Тайна Феофана Книга вторая, глава 51

Глава 51. Эгидиус. Санаторий. Латынь. Свиток. Видение 07.
Когда дверь открылась, то в комнату не пробился свет солнца. Но где-то там за углом сейчас светит солнце, веет ветерок, щебечут птицы. Там настоящая жизнь. Странно, но там неуютно этому человеку. И это помещение было устроено специально. Оно совершенно отделено от остального мира, от его света, запахов и звуков. Здесь, в этой комнате, был свой собственный мир, своя отдельная жизнь, чуждая остальному человечеству.
Человек вернулся сюда снова. Человек всегда уходил и всегда возвращался. А верный пес его всегда ждал и всегда встречал, не скрывая свою собачью преданность и радость.
Вскоре кресло медленно закачалось, приняв человека с бокалом вина.
Свободная рука гладила голову собаки, и та перестала скулить, притихла. А вскоре уснула у ног человека.
А потом пришла дремота и новое видение. Нет, это не был сон. Это было видение, когда сознание как бы смотрит фильм, но при этом контролирует и обстановку в реальном мире. И человек готов в любой момент отключить видение и вернуться в эту темную спокойную комнату, где уютно потрескивают в камине дрова, где разлеглась огромная собака, где в бокале терпкое вкусное вино с каждым глотком разливает по телу приятную теплоту. И кажется, что эта теплота пришла не от камина, а с горных полей, на которых взрастает виноград, наполняясь светом, теплом и энергией солнца.
Но сейчас сознание человека перенесло его в военные годы.
Эгидиус, вернувшись из Африки, был отправлен в санаторий для лечения. Но точнее для того, чтобы дать человеку, обреченному в ближайшие дни погибнуть от чахотки, немного насладиться жизнью. Это был бедный санаторий, но здесь было хорошо. Эти места не представляли никакого интереса для врагов фашистской Германии. И здесь не падали с неба бомбы. Эгидиус нашел здесь хорошую библиотеку и занялся изучением латыни. На него смотрели с удивлением - последние дни жизни он тратит на какую-то ерунду.
Вскоре Эгидиус сумел прочитать свой свиток, с которым никогда не расставался и никому не показывал.
Die Diabolische Ausgeburt - это было начало текста. И переводилось дословно «Дьявольский плод»  или «Дьявольское исчадие».
Вот кому предназначалось это послание. А дальше следовало:
Тебе предстоит выполнить миссию, отцом на тебя возложенную.
Отец твой всегда будет поддерживать тебя. Но до поры ты останешься незаметным червяком. Твои способности скрыты от всех.
Ты найдешь в своё время два камня драгоценных и книгу. Они непременно должны сойтись вместе. Там, где один камень, там окажется и другой и книгу с собой приведет. Найди книгу или один из камней, и ты найдешь всё остальное. Завладей артефактами.
Книга расскажет тебе, как использовать камни. А камни дадут тебе силу, которой не обладает ни одно существо на Земле.
Для того, чтобы получить силу, тебе нужен проводник. Он найдется сам, когда артефакты будут в твоих руках.
На своем пути к цели не щади никого. Твоя цель оправдывает любые средства.
Помни: ты хозяин этих вещей, но в мире всегда есть второй хозяин, которому эти вещи подвластны. В отличие от тебя он не знает, что имеет эту возможность. Он не знает тайну камней и книги. Он не знает, что избран.
На этом свитке старательно нарисованы оба камня и книга. Получалось, что только он, Эгидиус, знал тайну этих вещей. И имел перед остальными преимущество. Но ему был неизвестен его противник, имеющий такую же власть над камнями, как и он сам.
Эгидиус Батильда Косбер, прочитав свиток, вскоре покинул санаторий. И дальнейшую его судьбу уже не знал никто. И никто не интересовался его дальнейшей судьбой. С тех пор прошло уже шестьдесят лет. Но дело Эгидиуса не пропало, не похоронено в анналах истории. И наступает то время, когда предсказания свитка сбываются.
Закончилось очередное видение.
Человек сидящий снова закачался, ведь это кресло-качалка. И в руках его снова был бокал. Рука потянулась за бутылкой, и бокал наполнился. Встрепенулся верный пёс у ног и преданно заглянул в глаза. Тепло и уютно в темном помещении. Потрескивают дрова в камине. И не проникает сюда ни свет, ни жизнь земная. И время здесь спит.