Глава 8

К вечеру путники уже пересекли границу Панфила и остановились вблизи какой-то деревни. На вопрос, почему нельзя зайти в саму деревню, Марфуст отвечал раздраженным покачиванием головы, и ответа никак нельзя было добиться.
Пустырь, на котором они остановились, совсем не радовал Селиима. Здесь завывал ветер, сгущался ночной мрак, и весь пейзаж почему-то напоминал руины; скорее всего потому, что рядом находился каменный полуразрушенный колодец. Селиим с тоской поглядел на него и поспешно устремил свой взор в сторону деревни, откуда тянулись тоненькие струйки дыма.
Марфуст накидал на землю побольше дров и одними лишь глазами воспламенил их. Затем он взял в руки кинжал и исчез в ближайших зарослях. Селиим даже не посмел спросить, куда волшебник пошел. Он молча остался сидеть на месте и слушать голодное урчание своего желудка. Так прошло около часа.
- А вот и ужин! – раздался голос Марфуста, появившегося из темноты так резко и неожиданно, что Селиим умудрился вскрикнуть. На плече у волшебника висела тушка какого-то животного, Селииму показалось, что это кролик.
- Что? – спросил Марфуст, заметив тоску на лице вора – Ты не рад кролику?
- Конечно, рад, - отвечал Селиим – Просто это место очень мрачное, и тот колодец меня пугает. Если бы меня мучила жажда, я все равно не стал бы из него пить.
Марфуст засмеялся, но ничего не ответил. Он принялся жарить кролика, изредка поглядывая на своего спутника и почему-то улыбаясь.
- А ты любишь сказки на ночь? – вдруг спросил он, поворачивая кролика на самодельном вертеле.
- Мне никто не читал сказок на ночь.
- Утром я заикнулся о Колодезной Ведьме, помнишь? Если хочешь, я расскажу тебе ее историю. Вот чудная сказка! Как раз о колодцах…
- Расскажи, - отвечал Селиим и поглядывал на кролика. Урчание в его желудке все усиливалось и усиливалось.
- Давным-давно, - начался рассказ – Была на свете одна небольшая деревня, жители которой были очень суеверны и верили в пришествие чего-то Страшного…
- Добрая сказка, значит?
- Разумеется. Жили в этой деревне вдова с маленькой дочкой. Люди их не любили, ибо в ребенке том что-то пугало их. Девочке было пять лет, но говорить она еще не могла. И вот, однажды, темной-темной ночью по всей деревне раздался испуганный крик девочки…
- Погоди, ты уверен, что я смогу спать после этой сказки?
- Как младенец будешь спать, не перебивай! Все люди мигом сбежались к дому вдовы, и предстала перед ними такая жуткая картина: в дверях дома стояла девочка, бледная от ужаса, и шептала что-то о смерти и погибели всего человечества.  Рядом стояла ее мать, плакала и просила людей помочь ее ребенку. Но помощи не последовало – все люди с криками разбежались по домам и начали молиться. Они думали, что явилось их Страшное…
- А девочка что?
- А ты слушай, что.  Очнулась девочка на следующий день, а мать ее больна какой-то неизвестной болезнью. Пошла она просить у людей помощи, а ее гонят ото всюду. Заплакала девочка, но люди не сжалились над ней. Ни один лекарь не посмел зайти в ее дом, и вскоре вдова скончалась. Девочка оказалось совсем одна посреди обезумевших людей, готовых разорвать любого, кто хоть чем-то от них отличается. Не разорвали они девочку только потому, что она к ним не выходила. Она днем сидела дома, а ночью выбиралась на улицу в поисках еды. Люди, кто все-таки видел ее, тут же начинали кидать в нее камнями и кликать «ведьмой». Так прошло, чуть ли не десять лет…
- А конец у этой сказки счастливый?
- Безусловно! Мы подбираемся к главной кульминации! Люди терпели, злоба в них накапливалась, каждый раз, вспоминая юную ведьму, они мечтали увидеть ее смерть. Если в деревне случались какие-либо неприятности – заболевали дети, умирал скот, был плохой урожай – во всем обвиняли эту несчастную девочку. Ее травили, ее ненавидели, а она страдала, мучилась и не понимала, за что с ней так обходятся. По глупости своей или по наивности, она, если встречала кого, сразу начинала рассказывать свои видения о конце света. Она безнадежно надеялась, что встретит когда-нибудь человека, способного понять ее, а может даже и полюбить. Только вот он не появился…
Марфуст замолчал и уставился на поджаренного кролика.
- Все? Конец? – спросил Селиим – Почему она тогда Колодезная ведьма?
- Потому что я еще не все рассказал! – отвечал маг - Сгущались тучи, мрачнело небо, и люди начинали верить в близость своей погибели. Спасение они видели лишь в смерти ведьмы. И в одно ужасное мгновение они решились на это… Они всей толпой пошли к ее дому, чтобы навсегда покончить со своим страхом. Ведьма вышла к ним и взмолилась о пощаде. Она стояла перед ними, в старых лохмотьях, со спутанными волосами, что закрывали ее синие прекрасные глаза, в которых отражалось само небо. Может, если б люди заглянули в ее глаза, они бы поняли свою ошибку, они бы полюбили эту девушку, и не случилось бы того ужаса…
Селиим почувствовал, как по спине его побежали мурашки. Он подумал, что будь он там, в этой сказке, он полюбил бы эту девушку, ведь ее жизнь так похожа на его собственную. Он так же был гоним ото всюду, так же презирался, так же пытался выжить среди бесчувственных людей. И сейчас он сидел, слушал эту историю и хотел познать ее счастливый конец.
- Какой ужас случился? – спросил он.
Марфуст мрачно посмотрел по сторонам и продолжил рассказ:
- Глупые люди разбудили в девушке истинную ведьму. Разрушительница, что все это время пряталась в ней под видениями и пророческими снами, вырвалась на свободу с помощью боли, страха и отчаяния. Когда люди с криками бросились на ведьму чтобы забить ее до смерти, они и подумать не могли, что все закончится таким образом. Ведьма плакала под тяжелыми ударами, молила о пощаде, звала на помощь. Она чувствовала невообразимое отчаяние, обиду и, наконец, почувствовала ненависть. А ненависть изменила все! Разрушительница издала истошный яростный крик, и все дома, все люди до единого вспыхнули алым пламенем. Казалось, весь мир утонул в огне и в криках. Воцарился самый настоящий ад. Ведьма встала на ноги и посмотрела на новый мир, созданный ее безграничным гневом. Она улыбнулась так, как могло улыбнуться только то самое Страшное. Сила ее была огромна, и она всю ее выплеснула на этих  людей. Пламя взмыло к самым небесам, и уже никто не смог от него укрыться. Люди могли только кричать от чудовищного жара и жалеть о своем глупом и непоправимом поступке. Все они были готовы броситься к ногам Страшного, чтобы страдания их прекратились, но Страшное уже было лишено всех человеческих чувств, оно хотело только жечь, жечь и жечь все, что попадется на пути и никого не прощать.
Когда все превратилось в груду пепла и костей, ведьма тихонько дошла до единственного уцелевшего строения – каменного колодца. Она посмотрела на свое отражение и засмеялась. В ее глазах больше не отражалось небо, в них отражалась смерть. Уже ничего нельзя было исправить. Ведьма оказалась совсем одна в этом мире, и задала своему отражению один простой вопрос: «Хочу ли я жить дальше?». И сразу же она поняла, что вопрос этот бессмысленный – она не может жить дальше, она умрет прямо сейчас…
- Почему?
- Потому что она выплеснула всю свою силу. Она исчерпала себя. Для ведьмы это означает смерть. Она начала плакать, потому что умирать на самом деле не хотела. Она все слабела, слабела, и, в конце концов, уснула вечным сном на дне колодца. Поэтому ее и прозвали Колодезной Ведьмой. Говорят, что ее страдающий дух до сих пор летает рядом с тем колодцем и завывает, как ветер, в поисках человека, способного полюбить ее. Грустная сказка…
Селиим долго не мог прийти в себя. Услышав завывание ветра, он весь покрылся мурашками и поверил в то, что это вовсе не сказка.
- Марфуст, - тихо произнес он – Это ведь было на самом деле?
- Конечно, было.
- А где же находится тот самый колодец?
Волшебник внезапно засмеялся каким-то недобрым смехом.
- А полюбил бы ты эту ведьму? – спросил он в ответ.
Долго не раздумывая, Селиим закивал.
- Хм! Знаешь, друг мой, мы сидим рядом с этим колодцем. Вот же он, смотри!
Марфуст засмеялся, тыкая пальцем в стоящий неподалеку полуразрушенный колодец.
- Мы сейчас сидим прямо на том месте, где около двадцати лет назад заживо сгорела целая деревня!
И он продолжал неистово смеяться. Селиим попытался посмеяться вместе с ним, но не смог, его безжалостно душили слезы обиды за несчастливый конец в жизни ведьмы.
«Так не должно было закончиться! Ты не должна была так умереть! Ведьма, я бы полюбил тебя, я бы обязательно тебя полюбил!»
И не стыдясь присутствия волшебника, Селиим заплакал навзрыд.