестит полевыми травами и придорожными кустами, ответ этому шелесту - мерное поскрипывание велосипедных колёс.
Дорога вьётся вдоль кромки лесного массива. Там сейчас самое замечательное: прохлада, горы земляники и ручей с ключевой водой, но нужно ехать дальше. Вот я огибаю лесную поросль и отсюда уже виден дом. Мой дом.
Вот до него уже рукой подать, и заливается радостным лаем большая лохматая собака, заметившая возвратившуюся хозяйку. Я слезаю с велосипеда и прохожу сквозь калитку в плетёном заборе, зверюга радостно кидается ко мне, хочет поставить лапы на грудь и лизнуть щёку, нет - обе щеки, - широким горячим языком. Потрепав её по холке, я завожу велосипед в сарай, прислонив его к дровяным запасам, снимаю сумки с продуктами.
Несмотря на духоту, в доме очень хорошо. Холодильник, неуместно выглядящий на фоне бревенчатой стены, теперь забит до отказа - на неделю. В соседней комнате пыльная одежда идёт в заслуженный отпуск. Вместо неё можно надеть лёгкое летнее платье.
С мольберта глядит недорисованный человек, но сейчас нет никакого настроения заниматься его завершением. Повисит ещё немного... Так же я обхожу стороной рабочий стол и фортепьяно, смотрящиеся тут ничуть не уместнее холодильника. Где все домашние? Может, они пошли купаться на пруд?
Выходя из комнаты, я спотыкаюсь о рыжего полусонного кота, зачем-то решившего сменить своё лежбище на кухне.
Снова на улице! Как будто бы опалило лицо огнём, но в следующий миг уже всё в порядке. По узенькой тропинке я ухожу от дома вглубь своей территории.
Гладиолусы принимают важный вид, когда на них смотришь. Маки я люблю больше, они искренние. Беседка пуста, а яблоневые деревья качают ветками, будто не знают, где все, и оправдываются. В этом году яблок не будет, зато в прошлом мы собрали отменный урожай. Долго ещё потом объедались шарлоткой, а запасов компота хватит и до следующего сезона.
Чу! Вот где все. Он качает их на качелях. Смех, скрип. Спешу к ним, сойдя с тропинки, расталкивая заросли трав.
Странный, неестественный звук прорывается сквозь голоса родных людей и пение птиц. Что это? Почему он так знаком и так лишне тут звучит?

Дай руку мне!
Здесь лишних нет!..

Голос жизнерадостно заливался, оповещая о том, что в половине седьмого надо вставать. Сонно продрав глаза, я, проклиная привычку ставить на будильник любимые песни, выключила его, стала смотреть на серый потолок и пытаться осознать себя. Затекла нога.